Тем не менее он хотя бы дышал, поэтому мне оставалось лишь уповать на лучшее. Возможно, ему нужно сияние Солнца или Луны, как после встречи с Яром и Шу в лесу. Однако, если только не станет хуже, я не хотела рисковать и тащить его на улицу, где он открыт взорам людей и божеств.
Принесенная Квеллайн еда за ночь испортилась, напомнив мне о признании Ристриэля. О времени, которое он украл и которое теперь капало из него, как масло из перемешанного теста. Отодвинув пищу в сторону, я вновь попыталась его разбудить, спела колыбельную Сурриль. Провела ладонью по груди, пальцем по губам.
– Я тебя прощаю, – прошептала я, надеясь словами вызвать некий отклик. – Я прощаю тебя, так что просыпайся. Прошу! Ты справился. Я в безопасности. Мы все в безопасности. Не вздумай нас покидать.
У меня осталось к нему столько вопросов. Столько всего хотелось ему сказать.
Убедившись, что Ристриэль не намерен просыпаться, я заплела косу и направилась к двери. Следовало поговорить с Квеллайн и остальными, спросить их совета, раздобыть еды. Снаружи меня окутал такой яркий свет, что глаза заслезились и защекотало в носу. Я плотно закрыла за собой дверь – собор весьма кстати окружала мостовая, которая не выдает никаких следов. Не то чтобы жители Недайи искали своего спасителя – если вообще знали о его существовании, – но я не могла допустить, чтобы Ристриэля поймали из-за моей глупой ошибки.
Я сумела отыскать дорогу обратно к дому родственников. Тихонько постучав, прежде чем открыть дверь, я обнаружила Аргона, сидящего в одиночестве у тлеющего старого камина с тарелкой каши в руках. Увидев меня, он вернулся к столу и наложил мне холодной овсянки, которую я с благодарностью приняла. Я села рядом с ним, наклонившись к тлеющим уголькам.
– Он в порядке. Пока.
– Все спят наверху. Я сторожу, – объяснил Аргон, жуя кашу. Затем указал на тарелку. – Завтрак вчерашний. Лучше, чем ничего.
Я улыбнулась.
– Нисколько не жалуюсь, – мне тоже требовался обстоятельный отдых, однако разум мучительно бодрствовал.
Я собиралась позавтракать, собрать вещи и передать сообщение Квеллайн, прежде чем вернуться в собор. Затем мы с Ристриэлем решим, куда отправиться дальше. Мне хотелось остаться в Недайе, но также не хотелось расставаться со своим беглым «божком», и очевидно, Недайя не могла приютить его навечно.
Божком. А как еще его называть?
Я поставила пустую тарелку на стол и, взяв свои сумки, повесила на плечи крест-накрест.
– Передайте Квеллайн, что у нас все в порядке и чтобы она пришла, только когда…
С улицы донесся отдаленный крик. Мы с Аргоном обменялись встревоженными взглядами, прежде чем поспешить к выходу. Неужели возобновилась битва? Глупо предполагать, что небесные существа воюют лишь под покровом ночи. Ристриэль все еще спал и не мог вновь нас защитить.
Сердце сжалось, когда я открыла дверь.
Однако крики вызвал вовсе не страх. В небе не наблюдалось ни приближающегося внеземного оружия, ни молний, ни взрывов. Мы повернулись к собору, где горел огромный столб пламени.
Из горла Аргона вырвался выдох, похожий на предсмертный.
– Боги небесные… Недайе полагается отправить на небеса еще одну звездную мать.
Бешено заколотилось сердце. Однако когда я заслонила глаза от дневного света и всмотрелась в огромный собор, то увидела то, чего не разглядел Аргон.
– Горит вовсе не факел, а шпиль.
Золотой шпиль, не созданный для горения, ярко сверкал на фоне лазурного утреннего неба. Подул ветерок, принеся с собой его жар. Крики стихли, сменившись немым благоговением. Соседи вышли из домов, чтобы поглазеть. Я услышала сзади шаги, и рядом встал Рутгар в сопровождении Квеллайн, которая терла глаза с темными кругами под ними.
– Что это значит? – спросил Аргон.
Я испустила долгий, дрожащий вздох.
– Это значит, что Солнце хочет со мной говорить.
Глава 21
Сайон знал о моем местоположении. Всего день назад я нервно крутила на пальце кольцо, позволявшее Ему меня отследить. Сайон вряд ли сам ступит в город, пусть и без проблем показывал свою силу прямо в его стенах. Тем не менее, я побоялась возвращаться к Ристриэлю, на случай если за мной наблюдают. И, вероятно, Сайон зажег собор потому, что то был Его храм, а не из-за присутствия Ристриэля. Также не стоило сомневаться, что этой встречи мне никак не избежать.
Итак, я направилась к городской стене.
Квеллайн схватила меня за рукав.
– П-погодите. Солнце?
– Нам не впервой беседовать, – я старалась скрыть беспокойство в голосе. Положив ладонь на плечо Квеллайн, добавила: – Не тревожьтесь. Он не причинит мне вреда.
К счастью, в эти слова я верила.
Я настояла, что пойду одна, и не встретила никаких преград на пути, ибо полгорода направлялось в собор, чтобы поговорить о звездной матери или о значении пламени. Я отделилась от толпы, прошла мимо магазинов и рынков за каменную стену, разрушенную в битве. Миновав ферму, ступила на пастбища, усеянные овцами, затем вновь повернула кольцо, в центре которого засиял янтарь. После чего продолжила путь, пока наконец не отошла на достаточное расстояние от города.
Возникла вспышка, и появился Сайон, сверкающий и золотой, в развевающихся на небесном ветру одеяниях. Небо слегка потемнело, часть света перешла вниз. Он был не таким ярким, как в своем дворце, а глаза блестели скорее золотом, нежели бриллиантами, однако в них бурлила сдержанная ярость.
Я повернула кольцо на черное.
– Ты укрываешь преступника, – Он не спрашивал, Он обвинял. Голос был глубоким и твердым, лицо суровым и бесстрастным.
– Вы с Вашей войной угрожаете жизням тысяч смертных, – парировала я, уперев руки в бока. – Какую из проблем Вы предпочли бы обсудить в первую очередь?
Сайон нахмурился.
– Небесные дела тебя не касаются.
– А я считаю, что угроза моей жизни и моей семьи очень даже меня касается.
Он вдохнул, ощетиниваясь, затем выдохнул, сдаваясь.
– Мне было неведомо о твоем присутствии здесь до недавнего времени. Совсем недавнего.
Я покачала головой и скрестила руки на груди.
– Вам сообщили Ваши солдаты или охотники за головами?
В горле Сайона раздалось грудное рычание, чем Он напомнил льва, как при нашей первой встрече.
– Он преступник и должен заплатить за свои преступления, Церис.
– И что же он сделал? – требовательно спросила я, напирая на Него. Я злилась, Он злился, тем не менее, Его пламя не вспыхнуло, а руки не дрогнули, чтобы меня покарать. У него не было ни малейшего намерения мне вредить. – Сбежал из несправедливого плена?
По выражению лица Сайона я поняла, что мои познания Его удивили. Впрочем, черты Его тут же посуровели.
– Он нарушил вечный закон. Изменил ход времени.
– Моего времени, но Вы забыли мне об этом упомянуть.
Его охватил гнев.
– Разве и Вы не нарушили закон? – возразила я, стараясь говорить ровно. Если Сайон мог обуздать себя ради меня, то могла и я. – Вы удерживали его против воли.
Бог-Солнце покачал головой.
– Удерживать его не противоречит законам Вселенной.
Я вскинула руки.
– Нет же, Вы говорили…
– Говорил, что нельзя заставить смертных выполнять волю бога.
Я стиснула зубы.
– Законы смертных не позволяют заковывать кого-либо против их воли, если они не сделали ничего дурного. – Сайон открыл рот, чтобы ответить, но я Ему не позволила: – До кражи времени он совершил какое-то преступление?
Пламя Сайона потемнело. Он был так же зол, как и я.
– Он не смертный.
– Тем не менее, живет среди нас.
Сайон вновь нахмурился.
– Смертный мир не предъявляет на него права.
– Я предъявляю на него права! – рявкнула я. С таким же успехом я могла бы взять копье Шу из слоновой кости и проткнуть им Сайона. На Его лице проступила боль. Но только на мгновение, ибо Он бог, и у Него были десятки тысяч лет, чтобы научиться изображать всесилие. И пусть я успела увидеть боль, которую не хотела причинять, о сказанном не жалела.
– Я предъявляю на него права, – повторила я мягче.
Он изучал меня дольше, чем хотелось бы, затем Его огненная бровь приподнялась.
– Разумеется… теперь понятно.
Я обхватила себя руками, словно защищаясь.
– Что понятно?
Уголки Его губ опустились.
– Ты доставишь его мне, Церис.
– Иначе что? – я вновь шагнула к нему, впрочем, едва ли Сайон испугался. – Раз законы небес и смертных настолько отличны, вправе ли Вы мне приказывать? Вправе меня покарать? Вы навредите мне, Сайон, убьете меня? Или посадите в тюрьму, как посадили его?
Он вспыхнул столь сильным жаром, что мне пришлось отступить. И вновь быстро взял себя в руки.
– Такова Моя работа, – проскрежетал Он. – Я должен обеспечивать равновесие во Вселенной, независимо от того, кто пытается его нарушить. Независимо от моих чувств к тебе. Он обязан заплатить за украденное время. Обязан восстановить струны. Если придется, Я сожгу дотла всякий город смертных, в котором ты его спрячешь.
Я уставилась на Него.
– Вы не поступите столь жестоко.
Его пламя вспыхнуло вновь, и мне пришлось отвернуться… но вдруг я осознала, что сияет вовсе не Сайон, а небо. Точнее, одна маленькая точка в нем. Я мгновенно узнала ее свет, ее тепло, голос, который хоть и не слышала, но чувствовала.
Сурриль. Моя звезда.
Сайон поднял голову.
– Ты смеешь мне перечить?
Да, она посмела. Я не видела, какие неприятности она причиняла, однако Сайон явно не мог не обратить на них внимания.
Он вспыхнул красным и вновь повернулся ко мне.
– Ты обвиняешь Меня в причиненном Земле ущербе, но ты заблуждаешься. Спроси его, Церис. Спроси, почему началась эта война. Спроси, какую роль в ней сыграл он. – Его голос был низким, с оттенком ярости… однако вес словам придавала нотка печали, и в тот миг я не понимала, чем она вызвана.
Сайон исчез со вспышкой, Сурриль потухла, а я осталась в одиночестве среди деревьев, которые обрамляли широкие пастбища, еще более сбитая с толку, чем когда-либо.