ед горами, и холмы да слышат голос твой. Слушайте, горы, суд Господень, и вы, твердые основы земли, ибо у Господа – суд с народом Своим, и с Израилем Он состязуется. Народ мой, что сделал Я тебе и чем отягощал тебя? отвечай Мне».
Он требует немногого: только воли человека. Что такое праведность? – Космически-правильная жизнь человека, совпадающая с его собственным благополучием. Что нужно для праведности? – во-первых, космическое, не замкнутое сознание; во-вторых, межлюдское нравственное поведение. «О, человек, сказано тебе, что – добро, и чего требует от тебя Господь: действовать справедливо, любить дела милосердия – и смиренномудренно ходить пред Богом твоим» (Мих. VI 8).
XXIII
Как ученый в своей лаборатории, так малолюдный народ в крошечной стране, окруженной колоссальными империями Ассирии, Вавилона и Египта, начал, и делал, и кончил – собственно для себя, но ясно понимал, что и на пользу всего человечества – то дело, которое одно задано человеку; потому и чувствовал себя избранным народом Бога, что сознавал всемирно-исторический смысл своего национального дела. Жизнь – сложное и опасное искусство, подобное работе над взрывчатыми веществами. Малейшая ошибка грозит тяжкими повреждениями, болью и смертью; здесь незнание или забывчивость, торопливость и нерадение – верная гибель. И так как рожденный обречен жить, то для человека нет ничего нужнее, как изучить искусство жизни, то есть узнать свойства взрывчатых веществ, над которыми он поставлен трудиться и выработать правильные приемы обращения с ними.
Нет числа окружающим меня созданиям, и каждое из них – индивидуальность, и каждая индивидуальность стремится утверждать свое бытие на счет других; в каждом особенное взрывчатое вещество – его воля, – во мне также – и действия его я не знаю. Но взрыв одного вызывает взрыв другого; я сам неведомым взрывчатым веществом, заключенным во мне, моей волею, ежеминутно вызываю взрывы кругом, и взрывы других созданий в мире ежеминутно ранят меня и грозят уничтожить. Уже пещерный человек владел огромными познаниями по технике обращения с взрывчатыми веществами природы и собственного духа. Всякая религия есть свод таких знаний, и потому нет народа без религии. Но еврейский народ первый в полном объеме и с ясным сознанием определил задачу разума: частных и разрозненных сведений недостаточно; надо поставить исследование в мировом масштабе. И, не дожидаясь других, один предпринял гигантский труд, плодом которого должно было быть спасение человечества, предпринял и исполнил, насколько сумел, – во всяком случае, с величайшим рвением и непоколебимым мужеством, «весь в язвах»{164}, как описывает его Исайя, от бесчисленных взрывов изнутри и извне. Познание, добытое им в столь опасных опытах, – достояние всего человечества; ему в значительной мере обязан и я, пишущий эту страницу, и вы, читающий ее, и московская прачка, и кельнер берлинского кафе, и любой член Нижней Палаты в Лондоне – ему, говорю я, мы обязаны тем, что наша жизнь – работа на фабрике взрывчатых веществ – проходит уже безопаснее.
Он доказал неопровержимо навеки (к чему более или менее приблизились и все другие религии) три положения. Во-первых, субстанция взрывчатых веществ – воля – во всех созданиях, образующих мир, вопреки многообразию их форм и проявлений, – одна и та же. Во-вторых, человеческий дух – концентрированная и потому сильнейшая форма всеединой взрывчатой субстанции, воли. И в-третьих, человек один из всех созданий способен, а следовательно, и призван превратить беспорядочную взаимовзрывчатость созданий в гармоническую, – и именно вот почему и как. Представляя сильнейшую форму мировой взрывчатой субстанции, человеческий дух владеет абсолютной детонацией в мире; пусть только его внутренние взрывы станут гармоничными, – они будут вызывать гармоническую детонацию в мире, а так как они – сильнейшие, то постепенное упорядочение есть упорядочение всей взрывчатой, то есть волевой системы мира. Концентрация же мировой воли в человеческом духе есть разум: самосознание воли; в силу самосознания человек способен волею обуздывать свою волю, то есть упорядочивать свою собственную, а тем и всеобщую мировую взрывчатость. Но личность, какова она есть, своевольна подобно всякому другому созданию. Естественной школой, научающей ее упорядочивать ее внутренние взрывы, является общежитие; родовой разум есть теория правильных помыслов и желаний. Усвоив в этой школе технику правильных межлюдских взрывов, личность становится вообще гармонически-взрывчатой, и тем устрояет мир. Все три положения обобщаются в одном: мир стремится не к мертвому покою безвзрывчатого, безвольного бытия (как учит, например, буддизм), а к живому покою гармонической взрывчатости – и водворить в нем гармонию предназначен им из числа его созданий человек, для чего мир и снабдил человека соответственным механизмом духа. Бог-мир изначально создал человека по своему образу и подобию для того, чтобы в конце времен человек преобразил его в новый, лучший мир, – окончательно создал Бога. Тогда уже не будет раздвоения на объект и субъект: мировая воля нераздельно сольется с волей человека, Бог и человек будут одно.
XXIV
Исследование библейской религии показало, что ключом веры, сущностью религии, является мысль о космически-правильном поведении человека как непреложном условии его благоденствия. Религия и была методологией такой правильной, благополучной жизни.
Оно показало, что для достижения этой цели религия предлагает человеку два средства: во-первых, держать свое сознание космически-открытым, не замыкать его человеческой окружностью; во-вторых, в человеческом круге держать свое сознание социально-открытым, не замыкать его личной окружностью. Первое требование составляет метафизическое содержание религии («люби и бойся Бога»), второе составляет этическое содержание религии («будь милосерд, люби ближнего»). Оба требования по смыслу – отрицательные. Религия всегда отрицательна; она руководит человека только по пути к свободе и до свободы: она учит человека отрешаться от его упрямой замкнутости. Каким он будет по освобождении, она не говорит и не дает ему никаких указаний для той будущей, свободной жизни, потому что это невозможно, да и не нужно. Выйди только из твоего личного круга чрез человеческий круг во вселенскую жизнь: там мировая воля, без задержек циркулируя в тебе, будет сама безошибочно направлять твои шаги в целостном движении всей твари к неведомому совершенству.
Держать свой разум космически-открытым значит непрестанно помнить органическое единство вселенной, точнее – усвоить привычку автоматически помнить, что каждое явление определяется не только своим непосредственным причинным рядом, но всей необозримой совокупностью сил и явлений, образующих мировую жизнь. Напротив, позитивный разум есть тот, который учитывает только отдельные, хотя бы и множественно-скрещивающиеся ряды причинностей, какие дознаны в опыте или в науке, и совершенно пренебрегает могучую связь, таинственно вяжущую нитями все, что есть и что совершается. Против этой забывчивости религия предостерегает человека. Она говорит: «Расчет по дознанным причинам неверен и опасен, он может привести к неудаче; настрой свой ум космически, как скрипач музыкально настраивает свою скрипку, – потом играй, как умеешь». Для собственной выгоды не должен человек забывать, что господин он в своем доме волею и попущением истинного хозяина, что иные, невидимые руки заодно с ним строят его дом, что каждый атом его вещей носит в себе живую волю хозяина. Нам не узнать единый закон, которому подчинены законы отдельных рядов, а непознанное и есть рок, владыка над тварью. Благ и чудесен неотступный ход науки, дающей человеку власть в малом круге, но этот круг обставлен «тьмою, где Бог». О ней забыл современный человек, упоенный научностью, и так упорно его самообольщение, что, хотя неведомое поминутно нарушает его расчеты, он не видит знамений, но, опомнившись, тотчас поспешно принимается строить вновь. Он поглощен заботой: вычисляет и мерит, кладет кирпич на кирпич, скрепляя цементом, трудится без отдыха, не поднимает головы. И вдруг низвергнется молния или силы, дремлющие в вещах, внезапно оживут и двинутся, покорные тайному велению; рушится Лиссабон в землетрясении, идет ко дну великолепный, тщательно обдуманный «Титаник»{165}; вспыхнула война, и техника сама разрушает созданное ею в непрестанном труде; или в самом человеке родится необъяснимая страсть, и, обуянный ею, он кинется в добровольный костер; и ежеминутная роковая случайность, болезнь и самая смерть. Вслушайся в задушевную песню и потом запиши ее слова буквами и мелодию нотными знаками: ты уловил только жалкие обрывки ее. Так в каждом явлении есть целостный, неповторимый строй, есть силы и взаимодействия сил, навеки недоступные познанию.
Примечание
Пусть Велльгаузен{166} с товарищами доказали, что первоначальные писания Ветхого Завета тенденциозно искажены или даже вовсе измышлены для оправдания поздней реформы; пусть верно и то, что вера пророков во многом была отлична от народной религии евреев, – четыре соображения заставляют признать вероучение Ветхого Завета в его основе целостным и единым. Во-первых, и пророки, и жрецы-реформаторы пришли поздно, когда религиозное умозрение их народа уже настолько окрепло, что попытка существенно изменить это умозрение была бы заведомо обречена на неудачу Во-вторых, эти люди сами вышли из недр народа и разнились от него лишь ясностью сознания и широтой кругозора, но по составу крови, по бессознательным стремлениям духа и навыкам мышления были тождественны с ним, и потому могли ощущать в себе лишь влечение просветить и очистить народные верования либо закрепить их в систему закона. В-третьих, религиозная история евреев на протяжении тысячелетия представляет совершенно однородное единство и не обнаруживает никаких признаков раскола, когда ортодоксальная мысль в сознании своего права, то есть опираясь на многовековое предание, насильственно боролась бы против новшеств в делах веры и обрядности: знак, что подлинное, метафизическое ядро еврейской религии осталось на всем протяжении этого времени неизменным. Наконец, в-четвертых, и что важнее всего, самое это ядро представляет такую целостную и неразложимую систему иррациональных постижений, которая могла быть создана только коллективным народным духом. Как пророки, так и практические преобразователи культа, были далеки от мысли проверять эту основу народных верований, напротив, все равно исходили от нее, как от безусловной истины. Таков общий смысл его исследования – что в Ветхом Завете, как в великолепном ларце, хранится под тысячью чудесно вышитых оболочек этот золотой слиток еврейской религии, не предумышленное творение человека, но столь же органический плод духа, создание вочеловечившейся природы, каковы в низших сферах естества вулкан в горе или яблоко на яблоне.