. Ну, не обязательно же обо всем писать в вашей книге, Фрэнк.
М о р р и с. Я хочу, чтобы это была хорошая, правдивая книга. И вы должны мне помочь, Луиджи.
Л у и д ж и. Кто знает Фулминию — тот мой друг. Спрашивайте, что хотите.
М о р р и с (поколебавшись). Скажите, что в самом деле была… такая большая любовь? И действительно, с первого взгляда?
Л у и д ж и. Да, так оно и было. (Хмурится. Ворчливо.) Надеюсь, у вас есть и более приятные вопросы.
М о р р и с. Газеты утверждают, будто ваше знакомство произошло в сомнительном ночном клубе. Это правда?
Л у и д ж и. Чушь! Мы встретились случайно, в магазине. В руках у нее были черные тюльпаны. А у меня — зеленый салат.
М о р р и с (пишет что-то). Значит, она не занималась стриптизом? В ночном клубе?
Л у и д ж и. Она? Что вы! Для такого занятия фигура у нее совсем неподходящая. (Равнодушно.) Ноги кривоватые — дугой. И глаза косят малость… Иной раз и не поймешь, куда она глядит.
М о р р и с. И все же вы в нее так…
Л у и д ж и. Эх вы, умник! Ну покажите-ка мне хоть одного мужика, который сумеет объяснить, почему он втюрился именно в эту бабу, а не в ту!..
М о р р и с. Но я покажу вам уйму мужчин, которые никого не убивали из-за женщины!
Л у и д ж и. Вполне возможно. Особенно если у них в жилах простокваша, а не сицилийская кровь.
М о р р и с (делает пометку). Так. Теперь — ваш первый подарок… Это были те самые черные тюльпаны?
Л у и д ж и. Нет, зонтик. Я купил ей самый дорогой, какой только был. С серебряной ручкой.
М о р р и с. Почему именно зонтик?
Л у и д ж и. Потому что как раз пошел дождь.
М о р р и с. Так. А вот на этот вопрос вы, возможно, не ответите. (Отложив блокнот.) Что вы чувствуете к ней сейчас? После всего, что произошло?
Л у и д ж и (без колебаний). Вероятно, то же, что и к вашим ботинкам.
М о р р и с (помолчав немного). Я десять дней просидел в зале суда. Это было жестоко… и смешно. (Задумчиво.) И все же в вашей истории неумолимо действует какая-то скрытая сила.
Л у и д ж и. Вам, конечно, об этом писать просто. А каково было мне пережить все это?
М о р р и с. Когда я примусь писать о вас, я буду уже не Фрэнк Моррис… а Луиджи Ломбарди. Мне все это надо пережить самому.
Л у и д ж и (серьезно). Но казнь грозит мне, а не вам.
М о р р и с (сосредоточенно). Я буду думать вашей головой… и чувствовать вашим сердцем. Одного только я никогда не пойму — как вы могли допустить такую чудовищную ошибку! (Переводит взгляд на Луиджи.) Тот, кто решил убить, не имеет права ошибиться, поймите!
Л у и д ж и. Вам легко говорить! (С горечью и злостью.) Господи боже мой! У них же были не только совершенно одинаковые рожи, но и фигуры… походка, жесты, движения… совершенно одинаковые голоса, ну просто все! Джимми Брайан выглядел как Джонни Брайан, а Джонни Брайан как Джимми Брайан!
М о р р и с. Но в этом их нельзя винить. Такими они родились!
Л у и д ж и. А одинаковые костюмы… шляпы… туфли, галстуки? Даже запонки! Так что нечего молоть чепуху, будто они такими родились!
М о р р и с. Все это я знаю, но…
Л у и д ж и. Ничего вы не знаете! Оба эти подонка так делали н а р о ч н о! Им доставляло удовольствие, что их не могут отличать. Как не отличают друг от друга клоунов в цирке! (Он явно не чувствует за собой вины.) Ну вот, один за это и поплатился.
М о р р и с. Оба, Луиджи, оба!
Л у и д ж и (твердо). Только один… Только Джимми Брайан.
М о р р и с. Но ведь вы и Джонни…
Л у и д ж и (резко). Джонни получил по заслугам. (Вспыхивая.) Послушайте, Моррис… если бы вы отправились в свадебное путешествие… С женщиной, которую безумно любите… И вдруг выясняется, что это свадебное путешествие вы совершаете не вдвоем, а втроем, так… (Пытается подавить свое волнение.) Не знаю, как вы… Но я не признаю свадебного путешествия втроем!
М о р р и с. Ваша жена вас обманывала с одним — с Джонни!
Л у и д ж и (ворчливо). Верно, с Джонни!
М о р р и с. А вы сперва застрелили Джимми. Который был невиновен!
Л у и д ж и. Ну и что вы хотите этим сказать? Что в Джонни уже не надо было стрелять? Значит, виновного не наказывать?! Я же не идиот!
М о р р и с (капитулируя перед такой логикой). Тогда признайте хотя бы, что совершили два убийства.
Л у и д ж и. Никогда не признаю. Джимми Брайан — это ошибка… неумышленное кровопролитие… ну все равно, что при автомобильной катастрофе. А Джонни, повторяю, получил поделом. У нас в Сицилии так поступил бы каждый… Каждый порядочный человек.
М о р р и с. Мы не в Сицилии, Луиджи.
Л у и д ж и. Знаю, мистер Моррис. Мы живем в высокоразвитой стране. Лучшей в мире. (Смотрит на Морриса.) Здесь не убивают из-за чести. Здесь убивают лишь ради долларов.
М о р р и с. Я не это имел в виду, простите. Но у вас в Сицилии в таких случаях наказывают, насколько мне известно, и женщину?
Л у и д ж и. Знаете, что я сделал? (Изображает.) Схватил ее… открыл окно… сорвал обручальное кольцо… И выбросил!
М о р р и с (помолчав). Кольцо, разумеется?
Л у и д ж и. Конечно, кольцо. А что, по-вашему, я должен был выбросить?..
М о р р и с. Ну а потом?
Л у и д ж и. Что потом? (Пожимая плечами.) Позвонил в полицию, чтобы пришли за мной.
М о р р и с (ошеломлен). Так что же получается? Вы убиваете двоих… любовника и его брата, а эта женщина… остается совершенно безнаказанной?!
Л у и д ж и. Ошибаетесь. Я наказал ее. (Тихо, с горечью.) Заставил ее умереть. Она больше не живет… здесь… в моем сердце…
М о р р и с. Вы думаете?.. Это не всегда удается, Луиджи.
Л у и д ж и. Она превратилась в ничто. (Твердо.) Она для меня не существует.
М о р р и с. Этого не может быть. Эта женщина довела вас до камеры смертника, она — ваша судьба…
Л у и д ж и. Послушайте, Моррис… Если вы еще раз напомните мне о ней, получите по зубам!
М о р р и с (спокойно). Не делайте этого. Ведь с выбитыми зубами пишешь хуже. (Задумывается.) Теперь я уже знаю, что книга у меня получится… И она будет называться… «Сердце Луиджи».
Л у и д ж и (разочарованно). Сердце Луиджи?..
М о р р и с. Вам не нравится?
Л у и д ж и. А не лучше ли было бы назвать ее, например… (В замешательстве.) Например… «Фулминия»?
М о р р и с. Фулминия? (Удивленно.) Почему «Фулминия»?
Л у и д ж и (просто). Ведь там родилось это сердце, Фрэнк.
М о р р и с. Верно. Но такое название не вызовет интереса к книге. (Деловым, профессиональным тоном.) Ведь никто не знает, что означает это слово. Зато сердце Луиджи знает вся Америка. Книга с таким названием будет нарасхват!
Л у и д ж и. А сердце мое уже нарасхват! (Прикладывает руку к груди.) За него мне предлагают все что угодно. Деньги… славу… красивых женщин — все! Я даже не представлял себе, что сердце убийцы ценится так высоко! (С горькой иронией.) Жаль только, что оно у меня одно.
М о р р и с (немного помолчав). В вашей истории есть что-то фаустианское… За свое сердце вы можете получить все… Но лишь до определенного дня… дня вашей казни, Луиджи.
Л у и д ж и. Но ведь я еще… живу! И каждому, кто хочет заполучить его, обещаю… Впрочем, они этого вполне заслуживают!.. (Ударяет себя в грудь.) А сердце мое все же останется тут, при мне!
М о р р и с. Могу вам только пожелать, как говорится, ни пуха ни пера, Луиджи!
Л у и д ж и. Чем я хуже тех, которые не убивали? Таких, как вы, как любой из вас?
М о р р и с. Сейчас симпатии на вашей стороне… Но знаете, общественное мнение переменчиво, как апрельская погода…
Л у и д ж и. Не беспокойтесь… я буду жить! (Резко, страстно.) Я хочу… я должен!..
М о р р и с (тихо). Понять вас можно…
Л у и д ж и. Каждый хочет жить! Моя история закончится хорошо. У вашей книги будет счастливый конец!
М о р р и с (медленно, без иронии). Она вернется к вам… покается… и вы снова будете вместе… Вы так себе представляете будущее?
Л у и д ж и (изумленно). О ком вы говорите, Фрэнк?
М о р р и с. О вашей жене, Луиджи.
Л у и д ж и (в ярости). Я же запретил… запретил вам!.
М о р р и с (спокойно). Только поэтому вы и хотите жить. Потому что вы все еще ее любите.
Л у и д ж и. Заткнитесь!.. Еще слово, и я… (В бешенстве хватает табуретку.) Убирайтесь, не то я вас…
М о р р и с. Желаю вам счастья, Луиджи… Во всем. (Спокойно уходит.)
Тотчас же входит старик М и т ч е л л.
Л у и д ж и и н а д з и р а т е л ь.
Л у и д ж и. Нет, хватит. Больше никого не впускай. (Валится на койку.) Да оставьте меня наконец в покое!
Н а д з и р а т е л ь. Да, тут еще…
Л у и д ж и. Нет, больше никого, прошу тебя!
Н а д з и р а т е л ь. Знаешь, она ждет тут с раннего утра…
Л у и д ж и. Кто?..
Н а д з и р а т е л ь. Как тебе сказать… (Боязливо.) Ну… она… Твоя жена.
Л у и д ж и. Изабель?.. (Вскакивает.) С утра?..
Н а д з и р а т е л ь. Она очень хочет видеть тебя, Луиджи…
Л у и д ж и. А я не хочу!
Н а д з и р а т е л ь. Хоть на минутку… сказать лишь два слова…
Луиджи затыкает уши.
Она так плакала… Что ей сказать?
Л у и д ж и. Что она для меня умерла. А с мертвыми я не разговариваю!
Н а д з и р а т е л ь (не двигаясь с места). И все же… что мне делать?
Л у и д ж и. Выставить ее! (Снова ложится на койку.)
В камеру проскальзывает элегантная дама в черной вуали; Митчелл тотчас же исчезает.
Л у и д ж и и И з а б е л ь.