Тимофею хотелось тогда выйти из строя:
– Товарищ полковник, разрешите съесть тарелку супа?
Но полковник поднял руку, и Тимофей, как и все, побежал к самолетам. Он забыл о голоде. Надо было спешить. К границе по воздушной тропе опять крались бомбардировщики врага. Надо было лететь, спешить. Он забывает о голоде. Летит!
Тимофей глядит вперед. Его кабина далеко отнесена от винтомоторной группы. Она расположена на узком и длинном теле фюзеляжа ближе к хвосту, чем к крыльям. Впереди же возвышается, как у танка, боевая башня обтекаемой формы. В ней сидит его Ванюша-наблюдатель – пулеметчик, артиллерист, радист, электротехник и друг. Тимофей ясно видит затылок приятеля в маленьком окошке бронированной башни. Тимофей включает телефон и кричит:
– Старик, как живешь? Что ты скажешь насчет тарелки супа?
– Алло, – говорит Ванюша, – я не прочь, разрешите пойти в столовую?
Оба смеются. Потом Тимофей говорит:
– Командир что-то медлит. Совсем нет высоты.
– Да, плетемся, как в колымаге, – замечает Ванюша.
– А через десять минут…
– Да.
Оба умолкают. Им понятно, что будет через десять минут.
На сигнальной доске перед глазами Тимофея вспыхивает красная лампочка. Внимание! Тимофей включает радио:
– Надеть маски. Высота десять.
Тимофей фиксирует время подъема. Он расправляет висящую на груди кислородную маску. Надевает ее. Мех у краев маски щекочет шею. Тимофей проверяет бронированную трубку, идущую от баллонов с кислородом. Поворачивает кран. В лицо ударяет освежающая струя. Тимофей прекращает доступ кислорода. Все в порядке.
Вспыхивает синий свет. Тимофей прибавляет газ. Стрелка на приборе скорости ползет к жирной цифре – «600». Загорается зеленая лампочка. Тимофей выжимает правой рукой штурвал на себя. Моторы ревут, нос самолета идет вверх. Левая рука добавляет газ. Свеча! Тимофей протирает стекла очков и смотрит на приборы. Ему немного неудобно в кресле. Тело придавило парашют. Больно бок. Что-то в него упирается. Очень больно. Но он не хочет поправлять ремни. Нужно экономить движение. Наступает кислородное голодание.
Тимофей слышит громкое дыхание Ванюши. Теперь, когда надеты маски, они неразрывно связаны телефоном. Приятно слышать дыхание друга.
– Старик, ползем?
– Да.
Высота – 5 тысяч. Тимофей открывает кислород. Вспыхивает сигнал. Первая площадка. Тимофей отжимает штурвал от себя. Самолет выравнивается и летит по прямой. Снова видны спокойные серебристые крылья самолетов эскадрильи. Внизу появляется облачность. Машины качаются над белесыми клубами облаков. С земли самолеты не видны.
Опять загораются сигналы. Скорость! Подъем!
– Старик?
Ванюша вместо ответа задерживает дыхание. Нужно экономить силы.
Тимофей старается ни о чем не думать.
Вновь полет по прямой. Опять подъем. Больно бок. Сильно стучит в висках. Холодно. Загорается красный сигнал. Внимание! Где-то далеко и глухо раздается:
– Скорость – семьсот. Высота – четырнадцать.
Мысли ворочаются лениво. Ого, боевая высота! Правая рука автоматически тянет штурвал ближе к телу. Свеча! Сильно давит в бок. Проклятье! Надо быть осмотрительным. Теперь вот терпи. Тимофей смотрит на альтиметр. Стрелка миновала цифру двенадцать и ползет дальше. Холодно…
Враг появляется неожиданно. Тимофей глядит вправо и видит под крылом чужие самолеты. Они спокойно ползут влево под фюзеляж его машины. Часть их закрыта крылом. В кабине раздается короткий гудок. Тревога! Два раза загорается желтая лампочка. Правый разворот! Тимофей энергично уводит штурвал вправо и нажимает правой ногой на педаль. Машина кренится. Относит вправо самолеты врага. Прибор отмечает угловую скорость поворота. Тимофей выправляет самолет. Теперь эскадрилья движется прямо в лоб противника. Перед глазами Тимофея растет башня Ванюши. Она заметно выдвигается над крыльями. Из бойниц торчат хобот орудия и клювы пулеметов.
Сигнал: «Раздвинуть фронт!» Тимофей убирает немного скорость.
Просвет между самолетами эскадрильи увеличивается. Потом Тимофей определяет по оптическому прибору высоту противника. Он говорит в телефон:
– Высота гадов – двенадцать.
– Спасибо, – отвечает Ванюша.
– Прощай, старик.
– Прощай, Тима.
Они прощаются так перед каждым боем. Тимофей глядит в круглое зеркало сбоку кабины. Обычно в нем хорошо видно хвостовое оперение. Сейчас же из зеркала на него сквозь очки смотрят внимательно с расширенными зрачками глаза. Он узнает. Это его собственные глаза.
Самолет сильно дергает. В зеркало скользит страшная кислородная маска. Противник стреляет, начинается бой. Истребители эскадрильи сбрасывают на самолеты врага дистанционные бомбы. Они – новинка в этой войне. Бомбы разрываются на заданной высоте и разбивают фронт противника. Так и в этот раз.
Тимофей видит, как в стайке самолетов под его машиной распускаются белые цветы. Точно лопаются созревшие коробочки хлопка. Геометрический порядок строя внизу нарушен. Черные крестики самолетов летят без системы. Их уже меньше. Белые хлопья дыма медленно расползаются.
Самолет Тимофея опять подкидывает. В кабину проникает звук разрыва. Бомбардировщики отстреливаются из орудий. Но в ста метрах ниже самолета Тимофея мчится истребитель. За ним тянется черный хвост дымовой завесы, как шлейф траурного платья. Тимофею ясно: сейчас из этой черной тучи они упадут молнией на врага. Сигнал атаки! Последний сигнал. После него бывает или отбой, или… Тима вспоминает Москву, залитую солнцем, такую, какой он видел ее в последний раз. Жену и сына. От них он улетел так внезапно. Получил приказ: вылететь к границе! И вылетел, думая, что простой перелет. Он уводит правой рукой штурвал вправо к борту. Правая нога до отказа нажимает на педаль. Машина ложится набок. Боевой разворот! 180 градусов. Горизонт выравнивается, и Тимофей переводит дыхание. Потом отнимает штурвал от себя. Дальше, дальше. Левой рукой увеличивает подачу кислорода. Ему не хватает воздуха. Самолет пикирует.
Машина падает. Тимофей держит штурвал двумя руками. Лохмотья черного тумана крутятся у окон кабины. Потом самолет сразу вылетает на свет. Тимофей жмурится. Он уменьшает угол пикирования и прицеливается в широкую спину приближающегося бомбардировщика. Тимофей не слышит выстрелов Ванюши. Но видит, как дымятся клювы пулеметов и вздрагивает орудие. Тогда он нажимает пальцами боевую кнопку на штурвале. Там впереди заработали два крупнокалиберных пулемета. Они бьют через винты моторов. Это его личное оружие. Бомбардировщик неожиданно складывает крылья и ломается, как ломоть хлеба. Один! Тимофей осторожно выводит машину на пике. Боевой разворот! Вправо. Он любит развороты в эту сторону. Свеча! Новый разворот, и опять самолет переходит в пике. Прицел. Кнопка пулеметов нажата. В расчерченном стекле прицельной трубки видно: у гиганта отваливается хвост. Два! Вывод из пике и новый разворот.
Тимофей не вспоминает о жизни и не думает о смерти. Нет времени. Он работает, как лучший прибор из всей сложной аппаратуры самолета. Разворот. Свеча. Разворот. Пике. Прицел. Огонь.
Истребитель взлетел в четвертый раз. Глубокий вираж. Горизонт колеблется перед глазами Тимофея. Далеко впереди видны черточки двух самолетов. Они улетают от места боя. Исчезают в направлении границы. Догнать! Через час или меньше они будут лететь над его страной. Разрушить, жечь. Тимофей работает левой рукой. Истребитель рванулся. Стрелка прибора дрожит на цифре «850». Черточки не увеличиваются. Быстрее! Левая рука выжимает до конца скорость. Девятьсот! Это предел. Большего моторы не дают. Машина дрожит. Не догнать! Тимофею хочется кричать. Не держат нервы. Он выключает телефон! Друг не должен слышать. Потом кричит:
– А-а-а!
Он распахивает окошко наружу. В ушах звенит. Ему кажется, что в реве моторов есть перебои. Он пугается и захлопывает окошко. Потом ударяет левой рукой в круглое зеркало. Осколки со звоном скользят по перчатке и падают к ногам. Это отрезвляет. Тимофей становится спокойнее. У него дергается лишь уголок рта. Черточки увеличиваются. Становятся больше. Только теперь они плывут ниже, самолеты ушли с высоты. Тимофей отжимает от себя штурвал и глядит на альтиметр. Истребитель теряет высоту. Тринадцать. Двенадцать… Восемь. Семь. Шесть… Тимофей прицеливается. Бомбардировщики разлетаются вправо и влево. Тимофей прицеливается по левому самолету. 5 тысяч метров! Тимофей нажимает на боевую кнопку. До бомбардировщика пятьсот метров. Триста. Двести. Дальше нельзя. Тимофей жмет двумя руками штурвал влево и немного на себя. Левая рука на педаль! Колоссальная центробежная сила вдавливает Тимофея в сиденье. От головы отливает кровь. Тимофей слепнет и почти теряет сознание. Но это один миг. Самолет разворачивается. Оглядываясь, Тимофей замечает, как у одного из моторов самолета противника выбивается пламя. Огромная машина скользит на крыло. Внизу чернеет тайга.
Истребитель идет вверх. Тимофей смотрит по направлению полета. Видит, как Ванюшина башня поворачивается. Ему кажется, что черная дырка орудия направлена прямо на него. Нет, она скользит влево. Вначале орудие прицеливается поверх хвоста. Потом под хвост. Затем вновь сверху хвоста, потом резко уходит вправо и опять глядит под хвост. Оно ловит врага. Затем орудие вздрагивает и дымит. Еще и еще.
Когда Тимофей разворачивает самолет и взглядывает вниз, второй бомбардировщик, вращая хвостом, падает. Кончено! Высота – 5 100. Тимофей включает телефон. Хочет поговорить с Ванюшей! Самолет кидает. Это так сильно, что Тимофей ударяется лицом о приборы. Звенит битое стекло. Когда он подымает голову, боевой башни нет. Торчат изломанные, исковерканные ребра металла. В них вмят Ванюша. Вместо лица у него темная кровавая дыра. Самолет кренится и описывает полукруг. Это помимо воли Тимофея. Рули не действуют. К югу, прочь от границы, зловеще распластав крылья, величественно улетает самолет. Это третий бомбардировщик. Его не заметил Тимофей. Враг спокойно исчезает.
Истребитель разрушается. Сперва отламывается часть левого крыла. Машина заваливается и падает. Тимофей не ждет дальнейшего и срывает кислородную маску. Моторов не выключает, так как падает к врагу. Потом двумя движениями отстегивает верхнюю часть кабины. Ее срывает и уносит. Теперь прыжок. Тимофей отстегивает ремни. Машина вращается. Он хватается руками за края машины. Рывок. Его отбрасывает обратно. Кидает вновь. Та же картина. Вращение прекращается. Самолет с ревом делает прыжок в сторону. Тимофея вновь ударяет о доску с приборами. Ему рассекает подбородок.