ка’убана’и, и отношения между гостями и хозяевами гораздо свободнее, легче и теснее. Вся остальная магия кула (за исключением ка’убана’и) тождественна той, что есть на юге, и, по сути, значительная ее часть – в том виде, в какой она практикуется на всем Бойова, была воспринята у жителей Китава. Многие предварительные обычаи и приготовления кула, такие как подготовка лодок, церемониальный спуск на воду и кабигидойа, там точно такие же. И впрямь: описанный в главе VI спуск на воду был именно тем, который я видел на берегу Омаракана.
Во время реальных экспедиций значительная часть церемониала и все правила кула, равно как и правила пари и тало’и – начальных и прощальных даров, – точно такие же, как и в юго-западном ответвлении кула. Поэтому лучше всего будет рассказать историю о типичной экспедиции увалаку из Киривина на Китава, отметив сходство и подчеркнув различия, тогда как несколько пунктов расхождения привлекут особое внимание. Здесь имеет место не слишком заметный, но интересный обычай, который называется йоулавада. Он позволяет группе гостей наброситься на украшения дома того человека, которому приносят подарок, и разрушить их. Другой важной особенностью восточной кула является связь траурных пиршеств, называемых со’и, с особенно щедрой раздачей ваигу’а.
Во время моего пребывания в Омаракана в 1915–1916 гг. мне представлялась возможность собирать записи о северо-восточном обмене кула и делать там наблюдения. Я видел несколько экспедиций с Китава, которые, пристав к берегу, несколько дней стояли там лагерем на берегу. То’улува дважды прибывал на Китава, и его возвращение после одного из таких визитов было описано в предыдущей главе. Однажды он отправился туда с экспедицией, членом которой был и я. В один из сентябрьских дней ветер переменился на северный, который, как мы надеялись, должен был дуть несколько часов, что дало бы нам возможность добраться на Китава и вернуться, по нашему желанию, при преобладающем юго-восточном ветре. Однако на полпути к цели ветер переменился, и мы, к моему разочарованию, должны были вернуться, хотя это послужило для меня хорошим примером полной зависимости аборигенов от погоды. К сожалению, То’улува вбил себе в голову, что я принес ему неудачу, так что когда он планировал следующее путешествие, мне ничего не сказали и не позволили присоединиться к его группе. Два года спустя, когда я жил в Обурака, примерно на полпути между самой северной и самой южной оконечностями Бойова, несколько экспедиций с Китава посетили деревню Вавела, расположенную на другой стороне острова, который в этом месте имеет в ширину не более полутора миль, а также одна или две экспедиции отправились из Вавела на Китава. Единственной большой экспедицией, свидетелем которой я был, стала увалаку, которая должна была отправиться где-то в апреле или мае 1916 г. из Киривина на восток. Я наблюдал только ее подготовительные этапы, из которых спуск лодки на воду был описан в главе VII.
Представим себе, что мы следуем по курсу этой киривинской увалаку. Первое общее указание на то, что она состоится, появилось после одного из визитов То’улува на Китава. Он услышал там, что вскоре на острове появится значительное количество браслетов, поскольку, как мы увидим в конце этой главы, время от времени по кольцу кула происходит большое, заранее подготовленное передвижение драгоценностей. То’улува сразу же договорился со своим главным партнером Квайвайа провести увалаку, которая должна была стать средством этого большого передвижения мвали. Когда он вернулся в Омаракана, где собрались начальники других киривинских деревень, они обсудили планы увалаку и обговорили детали. Даже в прежние времена, еще до того, как пошатнулась власть вождя, он, хотя обычно брал на себя инициативу и принимал решения по важным вопросам, все-таки должен был представлять дело на рассмотрение других начальников и слушать, что они ему скажут. Их мнения в том случае, о котором мы говорим, вряд ли могли идти в разрез с его желаниями, и без больших дискуссий было решено организовать увалаку примерно за полгода. Вскоре после этого началась перестройка или переоснастка лодок, проходившие так, как это описывалось ранее. Единственное незначительное отличие в приготовлениях в Киривина и Синакета заключается во вступительной торговле. Жители Киривина должны направиться в глубь острова в промысловые районы Кубома, причем каждый делает это на свой страх и риск, чтобы получить нужные ему товары.
Лучше всего здесь сразу же сказать о том, что необходимо для торговли между Киривина и Китава. Поскольку эти два района как геологически, так и в других аспектах гораздо больше похожи друг на друга, чем Синакета и Добу, торговля здесь не имеет столь жизненной значимости, за одним примечательным исключением, о котором и пойдет речь. Предметы вспомогательной торговли, которые киривинская экспедиция должна увезти с собой на Китава, таковы: деревянные гребни, разного рода горшочки для извести, браслеты, сплетенные из волокна папоротника, серьги из черепахового панциря, раковины моллюска, мотки бечевы (вайуго), плетеные пояса из папоротника – изготовлявшиеся изначально на островах Д’Антркасто. Самыми важными из этих вещей являются, вероятно, раковины моллюска, используемые в качестве скребков и ножей, разного рода горшочки для извести, являющиеся спецификой Кубома, и, наконец, хотя и не в последнюю очередь, такая важная вещь, как вайуго. Я не совсем уверен, что используемое для этого ползучее растение нельзя найти на Китава, но поскольку оно растет только на болотистой почве, маловероятно, что оно будет расти на выступающем из моря высоком коралловом острове. В этом случае бечева, наверняка, является самым необходимым из всех предметом торговли, ввозимым на Китава с Тробрианских островов.
Тробрианцы с маленьких островов вывозят особой разновидности юбки из листьев кокосовой пальмы, исключительно хорошо изготовленные корзины в форме урны, маленькие ручные корзинки, особым способом отбеленные циновки из пандануса, украшения, сделанные из фрагментов раковины Conus, некоторые разновидности раковин каури, используемых для отделки поясов, эбеновые ложки для извести, эбеновые трости для прогулок, вырезанные из эбена мечи-дубинки и ароматическую черную краску из обугленного сандалового дерева. Ни одна из этих вещей не относится к числу жизненно важных, поскольку все они (хотя, может быть, слегка отличающегося или даже худшего качества) производятся или находятся на Тробрианах.
Однако имелся один такой предмет, который в давние времена был крайне необходим тробрианским аборигенам и который могли приобрести только на Китава, хотя изначально его доставляли с более дальнего востока – с Муруа (остров Вудларк). Это были кукумали, грубо обработанные куски зеленого камня, которые затем полировались на Тробрианах и в уже в таком виде использовались в качестве каменных инструментов, тогда как самые большие из них – очень большие и хорошо отполированные – стали значимой разновидностью ваигу’а (предметы высокой ценности). Хотя практическое использование каменных орудий естественно было упразднено с введением железа, однако беку (лезвия для топориков) не только не потеряли своей ценности, но даже еще больше возросли в цене, поскольку белые торговцы должны пользоваться ими для покупки жемчуга у аборигенов. Важно отметить, что, хотя все сырье для этих каменных орудий и ценностей приходилось ввозить с Китава, уже отделанные ценности сейчас, как и раньше, экспортируются, так как Киривина все еще остается важным центром полировочных работ.
Что же до того, как производится торговля между жителями Киривина и Китава, то здесь остается в силе все, что уже говорилось выше о межплеменной торговле. Часть привезенных предметов раздается в виде подарков, часть их обменивают с людьми, не являющимися партнерами кула, другие же предметы являются подарками, полученными от партнеров при расставании.
II
Возвращаясь к То’улува и его спутникам, мы видим, что по мере того, как проходит время, суматоха в деревнях все возрастает. Как обычно, строились всякого рода амбициозные планы, и молодые участники экспедиции надеялись добраться до Муйува (или Муруа, остров Вудларк), хотя там и не совершается обмен кула, но туда иногда приплывают киривинские экипажи, чтобы наблюдать за торжествами. По поводу Муйува Багидо’у, старший преемник вождя в Омаракана, который, однако, как было сказано в предыдущей главе, никогда не сможет наследовать своему дяде, рассказал мне о своем опыте. Маленьким мальчиком он плавал туда с дедушкой по матери, одним из больших вождей Омаракана. Они прибыли в Сулога – то место, где добывали зеленый камень.
«Там, – говорил Багидо’у, – была большая дубвадебула (грот или пещера в скале). Члены клана Лукулабута (этот клан на Муйува называется Кулуталу) из Сулога были толи (хозяевами, владельцами) этой дубвадебула и могли добывать камень. Они знали мегва (магию), они заколдовывали лезвия своих топоров и ударяли в стены дубвадебула. Кукумали (куски камня) отламывались. Когда в Сулога прибыли люди из Бойова, они дали пари (подарки) людям Лукулабута из Сулога. Они дали им пайа (черепаховые панцири), кваси (браслеты), сината (гребни). Тогда люди из Сулога показали нам кукумали и сказали нам: «Берите их с собой, берите много». Были хорошие кукумали, из которых можно было сделать беку (большие лезвия, символы богатства), мы должны были платить за них, мы должны были дать взамен наши ваигу’а (ценные предметы). При отправлении они давали нам больше кукумали как тало’и (прощальные дары)».
Комментируя этот рассказ, необходимо помнить, что, когда Багидо’у приплыл на Сулога тридцать или сорок лет назад, сталь и железо еще задолго до этого сделали маленькие