Э л и а ш. Спорят?
П р о ф е с с о р. Неделю назад даже подрались! Совсем обессилели, дураки… сознание потеряли! Я уж думал — кончатся.
Э л и а ш. Так это и был кризис? Но из-за чего же они подрались?
П р о ф е с с о р. Откуда я знаю. Мне они ничего не говорят. Один кричал про какого-то жильца, а другой плакал.
Э л и а ш. Плакал?
П р о ф е с с о р. А потом звал какого-то Тарзана.
Э л и а ш. Это его пес!
П р о ф е с с о р. Какой еще пес?
Э л и а ш. Великолепная овчарка! А голос! Словно у оленя! Видите ли, я побывал у супруги господина Гашпара… (Ударяет ладонью по портфелю.) Ее голос у меня записан на ленту!
П р о ф е с с о р. Голос его супруги?
Э л и а ш. Нет, овчарки. (Неожиданно.) Господин профессор, а что, если включить магнитофон? Это напомнило бы им родной дом… И возможно…
П р о ф е с с о р. Не возражаю. Попробуйте. (Апатично.) Делайте что хотите. Мне уже все равно. (Вдруг сразу оживляется.) Но если бы вы и вправду как бы между прочим… невзначай…
Э л и а ш (с готовностью). Да, господин профессор?..
П р о ф е с с о р. Если бы вы могли выяснить, что они имеют против меня. За что они меня так ненавидят?!
Из-за ширмы доносятся звуки, свидетельствующие о пробуждении: громкие зевки, потягивание, скрип пружинного матраца. Профессор и Элиаш замирают.
Те же, Д а н и э л ь Г а ш п а р п е р в ы й и Д а н и э л ь Г а ш п а р в т о р о й.
В т о р о й. Ну как, выспался?
П е р в ы й. Все тело ломит. Этот старый идиот всадил нам сегодня лошадиную дозу!
П р о ф е с с о р (Элиашу). Вы слышите?
В т о р о й. Вроде бы его голос…
П е р в ы й. Что тебе снилось, Даниэль?
В т о р о й. Мне? Мне уже ничего не снится, Даниэль.
П е р в ы й. А мне снится. И все время одно и то же. Как он нас режет, кромсает, вспарывает… каждую ночь вижу его окровавленные руки… и самодовольную, идиотскую улыбку…
П р о ф е с с о р (не выдержав). Я вас слышу, господа!
В т о р о й. А вы не слушайте, заткните уши.
П е р в ы й. Убирайтесь вон! Или я огрею вас лампой!
П р о ф е с с о р. Ну знаете! Я не допущу… (Подбежав, быстро раздвигает ширму.) Номер первый! Номер второй! Еще раз требую, чтобы вы относились ко мне с уважением!
В т о р о й. Вы все еще здесь?
П е р в ы й. Нет, я его все-таки огрею! Или оболью из ночного горшка!
П р о ф е с с о р (отступая, с горечью — Элиашу). Слыхали? Видели? (Пациентам.) Номер первый… номер второй! Стыдитесь! Вы… вы неблагодарные свиньи! (Взволнованный уходит.)
Первый показывает ему язык.
Те же, без профессора.
Оба Г а ш п а р а, одинаково бледные, сидят на постелях, как два изваяния. В одинаковых пижамах, одинаково причесанные, с одинакового цвета волосами, усиками и бакенбардами. Но голоса и лица у них разные. Над постелями две таблички с именами и диаграммами температур, на ночных столиках одинаковые баночки и пузырьки с лекарствами.
В т о р о й. А это кто? Новый доктор?
П е р в ы й. Убирайтесь-ка!
Э л и а ш. Я не доктор, прошу прощения. Я свидетель, очевидец. (Кланяется.) Элиаш, очень рад познакомиться.
Оба Гашпара, не реагируя, неподвижно сидят на кроватях.
Э л и а ш. Я был в парке, когда… когда случилось это несчастье.
В т о р о й. Несчастье? Величайшее счастье, уважаемый!
П е р в ы й (неприветливо). Чего вам тут надо?
Э л и а ш (в растерянности). Я принес вам привет из дома…
В т о р о й. Прицепите его себе вместо бантика.
П е р в ы й (удивлен). Привет?
Э л и а ш. Я заходил к вашей супруге. А вот тут… прошу вас… (Вынимает магнитофон.) Сию минуту…
Элиаш налаживает магнитофон. Оба Гашпара, которых играют актеры примерно одинакового роста и с похожими фигурами, поднимаются с постелей. Сначала их движения абсолютно синхронны: они одновременно встают, суют ноги в шлепанцы, снимают с вешалок халаты, надевают их. Словно все это делает одно тело, словно они — зеркальное отражение друг друга.
Э л и а ш. Один момент, прошу прощения… Сейчас вы услышите.
Элиаш включает магнитофон. Раздается яростный лай. Потом злобный женский голос: «Вы зачем дразните пса? Убирайтесь, говорю вам. Или я спущу его с цепи! Ату, Тарзан! Ату!»
П е р в ы й. Слыхал, Даниэль? (С улыбкой.) Этот голос я узнал бы среди сотен других.
В т о р о й. Голос нашего пса? Или нашей жены? Трудно сказать, кто из них лает лучше…
П е р в ы й. За что она вас выгнала?
В т о р о й. Наверное, пришел с каким-нибудь счетом.
Э л и а ш. С прекраснейшим известием, господа! Я сообщил, что ей разрешено вас навестить. Что вы уже вне опасности… И что скоро вернетесь домой!
П е р в ы й. И что же она — обрадовалась?
В т о р о й (саркастически). От радости подскочила до небес!
Э л и а ш. Конечно, она немного нервничает, у нее много работы, но… (лжет) но обрадовалась, право же, обрадовалась…
П е р в ы й (мягко). Она хорошая, порядочная женщина. И все еще неплохо выглядит.
В т о р о й. Злая, беспутная баба. Старая перечница и язва.
П е р в ы й. Ты не мог бы минутку помолчать?
В т о р о й. Я имею такое же право говорить, как и ты!
Синхронность движений Гашпаров исчезает. С этого момента они становятся самостоятельными, независимыми, зеркальное отражение как бы раздваивается.
П е р в ы й. А дети? Вы не видели детей?
Э л и а ш. Кроме вашей супруги — никого.
В т о р о й. Даже Игорька?
Э л и а ш. Игорька?
П е р в ы й. Нашего младшенького, уважаемый.
В т о р о й. Все черноволосые. Только Игорек белобрысый. Чистейший блондин с голубыми глазами. Разве не любопытно?
Э л и а ш (растерянно). Это случается, прошу прощения…
В т о р о й. Ясное дело. Особенно, если у вас в доме поселится жилец. И как раз…
П е р в ы й. Тебе не стыдно, Даниэль?
В т о р о й (спокойно). …блондин. С голубыми глазами. И с бородавкой на носу.
П е р в ы й. Перестань! Замолчи!
В т о р о й. До сих пор удивляюсь, отчего у нас Игорек не родился с бородавкой…
П е р в ы й. У тебя нет никаких доказательств. Я тебе не верю!
В т о р о й. Значит, ты не веришь самому себе?
П е р в ы й. Но ведь и мы не ангелы, Даниэль!
В т о р о й. Ты собираешься мерить мужские и женские грехи одной меркой?
П е р в ы й. Все грехи надо мерить одной меркой.
В т о р о й. Мои — нет. Мои грехи шиты по моей мерке. И я приспосабливаю ее, как мне удобно.
П е р в ы й. Мы перестали понимать друг друга! (Беспомощно.) Ты уже не тот, что прежде, Даниэль.
В т о р о й (насмешливо). А какой я был прежде?
П е р в ы й. Даниэль Гашпар всегда был порядочным человеком.
В т о р о й. Что это такое — порядочный человек? С чем это едят?
П е р в ы й. Порядочный человек… Словом, порядочный человек — это порядочный человек.
Э л и а ш. Вы абсолютно правы, прошу прощения… (Колеблется, наконец решившись.) Именно поэтому я к вам и пришел.
В т о р о й. Я так и знал: ему от нас что-то нужно.
Э л и а ш. Видите ли… как я уже сказал… в парке никого не было, только вы да я… И естественно…
В т о р о й. Естественно, подозрение пало на вас! Поздравляю! (Доволен.) На кого же как не на очевидца!
Э л и а ш. Прошу прощения, мне не до смеха. Я не имею права покинуть город. И каждый день отмечаюсь в полиции. (Настойчиво.) Но ведь вы-то знаете, что я не причинил вам никакого зла!
В т о р о й. Кто? Я? (С наигранным удивлением.) Откуда же мне знать, уважаемый? Я ничего не помню.
Э л и а ш (первому). И вы?
П е р в ы й. Вы ни в чем не виноваты, дружище.
Э л и а ш. Так помогите мне, прошу вас. (Робко.) Достаточно сущей безделицы… простого подтверждения… что это случилось само собой… и…
В т о р о й. Подтверждения?
Э л и а ш. С вашей собственноручной подписью, прошу прощения. Дело все еще не прекращено. И полиция меня…
В т о р о й. Нет уж, любезный! (С улыбкой.) Никакого подтверждения не будет!
П е р в ы й. Но почему, Даниэль?
В т о р о й. Даниэль Гашпар надорвался на работе, лопнул от усердия. Это мы должны подтвердить? Чтобы потом каждый над нами смеялся?
П е р в ы й. Боже мой… что же тут смешного?
В т о р о й (Элиашу, резко). А вы что делали в парке?
Э л и а ш. Прошу прощения, я работал… (Показывает на магнитофон.) Записывал воркованье голубей…
П е р в ы й (с упреком). Вам следовало поспешить на помощь!
Э л и а ш. Простите, я не мог… (С несчастным видом.) Это меня больше всего и мучает… Но я не мог, потому что…
В т о р о й. …потому что не захотели!
Э л и а ш. Потому что я потерял сознание! Но потом сразу же вызвал «Скорую помощь». И полицию.
В т о р о й. И полицию? (Ехидно.) Старый трюк!
Э л и а ш (ужасается). И вы… и вы меня подозреваете?!
В т о р о й. А цифры на песке… вы их видели?
Э л и а ш. Видел.
В т о р о й. Это были формулы нового изобретения.
П е р в ы й. Даниэль!
В т о р о й. Вы успели их переписать! Вы украли идею!
Э л и а ш. Я?.. Формулы?.. (Поражен.) Прошу прощения, я за всю свою жизнь ни у кого ничего не украл. Даже ломаного гроша!
В т о р о й. Но тут речь не о грошах! Тут пахло миллионами! Наше изобретение…
П е р в ы й. Перестань. (Возмущенно.) Зачем ты его мучаешь? Зачем обманываешь? (Элиашу.) Цифры на песке ровным счетом ничего не значили. Обыкновенные семейные расчеты… за газ, за электричество, за квартиру… Какое уж там изобретение!
В т о р о й. Нет, это были расчеты нашего изобретения!