Л е н а. Я не танцую.
Вздохнув, «черт» уходит.
— Гриша… — неуверенно говорит Лена. — Может быть, мы тоже потанцуем?
Г р и ш а. Почему «может быть»?
Л е н а. А что?
Г р и ш а. Откуда эта робость и нерешительность? Обязательно потанцуем. И сейчас же.
И вот они вальсируют.
Г р и ш а. …Вот… Мы уже танцуем. С Новым годом! (Целует ее.)
Л е н а. Ну что ты, кругом все смотрят. Как тебе не стыдно!
Г р и ш а. С новым счастьем!
Окончательно осмелев, он хочет опять ее поцеловать.
Л е н а (с укоризной). Ну, Гриша…
По тому, как Гриша смотрит на нее, Лена понимает, что вынуждена уступить.
— Ну, хорошо, — тихо говорит она, — закрой глаза…
Г р и ш а. Опять обманешь?
Лена отрицательно качает головой.
— Ну, закрой. Не будешь подглядывать? Честное слово? Да?.. С новым счастьем. (Целует его.)
Г р и ш а. А будет оно?
Они танцуют, и Лена отвечает ему улыбкой, которая заменяет слова.
Аппарат отъезжает, и весь кадр заполняется веселым круговоротом вальса.
Возникает надпись:
Неожиданно раздается голос Огурцова:
— Товарищи!
И вот мы видим испуганное лицо Огурцова. Он обращается прямо в зрительный зал:
— Одну минуточку! Минуточку, товарищи! Официально заявляю, что за все, что здесь сегодня было, я лично никакой ответственности не несу.
Затемнение и надпись:
1956