— Так! — проговорила Лина, беря Дуцу за руку. — Расскажи мне теперь, как родной сестре, откуда ты, как тебя зовут и что ты ищешь в Бухаресте? Может, я смогу тебе помочь?
Дуцу смело взглянул ей в лицо. Он был пойман — пойман и вырываться теперь бесполезно. Эта мысль неожиданно поразила его.
Мадемуазель Лина сбросила с плеч платок, приоткрыв грудь, наполовину видневшуюся из-под кружев рубашки. Тело ее казалось таким упруго-нежным, что Дуцу едва удержался от желания притронуться к нему пальцами. Стоило только сжать ей посильнее горло — и она бы не пикнула. А он избавился бы от нее навсегда.
С большим трудом он сдержал себя.
«Заведу ее куда-нибудь подальше, хотя бы в парк Бэняса, — подумал он. — Думаешь, изловила меня? Нет, это я тебя поймал!»
Мадемуазель Лина не могла угадать, какие мысли бродят в голове Дуцу, но что-то, светившееся в его глазах, заставило ее почувствовать, что он далеко еще не в ее власти. Она немного отодвинулась.
— Почему не сказать тебе правду? — заговорил Дуцу. — Копал я землю и нашел золотые монеты! Вот и думаю, как бы потихоньку их продать.
— И много ты нашел? — спросила женщина, придвигаясь снова.
— Да хватает! — сказал он, вынимая из кармана несколько монет. — Глянь-ка!
Лина внимательно посмотрела на них.
— Это старинные деньги, — промолвила она.
— Еще бы! Очень старинные. Вот за эти четыре монеты мне давали четыре сотни лей, но я не захотел, — похвастал Дуцу. Желая поразить мадемуазель Лину, он вынул кошель и потянул за кольцо, собираясь высыпать монеты на стол.
— Не надо! — воскликнула Лина, хмелея от вида денег. — Подожди! Ведь каждую минуту сюда может кто-нибудь войти. Значит, ты нашел клад?
— Да вроде, — подтвердил Дуцу, пряча кошель обратно в карман. — Много золота, самоцветов и жемчуга.
— Ты не сумеешь их продать, — сказала она, охваченная искренним беспокойством. — Тебя обманут. Ты проговоришься, вот как сейчас… Послушай, — продолжала она настойчиво, ласковым голосом. — Мне будет это сделать легче, а я тебя не обману. Я бедная девушка и удовольствуюсь тем, что ты мне подаришь.
Дуцу посмотрел на нее долгим, смягчившимся взглядом. Ему стало жаль с ней расставаться, конечно она сможет ему помочь. Прежде всего надо с ее помощью отобрать монеты ценой в двести лей, и, разумеется, она продаст их скорее, чем он. Пусть попытается! Есть только одна помеха: она женщина, а следовательно, болтлива и легкомысленна.
— Посмотрим! — сказал он в раздумье. — Пойдем со мной ночью, я покажу тебе клад.
— Клад?
— Да, в лесу, около Бэняса, — ответил Дуцу. — Ты должна взглянуть своими глазами, прикинешь, как взяться за дело. Доедешь на извозчике до шоссе, потом пойдешь пешком по дороге до школы Хэрестрэу. Я буду тебя там ждать в десять часов, а оттуда пойдем вместе.
Лина задумалась.
После обеда у нее репетиция, вечером спектакль. Конечно, она может сказать, что заболела, ей не раз приходилось это делать. Однако она никак не могла решиться отправиться одна к школе в Хэрестрэу. И еще больше боялась идти вдвоем с Дуцу в парк Бэняса. Впрочем, до вечера времени много, и вовсе не обязательно сообщать о своем решении немедленно.
— Хорошо, — сказала она. — А сразу после обеда мы можем начать с тех денег, которые имеются при тебе. Сначала ты должен купить себе рубашку, воротничок и галстук.
— Да! — воскликнул Дуцу в смятении. — Но как мне найти свою комнату?..
— Ну, это-то легче легкого, — возразила Лина. — Ведь ее номер есть у тебя на ключе. Пока я одеваюсь, пойди купи рубашку, а потом пойдем к тебе и отберем монеты.
Дуцу поднялся было с места, но никак не мог себя принудить уйти отсюда.
Разве мыслимо оставить ее одну?! К ней каждую минуту может кто-то прийти, а откуда он знает, не выболтает ли она его секрет?
— Лучше пошлем кого-нибудь за рубашкой, — сказал он. — Пусть принесут ко мне в комнату. А пока ты одеваешься, я останусь здесь. Потом пойдем ко мне, и тогда переоденусь я.
Мадемуазель Лина находилась в большом затруднении. Правда, особой стыдливостью она не отличалась, однако все-таки как-то неловко и одеваться в его присутствии и оставаться с ним в одной комнате, когда он будет менять рубашку. И потом, почему собственно он так настаивает, чтобы остаться здесь?..
— А вдруг ко мне кто-нибудь придет и увидит тебя? — проговорила Лина. — Не лучше ли, если о нашем с тобой знакомстве никто не будет знать?
Дуцу наморщил лоб.
— Запри дверь, — сказал он повелительно, — и никого не пускай.
— Все равно, — возразила она, — ведь люди любопытны. Они подстерегут нас у дверей и начнут допытываться, что это за человек, с которым я сидела взаперти.
Дуцу снова почувствовал, как кровь застывает у него в жилах. Да, его поймали. И сколько ни изворачивайся, тебе не выпутаться. Уж если на то пошло, эта женщина может выдать его тут же, не дожидаясь его ухода.
Дьявол принес ее! Остается лишь одно — схватить ее за горло и придушить, как воробья.
Впрочем, нет! Еще есть путь к спасению! Что, если немедленно, с ближайшим же поездом, отправиться в Джурджу, а там сесть на пароход и уехать в Галац? До десяти часов никто его искать не будет, а он тем временем уплывет по Дунаю, и там ищи-свищи!
— Подождем до завтра, — проговорил он. — Сейчас мне надо пойти по другим делам, в десять часов вечера мы встретимся у школы в Хэрестрэу.
С этими словами Дуцу пулей выскочил из комнаты, оставив мадемуазель Лину в полном замешательстве.
VI
Легко принять решение. Но чем легче его принимаешь, тем трудней выполнить. Прежде чем начать расхаживать по улицам Бухареста, Дуцу должен был купить себе рубашку, крахмальный воротничок и галстук, переодеться в своей комнате; потом отправиться в Котрочень и отыскать закопанную часть клада. Все это нельзя проделать за одну секунду. И многое может измениться в намерениях Дуцу, пока он будет всем этим заниматься.
Выйдя с прояснившейся головой от мадемуазель Лины, Дуцу сразу же посмотрел на номер ключа: 36. Потом спустился к швейцару и спросил, как фамилия человека, проживающего в тридцать шестой комнате.
— Господин Георге Рымничану, предприниматель из Добруджи, — ответил швейцар.
— Номер тридцать шесть, Георге Рымничану, предприниматель из Добруджи, — повторил Дуцу, стараясь запомнить получше.
Но сколько еще предстоит ему дел до отъезда из Бухареста! Да к тому же надо непрестанно следить, чтобы не влопаться в какую-нибудь историю!
Следует быть как можно осторожнее…
Рубашка, воротничок и галстук…
Магазин есть поблизости. Но не ждет ли его там какая-нибудь неприятность?
— Какой у вас номер, господин? — услужливо спросила его продавщица.
— Тридцать шестой, — ответил Дуцу, хорошо запомнивший номер своего ключа.
Продавщица окинула его оценивающим взглядом. Не похоже, что этот человек носит рубашку и воротничок тридцать шестого номера. Но, в конце концов, какое ей дело: она должна дать то, что просят, — может, он покупает не для себя.
Девушка разложила перед Дуцу три рубашки.
— Воротничок, — продолжала она, — желаете стоячий или отложной?
Дуцу почувствовал себя в большом затруднении.
Что бы это могло значить: «стоячий», «отложной»? Впрочем, если начать раздумывать и медлить с ответом, он может себя выдать. И Дуцу одним духом выпалил:
— Дайте и стоячий, и отложной.
Девушка подала ему полдюжины стоячих и полдюжины отложных воротничков — все тридцать шестой номер, как он просил.
— Галстук — желаете пластрон или бантиком? — снова спросила девушка.
— Бантиком, — ответил Дуцу, вытирая пот.
— Какого цвета?
Дуцу хотел проделать то же самое, что у еврея в Фокшань.
— Все равно, — поспешно ответил он.
Продавщица подала ему галстук вишневого цвета.
— Не угодно ли манжеты? — задала она еще один вопрос.
— Больше ничего не надо, — ответил Дуцу. — Давайте счет.
Оплатив счет с видом человека, у которого есть на это денежки, он вернулся в отель, торопясь запереться в комнате и переодеться.
Не чудно ли, что все здесь, в Бухаресте, совпадает с номером комнаты, в которой живешь?..
В самом деле странно. И хотя он твердо знал, что занимает комнату номер тридцать шесть и рубашки носит номер тридцать шесть, ему все же было боязно вставить ключ в замочную скважину двери под этим номером. Достаточно намучившись один раз, он вовсе не хотел снова попасть впросак! Дуцу постучал в дверь, потом постучал еще раз, и только убедившись, что там никого нет, решился отпереть дверь и войти.
Ах, до чего здесь было хорошо! Особенно, когда он запер за собой дверь и ощутил себя как в глухом лесу, там, возле укреплений, где никто за ним не следил.
И все-таки…
Разве не более чем естественно, если эта нежнотелая женщина отправится в полицию и заявит, что здесь, в гостинице, в тридцать шестом номере, проживает человек, нашедший клад.
Нужно спешить и поскорей выбраться отсюда. В Галаце все будет по-другому. Есть у него наконец рубашка и воротнички, он знает, какое назначение имеет номер ключа… Дуцу успел испытать многое, и теперь уж его никто не обманет!
Да! Вот только рубашка чересчур мала, и воротничок узок. Номер тридцать шестой! Очень маленькая рубашка и очень узкий воротничок!
— Прямо несчастье! — воскликнул он в отчаянье. Но сколько ни вертел и ни крутил их, ни рубашка, ни воротничок на него не налезали. Надо было снова идти в магазин и покупать другие, размером побольше.
Упаси бог! Еще раз увидеть эту девушку? Ни за что!
Он швырнул рубашку и воротничок и отправился за покупками в другой магазин.
«Очень мне тут нужен номер комнаты! — сказал он себе. Были бы только побольше да по толщине шеи».
Уж таким-то глупцом, чтобы не суметь купить себе рубашку и воротничок, он все-таки не был.
Разумеется, не был. Но, оказывается, мало иметь подходящую рубашку и воротничок, нужно еще уметь их надеть. Вернувшись к себе в комнату номер тридцать шесть и убедившись, что воротничок и рубашка ему подходят, Дуцу обратил внимание на то, что они не похожи ни на крестьянские, ни на солдатские.