Теперь лодка полностью почти готова для спуска на воду. Однако прежде чем перейти к описанию церемонии спуска на воду и связанных с этим празднеств, следует сделать еще одно-два ретроспективных общих замечаний об уже описанных действиях.
Все действия первого этапа постройки лодки (то есть рубка дерева, выдалбливание колоды и изготовление других составных частей, а также связанные со всем этим магические обряды) совершаются только тогда, когда строится именно новая лодка.
А вот действия второго этапа должны совершаться над всеми лодками перед каждой большой заморской экспедицией кула. Для этого нужно все лодки заново перевязать, заново законопатить и перекрасить. Это, естественно, требует того, чтобы все они были разобраны на части, а затем снова перевязаны, законопачены и покрашены, точно так же, как это делается с новой лодкой. В этом случае над обновляемой лодкой совершаются, в соответствующем порядке, все магические обряды, сопутствующие этим трем процессам. Поэтому о втором этапе постройки лодки можно сказать, что он не только происходит в связи с кула, но что ни одна большая экспедиция никогда без него не происходит.
Мы уже описали магические обряды и отметили те идеи, которые стоят за каждым из них. Однако нужно упомянуть еще о нескольких общих характеристиках. Во-первых, о том, что можно назвать «церемониальным измерением» магических обрядов. Вопрос тут в том, в какой мере члены сообщества участвуют в совершении ритуала (если они участвуют вообще), активно ли они участвуют или просто живо следят за ним и ведут себя как заинтересованные зрители; или же они, хотя они при нем и присутствуют, обращают на него мало внимания или проявляют лишь незначительный интерес.
На первом этапе постройки лодки обряды совершаются самим магом, иногда всего лишь с несколькими помощниками-ассистентами. Деревенская публика в целом не испытывает особого интереса и не слишком увлечена, чтобы участвовать в этих церемониях; да к этому ее и не обязывает обычай. По своему общему характеру эти ритуалы больше похожи на демонстрацию технических действий, чем на церемонию. Например, приготовление трав для магии лигогу и чтение над ними заклинаний выполняются в сухой, деловой манере, а в поведении мага и тех, кто случайно собрались вокруг него, ничто не указывает на то, что в рутинной работе происходит что-то особенно интересное.
Магические обряды второго этапа самим фактом своего проведения привлекают всех тех, кто помогает собирать и связывать лодку, однако в целом при совершении этих ритуалов этим людям не поручается выполнять какую-то особую, только им порученную задачу. Что касается внимания и поведения во время совершения магии, то, конечно, многое зависит от того, является ли совершающий церемонию маг занимающим высокое положение вождем или каким-то человеком низкого ранга. Однако в любом случае будет соблюдаться определенный декорум и даже царить молчание. Но многие из присутствующих могут, если захотят, повернуться и уйти. Маг производит впечатление не верховного жреца, проводящего торжественную церемонию, но скорее специалиста-профессионала, выполняющего важную часть работы. При этом надо помнить, что сами обряды исключительно просты, а публичное произнесение заклинаний делается быстро, низким голосом без каких-то особенных голосовых эффектов. Более того, некоторые обряды (связанные, например, с конопаченьем или же обряды вайуго) совершаются (по крайней мере в некоторых разновидностях магии) в хижине мага без каких-либо помощников (это же относится и к раскраске черным цветом).
Вторым, имеющим общее значение, моментом можно назвать строгость исполнения магических ритуалов. В магии лодки, например, никогда нельзя опускать такие обряды, как изгнание токвай, ритуальное перерезание каната, на котором тянули лодки, магия топора (лигогу), магия связывания лодки бечевой (вайуго), магия конопаченья и магия раскраски черной краской. В это же время другие обряды не являются обязательными, хотя некоторые из них, как правило, совершаются. Но даже и те, которые считаются необходимыми, не имеют такого же значения в туземной мифологии и туземных представлениях, которое четко выражено в поведении туземцев и в их манере говорить об этих обрядах. Так, например, общим термином для магии лодки является вайуго или лигогу, из чего можно заключить, что эти два заклинания считаются важнейшими. Абориген скажет, что его вайуго лучше, чем вайуго кого-то другого, или что он научился своему лигогу у отца. И опять, как это мы увидим в мифе о лодке, оба этих обряда здесь упоминаются эксплицитно. И хотя изгнание токвай совершается всегда, туземцы определенно считают этот обряд менее важным. То же самое можно сказать о магии конопачения и о магии раскраски черным.
Очень интересный момент, хотя и не столь общераспространенный, относится к черной магии (булубвалата) и к нарушенным табу. Я уже упоминал о нескольких экзорцизмах, направленных против этих влияний, но здесь нужно сказать о них еще несколько слов. Словом булубвалата называют все виды черной магии или чародейства. Именно черная магия, направленная на свиней, заставляет их убегать от их владельцев в чащу. Существует булубвалата, ослабляющая привязанность жены или любовницы; известна черная магия против огородов и (наверное, самая страшная) черная магия против дождя, вызывающая засуху и голод. Большой страх вызывает также черная магия против лодок, делающая их медлительными, тяжелыми и непригодными для мореходства. Многие мужчины говорили, что знают эту магию, однако раздобыть ее формулу этнографу очень трудно, и мне удалось записать лишь одну из них. Предполагается, что эта магия всегда должна совершаться владельцами лодок против того судна, которое они считают особо опасным соперником собственного.
Существует много табу, относящихся к уже построенной лодке, с которыми мы еще познакомимся позже, когда речь пойдет о плавании и управлении лодкой. Однако еще до начала этой стадии каждое загрязнение нечистым веществом той колоды, из которой выдалбливается лодка, может сделать ее медленной и плохой. К таким же плохим последствиям может привести ходьба по колоде для лодки или стояние на ней.
Здесь стоит упомянуть еще об одном пункте. Как мы видели, первый магический обряд второго этапа постройки лодки совершался над досками носа и кормы. Само собой, возникает вопрос, а не имеют ли рисунки на этих досках какого-либо магического смысла. Нужно ясно понять, что любые догадки или умозрения о происхождении какого-либо явления должны быть сурово устранены из предпринимаемого здесь типа этнографической полевой работы. Два типа фактов должен рассматривать этнограф ради получения социологически эмпирического ответа. Прежде всего он должен прямо спросить туземцев, изготавливаются ли для магических целей сами по себе доски носа или какие-либо из их декоративных украшений. Однако когда бы в Киривина такой вопрос ни задавался – или рядовому человеку или даже специалисту по магии лодки и резьбе, – на него всегда будет дан отрицательный ответ. Затем исследователь должен разузнать, нет ли в обрядах и формулах упоминаний о досках носа или о каких-нибудь декоративных мотивах на них. Но и в этом случае очевидность в целом будет негативной. Разве что в одном заклятии, да и то относящемся не к лодке, а к магии кула (ср. ниже главу XIII, раздел II, заклинание Кайикуна Табуйо), можно найти намек на доски носа, да и то лишь на такое название, которое описывает их вообще, без указания на какой-то особый декоративный мотив. Таким образом, единственная связь между декором лодки и ее магией заключается в том, что над ними совершается два магических обряда, об одном из которых мы уже упоминали, а о другом предстоит упомянуть в начале следующей главы.
На деле описание лодки, все приведенные в этой главе данные относятся только к одному из двух типов тех мореходных лодок, которые встречаются в сфере кула. Туземцы восточной половины кольца кула пользуются более крупными (а в некоторых отношениях и лучшими) лодками, нежели масава. Главное различие между восточной и западной разновидностями состоит в том, что у более крупных лодок имеются более высокие борта и, следовательно, их грузоподъемность больше, а погружаться они могут глубже. А более глубокое погружение повышает сопротивляемость при дрейфе, что позволяет лодкам плыть ближе к ветру. Следовательно, восточные лодки могут маневрировать, и потому плавающие на них туземцы более независимы от направления ветра. С этим связано также и положение мачты, которая на таких лодках ставится посередине и прикрепляется постоянно, а не снимается в конце каждого плавания. А потому, понятно, нет необходимости изменять ее положение всякий раз, когда лодка изменяет свой курс по отношению к ветру.
Я не видел, как строят нагега – так называются эти лодки, – но думаю, что в техническом отношении ее постройка гораздо более трудная, чем постройка масава. Мне говорили, что и магия, и церемониал, связанные с постройкой лодки, для обоих типов лодок почти одинаковы.
Нагега, то есть лодка более крупного и более пригодного для морских путешествий типа, используется в участке кольца кула начиная с Гава и до Тубетубе. Кроме того, такие лодки встречаются в некоторых частях региона Массим, лежащего вне кольца кула. Это, например, остров СадИст и окружающие его меньшие острова. А на континенте Новой Гвинеи встречаются они у южных массим. Но хотя их использование и весьма широко распространено, изготавливаются они только в нескольких местах. Важнейшими центрами постройки нагега являются Гава, несколько деревень на острове Вудларк, остров Панайати и еще, может быть, одно-два места на острове Мисима. Оттуда лодки торговым путем расходятся по всему региону, и фактически это одна из важнейших форм торговли в этой части мира. Лодки масава используются и изготавливаются в районах Добу, на островах Амфлетт, на Тробрианах, на Китава и Ива.