Вода заполняла люк. Сначала она была ему по колено, потом по пояс, по грудь. Она гнала вверх воздух, который имелся в комбинезоне. Воздух скапливался у него на плечах, образуя небольшие надутости, и с шумом выходил из маленьких круглых отдушин. Запахло резиной. Вода плеснула в нос и закрыла лицо. Начала жать уши. Это повысилось давление. Он засосал тогда воздух из кислородной подушки, вытравил его через нос и добавил чистого газа. Боль в ушах немедленно утихла, дыхание стало нормальным. Вот и хорошо. Теперь уже совсем все в порядке.
Он открыл верхнюю крышку люка; она со стуком откинулась набок. Встал во весь рост. Вокруг была светло-зеленая вода, и на метр от себя он все ясно видел. Шагнул на палубу. Медленно прикрыл крышку и, держась за леера, двинулся к рубке. Вода сковывала все его движения. Самый обыкновенный шаг приходилось делать в несколько приемов. Сначала он поднимал ногу, затем задерживал ее, чтобы передохнуть, потом вытягивал вперед и опять задерживал, потом сгибал и, наконец, ставил на палубу.
Вот и рубка. Где-то тут должен быть трос. Уж не утащил ли приятель его с собой на дно? Нет, вот он, сплетенный из стальных ниток канатик. Ну что же, в путь, так в путь!
Он схватился за трос и, поправив под коленками грузила – кожаные мешочки со свинцовыми опилками, – начал опускаться вниз. Ушла вверх красная, крашенная суриком нижняя часть лодки. Еще метр – и вода сделалась темно-зеленой.
Чем глубже он спускался, тем сильнее болели уши. В них словно воткнули пальцы и то сдавливали, то отпускали. Вот уже больше и терпеть нельзя. Он взял себя двумя пальцами за нос и, зажав его, надулся. Боль в затылке стихла.
Хлоп! Вот как. Уже грунт? Ну и отлично! Значит, глубина здесь не больше пятнадцати метров. Он медленно разжал руку и выпустил трос. Потом поднял со дна внушительного вида камень и взял его подмышку. Так-то оно будет спокойнее! Шагнул, отрегулировал воздух, опять шагнул. И так несколько раз. Потом остановился и оглянулся. Сзади была тень, широкая и черная, – тень от лодки. А впереди было гораздо светлее. Значит, направление было взято правильно. Впереди находился берег. Он посмотрел на свои руки и ноги. Они показались ему массивными и раздутыми. Он снова шагнул. Свет с поверхности проникал на дно мутный, рассеянный, и глаза приходилось напрягать, чтобы разглядеть грунт.
Через несколько минут он почувствовал, что камень подмышкой стал для него тяжеловат. Он нагнулся, чтобы сменить его. Вот на выбор несколько круглых камней, беловатых и скользких, похожих на маленьких спрутов. Выскочил из-под одного из них и убежал, широко расставляя клешни, небольшой черный краб. Ах ты, чертяка! Им здесь раздолье. Моряк переменил камень и хотел было двинуться вперед, но перед самым его носом вдруг проплыла рыба. У него даже забилось сердце, так это было неожиданно. Она мелькнула лиловой спинкой и растворилась в зеленоватой мерцающей воде. Это произошло очень быстро, но он успел все же разглядеть ее работающие плавнички, хвост и вздрагивающие мохнатые жабры. Тут он шагнул, но нога его не нащупала под собой твердого грунта. Он потерял равновесие и, медленно заваливаясь набок, скользнул в яму. Тотчас в ушах зазвенело, и появилась боль. Он схватил себя за нос и выпустил камень из руки. Его потащило наверх. Беспомощно царапая ногами по откосу и делая свободной рукой гребки, он выбрался наверх. А все из-за этой рыбины! Ну что ты скажешь, какая обида! Ведь если бы не она, то ничего и не было бы: ямы в воде кажутся черными пятнами, и их легко заметить.
Он отдохнул и, обогнув обрыв, опять стал спиной к лодочной тени и пошел туда, где было больше всего бледно-зеленого света. Вдруг давление воды понизилось. Что это такое? Стало значительно светлее. И на дне появились растения: длинные пряди водорослей. Ну, так это и есть берег. Как хорошо, что уже больше не будут болеть уши…
Ну, еще, еще немного вперед. Ишь ты, теперь уже словно в горку дорога пошла. Интересно, где-то сейчас там, на берегу, прячется его приятель? Движения моряка стали более энергичными. Вокруг него уже струилась желтоватая вода. Прибоя не было. И вдруг глаза его ослепил яркий солнечный свет. Голова его высунулась из воды. Он сейчас же пригнул ее и стал на четвереньки: следовало быть осторожным.
– Вот вы какие! Говорили тут про всякое. Теперь вот и распутывайтесь сами.
– А знаете, ребята, я ведь его давно в воде заметил. Гляжу – идет ко мне что-то белое, с ногами.
– Ну и дурак! Что же ты сидел там так долго? Мы бы успели убежать.
– Да замолкните вы! Расшипелись! Вот сейчас как вылезет он, да как схватит…
– Э-э, смотри-ка, смотри-ка, еще один…
Мальчишки разом привстали и высунули из-за камней головы. У берега, немного левее того места, где вынырнуло напугавшее их существо, появилась еще одна голова с вытаращенными глазами. Обладатель этих глаз разлегся в воде и оглядел внимательно берег. Вот он поднял руку и, схватившись за глаза, содрал их, к ужасу ребят, с головы.
– Да ведь это очки! А вы-то уже испугались. Трусы! – шепнул Тишка.
– Да мы и сами теперь видим, что очки. Не больно-то уж задавайся.
Тут им опять пришлось спрятаться и вести наблюдения лишь в просветы между камнями. Впереди в скалах появилась голова первого вынырнувшего из воды человека. И у него тоже не было больше очков. Он сложил большой и указательный пальцы кольцом и, сунув в рот, свистнул тонко и жалобно, очень похоже на крик рассерженной чайки. Тишка даже рот разинул от удивления. Ловко сделано! И откуда только появились эти люди? Неужели они в самом деле на дне морском живут? Тишке вспомнилась сказка, где были тридцать три богатыря и их дядька Черномор. Он хотел уже рассказать это ребятам, но незнакомец свистнул еще раз и сделал свободной рукой круговое движение, как бы указывая другому существу путь к себе. Тишка увидал, что человек в воде, скрываясь в мелких волнах, подплыл к тому месту, где вынырнул его предшественник, и тоже вылез на берег. Так же крадучись, как и первый человек, переполз он через отмель. И вот уже загремели о камни зажатые им в руке очки. Он протиснулся сквозь проходы в скалах к своему соплеменнику. Ну, теперь они уже вместе. Что-то будет?
Тишка, присев на корточки, быстро натянул трусы и взялся за рубашку. Ребята тоже стали разбирать дрожащими руками свою скомканную одежду.
– Тише! – вдруг показал рукой Гришук.
И тогда все, бросив одеваться, застыли в различных позах, прислушиваясь. Впереди, в скалах, выходцы из моря вели негромкий разговор:
– Это хорошо, что командир прислал тебя.
– А он мне сказал: «Иди на подмогу». Я и полез.
– Да и верно, что здесь одному трудненько действовать: место диковатое.
– Не зря они себе этот уголок облюбовали.
Валенца при этих словах даже присел на землю и побледнел. А Тишка в другой бы раз при виде такого позорного поведения стал бы хохотать и показывать на Валенцу пальцем, но тут он только посмотрел на товарища рассеянным взглядом. Он и сам ничего не понимал. О ком это они там говорят?.. Ребята продолжали слушать.
– Как ты думаешь, нас не смогут увидать с этой горы?
– Нет, не думаю. Уж больно высоко. Да и торчит она над нами, как навес. Разве тут что увидишь?
Тишка и его товарищи задрали головы кверху. Они увидали рыжевато-серую неровную стену, выпирающую вперед, как живот у огромного каменного идола. Кое-где на ней зеленел редкий кустарник, чудом укрепившийся в расселинах. Вниз, как и прежде, заглядывали лишь причудливо искривленные пихты.
Незнакомые люди продолжали разговор.
– Вот что: видят нас или не видят, давай-ка займем свои места. Ты останься здесь и следи за морем. По радио передавали: рыбацкую лодчонку надо ждать. Им удача: на море туман… Ну, а я подберусь поближе к дороге.
– Есть!
– А это ты сними. И сумку и грузила. Спрячь в сторонке.
– Эх, жалко, винтовок у нас нет! Ну, да попользуемся и вот этой мелочью…
Приглушенные голоса в камнях смолкли, и ребята услыхали лишь шорохи. Тишка выглянул и увидал, как один из незнакомцев, рослый черноволосый парень, пополз, скрываясь в камнях, к дорожке, по которой они не так давно спускались к морю. Ишь ты, ползет, как ящерица! И свистать уж больно ловок. Как это он так… Тишка сложил два пальца в кольцо и примерил ко рту. Валенца испуганно дернул его за рукав.
– Не тронь, я и сам знаю, что делаю. Небось, не маленький, – шепнул Тишка, но руку ото рта отнял.
Второй «морской чорт» был брит наголо. Ребята увидали его блеснувшую на солнце загорелую макушку, когда он переползал поближе к морю. Там он залег за черно-зелеными камнями, и мальчишки, сколько ни смотрели, уже больше никак не могли его обнаружить. Точно так же исчез из их поля зрения и черноволосый парень. Поди-ка отыщи его в камнях у дороги!
– А я знаю, – зашептал вдруг Тишка, – кто они такие.
– Ну и кто?
– Так я тебе и скажу! Считай меня несдавшимся, тогда скажу.
– Ишь ты какой! Нет уж, так легко не отделаешься. Я сам без тебя знаю, кто они.
– Ребята, нам бы куда-нибудь повыше надо забраться. Теперь самое интересное будет, – шепнул Гришук.
– Это верно, – согласился с ним Тишка.
– А ну тебя! Сиди уж, где сидишь. Куда это еще тебя понесет? – тихонько заныл Бондя.
– Да и то верно: раз влипли, так уж затаимся здесь. Переждем, – поддержал его Валенца.
– Ах вы, гады! – зашептал с жаром Тишка. – Сами затащили сюда, а теперь труса справляете. Вот сейчас как крикну, так разом они сюда примчатся. Идем, Гришук, не их…
– Полегче, полегче!.. Ладно, и мы от вас не отстанем. А то будешь потом кричать, что ничего не боялся, – шепнул Валенца.
Все уже были одеты, и Бондя уныло смотрел, как трое поползли на животах. Встав на четвереньки, он тоже направился вслед за ними. Мальчишки выбрали себе позицию поближе к дорожке. Тишка ухитрился найти такое место, что и море оттуда было хорошо видно.
Все по-прежнему парило. Солнце все так же плыло в молочной дымке. Неподвижная стена тумана продолжала закрывать полгоризонта. В бухте Морского Чорта было тихо. И только далеко за спинами мальчишек, там, где скалы спускались прямо в море, монотонно гремели волны.