, жарят свиней и съедают их на берегу».
Стоит отметить, что имя главного вождя произносится тогда, когда распределяют его долю и долю его спутников. Когда раздают доли менее значительным людям, то выкрикивают название деревни. Как и во всех подобных случаях, гости не съедают свои продукты публично, и даже их перераспределение совершается скрыто, в лагере близ лодок.
После раздачи провизии и, конечно, до того, как экипажи ее заберут, распорядитель со’и входит в свой дом и выносит особенно красивый экземпляр драгоценности. Под аккомпанемент сигнальных раковин он вручает его самому достойному из присутствующих партнеров. Другие следуют его примеру, и вскоре вся деревня наполняется звуками сигнальных раковин, а все члены сообщества занимаются тем, что вручают дары партнерам. Вначале вручают инициирующие дары (vaga) и только после этого вручают такие ценности, которые они ранее должны были отдать своим партнерам и которые теперь следует вручить им как завершающие дары (йотиле).
После окончания всей публичной раздачи и после ухода гостей члены того подклана, который организовал ее, на закате совершают собственную малую раздачу – каймелу. На этом заканчивается со’и и весь период траура и последующих раздач продуктов. Выше я уже сказал, что это сообщение о со’и я получил, лишь расспрашивая нескольких информаторов, один из которых был особенно точен и достоин доверия. Однако я не проверял эту информацию личными наблюдениями, и, как это всегда бывает в случае с материалами, нет гарантии того, что они полны.
Однако с интересующей нас точки зрения, то есть в связи с кула, совершенно очевиден примечательный факт: траурное табу временно сдерживает поток предметов кула, и большое количество скопившихся таким образом ценностей внезапно благодаря со’и оказывается на свободе и расходится большой волной по окружности. Такая, например, большая волна браслетов, которая путешествовала и была подхвачена добуанской экспедицией увалаку, была рябью от пиршества, состоявшегося несколькими месяцами раньше в полнолуние в Йанабва, деревне на острове Вудларк. Когда в сентябре 1918 г. я покидал Бойова, траурное табу действовало на острове Йегума или Егум, как произносят его в восточном районе (на карте это острова Альцестер). Квайвайа, вождь с Китава, которого я встретил во время его визита на Синакета, рассказал мне, что жители Йегума послали ему проросший кокосовый орех с таким сообщением: «Когда распустятся его листья, мы будем сагали (делать раздачу)». Орех они на той же стадии развития оставили в деревне, а другие такие же послали всем соседним сообществам. Это означает первое приближение к установлению даты, которую назовут точнее перед самым началом пира.
Обычай сочетать со’и с кула практикуется вплоть до Тубетубе. На Добу во время траурных пиров раздачи ценностей не производят. Однако там у них имеется другой обычай; во время завершающей траур раздачи они любят украшать себя браслетами и ожерельями кула – это обычай, совершенно чуждый тробрианцам. Поэтому на Добу приближающееся траурное пиршество также приводит к задержке потока драгоценностей, который после его окончания расходится двумя слабеющими волнами мвали и со’улава в обоих направлениях кула. Однако у них нет и обычая распределять эти ценности во время окончательного траурного пиршества, и потому распространение волны ваигу’а не будет столь внезапным и быстрым, как в случае со’и.
Само слово со’и используется для обозначения траурных торжеств на всем большом пространстве в стране массим. Так, аборигены с Бонабона и Су’а’у на южном побережье Новой Гвинеи ежегодно с ноября до декабря справляют торжества с танцами, принесением в дар свиней, строительством новых домов, возведением помоста и некоторыми другими мероприятиями. Эти праздники, образующие ежегодно повторяющуюся взаимосвязанную последовательность, я, как упоминалось выше, имел возможность наблюдать в трех местах, но не изучать. Не знаю, связаны ли они с какой-либо формой обмена ценных предметов. Траурные пиршества в других районах массим также называются со’и[93]. Я не могу сказать о том, какова связь между этими пиршествами и пиршествами северных массим[94].
Эти соображения все ближе подводят нас к моменту, в котором оба потока обмена кула, за которыми мы следовали от Тробриан как в южную, так и в восточную сторону, опять идут назад и встречаются. Об этой оставшейся части кула, информация о которой, однако, скудна, будет сказано несколько слов в следующей главе.
Глава XXIПрочие пути и ответвления кула
I
В этой главе мы замкнем кольцо кула описанием оставшихся его частей. Кроме того, мы считаем необходимым говорить и об ответвлениях кула, то есть о торговле и экспедициях, регулярно совершаемых из определенных пунктов кольца в лежащие вне его местности. Мы уже встречались с такими ответвлениями, когда утверждали, что западные Тробрианы – в особенности деревня Каватариа и поселки на острове Кайлеула – устраивают торговые экспедиции, не имеющие характера кула, на острова Фергюссон и Гудинаф. Такие экспедиции естественным образом дополняют картину кула разными сопутствующими явлениями. Это важно еще и потому, что эта побочная торговля связана с ввозом и вывозом некоторых ценных предметов кула и в пределах, и за пределами кольца.
Описывая нашу экспедицию в южном направлении, мы сопровождали ее вплоть до пролива Доусона, а в предыдущей главе, посвященной восточному пути, мы достигли острова Вудларк. Теперь мы должны соединить друг с другом эти два пункта. Мне хотелось бы надеяться, что к этнологии не применим афоризм о том, что цепь не прочнее своего самого слабого звена. Правду сказать, об остальных звеньях цепи кула я знаю гораздо меньше, чем о тех ее фрагментах, которые обсуждались в предыдущих главах. К счастью, то, что было там сказано, остается истинным и действенным независимо от того, что могло иметь место в юго-восточной части кольца кула. Кроме того, нет сомнений в том, что основы сделок вдоль всего кольца идентичны, хотя некоторые расхождения в частностях, возможно, и случаются. Я имел возможность беседовать с информаторами из почти всех местностей на территории кула – и сходство в главных чертах было установлено несомненно. Кроме того, информация о некоторых аспектах торговли в районе южных массим, содержащаяся в книге проф. Зелигмана, полностью, хотя и косвенно, подтверждает результаты моих полевых исследований. Тем не менее необходимо выразительно и со всей определенностью подчеркнуть, что представленные в этой главе данные не относятся к той же категории, что остальная содержащаяся в этой книге информация. Я получил ее от аборигенов, среди которых я жил, и значительная ее часть была проверена и подтверждена личными наблюдениями (ср. таблицу I во Введении). Материал, относящийся к юго-восточному ответвлению, был получен благодаря беглому изучению туземцев из этого региона, которых я встречал за его границами а не в их собственной стране, тогда как я не был ни в одном из мест между островами Вудларк и Добу.
Начиная с острова Вудларк и держа перед глазами карту V, мы сразу видим интересное ответвление кула. На восток от Вудларк лежит группа коралловых островов Лафлан, населенных аборигенами, говорящими на том же языке, что и на острове Вудларк. Эти острова входят в кольцо, но, по-видимому, являются cul-de-sac [тупиком] кула, поскольку, как мне рассказывали, приходящие туда ценности возвращаются опять на Вудларк. Это довольно необычное усложнение процесса можно сравнить с круговоротом в стремящемся вперед течении реки. Я не могу установить, разрешается ли это затруднение подразделением районов на более мелкие с созданием малого кольца кула и движением каждого вида ценностей в противоположных направлениях или же нужно предпринять какие-то иные действия. Кроме того, один из моих информаторов сказал мне, что часть ваигу’а направилась с островов Лафлан непосредственно на юг к Мисима, однако мне не удалось это проверить, и потому обо всей этой части кольца кула приходится говорить только в самых общих чертах.
Независимо от того, какими именно путями предметы кула путешествуют с острова Вудларк на юг, нет никаких сомнений в том, что все они или почти все сходятся в важном торговом центре – Тубетубе. Этот небольшой остров, согласно профессору Зелигману, даже не может обеспечить себя продуктами, и это сообщество не имеет никаких заметных промыслов. Жители этого острова в значительной степени занимаются торговлей и, вероятно, от этой деятельности получают часть средств своего существования. «Тубетубе стал торговым сообществом, а его обитатели считаются торговцами и посредниками на весьма большом пространстве, простирающемся на запад… до Рогеа и на восток до Муруа»[95]. Даже на Тробрианах Тубетубе известен как один из ключевых пунктов кула. Там хорошо понимают, что все, что ни случится на этом малом острове – в смысле траурных табу или больших пиршеств, – окажет влияние на приток ценностей в Бойова.
Нет никакого сомнения, что у Тубетубе имеется непосредственная связь с Муруа (как на Тубетубе произносят туземное название острова Вудларк) к северо-востоку и с Добу на северо-западе. Я видел на берегу Добу лодку с этого небольшого острова, а на острове Вудларк мне сказали, что жители Тубетубе обычно наведываются сюда время от времени. Профессор Зелигман тоже подробно описывает способы и стадии путешествия на остров Вудларк:
«Их торговый путь на Муруа… составляет около 120–135 миль.
Обычно они отправляются тогда, когда дует муссон, а возвращаются под пассат, так как эти ветры для них самые удобные. Предположив, что ветер и погода будут благоприятствовать им во время всего путешествия, первый ночлег они проводят на острове Оре, расположенном в нескольких милях от острова Доусона. Следующий ночлег они проводят на Панамоти, третью ночь спят на Токуну (Алцестерские острова), а к четвертой ночи они могут достичь Муруа»