— Здравствуй, хозяин, это все твое — все, что ты видишь!
— Мое? Не может быть. Я нищий.
— Твое, — ответил пастух, — потому что наш хозяин, умирая, сказал нам: «Отправляйтесь в путь с востока и с запада, и подарите овец хозяину того дома, где белые отары встретятся с черными…
Позабыв все от радости, крестьянин бросился к жене:
— Эй, жена, все что ты видишь, это наше!
— Ох, да это проделки дьявола! — ответила жена.
— Чьи проделки?
И удачливый крестьянин вспомнил о кошеле и подумал: «Как бы мне избавиться от него, а отары овец себе оставить?» Он посмотрел за пазуху. Кошель был там, плотно набитый золотыми монетами, которые он разбросал по сторонам. Но страх страхом, а человек остается человеком. Вот и думал крестьянин.
«А что, если я вытащу из кошеля деньги, а уж потом от него избавлюсь?» И он взял пригоршню монет и бросил часть на север, а часть — на юг. И с севера тотчас показались стада коров, а с юга табуны лошадей.
Когда крестьянин проснулся, у него не было даже горсти кукурузной муки, а теперь, когда он собрался укладываться спать, он стал самым богатым человеком на свете.
— Видно, это и есть удача: то крадешь, то черту душу продаешь… — сказал счастливец, обливаясь холодным потом.
— Входи в избу, муженек, — я тебе постелила мягкую перину и положила большую подушку под голову.
— Не хочу, жена.
— Да что ты, под вечер прохладно, ночью подмораживает, а к утру иней выпадет. Входи в избу, муженек.
— Ничего, овцы согреют меня своим дыханием, а бубенчики их разбудят меня раньше, чем седой иней покроет отары.
— Ну, тогда, муженек, я лягу спать на дворе, рядом с тобой, — весело сказала жена, хватая его за рукав рубахи.
— Нет, жена…
— Ну, муженек, у нас всего-то семеро едоков. Право же… надо, чтобы был чет… ведь господь все сотворил парами…
Но муж противился.
Опечалилась женщина и, входя в избу, сказала:
— Все равно нипочем не успокоюсь, пока не будет четного числа… четырнадцать куда лучше, чем семь!
А крестьянин, которому привалило такое необыкновенное счастье, пошел за избу, лег на землю, подложил руку под голову, закрыл глаза и задумался над тем, как бы ему избавиться от того, кто поселился у него за пазухой. Раздумывая, он шептал:
— Я вырою яму, глубокую, глубокую…
А из темноты ему послышался чей-то голос:
— Глубокую… глубокую!..
— Это ты, жена? — испуганно спросил крестьянин. В стаде двигались коровы, позвякивая колокольчиками.
«Это колокольчики на шее у коров звенят», — подумал крестьянин и закрыл глаза.
— А как вырою яму, глубокую, глубокую, так и брошу его на дно, на самое дно и засыплю землей.
Из темноты послышался голос:
— Засыплю землей, засыплю землей.
— Это ты, жена? — закричал крестьянин, вскакивая.
Никто ему не ответил. «Бе-е-е-е-е!» — доносилось из черной отары.
«Это овцы», — подумал крестьянин.
И взял счастливец заступ, мотыгу и лопату и пошел за скотный двор.
Долго выбирал он место и, наконец, начал рыть яму. И так рыл он всю ночь и все выбрасывал землю лопатой. Вот яма уже до колен ему, потом до пояса, до плеч. Когда на другой день, утром, за ним пришла жена, яма уже закрыла его с головой. Пот лил с него ручьями, но он не переставал работать, и влажная земля разламывалась под лопатой на большие глянцевитые куски.
— Что ты делаешь, муженек? — удивленно спросила его жена.
— Яму дьяволу рою, — ответил он, не поднимая глаз.
— Да ты ж всю ночь не спал…
— Верно… всю ночь не спал…
— И теперь не пойдешь спать?
— Не хочу я…
— Хоть поешь чего-нибудь.
— Не хочу я есть.
— Может быть, выпьешь стаканчик вина?
— Не хочу я пить.
— Ну ладно, а только что же ты здесь делаешь-то?
— Яму дьяволу рою, — сердито ответил крестьянин и так яростно вонзил заступ в землю, что он вошел в нее по рукоятку.
Жена ушла, крестясь на ходу: «Упаси, господь, от слишком уж большой удачи!» А крестьянин постепенно все глубже и глубже уходил в землю.
Вечером жена подошла к краю ямы и закричала:
— Эй, муженек, тебе ничего не надобно?!
— Там, где ты стоишь, воткни в землю кол, обвяжи его веревкой, а веревку брось в яму. До зари зажарь барана и приготовь ведро вина — я съем всего барана и одним махом выпью все вино!
Голос крестьянина звучал глухо, словно он сидел в глубоком колодце. Женщина воткнула в землю кол, обвязала его веревкой, ногой сбросила веревку в яму и отправилась позаботиться о вине и баране.
Стемнело. Не было слышно ни звука. Счастливец вылез из ямы бесшумно, как тень. Завыли собаки. Он стал на четвереньки и заглянул в яму. Она была глубокая, темная. Крестьянин вытащил веревку; потом, засунув руку за пазуху, вынул кошель, бросил его в яму и прислушался… звякнули деньги.
Тогда крестьянин начал засыпать яму землей. Из глубины раздался крик:
— Эй, потише, что ты делаешь со своим счастьем?!
Перепуганный мужик продолжал бросать в яму землю.
А из глубины опять послышался насмешливый голос:
— Хи-хи, смотри, как бы тебе самому не свалиться.
Крестьянин упал на спину, но поспешно поднялся и снова принялся засыпать яму, пока, наконец, все звуки не смолкли. И только на рассвете он засыпал яму и, приложив ухо к этой глубокой могиле, услышал, точно с того света, приглушенный плач и смех.
Тогда он весело бросился в избу:
— Я хочу есть, пить и спать!
Жена принесла ему барана и жбан вина.
— Ешь, пей и ложись спать, муженек, но знай, что семеро едоков — это все равно что ничего, я хочу, чтоб был чет, — четырнадцать ведь куда лучше, чем семь!
Крестьянин взял баранью ногу, поднес ее ко рту, но вдруг остановился и схватился за грудь. Кошель был за пазухой. Мужик так и оцепенел, держа в руке баранью ногу.
— Что с тобой, почему ты не ешь? — спросила жена, поторапливая его.
— Я не хочу есть!
— Ну, выпей вина!
— Я не хочу пить!
— Тогда приляг немного.
— Я не хочу спать!
— Уж верно, черт послал нам этакое счастье! — вздохнула женщина, крестясь.
— А ты откуда знаешь?! — завопил крестьянин, выведенный из терпения. — Он вскочил из-за стола и вихрем вылетел из избы.
Пробравшись сквозь отары овец, стада коров и табуны лошадей, он сказал себе, бросаясь к церкви: «В огне не горит, в яме не лежит; швырну-ка я его на алтарь, может быть хоть там он подохнет!» Но едва крестьянин взялся за ручку двери, как остановился дрожа. Ему почудилось, будто кто-то схватил его за волосы и тащит назад! Крестьянин оглянулся по сторонам — вокруг никого не было!
— Кто это мог меня остановить?! — закричал он. — Тот, кто в кошеле, или тот, кто в церкви?!
Крестьянин повернулся и бесцельно побрел куда глаза глядят. Его мучили голод и жажда, ему хотелось спать, но он все шел и шел, гонимый вперед тем счастьем, что было у него за пазухой.
Вдали от дома он встретил на дороге нищего.
— Старик, — сказал крестьянин, — глянь-ка сюда.
Старик поднял нависшие над глазами брови и пристально посмотрел на крестьянина. Счастливец вытащил из-за пазухе кошель и бросил одну золотую монету на восток, а другую на запад. Вмиг с востока пришла овца белая как снег, а с запада — черная как уголь.
— Старик, хочешь, я отдам тебе этот кошель?
— Как же не хотеть, милостивец, как же!
Старик взял кошель. Высыпав золотые монеты на ладонь, он бросил одну пригоршню на восток, а другую на запад. На востоке и на западе вспыхнули две молнии, извиваясь, как змеи, и тотчас пропали и белая овца и черная.
Испуганный нищий перекрестился и сказал, насупив брови:
— Скройся, сатана, да сокрушит тебя крест!
— Старик, — закричал удачливый крестьянин, — кошель у тебя?
— Нет, пропади он пропадом!
— Он у меня за пазухой, — простонал крестьянин и бросился бежать.
Он бежал так стремительно, что кожа на ступнях у него потрескалась. Наконец, увидел он перед собой студеную реку. Отчаявшись, он разбежался и бросился вниз головой в самую середину реки. Но вода вытолкнула его на поверхность, и он поплыл, как надутый пузырь.
«Даже утонуть мне не суждено!» — подумал крестьянин.
Измученный, с окровавленными ногами, в ужасе от того необыкновенного счастья, которое привалило ему, он вернулся в свою деревню и направился прямо к корчме. Как только он вошел в корчму, все крестьяне сняли перед ним шапки, а женщины поклонились ему. Один старик сказал:
— Дай тебе бог здоровья и счастья!
— Здоровье-то ладно, а вот счастье… черт бы его побрал! — ответил крестьянин и попросил себе кувшин вина.
Он поднес ко рту кувшин и выпил его до дна, не обращая ни на кого внимания. Все почтительно смотрели на него как на самого богатого человека на свете. Крестьянин попросил еще один кувшин и залпом осушил его.
— Поднеси всем, пусть пьют сколько душе угодно!
— Дай бог тебе счастья! — сказала одна старушка.
— Черт бы побрал это счастье! — закричал крестьянин; глаза его налились кровью.
И мужик все пил и пил без передышки. Он уже едва держался на ногах. Сбросив шапку, скинув зипун, он вытащил из-за пазухи кошель, раскрыл его и положил на прилавок. Золотые монеты поблескивали, словно живые.
— Вот, — сказал он, хохоча, — давайте пропьем все деньги!..
Один из парней приблизился к кошелю.
— Ух, как они красиво подмигивают, словно девичьи глаза!
— Ну что ты! — пробормотала горбатая старуха, — деньги — это дьявольское око!
— А ты почем знаешь? — поспешно спросил удачливый крестьянин, выпуская из рук кувшин с вином. — Дайте-ка мне водки, по стакану водки мне и старухе, ведьме этой!
— А ты почем знаешь? — спросила старуха, и из ее черного рта выглянул острый зуб, как кошачий коготь.
Крестьянин все пил и пил, потом начал петь, вопить и плясать. Но вдруг он остановился и пристально посмотрел на людей, окружавших его плотным кольцом. Голова его горела.
— Эх, люди добрые, — ска