— Ты просишь, чтобы я подключил тебя к игре?
— Нет, не прошу. Хотя, полагаю, тебе хотелось бы понаблюдать за мной...
Даунинг возразил, что ему только не хватает появиться там вместе с Митчем. Но тот не замедлил подъехать с другого бока.
— Что тут такого? Просто зайдем туда все вместе — ты, Рыжая и я. Можешь как ни в чем не бывало беседовать с ней, пока я постою возле стола. Это же не будет означать, что именно ты ввел меня в круг играющих. Тебе тут все знакомы, и мы лишь еще двое из тех, кого ты знаешь.
— Ну... — Даунинг все еще колебался, — пожалуй, сейчас тебе нет смысла привлекать к себе внимание. Во всяком случае, здесь.
— И где бы то ни было тоже!
— Значит, ты только посмотришь на игру? Сам кости бросать не будешь?
Митч пообещал. Они встали. Про себя Митч не мог не улыбнуться. Нынешней ночью он сделает важный шаг — познакомится с теми, кто играет по-крупному. Затем в другую ночь, когда будет точно знать, что Даунинга нет в городе, нанесет сюда еще один визит...
Они дошли уже до двери, и тут Даунинг, внезапно повернувшись к нему, выругался.
— Ну ты, скользкий вьюн! Как я мог так опростоволоситься?
— Да? — поинтересовался Митч с самым невинным видом. — А что стряслось, Фрэнк?
— Да у тебя и в голове-то не было играть. Ты даже не знаешь, где это происходит.
— Мы ведь уже договорились, Фрэнк.
— Ладно! Только следи за собою, Митч! Не сделай так, чтобы этот вечер закончился для тебя раньше времени и не оказался последним в Техасе!
Рыжая увидела, как они задержались возле двери. Она сделала некоторые выводы, окрасив их прежними воспоминаниями о стычке с прожженным аферистом, и окончательный итог размышлений оказался не в пользу Даунинга. Поэтому скорее оскалила зубы, нежели улыбнулась, когда Митч представил их друг другу. Он начал было помогать ей слезть с вращающегося стула возле стойки, но она решительно высвободила свой локоть из его хватки. Его брови слегка приподнялись, в глазах мелькнул насмешливый огонек. Митч знал, что отсутствовал слишком долго, и теперь ему будет нелегко загладить свою вину. Ситуация складывалась не лучшим образом, но пока еще — слава Богу! — не вышла из-под контроля.
Игра шла на третьем этаже. Даунинг подвел их к приватному лифту, и лифтер как бы ненароком оглядел Митча и Рыжую с ног до головы, запечатлев их в своей памяти до мельчайших подробностей. На выходе из кабины их встретил другой мужчина, учтивый, всем напоминающий первого лифтера, разве что немного покрупнее. У него был такой же цепкий, запоминающий взгляд, зоркий, как объектив фотоаппарата.
Цербер открыл дверь на противоположной стороне холла, отступил с поклоном, пропустил их, потом плотно закрыл дверь. Помещение по форме напоминало восьмиугольник и было как бы немного утоплено — от входа в него вели три широкие ступени. Окон никаких не было и в помине. Один угол, расположившись там полукругом, занимал бар с негром-барменом. Продолговатый стол для игры в кости находился на удобном расстоянии от четырех длинных и низких диванов по его сторонам, и все это размещалось посреди комнаты.
Вокруг стола стояло полдюжины людей, причем среди них одна плотная, средних лет женщина. Кивнув своим спутникам, Митч сразу же направился к столу. Даунинг и Рыжая уселись на диване.
Слегка посмеиваясь, делец заговорщически ей подмигнул:
— Как насчет хорошего крепкого напитка, дорогуша? У тебя такой вид, что добрый глоток, пожалуй, не помешает.
— Нет, благодарю. — Рыжая отрицательно покачала головой.
— Почти даром, — продолжал настаивать Даунинг. — Один ласковый взгляд хорошеньких глазок — вот и вся плата.
— Нет!
Она почти не смотрела на галантного дельца, потому что не отрывала глаз от Митча, наблюдая, как тот легко и быстро находит общий язык с людьми, сгрудившимися у стола. Но Даунинг был не из тех, кого можно не замечать. Он продолжал гнуть свою линию и даже ткнул Рыжую локтем. Ей поневоле пришлось переключиться на него.
— ...И знаешь еще, — услышала она, наконец, — я думаю, ты чертовски соблазнительная девица.
— Лихо, папаша! — Рыжая одарила его ледяной улыбкой. — А ты славный одуванчик!
— Сегодня выдался жаркий денек, ведь верно? — продолжал между тем Даунинг. — Я так вспотел, что пришлось мыть ноги.
— Ну надо же, бедняжка! — посочувствовала Рыжая. — И тебе не стало после этого плохо?
— В некотором роде да. Ты ведь знаешь, что я всегда говорю? А говорю я обычно, что вредна не жара, а влажность.
— Даже так? — притворно удивилась Рыжая. — Значит, ты всегда объясняешь, что вредна не жара, а влажность?
— Ну да! Иисусе, это именно то, что я всегда повторяю.
— Ну, тогда тебе лучше записать это для памяти, — предложила Рыжая. — А то не ровен час опять позабудешь и вновь попадешь под душ.
Даунинг кинул на нее подозрительный взгляд и спросил, не подшучивает ли она над ним.
— Держу пари, что так оно и есть. Готов биться об заклад — ты пытаешься высмеять меня или что-то в этом роде!
— Такого интеллигентного джентльмена? Да ни в коем случае! Выкинь эту мысль из головы!
— Тебе не удастся одурачить меня, — мрачно заметил Даунинг. — Сдается мне, ты меня не больно-то жалуешь, не так ли?
Рыжая повернулась к нему, чтобы он мог в полной мере испытать эффект от презрения, горевшего в ее глазах.
— Да, я не люблю тебя, мистер Фрэнк Даунинг, — объявила она. — А если говорить уж совсем честно, терпеть тебя не могу!
— Ну, если честно... — пробормотал Даунинг. — А может, просто ради красного словца? Кому тут говорить о честности?
Рыжая вздрогнула, затем вспыхнула, попыталась изобразить негодование и вдруг захихикала.
— Почему ты... ты...
— Что-нибудь не так, леди? — с невинным видом осведомился Даунинг.
— Определенно не так, — подыграла Рыжая. — Где ты прятался все это время?
— Я? Да нигде. Был здесь, мэм! А вот сейчас сижу рядом.
— Ладно, лучше поздно, чем никогда, — решительно заявила Рыжая. — Давай-ка разомнись и принеси мне чего-нибудь выпить.
Даунинг засмеялся и встал. Он принес им обоим напитки и тарелку с печеньем. Между ними сразу возник оживленный разговор, и Рыжая уже не ощущала прежней неприязни. У нее вдруг появилось к собеседнику чувство симпатии, что часто бывает при встречах, которые плохо начинаются.
Между тем мужчина, стоящий рядом с Митчем, подобрал кости.
Он явно выигрывал в этот вечер, причем по-крупному: карманы его пиджака оттопыривались от денег. Не старик, но уже и не молодой, с преждевременно поседевшими волосами, мужчина выудил полную горсть скомканных купюр и бросил их на стол.
— Видите, четыре, пять, шесть. — Он отсортировал их пальцем. — Семь, семь с половиной. Ставлю на все.
Деньги дождем посыпались на зеленое сукно. Побренчав костями, мужчина заявил, что на его семьдесят пять сотен на столе недостает тысячи.
— Не хватает всего-то десяти сотен. Не заставляйте меня забрать часть моих денег обратно, до того как я их проиграю. — Его глаза обежали лица всех, стоящих у стола, и на миг задержались на Митче. Тут его взгляд смягчился — это было что-то вроде приглашения. — Ну, еще тысячу, всю или хотя бы часть! — Что ж, это всего лишь деньги, — улыбнулся Митч и полез за бумажником.
Кости покатились. Вышла твердая восьмерка. Затем выпали: четверка, шестерка; еще четверка (надо же, другая твердая четверка!), а потом с глухим стуком выпала твердая восьмерка. (Еще одна, подумать только, твердая восьмерка!) Мужчина решил оставить выигрыш на кону — пятнадцать тысяч долларов. На этот раз для покрытия такой суммы не хватало двух тысяч, и Митч их опять поставил.
Кости покатились и легли двумя двойками вверх. Еще одна твердая четверка, между прочим, уже третья за каких-то несколько минут. Для Митча это было своего рода сигналом.
Конечно, могло и не быть никакого подвоха. Неладное можно было бы заподозрить где-нибудь в другом месте, но не здесь.
И все же...
Он проследил последовательность выпадения комбинаций.
Шестерка (четыре-два). Снова шестерка (опять четыре-два)!
Затем твердая девятка! Потом две двойки — твердая четверка. Это и сделало мужчину с поседевшими волосами победителем.
Митч стоял ошеломленный. Он-то знал правду, но отказывался в данных обстоятельствах в нее поверить. Этот человек не мог быть шулером. Все собравшиеся здесь отлично его знали, он был их другом на протяжении долгого времени. Во всяком случае, шулер не мог бы действовать столь прямолинейно и примитивно. Такое полностью исключалось — слишком уж было опасно. Шулер в кости должен полагаться на свое искусство, а не на поддельные фишки, на которых легко попасться.
Между тем преждевременно поседевший мужчина, посмеиваясь, заявил, что готов поставить на тридцать тысяч. Однако в следующий миг, бросив взгляд на Митча, перестал улыбаться и начал действовать: быстро сгреб деньги рукой, в которой держал кости, с трудом втиснул их в уже вздувшийся от прежних выигрышей карман и следующим движением, вынув руку из кармана, выложил кости на стол.
— Передаю кости! — улыбнулся он самым приятным образом Митчу. — Надеюсь, и вам улыбнется моя удача.
— Это никакая не удача, — возразил Митч. — Это фальшивые кости.
— Что? — На лице мужчины появилась растерянная ухмылка. — Мой друг, это не очень хорошая шутка!
Митч кивнул, как бы соглашаясь, и попросил разрешения взглянуть на кости, которыми игрок пользовался.
— Я имею в виду те, что лежат у вас в кармане, те, которые вы подменили, когда запихивали деньги.
Уголком глаза Митч увидел, что Даунинг встал и решительно повел Рыжую к двери. Она с беспокойством оглядывалась через плечо. Конечно, этот явный демарш неприятно поразил Митча — Даунинг как бы давал ему понять, что он свалял большого дурака, но не смог поколебать его решимости.
— Я имею в виду, — продолжал он упорствовать, — что вы выиграли эти деньги с помощью поддельных костей.
— Кто, я? И остальные того же мнения?