звещает Сечени, что, по его сведениям, Кларк отправляется вовсе не в отпуск, а уезжает навсегда.
Сечени этим донельзя встревожен, в особенности когда эти рождественские каникулы и в самом деле затягиваются. 6 февраля Сечени отправляет Кларку письмо, не преминув упомянуть:
«Эрцгерцог-наместник вчера сказал: «Передайте от моего имени самый сердечный привет Адаму Кларку». — Он с нетерпением ожидает вашего возвращения».
Затем Сечени интересуется состоянием его здоровья и дружески остерегает его от злоупотребления лекарствами. Попутно он передает Кларку привет от имени графини, своей супруги, знакомит его со своими планами регулировки уровня воды в Тисе и строительства железных дорог, полагая, что планы эти близки к осуществлению. Сечени обращается к Кларку с редкой задушевностью, какая не свойственна его письмам:
«Ведь вы знаете, дорогой Адам, как глубоко я привязан к вам лично, помимо того что нас связывают принципы, долг чести и верная удача. Как прекрасно было бы нам с вами вместе воплотить в жизнь еще не один великий замысел!»
Письмо оказывает свое действие: Адам Кларк излагает суть денежных разногласий между ним и Терни Кларком, а также между Терни Кларком и бароном Синой. Он пишет, что необходимо вмешательство Сечени, поскольку банкир Сина намеревается заказать цепи для моста в Австрии, на казенном заводе и ценою подешевле. Сечени 12 апреля обращается к финансисту Дёрдю Сине:
«Здоровье А. Кларка сильно подорвано. Терни тоже недомогает и по этой причине весьма раздражителен. Кроме того, ясно, что по характеру они не сходны друг с другом. Старший ни в чем не желает уступать младшему, а тот находит такое отношение несправедливым и обижается всерьез. Определенными намеками, о которых мне стало известно, он дал кое-кому понять, что, возможно, более сюда не вернется. Терни же хоть и стар, но без него не обойтись».
Сечени старается убедить Сину не затягивать дело с приобретением цепей, предупреждает его, что и без того уже целый год потерян.
«По сей день не постигну, как можно с таким небрежением относиться к величайшему из земных сокровищ — времени… Терни уже прискучило наше дело, и он, как вы знаете, в высшей мере мнителен. Если слишком давить на него или если он случаем заметит, что в честности его сомневаются, то он способен и навсегда порвать с нами, а уж тогда на блистательный успех надежды нет. Я думаю, нам следует принимать вещи такими, как они есть, а не такими, как, по нашему мнению, им следует быть. Если Говард и К° — люди не порядочные à la bonheur[77], то и пусть их катятся ко всем чертям. Речь идет не о том, чтобы нам доказать свою правоту или привить англичанам высокую мораль, а о том, чтобы мост был построен как можно быстрее» и т. п.
Вот так Сечени вертится между трех огней, и это в период, когда строительство идет полным ходом.
Ему удалось уладить разногласия. В середине мая Кларк уже на пути к Пешту и делает остановку в Вене. Вот тогда-то и представляется ему случай осмотреть отопительную систему на вилле Меттерниха, и он пренебрежительно бросает: «А, безделица…»
Однако подлинное взаимопонимание рождается, лишь когда Сечени — опять-таки Сечени, а не банкир Сина — подготавливает проект так называемой Acceleration Praemien; сейчас мы назвали бы ее специальной премией или чем-то в этом роде… Далее Сечени привлекает обоих инженеров к строительству тоннеля. Тем самым оба Кларка получают гарантию, что после скорого завершения моста их ждут новые задачи.
Да, и Терни тоже. Это подтверждается письмом от 14 июля 1846 года, в котором Сечени пишет Терни Кларку:
«Чертеж тоннельного входа… доставит мне большую радость».
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Ваш вопрос вполне естествен. Действительно, впервые Сечени обсуждает строительство тоннеля с Адамом, а непосредственно к делу приступают лишь после смерти Терни. Кстати, это письмо с обращением «My dear Clark»[78] многих сбивало с толку. Но адресовано оно Терни Кларку. Ведь Адам в это время находится в Пеште, а Терни дает знать, что он — как и каждый год — прибудет в Пешт в сентябре. Путаницу усугубил и издатель писем Сечени, небезызвестный Бела Майлат. Вместо того чтобы проверить факты, он снабдил упомянутое письмо обращением: «Терни Адаму Кларку». В два счета создал несуществующее лицо — некоего Терни Адама…
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Бела Майлат издал эти письма в 90-е годы. Неразбериху он устроил несусветную, чтоб его черт побрал!..
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Боже упаси! Нет, я никогда не был историком. Со школьной скамьи терпеть не мог всю ту чепуху, какую заставляли вызубривать под видом истории. Мне никогда не удавалось затвердить последовательность, в какой сменялись разные короли, да и не интересовало вовсе, что вслед за Карлом на трон вступил Иоанн, а за Иоанном — Фридрих, Леопольд или Иштван. И даты я бессилен был запомнить. Сплошные телефонные номера, лишенные малейшего смысла… А я и свой собственный номер называю, заглянув в записную книжку. Неужели вы не заметили?
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Нет? Ну, тем лучше. Признаюсь: я собирался стать архитектором, да не получилось! Не важно. Тогда были другие времена. Редко выпадает такая удача, как Кларку, чтобы человек мог найти свое призвание.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Я и не утверждаю, будто в этой области теперь все в порядке. И сейчас не каждый человек в полной мере может применить свои способности. Но все же у нас гораздо больше возможностей заниматься делом, которое тебе по душе.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Вот именно, даже в наши дни. Правда, крупных общественных сооружений у нас пока что строится немного. Если вы не возражаете, давайте проедем по городу, посмотрим. Или хотя бы в этом районе, неподалеку от гостиницы. Увидите, что́ мы строим, — хотя бы выборочно.
Вон там, по правую сторону от нас, — так называемый «Бездонный пруд». Два года назад здесь была мусорная свалка. Судя по берегам пруда и по молодым посадкам в сквере, ясно, что работы закончены совсем недавно. Кстати сказать, многие трудились здесь на общественных началах — молодые рабочие, студенты…
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Возможно, вам не представляется это интересным. Тогда поехали дальше…
Это жилой квартал Ладьманёш.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Не хуже, чем новые дома в любой другой стране, верно? И не менее комфортабельны — с теплофикацией и прочими удобствами. Однако важнее знать, у кого есть возможность жить в этих квартирах. Ведь не было бы в Будапеште такой нехватки жилья, точнее говоря, стольких претендентов на новые квартиры, не будь квартирная плата столь доступной.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Рад, что вам нравится эта школа, по-моему, она и вправду красива. Строить все школьные здания в таком духе — для нас пока еще, к сожалению, непозволительная роскошь. Но вообще на школы мы средств не жалеем, и это главное.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Множественное число означает, что я считаю лично своим все, что делается в нашей стране.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Школы, массовое обучение, — в этом наша сила. Ведь современные советские ракеты, летающие на Луну, есть результат обязательного всеобщего обучения, введенного в СССР несколько десятилетий тому назад; впрочем, решающую роль здесь сыграла не обязательная повинность, а именно возможность учиться. Ученые вербуются не из числа тех нескольких сот тысяч избранников, которым посчастливилось учиться благодаря их материальной обеспеченности, а из десятков миллионов и в ходе закономерного процесса.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Нет уж, пожалуйста, выскажитесь без малейшего стеснения.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Ах, вот оно что! Значит, я, по-вашему, занимаюсь агитацией. Ну, если простое перечисление фактов вы называете агитацией, то я и в самом деле агитирую. Но я ведь не размахиваю красным флагом. А вы, когда уедете отсюда, будьте осторожны. Не исключено, что вы-то как раз и очутитесь под красным знаменем. Во всяком случае, вам предъявят такое обвинение, если вы вздумаете всего лишь перечислить факты, очевидцем которых здесь были.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Тут вы правы. Сейчас у нас действительно мало возможностей сооружать монументальные и архитектурно значительные здания. Но лет через пятнадцать и до этого дойдет черед. Дайте только управиться с жилищным строительством. Впрочем, так много лет, пожалуй, и не понадобится, это подсчет с запасом… А пока в первую очередь — жилые дома, школы! И в хронике истории нынешнее правительство будет оценено примерно так: «Оно не оставило по себе памяти ни одним дворцом, зато обеспечило каждого гражданина страны удобным, комфортабельным жильем». Или этого мало? К тому же — мы не голодаем, не ходим оборванные. Новое поколение имеет возможность учиться, чтобы быть готовым к осуществлению великих задач. Можно сравнить это с пока что незаметным, едва выступающим над землей фундаментом, на котором строится все остальное. И дело мира — тоже…