Заслуживающим внимания обстоятельством в связи с этими двумя типами лодок является то, что на протяжении последних двух поколений один из этих типов распространялся за счет другого. Согласно достоверной информации, собранной в разных местах на Тробрианских островах и островах Амфлетт, тип нагега (то есть более тяжелые, более ценные для мореходства и более пригодные для плавания лодки), некоторое время назад был вытеснен с островов Амфлетт и Тробриан: лодки масава – во многих отношениях уступающие нагега, но более быстрые и более легкие для постройки, заменили лодки более крупного типа. В давние времена (то есть два – три поколения назад) на островах Ива, Китава, Киривина, Вакута и Синакета использовались исключительно нагега, тогда как жители островов Амфлетт и Кайлеула обычно использовали нагега, хотя иногда плавали и в лодках масава. Настоящей родиной и главным центром масава был Добу. Когда начались эти перемены и когда они закончились, лично я сказать не могу. Но факт таков, что теперь даже и деревни Китава и Ива производят меньшие лодки масава. Таким образом, один из важнейших культурных элементов в этих районах распространяется с юга на север. Но есть и еще один вопрос, по которому мне не удалось найти достоверную информацию, а именно: привозились ли на Тробрианы в давние времена нагега с Китава или же они делались на месте руками приглашенных умельцев (как это бывает иногда в Киривина даже и сейчас), или, возможно, сами тробрианцы умели строить эти большие лодки. И всё-таки несомненно, что в былые времена туземцы с Китава и Ива сами делали лодки нагега. Миф Кудайури (см. главу XII) и связанная с ним магия относится к лодке этого типа. Таким образом, во всяком случае в этом районе (и, вероятно, также и на островах Тробриан и Амфлетт) не только использование, но и изготовление крупных лодок было вытеснено использованием и изготовлением меньших лодок масава, которые теперь распространены в этих местах повсюду.
Глава VIСпуск лодки на воду и церемониальные визиты. Племенное хозяйство на Тробрианских островах
I
Лодка, источник гордости ее владельцев и строителей, предмет восхищения большого числа зрителей, раскрашена и украшена. Теперь она готова к спуску на воду. Новое судно – это не просто очередной предмет хозяйства. Это нечто большее. Лодка – это вызванное к жизни новое существо, – нечто такое, с чем будут связаны грядущие судьбы мореходов, которые от нее будут зависеть. Нет сомнений, что именно такого рода чувства охватывают аборигенов, которые выражают их в обычаях и поведении. Лодке дают личное имя, и она становится предметом глубокого интереса всей округи. Ее качества, эстетические достоинства, предполагаемые преимущества или недостатки обсуждаются по вечерам у очагов. Владелец лодки, его родственники и близкие ему жители деревни будут говорить о ней с привычным бахвальством и преувеличениями, а все прочие будут выражать живое желание увидеть ее в действии. Таким образом институт церемониального спуска лодки на воду является не просто предписываемой обычаем формальностью, но отвечает психологическим потребностям общества, возбуждает большой интерес и собирает большое число людей даже и тогда, когда лодка принадлежит маленькому сообществу. А если спускается на воду лодка большого вождя, будь то Касана’и или Омаракана, Оливилеви или Синакета, то на побережье собирается до тысячи аборигенов.
Эта торжественная публичная демонстрация готовой лодки, полностью выкрашенной и украшенной, гармонирует не только с чувствами туземцев по отношению к новому судну; она согласуется с их общим отношением к результатам хозяйственной деятельности. В земледелии или рыболовстве, в строительстве жилищ или ремесленном производстве всегда наблюдается тенденция выставлять продукты своего труда напоказ, раскладывать их и даже украшать (по крайней мере, некоторые их типы), чтобы вызвать большой эстетический эффект. В рыболовстве мы встречаем всего лишь следы этой тенденции, но уже в земледелии она приобретает весьма большие размеры, а держание в руках, приведение в порядок и показывание земледельческой продукции является одной из характерных проявлений племенной жизни, отнимающей много времени и труда[53].
Вскоре после окончания раскраски и украшения лодки назначается дата церемониального спуска на воду и пробного рейса, или торжеств под названием тасасориа. Известие об этом передается вождям и начальникам соседних деревень. Те из них, кто имеет собственные лодки и принадлежит к одному и тому же сообществу кула, всегда должны приплывать на лодках и принимать участие в устроенной по этому случаю своего рода регате. Поскольку новая лодка всегда строится в связи с экспедицией кула, а другие лодки того же сообщества должны быть или отремонтированы, или заменены другими, то, как правило, в день тасасориа на побережье собирается целая флотилия новых или обновленных лодок. Все они сверкают свежими красками, украшениями из раковин каури и выбеленными лентами пандануса.
Сам спуск на воду начинается обрядом мвасила (магия кула) под названием Кайталула вадола вага («пачкание красным губ лодки»). Аборигены снимают сплетенные листья кокосовой пальмы, которые защищают лодку от солнца, и толивага произносит заклятье над куском красной охры и мажет ею нос и корму лодки. Мажут охрой и каждый конец специальной раковины каури, привязанной к носу (табуйо). Потом лодку спускают на воду. Жители деревни сталкивают ее в воду по поперечно уложенным кускам дерева, выполняющим роль катков (см. фото XXX). Это происходит под крики и гомон, которыми всегда сопровождается работа, которую предстоит выполнить в торжественной и церемониальной манере, – как, например, тогда, когда мужчина приносит и церемониально дарит урожай мужу своей сестры или когда земледелец складывает дары – ямс и таро – перед домом рыбака, или когда тот в свою очередь дарит ему в ответ рыбу.
Так после долгой сложной работы и церемониальных торжеств, после технических трудов и магических обрядов лодка наконец спущена на воду.
После спуска лодки на воду происходит пир или, точнее сказать, раздача продуктов (сагали) с соблюдением всех формальностей и ритуалов. Такая раздача совершается всегда, когда толивага строил лодку не сам и когда он, следовательно, должен заплатить строителю лодки и его помощникам. Раздача продуктов происходит также и тогда, когда спускается на воду судно большого вождя; делается это для того, чтобы отпраздновать это событие, продемонстрировать его богатство и щедрость и дать пищу тем многочисленным людям, которых приглашали помогать в постройке лодки.
После завершения сагали (церемониальной раздачи продуктов), которая происходит, как правило, в полдень, новая лодка оснащается, на ней поднимается мачта и прикрепляется парус. Затем вместе со всеми другими лодками она отправляется в пробный рейс. Но это не соревнования в строгом смысле слова. Лодка вождя, которая и впрямь бывает, как правило, самой лучшей и самой быстрой, в любом случае всегда выиграет это состязание. Даже если она и не плывет быстрее, другие наверняка будут плыть сзади. Пробный рейс – это скорее демонстрация новой лодки рядом с другими.
Чтобы конкретно проиллюстрировать церемониал, связанный с постройкой лодки и спуском ее на воду, я лучше расскажу один действительный случай. То есть я опишу тасасориа, который я видел на побережье Каулукуба в феврале 1916 г., когда в Касана’и спускали на воду новую лодку. В пробном рейсе участвовало восемь лодок, то есть все лодки из Киривина, составляющие то, что я назвал «сообществом кула», или социальную группу, которая предпринимает экспедиции кула совместно и совершает обмены ценными предметами.
Большим событием, которое послужило причиной постройки и обновления лодок, была экспедиция кула, намеченная То’улува и его сообществом кула. Они должны были плыть на восток – на Китава, Ива или Гава, возможно даже до Мурува (остров Вудларк), хотя с этим островом туземцы не имеют непосредственного обмена кула. Как обычно в таких случаях, за несколько месяцев до приблизительной даты плавания начали строиться планы и делаться прогнозы, заново рассказываться истории о прежних путешествиях. Старики погружались в воспоминания и рассказывали о том, что их родители рассказывали о тех временах, когда еще не было известно железо и когда приходилось плавать на восток за зеленым камнем, добываемым в Сулога, на острове Вудларк. И, как это всегда бывает, когда у деревенских очагов толкуют о будущих событиях, воображение выходит за все границы вероятного, а надежды и ожидания становятся все больше и больше. В конце концов каждый действительно начинает верить в то, что его экспедиция доплывет по крайней мере до самого восточного края архипелага Маршалла Бенетта (Гава), хотя в действительности она не смогла доплыть и до границ Китава.
По этому случаю в Касана’и пришлось строить новую лодку, что было сделано самим Ибена, вождем этой деревни, который по своему рангу равен высшему вождю (в действительности его родственнику), хотя власть его и меньше. Ибена был опытным строителем и хорошим резчиком по дереву, и не было той разновидности магии, в которой он, по его словам, не был бы силен. Лодку построили под его руководством; он сам вырезал доски и совершил магию, и, конечно, был толивага.
В Омаракана конструкцию лодки пришлось слегка изменить; она была заново перевязана и перекрашена. Для этого вождь То’улува вызвал мастера-строителя и резчика с острова Китава – того самого, который пару лет назад построил эту лодку. Для лодки Омаракана нужно было сделать и новый парус, так как старый был слишком мал. Церемония тасасориа (спуск на воду и регата) должна была по праву проходить на побережье Касана’и, но поскольку братская деревня Омаракана играла более важную роль в округе, торжество состоялось в Каулукуба на его морском берегу.