В детство на старости лет.
10 февраля 2000
«Бабочка петь не умеет…»
Бабочка петь не умеет.
Может, умеет она,
Только от счастья немеет —
Так в этот мир влюблена.
13 февраля 2000
«Не хочу, чтоб жизнь закончилась…»
Не хочу, чтоб жизнь закончилась
Вдруг, однажды, просто так.
Чтобы тело жалко скорчилось,
Сдвинув с места свой тюфяк.
Написать строку бессмертную,
Целовать подругу всласть
И, пройдя по снегу первому,
Неожиданно упасть.
18 февраля 2000
«Страшно в царство тишины…»
Страшно в царство тишины
Уходить навеки.
Стать бы деревом лесным
С птицею на ветке.
Чтобы мог подумать я,
Внемля песне нежной, —
Это женщина моя,
Зов из жизни прежней.
2000
«Потерпи, дорогая, не вздыхай, не грусти…»
Потерпи, дорогая,
не вздыхай, не грусти.
Не всегда, полагаю,
будет нам не везти.
Теплотою весенней
зимний сменится хлад.
«Близ беды и спасенье», —
мудрецы говорят.
2000
«Мне в окошко стукнул голубь…»
Мне в окошко стукнул голубь.
Это был не благовест.
Это был безумный голод,
Наступающий окрест.
Я ему насыпал крошек,
А потом в теченье дня
Вспоминал людей хороших,
Не оставивших меня.
25 декабря 2000
«Я души в тебе не чаю…»
Мы с тобой на кухне посидим…
Я души в тебе не чаю.
Что ж ты хмуришься, жена?
Завари-ка лучше чаю,
Раз уж нет теперь вина.
Хорошо у нас на кухне
У печного огонька.
Вот и жить бы влюбе, вкупе
До последнего звонка.
Не журись, что мы стареем,
Что проходят жар и хмель,
Мы не раз ещё согреем
Нашу грешную постель.
Может быть, Господь и чадо
Нам пошлёт, чтоб жить втроём.
А пока давай-ка чаю,
Как путёвые попьём.
2000
«Мы расстаёмся навсегда…»
Мы расстаёмся навсегда.
Меж нами бурая вода,
Меж нами камни-валуны
И города чужой страны.
Но дебри нашей седины
Неразлучимо сплетены.
Но кожа к коже приросла,
Покуда ты моей была.
Её разъять и разделить —
Ещё живую кровь пролить.
2001
«Не надо спрашивать, друзья…»
Не надо спрашивать, друзья,
Зачем я глух и нем:
Лежат в могиле у меня
Десятка два поэм.
Я их живьём похоронил,
Я их на углях сжёг.
С тех пор мне белый свет не мил.
Я грешен. Видит Бог.
Я их пытался уберечь
От своего суда,
Но зарифмованная речь
Была черней стыда.
Я ничего сказать не смог
Ни против и ни за.
И весь мой творческий итог —
Кровавая слеза.
2001
«Ветер воет и рычит…»
Ветер воет и рычит,
На прохожих злится.
Но порою он молчит —
Сам себя стыдится.
23 декабря 2001
«Как у нас, в миру лесном…»
Как у нас, в миру лесном,
Всё уснуло крепким сном.
Лишь один медведь-шатун
Бродит между снежных дюн.
Он в медведицу влюблён,
Но, увы, не в местную.
Любит этот балабон
Звёздную, небесную.
2002
«Мышка-норушка-зверюшка-простушка…»
Мышка-норушка-зверюшка-простушка,
Ниток катушка у мышки подружка.
Нитка, как хвостик у этой подружки,
Хвостик, как нитка у мышки-норушки.
6 мая 2002
«Прости меня, читатель милый…»
Прости меня, читатель милый,
Что часто я тебя стращал
Неотвратимою могилой
И очень редко утешал
Господней милостью и силой,
Прости, что я в тоске унылой
Дурное действо совершал.
6 мая 2002
«О, не касайтесь участием мнимым своим…»
О, не касайтесь участием мнимым своим
Тех закутков, где мы горести наши храним.
Скрипка рыдает, когда её тронут смычком,
А без него она боль переносит тайком.
2002
«Мы вчера совершили ошибку…»
Мы вчера совершили ошибку:
Мы фамильную продали скрипку.
Мы ее с чердака принесли,
Весь футляр был в столетней пыли.
И лежала она, недотрога,
Как царевна под чарами сна,
Но маэстро сказал:
– Мы немного
Поколдуем, и голосом Бога
Зазвучит во вселенной она!
2002
«Не представляя, как же нужно жить…»
Не представляя, как же нужно жить,
Всю жизнь свою я жить прособирался.
Тянулся к смерти?..
Может быть…
2002
«Когда метели здесь у нас метут…»
Когда метели здесь у нас метут,
В небесном царстве яблони цветут.
Там, может быть, и скучно жить, но там,
Не ходит смерть за жизнью по пятам.
2002
«Зачем вы так рано меня погребли?..»
Зачем вы так рано меня погребли?
Зачем вы меня отпустили?
Там есть только небо, но нету земли,
Хотя бы такой, как в могиле.
2002
«По Господней воле я не только здесь…»
По Господней воле я не только здесь —
В этом чистом поле, я и в небе есть.
За столом небесным с матушкой вдвоём
Мы земные песни радостно поём!
2002
Из стихотворений, не вошедших в прижизненные сборники(1982–2002)
Картошка
Идиллия бабьего лета.
Теплынь, тишина, благодать.
Ходить бы с корзинкой по лесу,
Да надо картошку копать.
Иные её покупают,
А нам её дарит наш труд:
Обычно мужчины копают,
А женщины в вёдра кладут.
Давно ли цвела она цветом
Сиреневым, белым как снег —
Не надо быть вещим поэтом,
Чтоб видеть, как краток наш век.
Закусим картошкой печёной,
Сухую ботву подпалим
И станем глядеть отрешённо,
Как всё превращается в дым.
Сентябрь 1990
Житие
Помолился. И вот приступаю
К описанию жизни моей.
В прошлом времени тихо ступаю.
Головой побелевшей киваю
Вереницам знакомых теней.
«Когда ни кусочка в столовой…»
Когда ни кусочка в столовой,
Когда ни глоточка воды —
Великое русское слово
Останется нам за труды.
И что ещё нужно иного?
Нет горше и слаще беды.
Великое русское слово —
Его золотые лады.
«Горят стихи моих тетрадок…»
Горят стихи моих тетрадок.
Ура! Повержена тщета.
И дым отечества нам сладок,
Как совмещённые уста.
«Не по мне мировое пространство!..»
Не по мне мировое пространство!
Хорошо, что на шаре земном
Есть моё тридевятое царство
И бревенчатый старенький дом.
Там жена моя жарит картошку,
До которой охоч я, плебей,
И поёт за прозрачным окошком
Мой любимый певец воробей.
30сентября 1995
«Ты один сидишь в избушке…»
Ты один сидишь в избушке,
Проклиная белый свет.
Нету няни, нету кружки,
Нету устриц, мёду нет.
Нет собратьев из лицея,
Нет былого торжества.
Остаётся панацея —
Однозвучные слова.
23 октября 1996
«На неведомой поляне…»
На неведомой поляне
Цвёл цветок. Хвала ему!
О, святое дарованье —
Быть ненужным никому.
1993
«Воет ветер, такой одинокий…»
Воет ветер, такой одинокий,
Стонет, плачет, не может уснуть.
У него есть и руки, и ноги,
Но неведомо – где прикорнуть.
«Снег лежит ещё, не тает…»
Снег лежит ещё, не тает,
Только снится нам трава,
И морозец доедает
Запасённые дрова.
«Войду в убогую избушку…»
Войду в убогую избушку,
На ощупь свечку отыщу
И ненаглядную подружку
Волшебным светом освещу.
Она лежит в моей постели
И детской лапкой трёт глаза,