Б р о д я г а. А… вы… можете поручиться за всех?
Т о м к о (убежденно). За всех, кого знаю, именно знаю! (Остальным.) Самое большое — нам могут назначить штраф, всем, кого взяли после семи!
С т а р и к (бормочет). Я никакого штрафа платить не буду!
П о в и т у х а (язвительно). Конечно, за вас заплатят немцы!
С т а р и к (не обращает на нее внимания, поворачивается к Томко). Меня они схватили еще до семи, пан учитель.
Ш у с т е к (удивленно). До семи? Что вы хотите этим сказать?..
О н д р е й. Не понимаете?.. Я хочу сказать, что мы оказались здесь по разным причинам… И возможно, это не имеет никакого отношения к приказу коменданта!
Тишина.
С т а р и к (бормочет про себя). Я был на кладбище. До семи или после семи, не все ли равно?..
П о в и т у х а. Ну конечно… Терезчаку все равно! (С ненавистью.) Та-ким, как он… нечего бояться!
С т а р и к (горько). Боже мой, сколько грязи… сколько злобы… (Неожиданно желчно.) Так за что же и меня сунули в эту дыру? Да еще вместе с вами? Что ты тут болтаешь, глупая баба? Чем набита твоя голова? Соломой!..
П о в и т у х а (теряя самообладание). Ты… старый негодяй! Трухлявый пень! (Брызжа слюной, бросается на него.) Антихрист… Я тебя… я тебя…
Т о м к о (кричит). Люди, не теряйте разума! Ради бога, одумайтесь! Не устраивайте тут… (Убежденно.) Говорю я вам, все выяснится, все будет…
О н д р е й (перебивает). Кого вы собираетесь обманывать, пан учитель? И для чего?
Т о м к о. Обманывать? (Резко.) Ондрей, не смей так… я тебе не…
О н д р е й (не дает ему договорить). Извините, но ваши очки не падали… то есть они упали не сами по себе!
Т о м к о. Да говорю тебе… (Вдруг теряет уверенность.) Я споткнулся… на улице так…
О н д р е й. Да, на улице темно. Вот и пальто у вас разорвано… двух пуговиц не хватает… И все это случилось само по себе?..
Т о м к о (растерянно). Молчи, Ондрей, молчи!
О н д р е й. Что же с вами случилось… в этой темноте, пан учитель? (Неумолимо.) И почему вы все время держите руку за ухом?
Т о м к о. Ничего. Это…
О н д р е й. Это кровь! (Возбужденно.) А почему, пан учитель?
В это время раздается звон колокольчика, открывается дверь… и в полутьме слышится женский смех. Какой-то странный, беспомощный, готовый вот-вот перейти в плач. Все поворачиваются и с удивлением смотрят вверх — все, кроме Бродяги.
Те же и М а р и к а.
Молодая женщина, одетая дешево, но броско, спускается до половины лестницы.
М а р и к а (удивленно). Боже, сколько народу… (Огорченно.) Ну конечно, там, где люди, там должна быть и Марика! (Вежливо.) В любом случае — добрый вечер, господа!
Никто не отвечает ей. Марика спускается с лестницы и громко приветствует всех.
Добрый вечер!
Снова молчание.
(Робко.) Никто не хочет мне ответить?..
Тишина.
Ф а н к а (неожиданно). Добрый вечер, Марика!
М а р и к а. Спасибо, Франтишка. (Иронически.) Пан Угрик… а вы меня уже не узнаете?..
У г р и к (нехотя). Добрый вечер, барышня.
М а р и к а. То-то же! (Подходит к аптекарше.) О, пани аптекарша, целую ручки! Как поживаете?
А п т е к а р ш а (неприязненно). Я была бы очень рада, если бы вы оставили меня в покое!
М а р и к а. Ну почему же? (Любезно.) Вы что-то имеете против меня?
А п т е к а р ш а. Нет, ничего… (С достоинством.) Я не имею ничего общего с такими женщинами.
М а р и к а (кокетливо). У всех женщин есть ведь нечто общее, милостивая пани!
А п т е к а р ш а (страдальческим голосом). Это ужасно, пан учитель, ужасно! Еще и это… эта женщина!
Т о м к о. Марика Мондокова! (Строго и назидательно.) Вы здесь не одна… и здесь не все взрослые! Я думаю, что наши взгляды…
М а р и к а (кротко). Больше не буду, пан учитель. Пойду в угол и встану на колени. (Примирительно.) Сколько же я у вас простояла на коленях!
Т о м к о. К сожалению, это не помогло… (Пожимает плечами, как бы извиняясь перед аптекаршей.) Должен заметить, что и учителю не всегда все удается!
М а р и к а. Ну что вы, пан учитель. (С теплыми интонациями.) Вы научили меня читать, писать… Я очень хорошо рисовала, помните? (Она не хвастает, а просто оправдывается.) Я умею хорошо готовить, хожу на курсы шитья… и даже учусь говорить по-немецки, пан учитель! «Их бин, ду бист… эр ист…» Сейчас этому легко научиться. Даже сегодня вечером я узнала несколько слов… (Сосредоточенно думает и наконец медленно произносит.) Эр… ист… тот…
О н д р е й. Сегодня вечером?..
М а р и к а. Да, «эр ист тот» означает… он мертвый!
Тишина.
О н д р е й (взволнованно, громко). Кто?
М а р и к а. Тот солдат!
Ш у с т е к. Боже мой… какой солдат?
М а р и к а. Вот чудной! Ну какие бывают солдаты? Конечно, чужие! Они свистели, бегали по городу и кричали «эр ист тот… эр ист тот!». Именно так! (Внезапно умолкает.) Разве вы не знаете, что случилось возле дома Фишла?
У г р и к. Возле дома пана Фишла?
М а р и к а. Тот солдат стоял в карауле… Я его как раз видела, когда после обеда шла в кафе. Ему было холодно… Он увидел меня… улыбнулся… (Пауза.) Ну а вечером его пырнули ножом…
П о в и т у х а. Пырнули?..
М а р и к а. Охотничьим ножом!
Мертвая тишина.
Б р о д я г а (хриплым голосом). И он… умер?
М а р и к а. Надо думать! Он страшно… страшно кричал!.. Говорят, ему попали в почки…
Б р о д я г а. Что ты болтаешь… что болтаешь? (Хватает ее и трясет.) Боже, ты сама не понимаешь, что говоришь!
М а р и к а. Пустите! (Вырывается.) И не смейте называть меня на «ты»… Мы гусей вместе не пасли! (Всем.) Я говорю только то, что слышала. И милостивая пани может это подтвердить!
А п т е к а р ш а (лепеча). Я… что… я?
М а р и к а. Аптека рядом с домом Фишла. Вы должны были слышать, как кричал тот солдат!
А п т е к а р ш а (испуганно). Я ничего не знаю! Я была на почте!..
М а р и к а. Тогда пан учитель… Он живет напротив. (Обращаясь к Томко.) Вы слышали крик?
Т о м к о (неуверенно). Нет. Я ничего не слышал.
О н д р е й (быстро). Пан учитель… Вы все время что-то скрываете! Ну хоть сейчас скажите правду!
Томко, как бы застигнутый врасплох, не знает, что сказать.
Ф а н к а. Ондрей, что ты выдумываешь?..
О н д р е й. Молчи! Тогда я скажу сам! (Томко.) Вы услышали крик солдата… выбежали из дома… может быть, к воротам, может быть, на улицу… и вас схватили! (Пауза.) А потом… потом вас били, пан учитель! Эта кровь… и ваши очки…
Т о м к о. При чем тут я? Ведь я этого солдата… (Поняв, что может проговориться, умолкает.)
О н д р е й. Вы оправдывались, объясняли, вот и…
Т о м к о (выведенный из равновесия). Ничего я не объяснял… Я не знаю немецкого!
О н д р е й (неумолимо). Пан учитель… это было так?
Томко молчит.
Молчанием вы никому не поможете! Мы должны знать, что нас ожидает… И чем скорее, тем лучше! (В упор смотрит на учителя.) Это было так, как я сказал?
Ш у с т е к (нервно). У вас нет сигареты?
Б р о д я г а. Есть… Но только для себя.
Ш у с т е к. Дайте хоть затянуться разок!
Бродяга неохотно протягивает ему сигарету. Все напряженно смотрят на молчащего учителя.
Т о м к о (уступая). Этот… нетерпеливый молодой человек… хочет знать правду. Молодые люди всегда хотят знать правду… (Тихо.) Да, это было так.
Б р о д я г а (зло). И вы признаетесь в этом только сейчас?..
Т о м к о. Я не хотел… опережать событий. (Медленно и спокойно, явно желая успокоить остальных.) Я и сейчас не вижу причин для беспокойства. Разумеется, нас будут допрашивать, спросят, не знаем ли мы случайно чего-либо об этом… достойном сожаления событии. Вот, видимо, и все…
А п т е к а р ш а. Будут допрашивать?..
У г р и к (в ужасе). Значит… и бить?
Ш у с т е к (Бродяге). Дай еще! (Пытается затянуться. Взволнованно.) Допрашивать… допрашивать… Но я думаю, только тех, кто живет близко от этого дома… как говорится, в сердце города…
А п т е к а р ш а. Извините, пожалуйста! (Возмущенно.) Да, мой дом выходит на площадь… но на почте подтвердят, что я три часа ждала разговора!
П о в и т у х а. А я была у беременной женщины. У меня есть свидетель, пан учитель!
Ф а н к а. Мы были в парке. Мы можем это доказать, правда, Ондрик?
У г р и к (категорично). Ни о каком допросе не может быть в речи… Я живу, простите, за городом, далеко.
Ш у с т е к. А что могу сказать я?.. (Кричит.) Я вообще здесь не живу…
У г р и к. Сегодня вечером вы находились в городе, пан доктор.
Ш у с т е к. Я был в гостях. У зятя забили свинью. Зять… моя сестра… вся семья… мясник… и служанка… все они могут это подтвердить… (Бродяге.) Дайте еще затянуться!
Б р о д я г а. Хватит, больше не дам. Неизвестно, сколько еще я сам проторчу здесь… (Хриплым голосом, огорченно.) У каждого есть свидетель… И каждый живет далеко… Каждый стремится быть подальше от этой истории. (Неожиданно Марике.) А ты?.. Ты тоже живешь далеко?
М а р и к а. У черта на куличках! (Зло.) А вам какое дело?
Б р о д я г а (тихо). Может, зайду к тебе?
М а р и к а (высокомерно). Спасибо, меня не будет дома!
Б р о д я г а (еще тише). Может… никого из нас уже не будет дома…