— Я как классный руководитель впал в бюрократизм и ничего об этом деле не знаю, — сказал учитель Юань.
— Вы покритикуйте комсомольское бюро класса за то, что оно провело собрание без вашего ведома, а я тем временем постараюсь узнать, не враждует ли кто-нибудь в классе с Ли Чунь, — рассудила директриса и передала учителю Юаню оба письма Ли Чунь.
Тем временем Юань Синьчжи уже рассказала одноклассницам про свой разговор с отцом. Посовещавшись, Чжэн Бо и Ян Сэюнь решили поговорить с учителем Юанем. Когда они вошли в учительскую, учитель Юань был как раз один. Он сидел у окна и читал свежий номер «Математического вестника». Не дожидаясь расспросов, Чжэн Бо сама рассказала ему про комсомольское собрание класса и повинилась в том, что она ничего не сказала о нем учителю Юаню. Тот в знак примирения кивнул головой и показал девушкам письмо Ли Чунь. Взглянув на письмо, Ян Сэюнь стала горячиться:
— Она искажает…
Чжэн Бо теребила свой рукав.
— А что вы думаете о Ли Чунь? — спросил учитель Юань.
— Она эгоистка, — не раздумывая, выпалила Ян Сэюнь.
— Эгоистка? — Казалось, учителю Юаню был непонятен смысл этого слова.
— Вы не знаете, — продолжала Ян Сэюнь, то и дело взмахивая руками, — она не просто эгоистка, она девушка незаурядная, но всегда думает только о себе…
— Она слишком гордая, — сказала Чжэн Бо.
— А вы… говорили ей об этом?
— Она никого не слушает, всегда обижается на критику…
— Ну а что именно не нравится в ней другим?
Ян Сэюнь принялась перечислять недостатки Ли Чунь: высокомерна, оторвалась от коллектива, не занимается общественной работой, не хочет жить для других, словечка в простоте не скажет…
— Должен вам сказать, — произнес, немного помолчав, учитель Юань, — что мое мнение о Ли Чунь не совсем совпадает с вашим. Ли Чунь прилежно учится, у нее большие способности, это немаловажно. Конечно, у нее много недостатков, и вы должны ей помочь…
Девушки задумались. Учитель Юань снова развернул свой журнал и погрузился в чтение.
— А вы знаете, — вдруг обратился он к школьницам, — часто бывает так, что чем лучше учатся школьники, тем больше у них недостатков… — И добавил: — Постарайтесь понять Ли Чунь.
— Спасибо вам, учитель, за мудрый совет, мы об этом раньше не думали, — ответила Чжэн Бо. — Но вот скажите, а бывает так, что, к примеру, школьник и учится плохо, и недостатков у него хватает?
— Бывает, конечно… Но Ли Чунь — школьница с характером, трудолюбивая. С одной стороны, она сильная, уверенная в себе, любит учиться, способная — все это хорошо. С другой стороны, заносчива, своевольна, часто думает только о себе. На мой взгляд, нужно воспитывать ее, опираясь на ее положительные качества. Но, воспитывая, помнить, что каждый человек — это индивидуальность, и все школьницы не могут быть как две капли воды похожими на комсомольского секретаря. Но мы еще плохо представляем себе, каким должно быть новое образование и воспитание, и я сам не уверен, правильно ли я говорю. — Учитель Юань закончил свою речь на очень вежливой ноте.
— Раньше мы слишком противопоставляли себя Ли Чунь, — согласилась Чжэн Бо, — мы не во всем понимали ее, скажи, Ян Сэюнь, я права?
— Ну, надо подумать. Раньше я считала, что правильные взгляды надо одобрять, с неправильными бороться и другого пути нет. А теперь надо подумать.
Слова учителя Юаня возымели действие. Девушки выходили из учительской, задумавшись над тем, как наладить отношения с Ли Чунь.
В ту ночь, когда Ли Чунь написала свои письма, она спала очень неспокойно и наутро встала с тяжелой головой. А после первого же урока голова у нее вконец разболелась, и она вернулась в спальню.
Она лежала на своей постели, а перед глазами у нее висели на веревке все двенадцать полотенец ее одноклассниц. Вот белоснежное полотенце с вышитой надписью «Желаем счастья» — наверное, оно принадлежит малышке Чжан. А вот старенькое, совсем истертое — кажется, это полотенце У Чанфу. А вот совсем новое, расшитое голубыми цветами, чье оно? Ли Чунь не помнила… Внезапно она сообразила, что только одно-единственное, ее, полотенце лежало, свернутое, в сторонке от других, словно она какая-нибудь больная или прокаженная. Пронзительное чувство одиночества захлестнуло ее.
Неужто я и вправду отбившаяся от стаи птица? — спросила она себя.
Прозвенел второй звонок, стих шум голосов в коридоре, начался урок. Сейчас по расписанию литература, а преподает ее учитель Лю, он родом из Сычуани, и у него такой занятный выговор… В этой школьной жизни так много хорошего, а она вот болеет. Как же ей выздороветь? Одни ее критикуют, другие ее сторонятся, третьи с ней враждуют. У нее и подруги-то нет. А те из школьниц, которые тянулись к ней, ей самой не нравились. На первых порах после переезда в Тяньцзинь жизнь у нее была бурная, полнокровная; где было больше всего народу — там и ее голос слышался. Ее все время окружали активисты молодежных организаций, корреспонденты молодежных газет и журналов. А сейчас? Все общественные дела она «уступила» другим, живет сама по себе. Нет, не надо себя обманывать, ей нужна, как воздух, настоящая подруга, ей нужно человеческое тепло, ей нужно делать что-то, что приносило бы пользу другим. Как же ей поступить? Пойти к Чжэн Бо и попросить у нее какое-нибудь общественное поручение? Но ведь она сама отошла от общественных дел, зачем же опять идти кланяться в ножки и просить прощения? Что же ей делать, чтобы проявить свои таланты, снова завоевать расположение подруги?
В пять часов дня в спальню зашла Чжэн Бо. К тому времени Ли Чунь чувствовала себя получше, она сидела на кровати и читала книгу. Чжэн Бо осведомилась о ее здоровье и рассказала ей, как прошли уроки.
— А ты после того собрания хочешь мне что-нибудь сказать? — спросила она потом.
Ли Чунь поняла, что она знает про ее письма.
— Да, хочу, — тихо ответила она.
— Скажешь мне, хорошо?
Ли Чунь покраснела, ей вовсе не хотелось «говорить по душам», а пуще того — «заниматься критикой и самокритикой». Ей казалось, что Чжэн Бо сама хотела ограничиться ничего не значащим разговором. О том, что я хотела бы тебе сказать, ты можешь узнать от директора, подумала она про себя, но вслух ничего не сказала.
Увидев, как взволнованна Ли Чунь, Чжэн Бо дружески сказала ей:
— Когда я поставила вопрос о том, достойна ли ты носить звание комсомолки, я была не права, нельзя бросаться такими тяжелыми обвинениями, извини меня. Но вот общее мнение… ну ладно, поправляйся, а потом поговорим.
Когда Чжэн Бо ушла, Ли Чунь вдруг почувствовала себя опустошенной. Чжэн Бо приходила к ней «признать свои ошибки», и Ли Чунь, казалось бы, могла праздновать победу. Но чего она добилась? Она так переживала и нервничала, что даже заболела, а вот Чжэн Бо сохраняла спокойствие. Уж лучше бы Чжэн Бо не захотела «признавать ошибки» и рассердилась на нее. А Чжэн Бо разговаривала с ней так дружелюбно! Как теперь быть?
8
Выпал первый снег.
После полудня небо заволокли серые тучи и стал накрапывать дождик. «Что за напасть! — говорили люди. — Уже декабрь наступил, а все еще дождь льет». Но прошло немного времени, и с неба густо-густо посыпались похожие на рисовые зернышки замерзшие капли воды, которые, долетев до земли, бесследно исчезали. Прохожие на улице шли торопливо, стараясь поскорее найти для себя укрытие: от такого не то снега, не то дождя удовольствия мало!
В тот вечер Чжэн Бо пошла на свадьбу Хуан Личэн в горком партии. Едва отворив входную дверь, она услышала громкий гул голосов. В конференц-зале были рядами расставлены столы с посудой и закусками. На стенах висели всевозможные поздравительные надписи. Какой-то человек у дверей сказал Чжэн Бо: «Зарегистрируйтесь, пожалуйста, вон там». Она подошла к маленькому столику, взяла не очень-то привычную для нее красивую тонкую кисточку из овечьей шерсти и написала свое имя в специальной тетрадке.
Потом она принялась искать себе место за столом, но ничего подходящего ей не попадалось. Вокруг все места уже были заняты. У многих на коленях сидели дети, которые уплетали свадебное угощение, не дожидаясь, когда начнется пир. Большинство из присутствующих были, наверное, товарищи Хуан Личэн по работе. Все были опрятно одеты, разговаривали громко и весело.
Чжэн Бо отыскала в толпе гостей Хуан Личэн. Та была одета в новую синюю форму, но даже рабочая форма придавала праздничный вид радостной молодой женщине. Хуан Личэн взяла Чжэн Бо за руку, стала расспрашивать ее, как она живет, благодарить ее:
— Ну ты молодчина, что пришла, а я боялась, что тебя не будет…
Чжэн Бо растроганно смотрела на Хуан Личэн. Если Хуан Личэн так радуется, то ей, конечно, тоже радостно. Чжэн Бо поздравила Хуан Личэн и весело улыбнулась в ответ на ее улыбку. Вдруг Хуан Личэн потянула ее за рукав:
— Пойдем покажу тебе одного человека.
— Кого?
— А ты догадайся.
Они отошли в сторону, и Хуан Личэн усадила Чжэн Бо за стол. Как раз напротив нее сидел какой-то молодой человек. Опустив голову, он читал рукопись — занятие вовсе неподходящее в таком месте.
— Посмотри-ка, кого я привела, — обратилась к нему Хуан Личэн.
Молодой человек встал, увидел Чжэн Бо, улыбнулся и, отложив рукопись, протянул ей руку со словами:
— Так вот ты какая, «Маленькая немало»!
— А ты Тянь Линь!
— Он самый, — поклонился собеседник Чжэн Бо.
Тянь Линь был младшим братом мужа Хуан Личэн, до Освобождения он состоял с Чжэн Бо в одной ячейке Народного союза. Чжэн Бо была в их ячейке самая молодая, и Тянь Линь звал ее «Маленькая немало».
— Тянь Линь теперь работает в газете «Циннянь жибао», — сказала Хуан Личэн.
— А ты? Где ты теперь? — спросил Тянь Линь Чжэн Бо.
— Все там же, — ответила Чжэн Бо, немного смутившись: ведь все члены их ячейки уже пошли работать или поступили в университет и только она одна все еще учится в средней школе.
Тянь Линь встал, взял из стоявшей рядом вазы апельсин и принялся его чистить.