К.! Вздох вырвался из моей груди. Я скомкала листок бумаги и сама себя выругала: «Дрянь несчастная!.. Но как бы то ни было, Пин должна получить по заслугам!»
12 ноября. Вечер
Сегодняшний день показался мне дурным сном. Но самое страшное ждет меня завтра. Кто знает, чем все это кончится?
После трех часов меня вызвали к Р. Странно, зачем я понадобилась ему так срочно? Но удивительнее всего то, что я напрасно прождала целых полчаса. Неожиданно ко мне вышел толстяк Чэнь и, изобразив на своем лице подобие улыбки, заявил:
— Сегодня к нему нельзя, он очень занят. Поехали со мной! Тебе поручено секретное задание.
Машина птицей летела по улицам, а я все думала, какое же это «секретное задание». Чэнь ничего не хотел говорить и даже боялся взглянуть на меня. Нелегкое, видно, предстоит дело. Но у Чэня я ничего не добилась. Он улыбался и молчал. Правда, рядом с шофером сидел охранник, но вряд ли именно это было причиной его молчания. Наконец машина замедлила ход, и мы въехали во двор. Дом, который я увидела, был похож на школу. Тут только Чэнь решился заговорить:
— В общем, задание у тебя отличное!
Я решила воспользоваться случаем, схватила его за плечо и только было хотела спросить, как машина остановилась.
Мы вошли в почти пустую комнату, и первый, кого я увидела, был М. Это не предвещало ничего хорошего. Я вся похолодела. Чэнь предложил мне стул, а сам вместе с М. вышел куда-то.
Сердце мое будто остановилось. Мысли замерли, только одна сверлила мозг: «Неужели они хотят убить меня, чтобы избавиться от лишнего свидетеля? Посмотрим, как это им удастся!.. Наверно, пронюхали, что мне известны их тайные связи с Суншэном».
Теперь ясно, почему Чэнь несколько дней назад расспрашивал меня о моих прежних отношениях с Шуньин и ее мужем… Но, оказывается, мой козырь ничего не стоит. Ни Чэнь, ни остальное начальство не считают преступными подобного рода дела… Скрипнула дверь, и в комнату вошел М. Чэня с ним уже не было.
— Пойдем со мной, — с улыбкой, очень вежливо сказал он. Я ничего не понимала. Неужели можно улыбаться, когда собираешься убивать?
— Зачем? — спросила я. В этот момент у меня, наверно, был очень жалкий вид.
— Я покажу тебе одного человека, — все также любезно ответил М., — и ты все поймешь.
Во мне заговорила гордость, и, не сказав больше ни слова, я последовала за ним. Мы прошли один внутренний двор, затем второй и очутились у длинного одноэтажного здания. Охранник отдал честь, и мы вошли внутрь. М. открыл одну из дверей и предложил мне войти.
— Что делать дальше — ты сама знаешь, — сказал он.
Я решила, что эта камера приготовлена для меня, но там уже находился какой-то человек. Когда он поднял голову, я вскрикнула от изумления… да это же Чжао!
Чжао взглянул на меня исподлобья, потом отвернулся и стал смотреть в окно. Я не знала, как себя вести, и растерянно взглянула на М.
М. улыбнулся.
— Ты знаешь этого товарища? — спросил он Чжао.
Чжао резко повернулся и с презрением в упор посмотрел на меня. Я задрожала. Но Чжао молчал, лишь грустно улыбался.
Когда мы возвратились, Чэнь спросил:
— Так быстро поговорили? Ведь это ваша первая встреча после долгой разлуки.
Теперь я поняла, в чем заключается мое «новое задание», и все же спросила:
— Что же я должна делать? Прошу дать мне точные указания.
— А разве ты не получила соответствующего приказа? — Толстяк обернулся к М., явно не желая брать на себя ответственность.
Поколебавшись, М. сказал:
— Ведь начальник еще давно дал тебе указания, так и действуй.
— Однако теперь кое-что изменилось, — ответила я, с трудом сдерживая волнение. — Этот человек — здесь, так что мне… впрочем, раз есть приказ, я обязана попросить инструкции.
— Значит, по-твоему… — начал было Чэнь и вдруг во весь рот зевнул.
— Я хотела бы знать, в чем заключается моя задача и какими методами нужно действовать.
— Ну, это легко объяснить, — зло усмехнувшись, ответил М. — Наладишь с ним отношения, а потом заставишь покаяться… дело для тебя знакомое, без труда справишься… есть еще вопросы?
Я сделала вид, что не замечаю иронии М., невозмутимо ответила:
— Есть. Нельзя ли узнать, чем он занимался последнее время и при каких обстоятельствах арестован? Когда, в каком месте? Все это мне совершенно необходимо.
М. посмотрел на Чэня и ответил:
— Об этом спроси у начальника. Чэнь мигом доставит тебя к нему!
Два часа ночи
Только что была у Р., он выслушал меня и разрешил ознакомиться с материалами. Оказывается, в прошлом году Чжао работал в одном из уездов провинции С., в кооперативе, и по доносу деревенского старосты был обвинен в принадлежности к коммунистам и арестован. Через шесть месяцев Чжао взял на поруки один учитель-иностранец, ярый сторонник кооперирования. В сентябре Чжао приехал сюда. Но гоминьдановские власти провинции С. продолжали его разыскивать и наконец напали на след. Чжао в это время не имел работы, что тем более казалось подозрительным. В результате его снова схватили…
Не умеют они работать. Чжао схвачен, а мне поручают разыскать его. Выяснилось это только позавчера, когда М. допрашивал его. После этого М. и предложил начальству дать мне «новое задание». Они, видно, не считают меня человеком. Вбили себе в голову, черт возьми, что в кооперативах и других подобного рода организациях много «ненадежных элементов». Доводы их весьма просты: кто же, как не члены «иной партии», станет мучиться в этих нищих районах? Они, наверно, приняли Чжао за важную птицу и хотят получить от него длинный список сообщников!
Кнут уже испробовали. Безрезультатно. Теперь решили пустить в ход пряник. Они считают, что никто так хорошо не справится с этим заданием, как я.
До сих пор не могу понять, откуда им известно о моих прежних отношениях с Чжао.
Мне очень жаль Чжао, но жаль и себя!
Тяжело его видеть, но как избежать предстоящей встречи? Ведь я теперь словно машина, выполняю волю других. И все же я человек. У меня есть чувства, есть память. Я так долго ждала этой встречи!.. Ну ничего, посмотрим, чем все это кончится. Не помню, кто сказал, что вся моя жизнь похожа на спектакль. Что же, постараюсь делать этот спектакль интересным!
13 ноября
Проснулась в девять утра с таким ощущением, будто по мне ползают какие-то отвратительные насекомые. Уставилась на крысиную нору в полу и начала вспоминать, что же мне снилось… Напрасно. Я проклинала время. Казалось, что оно то летит чересчур быстро, то плетется еле-еле. Неужели все это нервы? Я должна взять себя в руки и спокойно продумать все, найти нужные слова. Не знаю почему, но я чувствовала себя как согрешившая жена, которая возвращается с повинной к мужу.
Через несколько часов, когда до встречи оставалось совсем немного времени, ко мне наконец вернулось душевное спокойствие; надо по крайней мере убедить Чжао в моей доброжелательности.
Я вошла в камеру одна, чтобы не вызывать в Чжао лишних подозрений.
Он лежал вытянувшись, лицом вниз, и даже не шелохнулся, когда я подошла к нему. Мне стало страшно: эта неестественная поза, растрепанные волосы — а вдруг он мертв. Я наклонилась над ним и увидела широко раскрытые неподвижные глаза.
Казалось, он не слышал, что кто-то вошел, или просто не сообразил, что это я. Помню, раньше, когда он сердился на меня, то частенько принимал эту же позу. О чем он думает сейчас?
Но вот глаза наши встретились. Он смотрел на меня с тем же холодным презрением, что и в первый раз.
Не знаю, какие чувства заставили меня выжать из себя улыбку.
Чжао первым нарушил молчание и сразу же стал наступать:
— Зачем явилась? Вся ваша шайка не проведет и трехлетнего мальчишку. Что тебе нужно?
— Пришла взглянуть на тебя. — Я ласково улыбнулась. — Может быть, ты в чем-то нуждаешься или скучаешь в одиночестве. Мы можем поболтать, хочешь?
И тут случилось непредвиденное: Чжао заорал на меня, как бешеный вскочил на ноги, бамбуковый топчан под ним яростно заскрипел.
— Ты хочешь знать, в чем я нуждаюсь? В свободе и справедливости! Да, в справедливости и свободе!..
В этот момент за глазком в двери мелькнула тень, я поняла, что за нами наблюдают, приложила палец к губам и толкнула Чжао ногой. Чжао замолчал, с недоверием взглянув на меня.
— За нами следят! — шепнула я и тут же громко рассмеялась: — Зачем так волноваться! Успокойся!
Чжао оторопел, но тут же с холодной усмешкой проговорил:
— Устроили здесь балаган! Всякий стыд потеряли… — И он выругался. — Зачем они подослали тебя? Что вам нужно? Ты не крути, не кривляйся, не на сцене!
Тут я не вытерпела, дернула его за рукав, и, сделав знак глазами, громко сказала:
— Что ты? Я просто пришла навестить тебя, чтобы ты не скучал. А ты что вообразил?
— Хватит трепаться! — От злости у Чжао даже брови задвигались. — Все рисуешься! Катись ты…! — Он занес кулак, взгляд его был страшен. «Надо рассеять его подозрения», — решила я, шагнула к нему и хотела заговорить, но он шарахнулся от меня, словно от ядовитой змеи, и в бешенстве крикнул:
— Нечего кривляться, убирайся!
Волна ноющей тупой боли поднялась в сердце, и я бессильно опустилась на топчан, уронила голову на руки и заплакала. Потом невероятным усилием воли заставила себя взглянуть на Чжао.
Он стоял совсем близко и не сводил с меня глаз. С момента нашей последней встречи он впервые так ласково смотрел на меня. Я попыталась улыбнуться, но из глаз снова хлынули слезы.
— Так ты не лжешь? — спросил он шепотом, бросив при этом быстрый взгляд на глазок в двери.
Я не могла вымолвить ни слова, будто грудь и горло сдавили тисками. Потом медленно проговорила:
— Лжешь, не лжешь… ты… бессовестный! — Я разрыдалась. Прошло еще какое-то время, и Чжао снова заговорил:
— Зачем же они подослали тебя? Что им нужно?
— Забудь пока об этом, ладно? — Я схватила его руку. — Во всяком случае… Ну хорошо, пусть я дрянь, пусть хуже меня нет на свете, но можешь ты понять, что я не хочу губить тебя? Если можешь, я постараюсь помочь тебе. И не стыдно тебе так поступать со мной? Я не говорю уже о нашем прошлом… о нашей любви. Но даже для совсем посторонней, чужой тебе женщины это было бы тяжким оскорблением. Вам, мужчинам, не понять наших страданий! Но не будем отвлекаться, поговорим лучше о том, что у каждого наболело, ведь мне совершенно не с кем поделиться.