Неимоверная, безграничная любовь к этим созданиям Шивы{109} проснулась в нем. Духи погибших великих завоевателей с ним заодно, почувствовал он, в него тут же вселился кто-то другой — молниеносно.
Если бы в этот момент он увидел себя в зеркале, то понял бы, что это такое — чудо преображения.
Так темные силы природы проникают в кровь человека — глубоко и быстро.
Доктор Йессегрим обладал основательными знаниями — он был химиком, и заработать себе на жизнь не было для него проблемой. В Америке такие люди быстро продвигаются, неудивительно, что и он вскоре нажил денег, даже разбогател.
Он поселился в Тампико в Мексике и заработал миллионы, наладив оживленную торговлю мескалем, наркотическим возбуждающим средством, которое он получал химическим способом.
Ему принадлежали многие квадратные мили земли вокруг Тампико, они были богаты нефтью, и это обещало увеличить его состояние до невообразимых размеров.
Но не к этому стремилось его сердце.
Новый год приходил в страну.
«Завтра наступит 1 января 1951 года, и у этих ленивых креолов опять появится повод напиваться и танцевать фанданго три выходных дня подряд», — думал доктор Йессегрим и смотрел со своего балкона на спокойное море.
И в Европе все будет не намного лучше. Сейчас в это время в Австрии уже выходят ежедневные газеты, которые в два раза толще обычных и в четыре раза глупее. Новый год, изображенный в виде голого мальчика, новые календари с висящими в воздухе женщинами и рогами изобилия, статистические диковинки:
«Во вторник днем в 11 часов 35 минут 16 секунд пройдет ровно 9 миллиардов секунд с того момента, как изобретатель двойной бухгалтерии закрыл глаза и отправился на вечный заслуженный отдых», и так далее.
Доктор Йессегрим еще долго сидел и всматривался в неподвижное море, так особенно мерцавшее в свете звезд.
Пока не пробило двенадцать.
Полночь!
Он вытащил часы и стал медленно заводить их, пока кончики пальцев не почувствовали сопротивление колесика.
Он надавил, потом сильнее… вот!
Тихий щелчок, пружина сломана, часы остановились.
Доктор Йессегрим насмешливо улыбнулся: «Вот так сверну я пружину и вам, мои дорогие, милые…»
Страшный взрыв испугал город. Он прогремел вдалеке, на юге, и капитаны говорили, что искать его причину надо рядом с большим мысом — примерно между Тампико и Вера-Круз.
Огня никто не видел, и маяки тоже не дали сигнала.
Гром? Сейчас? И среди ясного неба! Невозможно. Вероятно, землетрясение!
Все перекрестились, только трактирщики ругались на чем свет стоит, так как несколько посетителей бросились из кабаков и устремились на городские холмы, где стали рассказывать друг другу страшные истории.
Доктор Йессегрим не обращал на это никакого внимания, он вошел в свой кабинет, напевая что-то вроде: «Прощай, Тироль — земля моя…»
Он был в хорошем расположении духа и достал из ящика стола карту, повертел над ней циркулем, сравнил что-то в своей записной книжке и порадовался, что все совпало: до Омахи, может быть еще дальше на север, простиралась нефтяная область, теперь никаких сомнений в этом не было, а то, что нефть под землей должна образовывать целые моря, большие как Гудзонский залив, это он знал.
Он знал это, он это высчитал — целых двенадцать лет ушло на расчеты.
Вся Мексика, по его мнению, стояла на подземных пещерах, которые в большинстве своем, по крайней мере если они были заполнены нефтью, соединялись между собой.
Задачей всей его жизни постепенно стало взорвать имевшиеся перегородки. Долгие годы на него трудились десятки рабочих, а уж сколько денег он истратил!
Многие миллионы, заработанные на торговле мескалем, пошли на это.
А если бы он однажды наткнулся на нефтяной источник — все было бы кончено. Правительство, конечно, сразу бы обвинило его во взрывах, против которых оно и так всегда было настроено.
«Сегодня ночью должны пасть последние стены, отделяющие пещеры от моря — на мысе — и находящиеся севернее, у Сент-Луиса де Потоси».
Взрыв обеспечивали автоматические устройства.
Доктор Кунибальд Йессегрим взял пару тысячедолларовых купюр, которые остались у него, и поехал на вокзал. В четыре часа утра отходил скорый поезд до Нью-Йорка.
Что еще ему делать в Мексике?!
Точно, вот уже во всех газетах напечатали телеграмму, пришедшую из населенных пунктов на побережье Мексиканского залива, причем напечатали международным телеграфным кодом:
«Эфраим телячья почка ягодный отвар», что в переводе на обычный язык примерно означает: «Все море покрыто керосином, причина неизвестна, повсюду ужасный запах. Губернатор».
Янки это необыкновенно заинтересовало, ведь такое происшествие, несомненно, должно отразиться на состоянии биржи и ценах на нефть, недвижимость, инвестиции — это же полжизни!
Банкиры с Уолл-стрит, которых правительство спросило, вызовет ли происшедшее рост или падение котировок, пожали плечами и отказались отвечать, пока не станет известна причина феномена; ну а потом, если на бирже предпринять действия, противоположные тем, которые диктует здравый смысл, то можно заработать много денег.
В Европе эта новость не произвела особого впечатления — во-первых, люди были защищены льготным пошлинами, а во-вторых, как раз принимались новые законы. Уже вовсю снедрялся план так называемой трехлетней добровольной номерной обязанности; были отменены фамилии для лиц мужского пола — эти меры должны были возбудить любовь к отечеству и лучше приспособить души к военной службе.
Между тем нефть, в точности как рассчитал доктор Йессегрим, прилежно вытекала в море из подземных бассейнов Мексики и образовывала на поверхности воды сверкающий слой, пятно все больше расширялось и вскоре, подгоняемое Гольфстримом, могло разлиться по всему заливу.
Побережья опустели, население переезжало в глубь страны.
Жаль цветущие города!
При этом вид на море был изумительно красивый — необозримая поверхность, сверкающая и переливающаяся всеми цветами: красный, зеленый, фиолетовый и глубокий, глубокий черный, как фантазии сказочного мира звезд.
Нефть была гуще, чем обычный керосин, и, попав в соленую морскую воду, она никак не изменялась, только постепенно теряла запах.
Ученые полагали, что подробное исследование причин данного явления имеет высокую научную ценность, а поскольку доктор Йессегрим неспроста имел репутацию в стране — по крайней мере, как практик и знаток мексиканских нефтяных месторождений, то не замедлили выслушать и его мнение.
Оно было коротким и ясным, хотя не касалось темы с той стороны, с которой ожидалось:
«Если нефть будет вытекать и дальше в таком же объеме, то, по моим расчетам, через двадцать семь — двадцать девять недель ею будут покрыты все океаны Земли, и больше никогда не будет дождя, поскольку вода не сможет испаряться, — в лучшем случае дождь пойдет нефтяной».
Такое легкомысленное пророчество вызвало бурное неодобрение, но с каждым днем становилось все более вероятным, а потом стало ясно, что невидимые притоки вовсе не иссякали — наоборот, они, казалось, необычайно увеличивались. Все человечество охватил панический ужас.
Каждый час приходили новые сообщения из обсерваторий Америки и Европы, и даже Пражская обсерватория, которая до тех пор только и делала, что фотографировала Луну, начала постепенно обращать внимание на новые странные явления.
В Старом Свете вскоре уже никто не говорил о новом военном законопроекте, а его отец, заслуженный майор одной европейской армии Дрессель рыцарь фон Глупингер фон Цински цу Троттельгрюн и вовсе был всеми забыт.
Как всегда в смутные времена, когда в небе виден угрожающий знак беды, подали голос беспокойные умы, которые, будучи всегда недовольны настоящим, осмеливаются покушаться на древние уважаемые институты:
«Долой армию, которая ест, ест, ест наши деньги! Лучше стройте машины, ищите средство, чтобы спасти отчаявшееся человечество от проклятого керосина!»…
«Но это же абсолютно невозможно, — напоминали рассудительные люди, — нельзя же вдруг оставить без пропитания столько миллионов людей!»
«Почему без пропитания? Стоит только распустить рядовой состав — ведь каждый из них чему-то учился, пусть даже самому простому ремеслу» — таким был ответ.
«Ну да, хорошо — рядовой состав! Но как быть с огромным количеством офицеров?»
Это был, конечно, весомый аргумент.
Препирательства затянулись, ни одна из сторон не могла одержать верх, но однажды по кабелю пришла шифрованная депеша из Нью-Йорка:
«Дикобраз в огромных количествах воспаление брюшины Америка», что в переводе значит:
«Нефтяные источники постоянно увеличивают производительность, ситуация в высшей степени опасная. Немедленно телеграфируйте обратно: у вас вонь так же невыносима? Сердечный привет! Америка».
Это переходит все границы!
Один оратор, абсолютный фанатик, поднялся, могучий, как утес на пути прибоя, блистательный, и силой своих речей подтолкнул народ на поступки, в высшей степени необдуманные.
— Отпустите солдат по домам, не надо нам таких игр — офицеры тоже должны хоть раз оказаться полезными. Мы дадим новую форму, если это доставляет им столько радости, по мне так зеленую, как лягушка, в красный горошек. И послать их на берег моря, пусть собирают там керосин промокашками, пока человечество будет размышлять, как бороться с ужасной бедой.
Толпа восторженно аплодировала.
Возражения, что такие мероприятия неэффективны, что намного лучше бороться химическими средствами, не были услышаны.
— Знаем, все знаем, — говорили они. — Но куда же в таком случае деть множество лишних офицеров, а?
ВнушениеПеревод Е. Ботовой
23 сентября
Ну вот. Готова моя система, и теперь никакой страх меня преследовать не будет.
Тайнопись никому не расшифровать. Хорошо, когда заранее все продумаешь и при этом располагаешь новейшими сведениями, относящимися к самым разным областям знаний. Это будет мой дневник; никто, кроме меня, не сможет его прочесть, значит, я могу без опасений записывать все, что считаю нужным, для самоконтроля. Просто спрятать — нет, этого недостаточно, все может открыться совершенно случайно.