надеждой, просто надеждой. Ибо если вы обретете надежду в основании истории, вы объединитесь с великими пророками, способными заглядывать в глубину своего времени, пытавшимися бежать от нее, потому что не могли вынести ужаса своих видений, и все же имевших силы для того, чтобы заглянуть еще глубже и там обрести надежду. Они не стыдились этой надежды. И нам не надо стыдиться надежды, если мы найдем ее не на поверхности, где глупцы лелеют пустые чаяния, а в глубине, где трепещущие и сокрушенные сердцем обретают силу надежды, которая есть истина.
Последние слова подводят нас к другому значению слов «глубокий» и «глубина» как в секулярном, так и в религиозном языке: глубина страдания, которая есть дверь, единственная дверь, ведущая к истине. Это – очевидный факт. Удобно жить на поверхности, пока она остается неколебима. Больно отрываться от нее и нисходить к неведомому основанию. Огромное сопротивление этому отрыву и нисхождению в каждом человеке – естественно, и множество поводов, изобретаемых для того, чтобы не ступать на дорогу, ведущую в глубину, – легко объяснимо. Слишком сильна боль, которую у большинства людей вызывает взгляд, брошенный в собственную глубину. Они скорее предпочли бы вернуться на потрясенную и опустошенную поверхность своей прежней жизни и прежних мыслей. То же самое справедливо и в отношении социальных групп, создающих всякого рода идеологии и рационалистические толкования, чтобы сопротивляться тем, кто направил бы их на дорогу, ведущую к глубинам их социального существования. Они скорее предпочтут латать на живую нитку бреши в своей поверхности, чем копать ход к основанию. Пророки всех времен могут рассказать нам о полном ненависти сопротивлении, с которым они сталкивались из-за того, что осмеливались вскрыть глубину социальной несправедливости и социальной надежды. Кто, в самом деле, может вынести предельную глубину, палящее пламя в основе всего сущего, не воскликнув вместе с пророком: «Горе мне! Ибо я погиб. Ибо мои глаза видели Господа Духов!»
Естественна наша попытка не вступать на дорогу, ведущую в такую глубину страдания, естественно, что мы пользуемся для этого отговорками и предлогами. Одна из уловок такого рода – притом весьма несерьезная – утверждать, что глубокое – это мудреное, непостижимое для непросвещенного ума. Однако признак настоящей глубины – ее простота. Если бы вы сказали: «Это слишком глубоко для меня; я не могу понять этого», – вы обманули бы самого себя. Ибо следует знать, что действительно важное ни для кого слишком глубоким не бывает. А избегаете истины вы вовсе не потому, что она слишком глубока, а из-за того, что она причиняет слишком много неудобств. Не будем путать утонченное и изощренное, мудреное и лишенное простоты с глубоким. Утонченное и лишенное естественности не вызывает у нас предельного интереса, понимаем мы его или нет. Но глубокое должно интересовать нас всегда, потому что оно бесконечно важно, – все равно, захвачены мы им или нет.
Есть одно более важное обстоятельство, имеющее отношение к дороге, ведущей в глубину, которое может быть использовано как предлог уклониться от пути. Слово «глубина» в религиозном языке часто используется для обозначения местонахождения злых сил, демонов, смерти и ада. Не является ли дорога, ведущая в глубину, дорогой, ведущей в царство, подвластное этим силам? Нет ли в страстном влечении в глубину разрушительного и болезненного начала? Когда один мой американский друг говорил группе немецких беженцев о своем восхищении немецкой глубиной, мы спрашивали себя: можем ли мы принять эту похвалу? Не была ли эта глубина той почвой, которая породила самые демонические силы современной истории? Не была ли эта глубина глубиной болезненной и разрушительной? Позвольте мне в качестве ответа на эти вопросы рассказать вам один древний и прекрасный миф. Когда душа покидает тело, ей предстоит пересечь множество сфер, где правят демонические силы; и лишь та душа, что знает правильное и могущественное слово, может продолжить свой путь к последним глубинам Божественного Основания. Избежать этого испытания не может ни одна душа. Зная о борьбе святых всех времен, борьбе пророков и реформаторов, великих творцов во всех областях жизни, мы должны признать правду этого мифа. Каждый должен встретиться лицом к лицу с глубиной жизни. Наличие опасности не может служить отговоркой и поводом для бегства. Опасность нужно преодолеть знанием освобождающего слова. Немцы и множество людей всех наций этого слова не знали, и поэтому, не достигнув предельной и спасительной глубины, были схвачены злыми силами глубины.
Нет оправдания, позволяющего нам уходить от глубины истины, единственный путь к которой проходит через глубину страдания. Приходит ли страдание извне и мы берем его на себя как единственный путь, ведущий в глубину, или же оно выбирается добровольно как единственный путь, ведущий к глубинным началам нашей жизни; будет ли это путь смирения или путь восстания; внутренний ли это Крест или внешний – дорога ведет в направлении, обратном тому, на котором мы прежде жили и мыслили. Вот почему Исайя славословит Израиль, Раба Божьего, в глубинах его страдания. Вот почему Иисус называет блаженными тех, кто пребывает в глубине печали и гонений, голода и жажды – как телесных, так и духовных; и вот почему Он требует, чтобы мы потеряли наши жизни, чтобы обрести их. Вот почему два великих революционера, Томас Мюнцер в XVI в. и Карл Маркс в XIX в., говорят в аналогичных выражениях о призвании тех, кто находится на границе человеческого существования – в глубинах опустошенности, как называет это Мюнцер; в глубине бесчеловечности, как называет это Маркс: о тех пролетариях, на которых они указывают как на носителей спасительного будущего.
И как это бывает в нашей жизни, так бывает и в нашем мышлении: каждый элемент кажется перевернутым. Религию и христианство часто обвиняли в иррациональности и парадоксальности. Бесспорно, с ними было связано множество всяких глупостей, предрассудков и фанатизма. Требование принести в жертву свой разум – требование более демоническое, нежели божественное, ибо человек перестает быть человеком, как только перестает быть разумным. Но наше мышление требует глубины жертвы, страдания и Креста. Каждый шаг в глубину мысли – это разрыв с поверхностью наших прежних мыслей. Когда у людей, подобных Павлу, Августину и Лютеру, происходит такой разрыв, человека охватывает столь ужасное страдание, что оно воспринимается как смерть и ад. Но эти люди принимали такое страдание как дорогу, ведущую в божественные глубины, как духовный путь, как путь к истине. Они выражали истину, представшую им, духовными словами, т. е. словами, противоречащими всякому поверхностному рассуждению, но гармонировавшими с божественной глубиной разума. Парадоксальный язык религии открывает путь к истине как путь, ведущий в глубину, и потому как путь страдания и жертвы. Только тот, кто готов ступить на этот путь, – только тот в состоянии понять парадоксы религии.
Последнее, что хочу я сказать о пути, ведущем в глубину, касается одного из этих парадоксов. Конец пути – радость. А радость – глубже страдания. Радость – предельна. Я выражу это словами человека, который, в страстном стремлении к глубинам, был захвачен разрушительными силами и не знал слова, чтобы победить их. Фридрих Ницше пишет: «Мир – глубок, он глубже, чем может догадаться день. Глубина – его скорбь. И все же радость глубже любой печали. Скорбь говорит: "Прочь отсюда, уходи!" Но радость хочет всей вечности, хочет глубокой, бездонной вечности».
Вечная радость – конец путей Божиих. В этом – весть всех религий. Царство Божие – мир и радость. В этом – христианская весть. Но вечной радости не достичь, живя на поверхности. Добиться же ее можно, прорвавшись сквозь поверхность, пронизав глубины самого себя, нашего мира и Бога. Миг, в который мы достигаем последней глубины нашей жизни, – это миг познания радости, которая вечно с нами, нерушимой надежды и истины, на которой зиждутся жизнь и смерть. Ибо истина – в глубине, и надежда – в глубине, и радость – в глубине.
8. Скоротечность жизни
Господи! Ты нам прибежище в род и род. Прежде нежели родились горы, и Ты образовал землю и вселенную, и от века и до века Ты – Бог. Ты возвращаешь человека в тление и говоришь: «Возвратитесь, сыны человеческие!» Ибо пред очами Твоими тысяча лет, как день вчерашний, когда он прошел, и как стража в ночи. Ты как наводнением уносишь их; они – как сон, как трава, которая утром вырастает, утром цветет и зеленеет, вечером подсекается и засыхает; ибо мы исчезаем от гнева Твоего и от ярости Твоей мы в смятении. Ты положил беззакония наши пред Тобою и тайное наше пред светом лица Твоего. Все дни наши прошли во гневе Твоем; мы теряем лета наши, как звук. Дней лет наших – семьдесят лет, а при большей крепости – восемьдесят лет; и самая лучшая пора их – труд и болезнь, ибо проходят быстро, и мы летим. Кто знает силу гнева Твоего, и ярость Твою по мере страха Твоего? Научи нас так счислять дни наши, чтобы нам приобрести сердце мудрое. Обратись, Господи! Доколе? Умилосердись над рабами Твоими. Рано насыти нас милостью Твоею, и мы будем радоваться и веселиться во все дни наши. Возвесели нас за дни, в которые Ты поражал нас, за лета, в которые мы видели бедствие. Да явится на рабах Твоих дело Твое и на сынах их слава Твоя; и да будет благоволение Господа Бога нашего на нас, и в деле рук наших споспешествуй нам.
Есть нечто совершенно особое в этом псалме – подъемы и спады хвалы и горестного сокрушения, размышления и мольбы, печали и надежды. Если мы хотим постичь его смысл, то должны читать его слово за словом, ощущая то, что ощущал поэт, стараясь видеть то, что видел он, взирая на свою собственную жизнь его глазами, так, как он выражает это в исполненных мощи словах. Эти слова приходят к нам из отдаленнейшего прошлого и все же обращаются к нашему настоящему и будущему – каким бы оно ни было. Более поздние поколения народа Израиля выразили свое отношение к этому несравненной силы псалму приписав его – один лишь этот псалом! – Моисею, которого они называли Божьим человеком. Приступим и мы к нему с таким же чувством благоговейного трепета. Этот псалом, как и многие другие тексты Библии, говорит о человеческой жизни и смерти словами, полными глубокого разочарования и сомнения. Они перекликаются со словами, которые Бог, согласно Книге бытия, сказал Адаму: «Проклята земля за тебя; со скорбию будешь питаться от нее во все дни жизни твоей…