— Такаки сказал, что хочет встретиться с вами, говорит, ему нужно, чтобы вы кое-куда съездили на велосипеде.
Исана выглянул в бойницу. Парень по имени Такаки, которому, как показалось Исана, очень подходили иероглифы, обозначающие «высокое дерево», стоял, прислонившись к вишне и опустив голову. Трудно было сказать, о чем он думает, наверно о том, как Исана отнесется к его просьбе.
— За ребенком я присмотрю, — сказала девушка.
Вздрогнув, точно от острой боли, Исана обернулся. Если вдуматься, сказать такое — все равно что предложить отрезать ему руку или ногу. И к тому же сказать так, будто то, что она присмотрит за Дзином, дело решенное. Дзин, разложив на полу ботанический атлас, внимательно рассматривал яркие картинки, на которых были изображены листья, ветки с плодами и деревья целиком — тис, мискант, подокарп. Девушка, устроившись сзади него, смотрела на ребенка чуть ли не с благоговением. Что означает этот новый зигзаг в ее поведении? — подумал Исана, разглядывая девушку. Она надела его толстую фуфайку, которую он носил зимой, уйдя в нее по самый подбородок, рукава тоже были слишком длинны. Надела ее без разрешения, с такой же бесцеремонностью, с какой предложила присмотреть за Дзином, используя его как заложника; хотя на Дзина она действительно смотрит с неподдельным восхищением. Исана направился к выходу из убежища, с легким сердцем отказавшись от ритуала, каким обычно сопровождался его уход.
— Как он смотрит на меня. Больному нужна радость, — сказала девушка, снова взглянув на Исана. Сверкающие нездоровым блеском глаза девушки, полные бессильной мольбы, заставили Исана поежиться. Бессильная мольба в глазах девушки вызывала сострадание и была как-то связана со сном о душах деревьев и душах китов. Ведь пострадавший — я, — мысленно возразил Исана, но взгляд девушки сразу же заставил его отбросить эту мысль.
— Дзин будет спокойно рассматривать деревья. Дзин будет рассматривать деревья, — сказал Исана сыну.
— Да, Дзин будет рассматривать деревья, — сказал Дзин, не отрывая глаз от ботанического атласа.
Исана вывел из прихожей велосипед и стал спускаться по косогору. Двинувшийся ему навстречу парень не отрывал глаз от никелированного руля велосипеда и заговорил, еле шевеля тонкими губами.
— Рана нашего больного стала гноиться, может, вы купите каких-нибудь антибиотиков. В последнее время без рецепта врача в аптеках перестали продавать антибиотики. Вдобавок он боится заболеть столбняком и потерял сон, поэтому нужно бы купить еще и снотворного. Снотворное тоже не продадут, не установив места жительства и фамилии.
— Не знаю, снотворного я обещать не могу, — ответил Исана.
Пока Исана, толкая сзади вилявший из стороны в сторону велосипед, выводил его на дорогу, Такаки достал из огромного кармана американского военного френча пакет, завернутый в большой платок.
— Здесь одна мелочь. В аптеке могут удивиться…
— Это собрали твои товарищи?
— Нет, опорожнили несколько междугородных телефонов-автоматов, — сказал парень.
Когда Исана собрался уже сесть на велосипед, юноша ухватился рукой за седло. Сначала он молча шел рядом, мрачно устремив взгляд в землю. Потом повернулся к Исана, явно желая что-то сказать, никак не мог решиться и все же заговорил, всем своим видом показывая, что, если Исана встретит его слова холодно, он сразу же умолкнет.
— Вы так убеждены, что являетесь поверенным деревьев и китов, что и мне почему-то тоже очень хочется в это поверить. Но скажите: вы не слышали такое название «Китовое дерево»? Так оно называется. Где бы я ни бывал, всюду было свое Китовое дерево. Только название это никогда не произносят вслух — так было у меня на родине, и местные жители никогда его не слышали. Или, может, по какой другой причине? Во всяком случае, в наших местах знают о Китовом дереве. А что, если оно есть и в других местах, но только называется по-другому, а не объяснишь, какое оно из себя, о нем и не узнают…
— Китовое дерево! — выдохнул потрясенный Исана, и ему стало не по себе оттого, что он не услышал голоса Дзина: это Китовое дерево.
Перед глазами Исана возникла совсем иная картина, нежели та, что открылась сейчас перед ним, — бескрайняя даль. Так широко и бескрайне, насколько хватает глаз, простирается степь или море; поселившись в городе, Исана забыл, как выглядит неоглядная даль, и вот сейчас перед ним снова, как призрачное видение, появился бескрайний лес, до самого горизонта произрастающий из одного корня, — появилось Китовое дерево. Могучие, неколебимые стволы заканчивались густой кроной волнующейся листвы — всем своим видом дерево напоминало резвящегося в море полосатика. И из гущи листвы, образующей голову, с беззаботной улыбкой на него смотрели умные черные глаза. Как прекрасно это Китовое дерево!
— Велосипед упадет, — сказал юноша.
Посмотрев на мелькающие в бледных лучах солнца спицы сильна наклонившегося в его сторону велосипеда, Исана растерялся. Велосипед упал между ним и Такаки, колеса его беспомощно вращались в воздухе. Пока парень поднимал велосипед, кит, которому он должен был улыбнуться в ответ, кит-Китовое дерево, прищуривший в улыбке глаза, спрятанные в густой листве, исчез. Юноша покатил велосипед дальше и снова стал рассказывать о Китовом дереве.
— Все мои товарищи приехали в Токио по набору, они не любят рассказывать друг другу, где и когда они родились, я вот родился в лесной местности, у нас там растет Китовое дерево. А там, где вы родились, растет Китовое дерево?
Исана подумал, что юноша уже не раз спрашивал незнакомых людей о Китовом дереве и всякий раз получал отрицательный ответ. И когда он услышал, что Исана назначил себя поверенным китов и деревьев, ему захотелось заставить Исана поверить его нехитрой выдумке. Конечно, он надеялся, что Исана, услышав слова «Китовое дерево», безусловно, захочет поверить в его существование…
— Деревня, где я жил в детстве, тоже окружена лесами, правда, такого названия у нас нет, — сказал Исана осторожно. — Но сейчас, услышав от вас слова «Китовое дерево», я сразу же представил себе огромное дерево, напоминающее по внешнему виду кита и колышущееся на ветру, подобно киту на волнах. Меня охватило такое приятное чувство.
— Приятное? — сказал Такаки, стараясь понять, какой смысл вкладывает Исана в это слово. — Как вы его себе представляете? Я ведь только слышал название «Китовое дерево», а сам его ни разу не видел… Я был тогда еще совсем маленьким. Как услышу, бывало, о Китовом дереве, потом целый год мечтаю о нем. В детских журналах всегда печатают загадочные картинки, в которых спрятаны разные животные. Я представляю его деревом, в котором сплелись десятки китов. Я даже однажды нарисовал такое дерево.
Перед глазами Исана теперь появилось целое стадо китов. Он подтянул к себе велосипед.
— Значит, вы тоже не видели Китового дерева?..
— Но в наших местах оно и в самом деле растет, около него у нас в деревне как-то вершили суд, — перебил юноша, чтобы Исана не задал новый вопрос, который перечеркнет все сказанное раньше. — А те, кого судила деревня, в ту же ночь исчезали. Китовое дерево существует.
Даже если эта история про Китовое дерево и казалась Исана странной, он и не думал в ней усомниться. Ему было досадно, что они подошли к дороге, идущей вверх, к городу на холме. Досадно потому, что он знал: юноша сейчас повернет обратно.
— Вы потом продолжите свой рассказ о Китовом дереве, ладно? — грустно спросил Исана.
— Я всегда верил, что найду наконец человека, который серьезно выслушает мой рассказ о Китовом дереве, — сказал Такаки, отнимая руку от седла.
Исана чувствовал себя похожим на послушную обезьянку, покрутившись на крохотном пятачке, она вновь влезает на колени человека, держащего ее на коротком поводке… Толкая перед собой велосипед, он поднимался вверх по склону. Наклонившись вперед и изо всех сил отталкиваясь от земли, как собака, скребущая когтями каменистую почву, он шел с такой стремительностью, с какой никогда раньше не взбирался вверх, да еще толкая перед собой велосипед. Не обращая внимания на сердцебиение, он торопился ради того только, чтобы выполнить поручение совершенно чужих для него и Дзина людей. У него голова шла кругом от удивительного и, в общем-то, бессмысленного рассказа чужого человека, и он вдруг подумал, что не может даже сосредоточиться на мысли о Дзине, оставшемся в руках этих чужих людей. Китовое дерево! На отвесной стене, окаймлявшей глубоко прорезанную в холме дорогу, обнажились корни живых деревьев. Каждый раз, проходя здесь, захваченный мыслью о том, что смотреть лишь на корни невежливо по отношению к деревьям, Исана осматривал деревья до самой макушки, но теперь, изо всех сил толкая велосипед, он даже не поднимал головы, как бы извиняясь перед душами деревьев, которыми пренебрег. Мне сейчас был подан сигнал, был подан сигнал Китового дерева, и поэтому я вынужден бежать, хотя у меня и перехватило дыхание. На вершине холма Исана, не отдышавшись, вскочил на велосипед и помчался к аптеке у станции.
Исана полагал, что получить снотворное будет нелегко. Но средних лет аптекарша, записав его адрес и имя, причем нисколько не удивившись, что оно такое странное — Ооки Исана, сразу же дала ему коробочку со снотворным. Назначение же антибиотика вызвало у нее целый поток вопросов:
— Для ребенка? Если же собираетесь принимать его сами, то почему бы вам не посоветоваться с врачом? Нужно ли взрослому человеку, холостяку, стыдиться болезни, которой он может вдруг заболеть? — Хотя слова аптекарши выставляли Исана на всеобщее посмешище, он, больше всего стремившийся к тому, чтобы жить человеком-невидимкой, никак не связанным с обитателями города на холме, решил пережить позор, чтобы воспользоваться ошибкой аптекарши.
— Скажите, — спросил Исана, опустив глаза, — никаких побочных явлений, никакого вредного воздействия оно не окажет, правда?
— Сколько я ни предупреждаю, что в больших дозах антибиотики принимать нельзя, все, кто занимаются самолечением, принимают их в большем количестве, чем положено. Неужели вы тоже считаете, что вам сложно пойти к врачу, оставив дома больного ребенка, хотя выписать рецепт — минутное дело? Не понимаю, чего вы стыдитесь?