Светлых мгновений любви».
Вновь на гармошке играют страданья,
Слышится голос вдали.
«Привык играть словами…»
Привык играть словами,
О том шумит молва…
Коснулся губ губами
И… позабыл слова.
Все позабыл навеки,
Что до меня рекли,
И слов немые реки
По жилам потекли…
Запоздалое откровение
Листья с берез облетают,
Кружат в пространстве они.
Светлыми ночи бывают,
Темными белые дни.
Все перемешано всуе,
Горе и радость в одном —
В прямоугольном сосуде,
Что называется дом.
Дом с переборками света,
Стены с прожилками тьмы,
Радости жаркого лета,
Горести лютой зимы.
С каждой минутой дороже
Явь, уходящая в сны.
Что же так сердце тревожит
Чувство забытой вины?
То ли лесов просветленье,
То ли осенняя тишь?
Первой снежинки рожденье,
Как не гляди – проглядишь.
Время нас учит терпенью,
Сказанных слов не вернуть.
Путь от любви к откровенью —
Долгий извилистый путь.
«Как жить на свете не любя…»
Как жить на свете не любя,
Скажи, как жить?
Я позабыл давно тебя,
Порвалась нить,
Соединяющая нас
В одном миру.
Я растворюсь, исчезну с глаз,
В пургу нырну…
И все же буду на миру
Другой прощен.
Я для тебя одной – умру,
Живя еще…
«Жизнь, будто поезд, проносится мимо…»
Жизнь, будто поезд, проносится мимо,
Женщина эта лишь мною любима —
Только понять она это не хочет
И над моею любовью хохочет.
Весело ей в этой жизни живется,
Сердце ее без страдания бьется —
Видно, живет на земле и не знает,
Что от любви иногда умирают.
Вот и смеется, не ведая боли,
Мне же страдать неизвестно доколе.
Лето, зима – время мчится и мчится,
Женщина эта ночами мне снится.
Звонко смеется, меня провожая,
Женщина эта – родная, чужая.
«Разлюби меня, разлюби…»
Разлюби меня, разлюби,
Всему миру о том раструби,
Опусти моих слов невода
В полынью, где густеет вода,
Где мороза узорная нить
Будет строчки беззлобные шить,
Днем за днем лоскуточки любви…
Разлюби меня, разлюби,
За обманные речи прости
И по миру бродить отпусти —
Там, где небо сольется с рекой,
Может быть, обрету я покой
От тебя и от мира вдали —
Вспоминать буду я о любви.
«Вот и прошла эта странная ночь…»
Вот и прошла эта странная ночь,
Слов было сказано сколько?!
Что теперь воду в ступе толочь —
Брызги в лицо, да и только.
Что теперь новое в старом искать,
Молью «почиканы» платья.
Лучше б друг друга нам вовсе не знать,
Чем разрывать объятья.
Слов бесполезных ушла суета,
Звуки все дальше и глуше.
Вот и расстались – в душе пустота,
И пустота снаружи.
И не понять мне – где я, а где ты
В этом пространном мире?
Время не терпит нигде пустоты,
Даже в пустой квартире.
Чем-то заполнить мне надо ее,
Чтоб после долгих странствий,
Слышать, как дышит имя твое
В этом глухом пространстве.
Родительский день
В этот день я с вами, вы со мной —
Двери потаенные открыты,
Здесь какой-то шепот неземной
И цвета закатные разлиты.
Здесь любовь, как синева, чиста
И разлуки ничего не значат.
Здесь, по эту сторону креста
И по ту, бесслезно тихо плачут.
В этот день встречаемся мы вновь,
Память наша, наша боль и радость.
Неземная, вечная любовь
Нам от Бога каждому досталась.
«О чем не сказано еще…»
О чем не сказано еще,
О чем не спето.
Мое молчание не в счет,
Есть счет на это.
Когда о глупом говоря,
Вдруг судят строго,
Я понимаю, что не зря
Молчал до срока.
Я понимаю, что года
Лишь вешки круга…
Когда случайно, навсегда
Теряешь друга.
Когда на новом вираже
Потери множишь,
О чем неведано уже
Сказать не сможешь.
Везло тебе, иль не везло —
Все там, в помине.
Добро и зло, добро и зло —
Ты между ними…
К современной России
Отступили на шаг, отступили на два,
Так и дальше идем в отступленье,
И уже чернотой отдает синева,
И ума, и безумья смешенье.
Вот уже над Россией темны облака
И в просветах лишь хмурые лица,
Но сквозь дым баррикад проступают века,
Где Россия светла, как царица!
Россия в начале XXI века
Все обустроилось в жизни,
Видимо, правильно жил.
Только тоска по Отчизне,
Той, что я в детстве любил,
Только печаль мировая
После столь долгих дорог,
Батя сказал умирая —
Как же вы дальше, сынок…
Видимо, думал он, зная,
Что ожидает нас всех
Междоусобица злая
И неотмоленный грех.
Трапезы реже, чем тризны,
Радости всей на пятак.
Думал, все сладилось в жизни,
Но оказалось не так.
Вновь мои русские братья
Кличут меня по утрам…
Я обещал тебе, батя —
Русь никому не отдам!
Конец тысячелетия
Снова тьма среди белого дня,
Затопила и воды, и сушу.
Будто вывернул кто-то меня —
Все наружу: и сердце, и душу.
И стою перед миром враспах,
Ощущая колючие взгляды,
То ли пот по спине, то ли страх,
То ли люди вокруг, то ли гады?
В темных тучах полоска зари
Проступает и медленно тает.
Уползают во тьму упыри,
А в округе светает, светает.
Больше света и… больше стыда,
Оттого, что укрыться мне нечем,
Что душа отовсюду видна,
Оттого, что так мир переменчив.
Нет границы меж светом и тьмой,
Нет границы ни в небе, ни в поле.
Нет границы меж мною и мной —
Между добрым и злым поневоле.
«Среди февральской зимней стужи…»
Среди февральской зимней стужи
Белее белого вода, —
Прозрачной кажется снаружи,
Но что же там в глубинах льда?
Что там спрессовано до тверди,
Блестит, как вымытый свинец…
Быть может там начало смерти
Иль жизни праведной конец.
Была живительная влага
И не хватало лишь огня.
Рождался свет из тьмы, из мрака
И освещал начало дня.
Плескалась жизнь на белом свете,
Темнела в омутах вода…
И жизнь закидывала сети,
Смерть опускала невода.
Смута в столице
Гудят колокола:
Гудит, гудит столица,
Прямые зеркала,
А в них кривые лица —
Искажены черты
И время преломилось.
Где, у какой черты
Нас успокоит милость
Всевышнего судьи,
Вершителя всех судеб?
Но люд гудит, гудит
И Слово тонет в смуте.
«Как больно рождается Слово…»
Как больно рождается Слово,
В нем сила бунтует и страсть.
Слезой это слово готово
На лист белоснежный упасть.
Как больно рождается Слово,
Минуя безмолвья запрет.
Как больно… но снова и снова
Словам появляться на свет.
Из донных глубин мирозданья,
Из памяти вечной живой —
Слова любованья, страданья
И грусти обычной людской.
На лист белоснежной бумаги
Ложатся средь линий косых
Земные печали и страхи,
И радость от чувств неземных…
Под сенью небесного крова,
В предутренней, летней тиши
Рождается новое слово
Загадочной русской души.
Бомж
Ни угла, ни калиточки нету
И в кармане давно ни гроша.
Одиноко гуляет по свету
Позабытая всеми душа.
Дождь со снегом, да северный ветер
Продувает бродягу насквозь…
И живет он мечтою о лете,
И надеется он на авось…
Со своим одиночеством спорит
И с надеждой глядит в небеса,
И кому-то незримому вторит,
И слезятся по-детски глаза.
«Все вдребезги – любовь, вино…»
Все вдребезги – любовь, вино —