То не молнии, не грохотанье
Обожженных грозой небес, —
Нет, то стон мой ударит в огниво —
В небе гром и всполох огней.
Много лет о свиданье мечтая,
Я скитаюсь, убог и сир.
Я в разлуке стенаю тоскливо
И рыдаю я все сильней.
Мотыльком опаленным кружился
Я у жара твоей красы, —
Не открыла ты лик, и призыва
Не послала светом очей.
Полетай к ней, жестокой, о ветер,
Передай от меня поклон, —
Что все сердце мое — боль нарыва,
Весть снеси любимой моей.
«Как безумцем ты стал?» — меня спросят,
И тогда я скажу в ответ:
«Все — от той, что пленительна, льстива,
Чьи уста слаще всех сластей!»
Разве странно, что, сломлен разлукой,
Жертвой лягу я, как Машраб?
Ведь за розу — и нет в этом дива —
Жизнь свою отдает соловей.
Увидел я красавицу, что красотой красна, —
Спешит, возбуждена.
Мне облик ее нравится, прекрасней всех она,
Изящна и стройна.
Лукавой, сребротелою предстала она мне —
Смущающей весь мир.
Что с бедствием я сделаю? Она меж всех — одна,
Весь мир взбурлен до дна.
О, как меня встревожило нежданною бедой —
Жестокою красой.
Взглянула — уничтожила, всю жизнь отняв сполна, —
Как хороша она!
О, как пред ней я выстою: стройна, красив наряд,
Весь в золоте убор.
Легла волной душистою кос черных пелена,
Она — сама луна!
Лицо — как роза рдяная, и сладко льется речь,
А бровь — что серп луны.
Уста ее — медвяные, а взор — хмельней вина,
И вся — озарена.
Едва я ту прекрасную — мою беду узрел,
Любовью истомлен,
Объят я мукой страстною — томлюсь, не зная сна, —
Сколь тяжки времена!
Я ей сказал: «Немеющих очей моих коснись!» —
И был мне злой ответ:
«А на тюльпанах рдеющих не кровь ли ран видна?
От терна боль сильна!»
Объято сердце мукою в силках ее кудрей —
Ее — самой беды.
Измучен я разлукою, печаль мне суждена, —
Лачуга бед темна!
В сердце, тобой разбитое, зарыл я клад любви,
Он глубоко сокрыт.
Ведь тайна, глубже скрытая, верней утаена
От взора болтуна.
«Пади во прах — помилую!» — сказала мне, смеясь, —
О горестный Машраб,
Спеши скорей быть с милою, пади пред ней — она
Пока еще верна.
Как о муках молвлю слово я —
Вникни думой сокровенною:
К моим стонам не суровая,
Пожалей, о несравненная!
О друзья, в тяжелой думе я:
Нет страдальца, мне подобного, —
Ей понять бы: от безумия,
Как Меджнун, в неволе пленной я.
Смерть тяжка, но как иначе я
Тягость страсти моей выплачу?
Так влюблен, что кровью плачу я, —
Соловей самозабвенный я.
От тебя, моей возлюбленной,
Все стерплю — как мне забыть тебя?
Не забыть: любовью сгубленный,
Суд терплю молвы презренной я.
Если бессловесной жертвою
Я сгорю — ну что ж поделаешь:
Сердце, душу тебе жертвую, —
То, Машраб, — судьба блаженная!
Лишь увижу ее, красивую,
Мучусь мукою я кровавой.
В дол разлуки бреду пугливо я, —
Ей привычен обман лукавый.
Горько плача, влачусь за нею я, —
Хоть бы раз мена пожалела!
Но жестокой моей и лживою
Я покаран злою расправой.
Днем и ночью горю в страданьях я,
Ты ж веселый утехам рада, —
Если будешь ты справедливою,
Что случится с твоею славой?
За тобой мотыльком летаю я,
А едва лишь тебя найду я —
Не обласкан тобой, счастливою,
Становлюсь я тебе забавой.
А на розы, красой цветущие,
Даже я и взглянуть не в силах:
Для неверных их глаз — пожива я, —
Точат меч на меня неправый!
Распростился, Машраб, ты с верою —
Той неверной ты душу продал,
Стал брахманом ты сутью льстивою,
Нечестивой сражен отравой!
МУРАББА
Стенаю я, грущу, как соловей,
Слагаю повесть о любви своей,
И сердце полнит радость все живей, —
Придет ли срок, друзья, мне быть с любимой?
Моих печалей торе бьет волной,
Рыдает от любви мой стон больной,
Любимая проходит стороной, —
Придет ли срок, друзья, мне быть с любимой?
Забрали меня в плен войска разлук, —
О, истерзай меня мечами мук!
Стенаю я, смертелен мой недуг, —
Придет ли срок, друзья, мне быть с любимой?
Огонь твоих измен сжигает грудь,
Пролег до сердца слез кровавых путь,
Машрабу-горемыке не уснуть, —
Придет ли срок, друзья, мне быть с любимой?
Томлюсь я, с любимой моей разлучен,
Горю я, горюя, любовью сожжен.
Расплавит и камни мой огненный стон, —
О ветер, любимой привет передай.
В разлуке с любимой я стал одержим,
Безумец, я стал всему миру чужим.
Друг бедствий, я вихрем несчастий кружим, —
О ветер, любимой привет передай.
С тобой разлучен в моей горькой судьбе,
Слезами кровавыми плачу в мольбе,
Клянусь, я умру, истомясь по тебе, —
О ветер, любимой привет передай.
Грущу я от милой моей вдалеке,
Меч бедствий обрек меня гибнуть в тоске.
Душа унеслась, птица сердца — в силке, —
О ветер, любимой привет передай.
Моей чернобровой письмо я пишу,
Потоками слез я письмо орошу,
Каменьями бед я себя сокрушу, —
О ветер, любимой привет передай.
На камне я высеку муку мою,
Оставлю сей дол, реки слез изолью,
Предел ты кладешь моему бытию, —
О ветер, любимой привет передай.
О, где обрести мне мой светоч любви,
От мук и страданий все сердце в крови,
Молю, луноликая, свет мне яви, —
О ветер, любимой привет передай.
Лохмотьями стал мой убогий наряд,
Испил я до дна моих горестей яд,
Хмелен я от бед моей доли утрат, —
О ветер, любимой привет передай.
Любимую мне повидать бы хоть раз —
Красу неземную ее черных глаз,
И слов моих горечь — об этом рассказ, —
О ветер, любимой привет передай.
Брожу, неприкаянный, я день и ночь,
Бездомной собакою жить мне невмочь.
Не видеть ее мне — я, сир, бреду прочь, —
О ветер, любимой привет передай.
Любовью терзаясь, стенает Машраб,
Сжигаем страданьем, измучен и слаб,
Он — слез своих горьких отверженный раб, —
О ветер, любимой привет передай!
МУХАММАСЫ
Не сгорит никто от страсти, муки страстной не познав,
Мотыльком никто не вьется, светоч ясный не познав,
Храбрецом никто не станет, бой опасный не познав,
Осуждений и печалей тьмы ненастной не познав,
Не оценят и ракушек, перл прекрасный не познав!
Оба мира, чаровница, мне в разлуке не нужны,
Хоть всю власть и все богатства дай мне в руки, — не нужны.
Хызров век, живой родник мне — верь поруке — не нужны.
Без себя умру я, сжалься, верь: мне муки не нужны,
Мне не жить, твоего гнева, кары властной не познав.
Я вздохну — и трон предвечный, словно в Судный день, сгорел,
Люди, ангелы взрыдают, сетуя на свой удел,
Стон мой искрою займется — и никто не будет цел,
Райский сад и сонмы гурий смертный обретут предел, —
Кто же властвует, пыланья ад ужасный не познав!
От любви к тебе дрожу я а слезами весь истек,
Что ж, готов терпеть я муки, если так судил мне рок!
Я стенаю и страдаю, путь влюбленного жесток,
Я в безмерной муке плачу, скорбно пав на твой порог, —
Плачу, милостей от гневной, безучастной не познав!
Если ты влюблен — ляг жертвой, день и ночь покорным будь,
Как разлука ни измучит — боль тая, упорным будь,
И уже не истой вере — верен косам черным будь,
И, стеная безустанно, в горе непритворном будь, —
Душам не соединиться, страсти властной не познав.
Пей вино весною, тешься, это ведь не вред — добро,
Дай вина мне, виночерпий, славный час бесед — добро.
О друзья, твердят святоши — четки, мол, обет — добро,
А Машрабу-горемыке бремя мук и бед — добро, —
Не увидишь лик любимый, рок злосчастный не познав!
Всю вселенную в бездну бедствий, в смуту вверг мой позор, увы,
Смыло девять небес потоком, словно рухнувшим с гор, увы.
Мне веселье с любимой было, ну а людям — разор, увы,