Такие камни имеют два названия. Одно из них, нувакекепаки, прилагается к тем камням, которые встречаются в добуанских морях. Второе, винейлида, – к тем, которые живут на «о Муйува». Таким образом, в открытом море встречаются две сферы культуры, поскольку эти камни отличаются не только названиями, но и природой. Нувакекепаки – это, вероятно, не что иное, как злые камни. Винейлида населены ведьмами, или же, как говорят другие, злыми существами мужского пола[68]. Иногда винейлида выскакивает на поверхность и задерживает лодку почти так же, как это делает гигантский осьминог. И здесь опять-таки должны быть принесены подношения. Сначала в воду бросают свернутую циновку, что является попыткой обмануть камень. Если же это не помогает, то маленького мальчика умащивают кокосовым маслом, украшают его браслетами и ожерельями баги и бросают злым камням.
Трудно определить, какие естественные явления или реальные события могли бы лежать в основе как этого поверья, так и веры в гигантского осьминога. Скоро мы вновь встретимся с циклом поверий, выявляющих столь же необычайные черты. Мы перескажем историю о таком человеческом поведении, которое перемешано с элементами сверхъестественного. В ней устанавливаются правила того, что должно произойти и как себя должны вести люди, но рассказывается об этом в той же обыденной манере, как если бы тут описывались обычные события племенной жизни. Психологию этих поверий я прокомментирую в следующей главе, где будет рассказан и сам этот рассказ. Среди всех тех опасных и страшных существ, с которыми можно встретиться во время морской экспедиции, самыми неприятными, самыми известными и самыми пугающими являются летающие ведьмы, йойова или мулукуауси. Первое название означает женщину, обладающую такими силами, тогда как мулукуауси обозначает второе «я» женщины, которое, выйдя из телесной оболочки, летает по воздуху. Так, например, туземцы скажут, что такая-то и такая-то женщина из Вавела – йойова. Однако плывя по морю ночью, они уже будут высматривать мулукуауси, среди которых вполне может быть двойник той же женщины из Вавела. Очень часто (а особенно тогда, когда рассказчик находится под влиянием страха перед этими существами) он использует для их называния осуждающий эвфемизм – вивила (женщина). Возможно, и наши моряки из Бойова в своих разговорах у лагерных костров назвали бы их так же из опасения, что могут привлечь их произнесением настоящего имени. Они опасны всегда, но на море они становятся бесконечно опасными. Ведь глубоко укоренено поверье, что в случае крушения лодки или несчастья на море с командой не может случиться ничего плохого, если только не вмешаются эти страшные женщины.
Поскольку благодаря своей связи с крушениями лодок они неизбежно входят в наш рассказ, будет лучше оставить нашу экспедицию кула на берегу Йаким посреди Пилолу и в следующей главе вернуться к киривинской этнографии, чтобы дать отчет о туземных верованиях в летающих ведьм и о той легенде, связанной с крушением лодки, которую туземцы рассказывают.
Глава XРассказ о крушении лодки
I
В этой главе будет дан отчет о представлениях и довериях, связанных с крушением лодки, а также о различных мерах предосторожности, которые предпринимают туземцы, чтобы обеспечить собственную безопасность. Здесь мы найдем удивительную смесь определенной, сухой информации и фантастических суеверий. Если смотреть на это с критической, этнографической точки зрения, то можно сказать прямо, что фантастические элементы переплелись с реальностью таким образом, что трудно провести различие между тем, что является просто мифопоэтическим вымыслом, и тем, что является обычным правилом поведения, возникшим из реального опыта. Наилучшая форма представить материал – это дать последовательный отчет о кораблекрушении в том виде, в каком это рассказывается в киривинских деревнях старыми путешественниками молодому поколению. В этот рассказ я включу несколько магических формул и правил поведения, опишу ту роль, которую играет чудесная рыба и сложный ритуал, совершаемый спасшимся экипажем, которому удалось уйти от преследования мулукуауси.
Они – летающие колдуньи – будут играть в повествовании столь важную роль, что мне следует начать с подробного описания относящихся к ним разнообразных поверий, хотя этого вопроса мы уже касались раз-другой (глава II, раздел VII и другие места). Море и плавание по нему в сознании туземца из Бойова тесно связаны с этими женщинами. О них следовало упомянуть в описании магии лодки, и мы еще увидим, сколь важную роль они играют в легендах о постройке лодки. Во время морского плавания для морехода из Бойова (плывет ли он на Китава или дальше на восток, либо направляется на юг к островам Амфлетт и Добу) они являются главным предметом его беспокойства. Ведь они для него не только опасны, но до известной степени и чужды. Бойова, за исключением Вавела и одной-двух деревень на восточном побережье и на юге острова, является тем этнографическим районом, где летающих ведьм не существует, хотя они время от времени и навещают этот район. А вот окружающие этот район племена прямо-таки кишат женщинами, практикующими эту форму колдовства. Поэтому, плывя к югу, житель Бойова оказывается в самой сердцевине их царства.
Эти женщины обладают силой делать себя невидимыми и летать ночью по воздуху. Классическое поверье таково, что женщина, если она йойова, может выслать вперед своего двойника, который, если захочет, может стать невидимым, но может и являться в образе летучей мыши, ночной птицы или светляка. Существует также поверие, что йойова вынашивает в своем теле нечто, похожее по форме на яйцо или на молодой недозрелый кокосовый орех. Это нечто и впрямь называется капувана (слово, которым обозначают маленький кокосовый орех[69]). Это понятие остается в сознании аборигена в смутной, неопределенной, недифференцированной форме, и всякая попытка добиться более детального определения, задавая такие вопросы, является ли капувана материальным предметом или нет, означала бы протаскивание наших категорий в то поверье, где они не существуют. Так или иначе, но туземцы верят в то, что капувана – это нечто такое, что во время ночных полетов оставляет тело йойова и приобретает те разные формы, в каких появляются мулукуауси. Другой вариант этого поверья о йойова таков, что те, кто особенно хорошо знает свою магию, могут и сами летать, телесно переносить себя по воздуху.
Однако я никогда не устану подчеркивать, что все эти поверья нельзя трактовать в качестве логически последовательных частей знания; они пронизывают друг друга, и даже один и тот же туземец может придерживаться сразу нескольких точек зрения, рационально непоследовательных. Даже терминология туземцев (ср. последний раздел предыдущей главы) не содержит строгих различий или определений. Так, слово йойова прилагается к женщине в том виде, в каком мы встречаем ее в деревне, а слово мулукуауси будет использоваться тогда, когда мы увидим что-то подозрительное, летящее по воздуху. Было бы, однако, ошибкой систематизировать это словоупотребление и придать ему вид своеобразного учения, говоря: «Отдельная женщина понимается как некто, состоящий из реально живущей личности, называемой йойова, и нематериального, духовного начала, называемого мулукуауси, потенциальной формой которого является капувана». Поступив так, мы сделали бы то же, что средневековые схоласты делали с живой верой раннехристианских времен. Туземец скорее ощущает свое поверье и боится его, чем четко формулирует его для себя. Он пользуется терминами и выражениями, которые мы, этнографы, должны собирать в том виде, в каком он ими пользуется, расценивая их в качестве документов поверий и воздерживаясь от того, чтобы вырабатывать из них последовательную теорию, поскольку это не представляло бы ни сознания аборигенов, ни какой-либо формы реальности.
Как мы помним по рассказанному в главе II, летающие ведьмы – это гнусные существа, вторые по важности после бвага’у (колдуна-мужчины), но по своему воздействию куда смертоносней его. В противоположность бвага’у, который является просто человеком, обладающим особой формой магии, йойова должна постепенно приобщаться к своему статусу. Только та маленькая девочка, у которой мать – ведьма, может и сама стать ведьмой. Когда ведьма рождает ребенка женского пола, она заколдовывает кусок обсидиана и отрезает пуповину новорожденной. Эта пуповина потом сжигается при произнесении магической формулы в доме, а не в огороде, как во всех других случаях. Вскоре после этого колдунья должна вынести свою дочь на берег моря, произнести заклинание над соленой водой в чаше из кокосового ореха и дать ее выпить младенцу. Затем это дитя погружается в воду и обмывается: это своего рода ведьмовское крещение! Потом колдунья приносит ребенка обратно домой, произносит заклинание над циновкой и заворачивает в нее ребенка. Ночью она уносит новорожденную по воздуху в условленное место встреч других колдуний и ритуально представляет им своего ребенка. В противоположность принятому у молодых матерей обычаю спать у небольшого костра, колдунья ложится со своим ребенком на холоде. Когда девочка подрастет, мать будет брать ее в руки и носить по воздуху во время ночных полетов. Когда же она войдет в тот возраст, в котором девушкам надевают первую юбку из травы, она начнет летать и сама.
Другая система обучения, осуществляемая одновременно с приучением к полетам, состоит в том, что девочку приучают есть человеческое мясо. Еще до того, как подрастающая колдунья начнет летать сама по себе, мать будет брать ее с собой на пиры вампиров, где вместе с другими колдуньями они сядут над трупом и выедят у него глаза, язык, легкие и внутренности. Там же девочка получает свою первую порцию трупного мяса и приобретает вкус к такого рода пище.