габила, который всегда является бинабина (камнем, привезенным с Койа), заклинается. Его, как правило, кладут на кусок сухого листа банана с несколькими цветами красной розы гибискус и листьями или цветами красного цвета. Надо всем этим произносится заклинание, а потом все это заворачивают в банановый лист и сохраняют так до использования. Благодаря этому камень должен стать счастливым, чтобы с его помощью можно было отколоть много раковин и сделать их очень красными.
Другой обряд частной магии заключается в заколдовывании большой двусторонней раковины, с помощью которой на следующее утро будут скоблить корпус лодки. Это сделает море чистым, чтобы ныряльщик мог легко видеть раковины спондилуса и часто их находить.
На следующее утро вся флотилия отправляется в экспедицию. В лодки была загружена провизия, так как ловля обычно продолжается несколько дней, а ночи проводят на берегах острова Наноула. Когда лодки доплывают до определенного места примерно на полпути между Синакета и Наноула, там они выстраиваются в ряд. Лодка мага располагается на правом фланге, и он заговаривает пучок красных цветов гибискуса, несколько листьев красного кротона и листья цветущего красными цветами мангового дерева – то есть те окрашенные в красный цвет растения, с помощью которых раковины магическим образом должны стать красными. Затем, проплывая перед всеми другими лодками, колдун связкой листьев натирает корму каждой из них. После этого гребцы берутся за вёсла, и лодки с обоих концов ряда приходят в движение, в результате которого шеренга превращается в замкнутый круг, через который вскоре проплывет, двигаясь по диаметру, лодка мага. В этом месте лагуны находится небольшой вату (коралловый риф) под названием Витуквайла’и. Его называют вату балома (риф духов). У этого вату и останавливает свою лодку маг, приказывая нескольким членам своей команды нырять и начинать здесь сбор раковин.
Чуть позже экипаж каждой лодки совершает – но уже сам по себе – ещё несколько собственных магических действий. Заколдовывается и якорный камень – с помощью нескольких красных цветков гибискуса: это делается для того, чтобы раковины спондилуса стали красными. Существует и другой частный магический обряд, называемый «подметание моря», который, как и упомянутая выше магия над двустворчатой раковиной, должен сделать море чистым и прозрачным. Наконец, применяется также и черная магия под названием «кропление соленой водой». Если человек совершит этот обряд над другими, то это аннулирует воздействие их магии и сведет на нет все их усилия, тогда как сам он вызовет удивление и подозрение количеством собранных им раковин. Такой человек нырнет в воду, наберет в рот морской воды и, выныривая, распылит ее в направлении остальных лодок, произнося при этом заклинание черной магии.
Это все, что касается магии и церемоний, связанных с ловлей спондилуса в Тробрианской лагуне. В Санароа происходит в точности то же самое, но с одним исключением: тут не «приманивают» риф – возможно, потому, что они уже и так находятся в природном месте обитания калома. И опять-таки мне говорили, что некоторые обряды частной магии должны быть совершены в Синакета перед отправлением флотилии в экспедицию кула. Заколдованные предметы будут потом храниться завернутыми в сухие листья.
Стоит еще добавить, что ни на одной из лагун нет никаких прав частной собственности на коралловые рифы. Места для лова в лагуне есть для всех членов сообщества Синакета: каждый человек может добывать здесь раковины спондилуса, а также время от времени ловить рыбу. Если бы жители Вакута как члены другого занятого добычей спондилуса сообщества вторглись на эту территорию, то это могло бы привести к волнениям, а в прежние времена – и к войне. Личная собственность на коралловые рифы существует в северных деревнях лагуны, то есть в Каватариа, а также в деревнях на острове Кайлеула.
III
А теперь рассмотрим дальнейшие стадии изготовления калома. Технология производства так тесно связана с примечательными социальными и экономическими явлениями, что было бы лучше сначала обрисовать ее в общих чертах. Раковина спондилуса состоит из двух частей, одна из которых по размеру и форме напоминает половинку выдолбленной груши, а другая – маленькую плоскую крышечку. Только первая часть подлежит обработке. Вначале нужно ее разбить на куски с помощью камня бинабина или утукема (зеленый камень, привозимый с острова Вудларк), как это показано на фотографии L (A). На каждом куске можно увидеть слои раковины. Внешний слой состоит из мягкого мелового вещества, а под ним идет слой из твердого известкового материала красного цвета, и, наконец, дальше идет самый нижний слой – белый кристаллический. Внешний и внутренний слои нужно будет стереть, однако перед этим каждому куску нужно придать приблизительно круглую форму, так, чтобы получилась толстая круглая глыба. Такую глыбу (см. передний план фотографий L (A), L (B)) потом вставляют в отверстие цилиндрического куска дерева, который используется как тиски, с помощью которых куски шлифуются на плоском обломке песчаника (см. фото L (B)). Шлифовка продолжается до тех пор, пока не отслаиваются внешний и внутренний слои и остается только плоская, красная пластинка, отполированная с обеих сторон. В ее середине с помощью помпового сверла – гиги’у (фото LI) просверливается дырка. Несколько таких просверленных дисков нанизывается потом на тонкий, но упругий прутик (см. фото LII), упоминание о котором уже встречалось в мифе. Потом цилиндрический валик шлифуется и шлифуется на плоском камне песчаника до тех пор, пока он не приобретет совершенно симметричную форму (см. фото LIII). Так получается несколько плоских, круглых, чисто отполированных дисков с дырочкой посредине. Ломание раковин и сверление отверстий, как и ныряние – всё это делается исключительно мужчинами. Полировка, как правило, – женская работа. Этот процесс обработки связан с интересным социальным отношением между изготовителем калома и человеком, для которого эта вещь делается. Как уже отмечалось в главе II, одной из основных черт социальной организации тробрианцев является наличие взаимных обязательств между мужчиной и родственниками по материнской линии его жены. Родственники обязаны регулярно снабжать его ямсом во время уборки урожая, а вот он время от времени дарит им в качестве подарка разные ценности. В Синакета изготовление драгоценностей калома очень часто связано именно с этими отношениями. Ремесленник из Синакета изготавливает катудабабиле (ожерелье из больших бусин) для одного из своих свойственников, а тот платит ему продуктами. В связи с этим обычаем очень часто случается так, что мужчина из Синакета женится на женщине из одной из внутренних земледельческих деревень или даже на женщине из Киривина. Но, разумеется, если ни в одной из этих деревень у него нет свойственников, то найдутся друзья или дальние родственники, и тогда он сделает ожерелье для кого-нибудь из них. Либо он сделает его для самого себя и пустит в обращение в рамках кула. Однако наиболее типичный и интересный случай – это когда ожерелье делается по заказу того человека, который платит за него в соответствии с замечательной экономической системой, которая похожа на оплату в рассрочку: о ней я уже упоминал в связи с постройкой лодки. Здесь я приведу, близко следуя туземному тексту, перевод рассказа об оплате за изготовление калома.
Рассказ об изготовлении калома
Допустим, что какой-то мужчина из внутренней части острова живет в Киривина или в Луба, либо в одной из деревень по соседству. Он хочет иметь катудабабиле. Он попросит опытного добытчика, который знает, как нырять за калома. Этот человек соглашается: он ныряет, ныряет… до тех пор, пока не станет достаточно; его ватага (большая складная корзина) уже полна, и тот человек (из внутренней части острова) услышит об этом. Он, хозяин калома (то есть человек, для которого будет сделано ожерелье), говорит: «Хорошо! Я только посмотрю!» Он придет, посмотрит и не даст никакой платы вакапула. Он (здесь идет речь о ныряльщике из Синакета) скажет: «Иди, завтра я буду разбивать раковины, приходи сюда, дашь мне вакапула».
На следующий день он (человек из внутренней части острова) приготовит пищу, принесет и даст вакапула; он (ныряльщик) разломает раковину. На следующий день – то же самое. Он (человек из внутренней части острова) даст вакапула, он (ныряльщик) разломает раковины. Допустим, что раковины уже разбиты. Он (ныряльщик) скажет: «Хорошо! Раковины уже разбиты, я буду шлифовать». На следующий день он (человек из внутренней части острова) приготовит пищу, принесет бананы, кокосовые орехи, орехи бетеля, сахарный тростник, даст это как вакапула; этот человек (ныряльщик) шлифует. Шлифование уже закончено, он скажет: «Хорошо! Завтра буду сверлить». Этот человек (из внутренней части острова) принесет пищу, бананы, кокосовые орехи, сахарный тростник и даст это как вакапула: все это будет в изобилии, так как скоро ожерелье уже будет закончено. Точно так же он даст большое вакапула и по случаю вращения цилиндра, поскольку вскоре все будет закончено. Когда уже все закончено, мы нанизываем его на шнурок, моем его. (Обратите внимание на переход с третьего лица единственного числа к первому лицу множественного числа.) Мы даем его нашей жене, мы дуем в сигнальную раковину. Она пойдет, принесет тому человеку, нашему свойственнику, его драгоценность. На следующий день он сделает йомелу; он поймает свинью, сорвет гроздь орехов бетеля, нарежет сахарного тростника и бананов, наполнит продуктами корзину и нанижет кокосовый орех на многозубую деревянную рогатку. Вскоре он это принесет. Наш дом будет полон продуктов. Потом мы распределим бананы, сахарный тростник, орехи бетеля. Дадим нашим помощникам. Мы сидим, сидим (т. е. ждем); во время уборки он принесет ямс, сделает карибудабода (принесет плату, которая так называется) за ожерелье. Он принесет пищу и наполнит наше хранилище ямсом.
Этот рассказ, как многие другие фрагменты пересказанной аборигенами информации, нуждается в определенных поправках касательно перспективы. Прежде всего надо сказать, что события здесь сменяют одно другое с той быстротой, которая совершенно чужда той чрезвычайно неспешной манере, в которой аборигены обычно совершают такой длительный процесс, каким является выполнение катудабабиле. Количество продуктов, которые в этом рассказе, как это делается обычно, перечисляются снова и снова, здесь, возможно, и не преувеличено, поскольку – такова экономика туземцев – человек, который делает ожерелье на заказ, получает за это в два (или даже с лишним) раза больше, чем он получил бы при всякой иной сделке. С другой стороны, следует помнить: то, что представлено здесь как окончательная плата, карибудабода, есть не что иное, как обычное наполнение хранилища ямса, уже совершенное свойственниками мужчины. И тем не менее, в тот год, когда будет сделано катудабабиле, обычный ежегодный дар урожая будет называться «платой карибудабода за ожерелье». Тот факт, что ожерелье отдается жене, которая впоследствии приносит его брату или родственнику, также характерен для отношений между свойственниками.
В Синакета и Вакута изготавливаются только ожерелья из больших раковин, суживающихся к концу. Настоящие ожерелья кула, в которых диски намного тоньше, меньше в диаметре и даже по размеру от одного конца ожерелья к другому, – они вводятся в обращение кула в других местах. И об этом я еще буду говорить в одной из последующих глав (глава XXI), в которых будут описаны другие ответвления кула.