и случай.
Хвалу лозе я воспою
сто крат,
И все ж закончу на минорной
ноте —
Сушеный виноград,
уже не виноград —
Он для вина ни капли
не пригоден.
Утро в ванной комнате
Бормочет кран,
Я умываюсь молча.
В углу стакан,
На нем кусочек «скотча».
Оклеен край,
Чтобы не резать губы,
Бормочет кран,
А я шлифую зубы.
«Лесной бальзам»
Напоминает лето —
Жизнь по часам
Расписана зачем-то.
Чай на ходу…
Бежим, спешим куда-то.
В каком году,
Похоже, знать не надо.
В трамвай, в авто
Успеть бы протолкнуться,
Забыв в пальто
Нырнуть и застегнуться.
Уже январь
И серебрятся снеги,
Горит фонарь,
Качаясь у аптеки,
Любовь, обман…
Сто тысяч раз случится.
Бормочет кран,
Жизнь, как вода, струится.
Телефонный разговор с Петербургом
Я слышу, как в Питере лает собака,
Но в голосе друга не слышится страха.
Я слышу, как в Питере дождь шелестит,
А здесь белый ливень по крыше стучит.
Я слышу, как в Питере друг мой вздыхает
И слышу, как дождь за окном затихает.
Все в мире по кругу – дожди, снегопады,
И мы с моим другом общению рады…
Я слышу, как в Питере лает собака,
В квартире у друга тепло ей, однако.
«Никнут в оврагах осенние травы…»
Никнут в оврагах осенние травы,
Листья рябины горят.
Вот я и дожил до уличной славы —
«Здрасьте» мне все говорят.
«Здрасьте» в ответ я с почтеньем киваю,
Дальше иду вдоль села.
Жаль, что на Родине редко бываю,
Вы уж простите – дела…
Жизнь проживаем не так, как мечталось,
Многих друзей уже нет.
Вот и на плечи присела усталость
Тяжестью прожитых лет.
Здравствуй сосед и соседушка Дарья,
Не был у вас я давно.
Встретились вот и опять до свиданья.
Скоро ли будет оно?
Все здесь, как прежде: обычаи, нравы,
Говор мне близких людей.
Нет ничего лучше уличной славы
В милой отчизне моей.
«Все и вся из ничего не явлено…»
Все и вся из ничего не явлено.
Плоть от плоти, а от духа – дух.
Все, похоже, в этом мире правильно —
Есть стада, а значит, есть пастух.
Все и вся – недолгое и вечное,
Длинный путь и краткая тропа,
Черный фрак и платье подвенечное,
И судьба, незримая судьба.
Все и вся – молчание тревожное,
Откровений ждущая душа.
Все возможно, даже невозможное —
В этом жизнь чудна и хороша.
«Все пройдет, но останутся вечно…»
Все пройдет, но останутся вечно
Наши думы на этой земле —
И тропинки в созвездии Млечном,
И нетронутый чай на столе.
Все пройдет, но забыться не сможет
Белый иней в морозном окне.
Каждый день, что бессмысленно прожит,
Проживать будем позже, во сне.
Все пройдет, только горечь утраты
Навсегда будет болью земной.
Никакой не потребую платы,
Все бесценно, что было со мной.
Будет вечной забота о хлебе,
Будут длиться, сменяться века,
Все пройдет, но останутся в небе —
Облака, облака, облака…
Будут плыть они в синем тумане
Круг за кругом, смыкая года,
и в конце наших долгих скитаний
Хлынет вдруг дождевая вода.
И омоет, отмоет нас грешных,
И спасет от мирской суеты,
И любимых, хороших, нездешних
Встретим мы у незримой черты.
«Вот и замкнулась дорога скитаний…»
Вот и замкнулась дорога скитаний,
Вышел к началу земного пути.
Годы любви и столетья страданий
Смог я до этого дня донести.
Что же теперь, начинать все сначала
В белые ливни, в грибные дожди…
Крикнул, и эхо в ответ прокричало —
«Жизнь бесконечна, иди и иди».
Что же по кругу, так значит по кругу,
В круге начало всему и конец.
Чу! Остановка – прислушался к звуку —
Песню заводит залетный скворец.
Чудное, дивное, нежное пенье
Эхом разносится в круге втором.
Так и живем от рожденья к рожденью —
И никогда, никогда не умрем…
«За тем, за облачным пределом…»
За тем, за облачным пределом
Я новых звезд не открывал.
Живу на этом свете белом —
Господь мне радость даровал.
Гляжу в распахнутое небо,
Где синь сгущается во мгле.
Нет ничего дороже хлеба
На этой праведной земле.
Господь отмерил меру знаний
На всех, чтоб каждый был умен,
Ведь человек из всех созданий
Бессмертным духом наделен.
Так отчего ж в земных скитаньях
Мы боязливы и глупы,
Ведь нам в пределах мирозданья
Не избежать своей судьбы.
Судьба дарована нам свыше,
Живи свободно и легко…
И пусть господь нас всех услышит,
И нам услышать бы Его!
«Беспомощной мыслью сердца не тревожат…»
Беспомощной мыслью сердца не тревожат,
Беспомощным словом лишь глупости множат,
Беспомощным словом не справиться с болью,
Беспомощной болью не сладить с любовью.
Бессмысленным словом не сладить с огнем,
Бессмысленно слово – нет истины в нем.
Всем холодам назло
Всем холодам назло,
Переживая стужу,
Мне иногда везло
И это грело душу.
Всем козням вопреки
Я не свернул с дороги
И у родной реки
Нашел свои истоки.
Подземных вод поток
И… лодка у причала,
Начало и итог,
Итог и вновь начало.
«На этом неласковом свете…»
На этом неласковом свете
Судьба оступалась не раз.
Мои нерожденные дети,
Как больно и горько без вас.
На этой гудящей планете
Есть тихое слово – прости.
Мои гениальные дети,
Вам крест непосильный нести.
За вас я, любимых, в ответе,
Но жизни так мало одной.
Мои неизвестные дети,
Все ваши печали со мной.
Душа моя юностью грезит,
Но край горизонта в огне.
Мои нерожденные дети
Приходят и плачут во сне.
Мы вместе и плачем, и бредим
Своей и чужою судьбой.
Мои нерожденные дети,
Мы встретимся в жизни другой.
«Обезнежили мы, обезнежили…»
В дни памяти Н. Клюева
Обезнежили мы, обезнежили —
То ли жили мы, то ли нежили
В мире праведном и неправедном,
Да в обратный путь не пора ли нам,
Да на том пути все изведано,
Да под тем крестом то, что предано,
Да под тем дождем все до ниточки,
Кому постны щи, кому сливочки,
Кому свет в окне, кому темень-зла,
А любовь мою всю сожгли дотла…
То ли жили мы, то ли не жили,
Злобой сладкою всех потешили.
Молитва к Богу
Посох творящий возьми,
Гибнут без веток корни.
Господи, мир вразуми —
Разум любовью наполни.
В смутные думы добавь
Добрые, светлые мысли…
Только великое славь,
Только прекрасное числи.
Чтобы всегда по весне
Птицы стремились к гнездовью,
Чтоб наяву и во сне
Мир наполнялся любовью!
«Человечество сходит с ума…»
Человечество сходит с ума
От пороков земных, от бессилья.
Нас уже не страшат ни тюрьма, ни сума,
Не пугает нас кровь и насилье.
Человек, словно робот в пространстве живет,
Без любви роботенков рожает,
Непотребное что-то жует,
Непотребным мозги осушает.
Человечество сходит с ума —
Дух терзает и плотью страдает.
Свет небесный сквозь серый туман
На пустые поля оседает.
Человечество сходит с ума —
Все скуднее любви закрома.
«Я покидаю с горечью тебя…»
Я покидаю с горечью тебя —
Москва, Москва – нерусская столица.
Мне, русскому, хамят здесь и грубят,
Здесь негде от разбойников укрыться.
Россия, необъятная моя,
Гляжу с холма и сердце замирает.
Я уезжаю в дальние края,
Где русский дух, пока еще витает,
Где Русь моя, надеждами полна,