(поэма)
1
Архангельск, детство мне верни,
Мне снова не дают покоя
Твои дрожащие огни
Над древоносною рекою.
В гостинице, где за стеной
Гуляют пьяные актёры,
Через опущенные шторы
Всю ночь струится свет дневной.
Бессонницу или мигрень,
Что были неизвестны в темень,
Сулит мне этот странный день,
В котором исчезают тени?
Архангельск. Над водой рябой
Скрип тротуаров деревянных,
И пароход старинный «Яна»
С высокой тонкою трубой.
Пусть бесполезен мой побег,
И я к дверям московским снова
Вернусь без славы и побед,
Как экспедиция Седова,
Но существуют корабли,
И, может быть, ещё смогу я
Уйти от обжитой земли
В надежде отыскать другую.
2. Вдоль края планеты(песня)
Друзья, мы сегодня прощаемся с вами,
Последний подводим итог.
Вдоль края планеты, меж тундрой и льдами,
Уходят суда на восток.
Мне в доме знакомом не сесть у оконца,
Сухого не выпить вина.
Стоит допоздна неподвижное солнце
В окне ресторана «Двина».
Меж пьяных компаний и пар – инородный,
От всех в стороне, нелюдим,
Я мысленно чокаюсь с вами сегодня
И пью, словно Пушкин, один.
Прощайте. О прожитых днях не жалею.
Той питерской давней зимой,
Я палубу выбрал землёю своею,
И выбор был правилен мой.
Прощайте. Мне лиц не увидеть знакомых
Над паром холодной воды,
Где судну навстречу, теченьем влекомы,
Плывут низколобые льды.
Навстречу рассвету, дорогою дальней,
Где ветер полярный жесток,
Вдоль края планеты, меж тундрой и льдами,
Уходят суда на восток.
3
Падение, потом подъём,
Туман, сырой и скользкий,
В иллюминаторе моём
Безлюдный берег Кольский.
Опять врачуется душа
Заботами простыми,
Струится мимо, не спеша,
Подвижная пустыня.
Лишь возникающий на миг
В бинокле семикратном,
Окликнет нас сторожевик
И повернёт обратно.
Как кружевницы, ткут винты
Узор на зыбкой ткани.
Мы держим курс до темноты
На нос горбатый Канин.
Несутся чайки вкривь и вкось –
Летающие лодки,
И острова торчат, как кость
У моря в белой глотке.
И, словно призрак неземной,
Судьбы вращая стрелку,
Компас кружит передо мной
Зелёную тарелку.
4
От плоских беломорских берегов
К базальтовым клыкам Охотоморья
Идут суда в далёкий перегон,
Речные корабли – пехота в море.
Идут в обход туманной полосы,
Где льдин таятся битые тарелки,
И смотрят капитаны на часы
И снова в полночь переводят стрелки.
Вдали земля пустынная видна,
Где только птицы да стада оленьи.
Идут суда. Качает их волна.
Где разойдутся? На Оби, на Лене?
По разным рекам, в разные края,
К другим командам и другим причалам.
Расстанется недолгая семья.
Все в одиночку жить начнут сначала.
Но над тяжёлой медленной водой,
Охваченной предчувствием мороза,
Их, как людей, застигнутых бедой,
Объединяет общая угроза.
5
Снова снега волнующий запах
Обнимает, как в детстве, меня.
Лёд плывёт неуклонно на запад
В направленье ушедшего дня.
Здесь расчёты со временем мелки, –
Новый пояс упал на весы,
И опять переводим мы стрелки,
У себя отнимая часы.
Нам ещё отдавать многократно
Наших жизней короткую часть,
Вспоминая о том, что обратно
Не вернётся отобранный час.
Потому, с неизменностью строгой
Чередуя и солнце и тень,
Всякий раз с непонятной тревогой
Приближаю я завтрашний день,
Где пылая в зелёном тумане,
Уводя от детей и квартир,
Нас к себе, словно бабочек, манит
Ослепительный ориентир.
6
Кому-то родина и здесь,
Где дерево расти не может,
Где и олени обезножат
В пути. Должно быть, что-то есть
Для глаза местного и уха
В холодной, плоской и пустой
Земле, бесплодной, как старуха.
Не отвергай её, постой.
Быть может, попросту, мой друг,
Хозяев угощая чаем,
Чего-то мы не замечаем,
Что очевидно всем вокруг.
7
Что нам здесь? Мы пришли и ушли.
Только западный ветер подует,
И покинем мы остров Колгуев,
Неприютный осколок земли.
Здесь живёт кривоногий народ,
Свой безрадостный век доживая.
Два десятка домов. Буровая.
Тот бездельник, кто с нами не пьёт.
На Колгуеве винный завоз,
Третьи сутки гуляет посёлок,
Но компаний не слышно весёлых –
Пьют серьёзно, без песен и слёз.
А в окошке немытом светло.
В нём волна полыхает литая.
Словно жёлтая птица, взлетая,
В нём закат поднимает крыло.
Буду помнить меж дел и забот
Берега, где в отлив не пристанешь,
Ленинградскую девушку Таню,
Провожающую мотобот.
Буду помнить отсюда вдали
Кислый запах лежалого хлеба
И богатство несметное неба
Над убожеством нищей земли.
8
Снова льдов скрипение и шорох.
Снова утро перед нами множит
Острова пустые, на которых
Ничего расти и жить не может.
Там костёр рыбацкий не дымится,
Не пылает тундра светом алым.
Стороною облетают птицы
Плоские обветренные скалы.
Стороной суда проносит море,
Стороною проплывает рыба.
Облик берегов уныл и горек,
Словно после ядерного взрыва.
Целый день ещё и целый вечер,
Скучного не изменяя вида,
Будут они плыть, кружась, навстречу,
Как причалы мрачного Аида.
И в тумане утреннего света
Мы стоим, не говоря ни слова,
И глядим, какой была планета
И какой, быть может, будет снова.
9
Ночная стоянка у острова Тыртов,
На якоре, в бухточке, льдами затёртой,
Безветрие, белая ночь.
Ни плеска, ни шороха, ни дуновенья.
Часам не подвластное, длится мгновенье,
Которое не превозмочь.
Ночная стоянка у острова. Берег,
И небо, которое выдумал Рерих,
Горящее жёлтым огнём.
И чёрная чёткость очерченных линий,
И пар изо рта, и на палубе иней,
И стол, и бумага на нём.
Ночная стоянка у острова Тыртов,
И вяжущий вкус разведённого спирта,
И лампа, и медленный лёд.
Молчание Карского моря, и память,
Как в белую ночь в неё падать и падать, –
Падением начат полёт.
Стоянка у острова. Мир под руками,
И дух, обращённый то в чайку, то в камень,
Века соблазняющий нас.
И всё так морозно, и звонко, и чисто,
Что что-то должно непременно случиться,
Немедленно, тут же, сейчас.
10
В Амдерме, в посёлке лётном,
Где дома стоят, грустны,
И под ноги лезет лёд нам,
Непротаявший с весны,
В Амдерме, где нету ночи –
Хоть пляши, хоть песни пой,
И ракетный гром грохочет
Над бетонной полосой,
Где тяжёлое дыханье
Океана за спиной,
Там гуляет наш механик
С офицерскою женой.
Головой качает рыжей:
«Хочешь счастья напрокат?»
Над домами неподвижен
Догорающий закат.
Соберёт подруга завтрак,
Похмелиться поднесёт.
Пароход уйдёт, а завтра
Лётчик спустится с высот.
Он летит. Светло и пусто.
Шлемофоны у виска.
И у ног его толкутся
Кучевые облака.
11
Цветение цветов на Вайгаче.
У каменистых склонов на плече
Ромашки источают запах мёда.
Цвет лютиков пронзителен и жёлт,
И колокольчик от росы тяжёл.
Проходит август – именины года.
Цветение цветов на Вайгаче.
Дымится тундра. В солнечном луче
Пылают травы, словно изумруды.
Неделя минет, упадёт трава,
Во тьму и холод канут острова
Гранитных скал безжизненная груда.
Собачий лай на стойбище ленив.
Стоят олени, головы склонив,
И, мне суля удачную охоту,
Неяркою оправлен бирюзой,
Гусиный клин пронзает горизонт,
К далёкому готовясь перелёту.
Цветение цветов на Вайгаче, –
Тепло в преддверье холода. Зачем
Живём мы так безрадостно и мало?
Скрипя о льдины, стужею дыша,
Идут суда через Югорский Шар
К ненаселенным берегам Ямала.
Мне собирать букеты ни к чему.
Сгорает день в тумане, как в дыму,
Недолгий праздник середины лета.
И, приближая в лодке старика,
Шумит пролив – бурливая река,
Студёная дымящаяся Лета.
12. Остров Вайгач(песня)
О доме не горюй, о женщинах не плачь
И песню позабытою не пой.
Мы встретимся с тобой на острове Вайгач
Меж старою и Новою Землёй.
Здесь в час, когда в полёт уходят летуны
И стелются упряжки по земле,
Я медную руду копаю для страны,
Чтоб жили все в уюте и тепле.
То звёзды надо мной, то солнца красный мяч,
И жизнь моя, как остров коротка.
Мы встретимся с тобой на острове Вайгач,
Где виден материк издалека.
Забудь про полосу удач и неудач
И письма бесполезные не шли.
Мы встретимся с тобой на острове Вайгач,
Где держит непогода корабли.
О доме не горюй, о женщинах не плачь
И песню позабытую не пой.
Мы встретимся с тобой на острове Вайгач
Меж старою и Новою Зёмлей.
13
Серых волн однообразье,
И полярных чаек плач.
Мне приснится Закавказье
Возле острова Вайгач.
Там, в Армении далёкой,
Между камнем и звездой,
Где умолк орлиный клёкот
Над изогнутой водой,
Где в цветной платок тумана
Наряжается скала,
Там, в отчизне Туманяна,
Близ посёлка Ахтала
Дальних гор рисунок чётко
Проступает над рекой,
Всё ты думаешь о чём-то,
Подперев щеку рукой.
От руки, нагой и полной,
Наволочка горяча.
Засыпай, не думай, полно –
Скоро кончится свеча.
Не коснусь твоих висков я,
Ночь темна и глубока,
Как бурлящий чёрный кофе
За палатками река.
Бесполезно ждать оказий
На пороге близких вьюг.
Мне приснится Закавказье –
Горы красные вокруг.
И старинным платьем бальным
Над подстилкой из хвои
Обнимает пыльный спальник
Плечи белые твои.
14. Тени тундры(песня)
Во мхах и травах тундры, где подспудно
Уходят лета быстрые секунды,
Где валуны – как каменные тумбы,
Где с непривычки нелегко идти,
Тень облака, плывущего над тундрой,
Тень птицы, пролетающей над тундрой,
И тень оленя, что бежит по тундре,
Перегоняют пешего в пути.
И если б как-то раз, проснувшись утром,
Забыв на час о зеркале и пудре,
Ты попросила рассказать о тундре
И лист бумаги белой я нашёл, –
Тень облака, плывущего над тундрой,
Тень птицы, пролетающей над тундрой,
И тень оленя, что бежит по тундре,
Изобразил бы я карандашом.
Потом, покончив с этим трудным делом,
Оставив место для ромашек белым,
Весь прочий лист закрасил бы я смело
Зелёной краской, радостной для глаз.
А после, выбрав кисточку потоньше
И осторожно краску взяв на кончик,
Я синим бы раскрасил колокольчик
И этим бы закончил свой рассказ.
Я повторять готов, живущий трудно,
Что мир устроен празднично и мудро.
Да, мир устроен празднично и мудро,
Пока могу я видеть каждый день
Тень облака, плывущего над тундрой,
Тень птицы, пролетающей над тундрой,
И тень оленя, что бежит по тундре,
А рядом с ними – собственную тень.
15
Остров Диксон, край Земли.
Кто б ты ни был и откуда,
Берегись ночного гуда
Волн, дробящихся вдали.
Остров Диксон, край Земли.
На долину Енисея,
Рваных писем клочья сея,
Тучи тяжкие легли.
Здесь сломает ногу чёрт, –
Холод, тьма, однообразье,
Чёрный снег над чёрной грязью,
Что по улицам течёт.
Остров Диксон, край Земли,
Где вперёд зовут плакаты,
Льда подвижная блокада
Угнетает корабли.
И ржавеют, холодны,
Тягачи и вездеходы,
Словно в памятные годы
Отступленья и войны.
16
Лёд с кораблём всё шутит шутки –
Отпустит и опять сожмёт.
Ждём ледоколов. Третьи сутки
На Запад нас уносит лёд.
День пробежал вдали, как лыжник.
Луч солнца вспыхнул и потух,
И с туч, висящих неподвижно,
Слетает тополиный пух.
Ах, ожидание, забота,
Что вечно бередит умы!
В туманы вглядываясь с борта,
За далью ждём чего-то мы.
…Закат на подоконник брызнет,
И взрослый сын на склоне дня
«Чего дождался ты от жизни?» –
С улыбкой спросит у меня.
И вспомню, видимо, тогда я
Проливы Северной Земли,
Где, ледоколов ожидая,
Во льдах дрейфуют корабли.
17
Не останавливаться, не останавливаться,
Лёд за кормою опять восстанавливается,
Главное, прочее к чёртовой матери,
У ледокола держаться в кильватере!
Скорость не та, и машины не молоды,
Льдины в борта громыхают, как молоты,
Много уж шибко инструкций прочитано,
Наша обшивка на лёд не рассчитана.
Челюсти сводит зелёная твердь,
Не останавливаться!
Ход не сбавлять, промедление – смерть,
Не останавливаться!
Сколько напрасно потрачено лет,
Не останавливаться!
Кто это там улюлюкает вслед,
Не останавливаться!
Сходятся кроны, листвою звеня,
Милый, зачем ты покинул меня?
Не останавливаться, не останавливаться!
Лишь на минуту проход устанавливается,
Главное, прочее к чёртовой матери,
Руль удержать на недолгом фарватере!
Храбрый на суше, ну кто же ты, где же ты?
Слабые, уши заткните от скрежета,
Льдины нас вновь то клыками, то ластами,
Брусья готовь и подтаскивай пластыри,
Масло дымится, двигун перегрет.
Не останавливаться!
Выдержать больше возможности нет,
Не останавливаться!
Парень, не рано ли песню поём?
Не останавливаться!
Самое главное только в одном –
Не останавливаться!
18. Моряки ледокольного флота(песня)
Не зовут нас к себе города,
Не рисует портреты художник.
Тяжелы мы, как наши суда,
И, как наши суда, мы надёжны.
И в шторма, и в полярную ночь
Не кончается наша работа:
Мы любому готовы помочь,
Моряки ледокольного флота.
Не для нас поцелуи подруг
И берёзы на ласковой суше,
Отдыхать нам душой недосуг –
Всё чужие спасаем мы души.
Невозможно, хоть век проживи,
Встретить девушек в наших широтах,
Оттого-то не знают любви
Моряки ледокольного флота.
Но когда закипает у рта
Ледяная студёная ванна
И трещат, как орехи, борта
На зелёных зубах океана, –
В этот день невесёлый и час
Никому умирать неохота, –
И тогда вспоминают про нас,
Моряков ледокольного флота.
По полям многолетнего льда,
Где рассветы туманные мглисты,
На буксирах ведём мы суда,
Словно в связке в горах альпинисты.
И обратно уходим – туда,
Где сигналит о помощи кто-то,
Постоянные пахари льда,
Моряки ледокольного флота.
19
Мыс Челюскин. Северная точка.
Я стою – у карты ученик.
Впереди – туман морей восточных,
Сзади – азиатский материк.
Здесь земные кончились широты,
Льдин кругом плавучее стекло.
Мыс Челюскин, точка поворота,
Как это сюда нас занесло?
Облаков запутанную гриву
То расчешет ветер, то завёет.
Белый лёд Вилькицкого пролива
Кораблям прохода не даёт.
Друг за другом, по разводьям сложным,
Ускользая от объятий льда,
Как канатоходцы осторожны,
На буксире движутся суда.
Выйдут в напряжении тяжёлом,
Отдохнут немного, попыхтят,
И пойдут гуськом за ледоколом,
Как за взрослой няней детский сад.
20
Как встарь под чехлами диваны,
Торосы белеют вдали.
Завязаны меридианы
Узлом на затылке Земли.
Пространства и времени пояс
Иной ощутив наяву,
С окном, выходящим на полюс,
Вторую неделю живу.
Сменяются солнце и вьюга,
А к югу от нас, далеки,
Подталкивая друг друга,
Вращаются материки.
Танцуют и ссорятся страны,
Надежд и тревоги полны.
Планета здесь видится странно, –
Как будто бы со стороны.
Как сны беспокойны и редки,
Какая стоит тишина,
Вне чёрной сферической клетки,
В которой тоскует она.
21
Бюро погоды славьте вы,
Любители невзгод.
Шуршит в проливе Лаптева
Новорождённый лёд.
Воды недвижно стынущей
Густеющая вязь.
Колышутся пластиночки,
Кольчугой становясь.
Зима за нами гонится,
Крадётся за спиной.
Торосов белых конница
Обходит стороной.
Над ледяными вантами
Метели гулкий бег.
Внезапными десантами
Нас атакует снег.
И, подведя сражения
Очередной итог,
Как встарь, из окружения
Идём мы на восток.
22. На восток(песня)
Словно вороны, чайки каркают
На пороге злой зимы.
За Печорою – море Карское,
После – устье Колымы.
Мне бы кружечку в руки пенную
Да тараньки тонкий бок…
А птицы все – на юг, а люди все – на юг,
Мы одни лишь – на восток.
Льдина встречная глухо стукнется
За железною стеной.
Острова кругом, как преступники,
Цепью скованы одной.
Лучше с Машкою влез бы в сено я,
Подобрав побольше стог…
А птицы все – на юг, а люди все – на юг,
Мы одни лишь – на восток.
Ох, и дурни мы, ох, и лапти мы,
И куда же это мы?
Море Карское, море Лаптевых,
После – устье Колымы.
Не давайте мне всю вселенную,
Дайте солнце на часок.
А птицы все – на юг, а люди все – на юг,
Мы одни лишь – на восток.
23
Тепла не ожидаем близкого,
На палубе от стужи звонко.
Закрыли льды пролив Вилькицкого,
Идёт шуга проливом Лонга.
Гремит, ночей полярных вестницей,
Полей ледовых канонада.
Осенних не бывает месяцев
В краю, где нету листопада.
И, означая осень раннюю,
По вечерам над чёрной реей
Горит полярное сияние, –
Огонь, который не согреет.
24
Ни штормов вам, ни льда, моряки
Экспедиции спецморпроводок.
Снова ваши пути нелегки
В неуютных арктических водах,
Где идти вам и ночи и дни
На восток, в снегопад и туманы.
Стаям птиц перелётных сродни
Перегонных судов караваны.
Стонут глухо речные суда,
В океанской качаются пене,
Чтоб потом разойтись навсегда
На Оби, Енисее и Лене.
Пусть от ваших трудов далеки,
Разводя удивлённо руками,
Моряки вас зовут речниками,
Моряками зовут речники.
Морякам не пройти этих рек,
Где фарватеры узкие мелки,
Речникам на судах этих век
Не бывать в штормовой переделке.
Не хрустеть им у льда на клыках,
Не спасаться от нордовых ветров
С ученической картой в руках
И с обшивкою в пять миллиметров.
Всем прогнозам плохим вопреки,
Вам, забывшим про сон и про отдых,
Я желаю удач, моряки
Экспедиции спецморпроводок.
Пусть минует вас ветровый плач,
Льдов движение – курс не нарушит.
Встреч вам радостных, шумных поддач,
Добрых женщин на ласковой суше.
25
Колымские хребты
Стоят на берегу.
Их резкие чертыё
На память сберегу.
Подножья их чисты
У Колымы на дне,
Где золото блестит
В холодной глубине.
Под Колымой руда
Желта и зелена,
А в Колыме вода,
Как в море солона.
За двадцать долгих лет,
Как изменился курс,
Вода сменила цвет, –
Остался только вкус.
Меж сушею и льдом,
Минуя устья рек,
Мы медленно идём
На Чаун и Певек.
Колымские хребты
На близком берегу.
Вершины их чисты,
Омытые в снегу.
Пусть туч чехол сырой
От глаз чужих хранит
Мемориальный строй
Их братских пирамид.
26
Мыс Дежнёва. В пространство канув,
Ушли на север плиты льда.
Здесь двух великих океанов
Соприкасается вода.
Волна холодная литая,
С другою встретившись волной,
Зелёным цветом обрастает,
Как берег позднею весной.
Мыс Дежнёва. Туман и скалы.
Скорее, утро, освети
Край суши, где одним начало,
А для других – конец пути.
На камень водрузила камень
Над глубиною высота.
За снеговыми облаками
Не видно чёрного креста.
Безлюдна Азии граница –
Ни изб, ни дыма от костра.
Навстречу судну с криком птица
Летит из завтра во вчера.
Мыс Дежнёва. Вершина странствий.
До смерти помнить будешь ты
Необозримые пространства
На грани дня и темноты,
Где напрягается упруго
Пролива тёмная рука
И смотрят хмуро друг на друга
Два сумрачных материка.
27
Огни посёлка Шмидт
Покажет нам Чукотка.
Фонарик задрожит
Встревожено и чётко.
То вдруг мигнёт во мгле,
То вновь его не стало
У суши на крыле,
Опущенном устало.
Мерцает он, далёк,
Зелёным глазом шаря.
Здесь Запад и Восток,
Граница полушарий.
Огней последних дрожь,
Прощание и встреча.
Наглядней не поймёшь,
Что шар земной конечен.
Огни посёлка Шмидт,
В ушедший день дорога,
Где океан шумит
У твёрдого порога,
И рубежи легли,
В сырую тьму одеты,
Двух половин Земли,
И двух начал планеты.
28. Бухта Наталья(песня)
В распадках крутых непротаявший лёд –
Зимы отпечатки.
Над бухтой Наталии рыбозавод
У края Камчатки.
Как рыбы, плывут косяки облаков,
Над бухтой клубятся.
Четыреста женщин – и нет мужиков:
Откуда им взяться?
И жаркие зыблются сны до утра
Над бабьей печалью,
Что где-то с добычей идут сейнера
На бухту Наталью.
На склонах во мхах, как огни маяков,
Костры задымятся…
Ведь нету в посёлке своих мужиков –
Откуда им взяться?
По судну волна океанская бьёт
Сильнее свинчатки.
Над бухтой Наталии рыбозавод
У края Камчатки.
Там гор в океан золотые края
Уходят, не тая.
Прощай, дорогая подруга моя,
Наталья, Наталья!
29
Как ржавая руда
На ленте торопливой
Багровая вода
Амурского залива.
Холодные дожди
В невидимых верховьях
У суши из груди
Выходят тёмной кровью.
Дыхание земли.
Чуть слышный лай собаки.
Струится дым вдали,
И вспыхивает бакен.
И осторожно мы
Под сердцем радость носим,
В преддверии зимы
Разглядывая осень.
Тайга ещё жива,
Но, курсы перепутав,
Кружит в воде листва –
Эскадра лилипутов.
Весёлый лист парит –
Он вырвался из плена!
Но золото горит,
Хоть с виду и нетленно,
Сгорают облака,
И мы сгораем сами,
Пока шуршит река
Песочными часами.
30
Речного плаванья медлительный полёт,
Перемещенье гор и лиственниц таёжных,
Где пахнет прелый лист призывно и тревожно,
И оглянуться в прошлое зовёт.
Не вспыхнет серебром в лиловых бочагах
Поток бурливый рыбы краснотелой.
Кончается октябрь. Присядь у очага
И что-нибудь своё неторопливо делай.
Стекает золото с Амурских берегов,
И, яркое вчера, – становится незримо.
Прибрежное село, кренясь, проносит мимо
Весёлый запах смол и рыбных пирогов.
Как листья, знаки створные горят,
Сменяет березняк вечнозёленый ерик.
Неспешно движется спокойных мыслей ряд,
Неспешно с двух сторон нас обтекает берег.
В разгаре празднество, но праздных мыслей нет, –
Куда теперь плыву, куда потом причалю,
И красный перепутан с жёлтым цвет,
Как радость перепутана с печалью.
31
Возвратясь из далёких странствий,
Обойдя половину мира,
Что нам делать с нашим пространством
В коммунальных своих квартирах?
Небо Арктики, гул прибоя,
И дыхание южных ветров,
Как забрать всё это с собою
В восемнадцать квадратных метров?
Позади долгожданный финиш.
Говорить про него – устанешь.
Под кровать моря – не задвинешь,
На сервант моря – не поставишь.
Остаются нам только камни,
Да коралловая паутина,
А пространство в пространство канет
И исчезнет необратимо.
Сохраняясь лишь малой частью
В храме памяти нашей строгом.
Может, в этом и сущность счастья –
Оставлять его за порогом.
Эпилог(песня)
Я всё это вновь вспоминаю под старость
И думаю, глядя во мрак,
Что как бы ни мало прожить мне осталось,
Не время сворачивать флаг.
И вижу я снова суда у причала
У края арктических вод,
И, кажется – жизнь повторится сначала,
Как этот далёкий поход,
Где думал тогда я, смотря безучастно
На белое солнце в окне,
Что, если и есть настоящее счастье, –
Оно улыбается мне.
И буду опять вспоминать я с годами
В судьбою отпущенный срок:
Вдоль края планеты, меж сушей и льдами,
Уходят суда на восток.