— Да, да, я уверен. А как ты думала?
— Хорошо. Теперь последнее. Ударь меня, — приказала она, выпятив подбородок. — Тони, ударь меня!
Он ударил. Тысячи звезд сверкнули у нее в мозгу и исчезли. Она повалилась па пол.
...Когда Ардис пришла в сознание, она лежала на диване. Мужчина с суровым лицом, очевидно детектив, сидел рядом, второй, помоложе, в белом халате со стетоскопом на груди, переминался с ноги на ногу. Чувствовала она себя прекрасно. Даже нижняя часть лица, на которую пришелся удар Тони, не болела. Однако, помня о своей роли, Ардис застонала и едва слышно спросила:
— Где я? Что случилось?
— Лейтенант Пауэрс, — представился детектив. — Хотелось бы, чтобы вы рассказали нам, что случилось?
— Я... я не помню. Мой муж вернулся домой с работы, сразу пошел в ванную. В дверь постучали, я решила, что это посыльный, и открыла дверь. Он ворвался в квартиру и ударил меня... Потом метнулся в спальню и начал там все переворачивать...
— Я вижу. Мне представляется, он тут навел шороху. Как получилось, что ваш муж ничего не слышал?
— Он и не мог. Стоял под душем...
Она замолчала, страх сжал горло. Лейтенант Пауэрс криво улыбнулся и в глазах его загорелось мрачное пламя.
— Вы прокололись, не так ли, миссис Клинтон?
— Я... я не понимаю, о чем вы...
— Да перестаньте. Ванна сухая. Душ в этот день не включали, и вы знаете почему. Потому что в ванне стоял человек!
— Н-но... но я ничего не знаю. Я была без сознания и...
— Тогда откуда вы знаете, что этот парень вбежал в спальню и начал там все перерывать? И как вы смогли позвонить?
— Ну, я... наверное, не совсем отключилась. Я вроде бы знала, что происходит, но не соображала...
— А теперь послушайте меня, — оборвал ее лейтенант. — Вы сделали ложный вызов в 5.23. Патрульная машина находилась неподалеку от вашего дома, поэтому в 5.25 копы уже были в вашей квартире. Вы были без сознания и очнулись только что.
Комната поплыла у Ардис перед глазами. Ей показалось, что лейтенант одет в странный черный мундир, нет, не мундир, а рясу с блестящими пуговицами. И еще за его спиной ей померещились черные, как тьма, крылья. Доктор был одет также, только цвет его рясы оставался белым.
— За две минуты, — продолжал Пауэрс, — человек не мог войти в квартиру, натворить все, что он здесь натворил, и уйти!
— Значит, ваша телефонистка перепутала время, — нашлась Ардис. — Другого объяснения у меня нет.
Пауэрс хмыкнул. Крылья за его спиной взметнулись в злом порыве, и на Ардис пахнуло запахом гари и смерти. Лейтенант выдал ей другое объяснение, соответствующее действительности. Ардис слушала, не прерывая, лицо ее оставалось бесстрастным.
— Это нелепо, лейтенант. Я уж не знаю, каких сплетен наслушались вы о Тони. И я, конечно, не уговаривала его убивать мужа.
— Он утверждает, что уговорили. У нас есть его показания.
Ардис рассмеялась — никаких показаний Тони у них быть не могло.
— А как мой муж? Надеюсь, с ним все в порядке?
— В порядке?! — рявкнул лейтенант. — Вы и сами можете представить себе, в каком состоянии находится человек, которого... — он замолчал, тяжело вздохнул, прежде чем продолжить. — Состояние у него, между прочим, удовлетворительное. Он выкарабкается. Раны тяжелые, но он уже дал показания...
— Я очень рада. Но почему вы тогда допрашиваете меня? — Она ждала, вопросительно глядя на лейтенанта.
Пауэрс с досады поморщился:
— Хорошо, хорошо, миссис Клинтон. Ваш муж мертв. У нас нет его показаний, как нет и признания Тони.
— Нет?
— Но мы ТОЧНО знаем, что вы виновны, как знаете это и вы. Может, вам лучше облегчить душу, пока еще есть такая возможность?
— Пока еще есть такая возможность?
— Док, — Пауэрс повернулся к мужчине в белой рясе. — Объясните ей, док. Скажите, что ее бойфренд не рассчитал силы удара.
Мужчина шагнул к дивану. От него веяло прохладой и милосердием.
— К сожалению, миссис Клинтон, у вас очень серьезная травма.
— Правда? — Ардис улыбнулась. — А я прекрасно себя чувствую.
— Я так не думаю. Вы просто ничего не чувствуете, не можете чувствовать. Видите ли, при таких травмах...
— Убирайтесь отсюда! — отчеканила Ардис.
— Пожалуйста, миссис Клинтон, поверьте мне, это не полицейский трюк. Это действительно ваш единственный шанс облегчить душу.
— Перед судом ЧИСТИЛИЩА! — добавил лейтенант, пронзая Ардис своим огненным взглядом.
— Я так не думаю. Вы просто ничего не чувствуете, не можете чувствовать. Видите ли, при таких травмах...
— Убирайтесь отсюда! — отчеканила Ардис.
— Пожалуйста, миссис Клинтон, поверьте мне, это не полицейский трюк. Это действительно ваш единственный шанс облегчить душу.
— Вы меня не напугаете. А теперь — вон!
Она решительно закрыла глаза, а когда вновь открыла их, в комнате никого не было.
Ардис улыбнулась, поздравив себя с победой. И тут из коридора донеслись приближающиеся тяжелые шаги. Шаги замерли у ее двери. Ключ повернулся в замке. Дверь открылась и закрылась. И тут же знакомый голос произнес сводящие с ума слова:
— Вот и я. День прошел, доллар пришел.
Губы Ардис изогнулись в злобной улыбке. Значит, они не угомонились! Пытаются засадить ее в тюрьму. Что ж, пусть пытаются, она им только подыграет.
Мужчина пересек гостиную, склонился над диваном, чмокнул ее в щечку.
— Давно не виделись. Что у нас на ужин?
— Жаркое из совы! А теперь послушайте, мистер, я не знаю, кто вы...
— Звучит недурно. Горячая вода у нас есть?
— О господи, есть у нас горячая вода. А когда не было? — Она не могла этого вынести. Пусть и в розыгрыше, пусть этот человек лишь прикидывался ее мужем. Нет, это уж чересчур. — Убирайся отсюда! — взвизгнула Ардис. — Я этого не вынесу! Терпела 15 лет, но теперь...
— Не пойму, чего ты так раскипятилась? — он пожал плечами. — Ладно, пойду смою грязь.
— Прекрати это! ПРЕКРАТИ! — ее крики наполнили гостиную... беззвучные крики, рвущие тишину. — Он... ты мертв! Я это знаю! Ты мертв, и я больше не обязана общаться с тобой ни минуты!
— А это уж не тебе решать, обязана ты или нет, — мрачно заметил Билл. — Во всяком случае, после того, как тебе сломали шею.
И направился в ванную, точнее, в то место, которое называлось ванной в Вечности. Ардис лежала, уставившись остекленевшим взглядом во тьму, только сейчас начиная понимать, что за приговор вынесли ей эти двое — суд Чистилища. Теперь она никогда не избавится от Билла, и события последнего дня ее жизни будут повторяться до тех пор, пока не настанет конец света.
Джим ТомпсонПобег
Глава 1
Картер Док Маккой отложил утренний звонок на шесть часов и как раз тянулся к телефону, когда позвонил ночной дежурный. Он всегда просыпался легко и с приятным чувством — человека, не сожалеющего ни о чем в прошлом и глядящего в новый день с завидной уверенностью и самонадеянностью. Двенадцать лет тюремной рутины лишь превратили его естественные склонности в привычку.
— О, я спал превосходно, Чарли! — сказал он своим неподдельно приветливым голосом. — Наверное, мне не следует задавать тебе аналогичный вопрос, а? Ха-ха! Ты уже несешь мне завтрак, да? Отлично, молодец! Ты — джентльмен и умница, Чарли.
Док Маккой повесил трубку, зевнул, сладко потянулся и уселся в большой, старомодной кровати. Сдвинув штору на окне, выходящем в переулок, он бросил взгляд на ночную закусочную, расположенную в квартале от отеля. Негр, помощник официанта, как раз выходил оттуда с покрытым белой салфеткой подносом, балансировавшим на одной руке. Он двигался по улице медленной, но исполненной мрачной непреклонности походкой человека, выполняющего неизбежную и несправедливо возложенную на него миссию.
Док сочувственно ухмыльнулся. Конечно, парень сам виноват. Придумал тоже — хвастаться перед Чарли солидными чаевыми, которые ему давал мистер Крамер, — а то он не знал, что Чарли впредь освободит его от доставки подноса. Хотя Док уже прошел в ванную комнату и начал умываться, все должно быть по-честному: для парня на такой работе, наверное, каждая пятицентовая монетка — не лишняя.
— Ты ведь понимаешь, что к чему, Чарли, — вкрадчиво пояснил он, когда дежурный появился с его завтраком. — Так вот, когда речь идет о таких людях, как мы с тобой, несколько долларов туда, несколько — сюда, они погоды не делают, ты только не забудь передать ему от меня эти пять долларов. Скажи, как только я вернусь в город, обязательно загляну и поблагодарю его лично.
Дежурный просиял. Как же, он и сам мистер Крамер! Да такие люди, как они!.. Он дал бы пятерку этому диск-жокею, даже если бы мистер Крамер не обставил дело так, что он просто вынужден будет это сделать.
Внезапно лицо его вытянулось, будто только что до него дошел истинный смысл сказанных Доком слов.
— К-когда вернетесь, говорите? Значит, вы уезжаете?
— Всего на два-три дня, Чарли. Маленькое дельце, которое не терпит отлагательства. Будь уверен, я вернусь и присоединю этот тайм-аут к концу своего отпуска.
— Ну... — У дежурного чуть ли не ноги подкосились от облегчения. — Мы... я... по-моему, вы ведь знаете, что нам, конечно, приятно, когда вы останавливаетесь у нас, мистер Крамер. Но поверьте, я ни за что не стал бы проводить отпуск в этом месте, будь у меня все в таком ажуре. Будь я на вашем месте, я бы отрывался в Лас-Вегасе или...
— Да брось ты, вряд ли ты бы так поступал, Чарли. Ведь у тебя есть голова на плечах. Очень скоро тебе бы это осточертело, так же как и мне. И ты бы выбрал чудесный городишко, где просто бьешь баклуши и в ус себе не дуешь, а ради разнообразия встречаешься с настоящими людьми. — Он кивнул с серьезным видом, потом вложил банкнот в руку дежурного. — Ты присмотришь тут за моим хозяйством, пока меня не будет, Чарли? Вряд ли я возьму с собой что-нибудь, кроме чемоданчика.
— Не сомневайтесь! Но, Господи, мистер Крамер, совсем не обязательно давать мне двадцать долларов только за то...