лые куртки. Все бранили непостоянство погоды и говорили друг другу, что в этом году «с погодой непорядок». А первого апреля ветер стих, выглянуло солнышко, и на уроке физкультуры стало уже совсем жарко. «Видно, и вправду пришла весна, зиме уже не вернуться», — говорили все. К чему тогда эти толстые ватные куртки?
Наступил апрель — принесший солнечное тепло, вселяющий радостное предчувствие майских дней апрель.
В воскресенье утром к Чжэн Бо пришел Тянь Линь.
Он пришел очень рано, школьницы только-только встали и еще не успели позавтракать. В дверях спальни появилась Чжэн Бо, а за ее плечами стоял высокий молодой человек.
— Это товарищ Тянь Линь, — объявила Чжэн Бо. Школьницы с нескрываемым любопытством принялись рассматривать гостя. Тянь Линь даже слегка покраснел.
— Добро пожаловать в наше общежитие, — приветливо сказала Ян Сэюнь и добавила шутливо: — Ну, что вы скажете о санитарных условиях нашего общежития?
Тянь Линь рассмеялся в ответ.
— Отгадайте-ка, где постель Чжэн Бо? — спросила его Чжоу Сяолин.
— Ну, хватит, — рассердилась Чжэн Бо. Но Тянь Линь был намерен сыграть в предложенную Чжоу Сяолин игру.
— Вот эта? — указал он на кровать, застеленную желтым покрывалом.
— Не угадали! — хором крикнули школьницы.
— Ну, тогда вот эта!
— Вовсе нет! — рассмеялись девушки.
Глядя на ряды аккуратно застеленных кроватей и тумбочки, на которых лежали книги, Тянь Линь невольно загрустил. Может быть, оттого, что эта комната вдруг напомнила о том, что ему уже не быть школьником. А может быть, оттого, что все эти кровати были так похожи друг на друга, и, глядя на них, он не мог сообразить, чем же Чжэн Бо выделяется среди других школьниц.
— Пойдем прогуляемся, — тихо сказал он Чжэн Бо.
— Сегодня утром у нас генеральная уборка.
Тянь Линь опустил голову. Он чувствовал себя неловко.
Услышав их разговор, подруги стали уговаривать Чжэн Бо:
— Ничего страшного, иди, что с того, если ты сегодня пропустишь уборку?
— Иди, Чжэн Бо, иди. Мы все сделаем без тебя.
Чжэн Бо подумала немного и согласилась. Они вышли на улицу. Небо хмурилось, и солнце лишь изредка выглядывало из-за туч. У дверей магазинов толпились люди, многие вышли на прогулку целыми семьями.
— Как выходишь на улицу, сразу же чувствуешь, что наступила весна, — сказал Тянь Линь, поправляя очки. — Для этого не нужно даже смотреть на деревья, достаточно взглянуть на эти магазины, эти вывески, эту толпу людей. Всюду кипит жизнь…
Чжэн Бо молча кивнула.
— Почему ты давно не заходил? — спросила она.
— Я не успел тебе сказать, я был в Шанхае и только недавно вернулся. — И он стал рассказывать про Шанхай.
— Вечно мы ходим по этой улице, — вдруг прервала его Чжэн Бо. — Может быть, пойдем еще куда-нибудь?
— А не пойти ли нам в парк? — осторожно спросил Тянь Линь.
В парке Чжуншань было полно народу. Пройдясь немного по дорожкам, они зашли в оранжерею, стекла которой ярко блестели в лучах апрельского солнца. Внутри стоял терпкий аромат цветов. Куда ни глянешь — всюду густые заросли растений, многих из них Чжэн Бо никогда раньше не видела. Тянь Линь оказался большим знатоком садового дела и без умолку рассказывал ей про все эти цветы, деревья, плоды. Чжэн Бо в ответ кивала головой — ей было приятно, что у Тянь Линя такие обширные познания. Но она опасалась, что разъяснения Тянь Линя привлекут внимание окружающих, и поэтому быстро шла вперед по уютной дорожке оранжереи. В самом центре оранжереи возвышалась искусственная горка из камней, по ее склону струился усыпанный белыми лепестками ручеек, а рядом с горкой был маленький бассейн с золотыми рыбками. В прозрачной воде бассейна было отчетливо видно дно, усеянное разноцветными камешками.
Тянь Линь присел у бассейна на корточки и долго смотрел на золотых рыбок и камешки под водой. Чжэн Бо стояла рядом и смотрела больше на Тянь Линя. «Все-таки он еще ребенок, — думала Чжэн Бо, — он так хорошо относится ко мне, старается меня развлечь, а я? Почему я так натянуто разговариваю с ним?»
Они вышли из оранжереи, опять прошлись немного и присели отдохнуть под большим деревом.
Некоторое время они молчали, глядя на красивый весенний пейзаж и проходящих мимо веселых, празднично одетых людей. Потом Тянь Линь пристально посмотрел на Чжэн Бо, сегодня он в первый раз так открыто и внимательно взглянул на нее. На Чжэн Бо была старенькая голубая кофточка, воротник и манжеты которой уже побелели от многократных стирок. Лицо Чжэн Бо чуть раскраснелось, она явно хотела унять внезапно нахлынувшее волнение. Тут Чжэн Бо увидела, что Тянь Линь внимательно смотрит прямо ей в глаза, и перестала улыбаться.
Тянь Линь встал, взялся одной рукой за дерево и, глядя на тонкие волосы Чжэн Бо, сказал:
— Ты знаешь, я в эти дни очень изменился. Я могу легко развеселиться и так же легко впасть в уныние. Пока я в поезде ехал из Шанхая, я все думал, думал… Наша страна такая огромная! Повсюду теперь весна. Всюду цветы, свежая трава, могучие деревья, облака в небе. Нет никакого желания сидеть в канцелярии и орудовать ножницами и клеем. Тянет путешествовать. А у вас только что кончились весенние каникулы, так ведь? Счастливые!.. Иногда это неотступное желание жить интересно и весело меня даже пугает. Я вспоминаю о том, что должен отдавать все силы работе, даже в воскресенье не даю себе отдыха. А работа у меня что-то не ладится, тружусь без особого огонька. Я не имею права веселиться, ведь мне уже двадцать два года… На прошлой неделе я получил письмо от моего старого товарища, он работает на границе. Он пишет, что в него стреляли, но, к счастью, промахнулись. Борьба идет ожесточенная, не нужно обманывать себя… Но я все же не могу запретить себе думать о самых пустячных вещах, хотя это, может быть, не очень хорошо. Я люблю читать книги, недавно ночью в поезде прочитал «Бессмертный Ван Сяохэ» и задумался. Герои книги — такие прекрасные, такие мужественные люди, мне до них далеко. Я решил, что ни к чему мне попусту книжки читать, а нужно работать, работать…
Они опять помолчали, и вдруг Тянь Линь спросил:
— Чжэн Бо, а почему ты не обращаешь на меня внимания?
Чжэн Бо поспешно повернулась к Тянь Линю, вгляделась в его худое лицо.
— Говори, Тянь Линь, говори, — сказала она. — Ты хорошо говоришь… Я все слышала, что ты сказал. Я люблю слушать, но не умею говорить, правда, я не умею говорить, прости меня!
Тянь Линь снова сел и замолчал, потом поднял веточку и стал что-то чертить ею на земле.
— Скоро майские праздники, я в первый раз буду встречать их в Пекине. И когда я среди людского моря пройду по площади Тяньаньмэнь, что я скажу себе? Первое мая — замечательный праздник, ну а сам-то ты каков?.. Я недавно наметил для себя программу самостоятельной учебы, у меня недостаточно знаний в области естественных наук… В стране принят пятилетний план, я думаю, что и у меня должна быть своя пятилетка…
— Тянь Линь! — воскликнула Чжэн Бо. — Послушала я тебя, и мне показалось, что я сама живу бестолково. Я, конечно, прилежная, но разве этого достаточно?.. Я хочу сказать тебе кое-что, тебе мое признание покажется глупым, но ты молодец, я перед тобой чувствую себя ребенком. Зачем ты так коришь себя? Быть требовательным к себе вовсе не означает, что надо отказываться от радостей в жизни…
Они пристально посмотрели друг на друга. И взгляды их говорили больше, чем можно было сказать словами.
В эту минуту упали первые капли дождя, который тут же превратился в сильнейший ливень. Они побежали, спрятались в крытой галерее от лившихся с небес потоков воды. Дождь барабанил по густой листве деревьев и крыше галереи, по земле текли ручейки, сливавшиеся в полноводные потоки. На зеленой траве, ветках деревьев, кустах блестели бесчисленные водяные жемчужины.
Ветер швырнул в лицо Тянь Линя пряный запах влажной зелени.
— Вот здорово! — крикнул он и вытянул руки навстречу ветру.
Чжэн Бо вдруг увидела, что его наручные часы показывают половину второго, а они еще ничего не ели. Ну да ничего, они и не ощущали голода.
После завтрака весь класс занялся генеральной уборкой. Юань Синьчжи, смеясь, громко объявила:
— Кто оставит хоть пылинку, тот не сможет стать настоящим борцом!
Все парты и стулья вынесли во двор, со стен сняли плакаты, карты и даже доску. Часть школьниц пошли мыть парты и стулья, остальные остались убирать класс, вымыли дочиста и пол, и стены, и оконные рамы, и стекла.
Ян Сэюнь и У Чанфу досталось подметать и скоблить пол. Они дружно взялись за работу, но утренний визит Тянь Линя не шел у них из головы.
— Скажи, — начала У Чанфу, — а откуда этот Тянь Линь знает Чжэн Бо?
— Не знаю.
— А как ты думаешь, чем он занимается?
— Понятия не имею. Давай лучше работай.
— Я тебе скажу, но ты больше никому не говори… Когда они выходили из школы, они держались за руки…
— Да будет врать! Когда они из школы выходили, ты еще в постели валялась. А будешь болтать зря, получишь совком по голове!
— Я говорю, как вправду дело было. Хочешь верь, хочешь нет. Тянь Линь и Чжэн Бо…
— Ты еще не угомонилась?
Ян Сэюнь с решительным видом взялась за совок, У Чанфу замолчала.
Хотя У Чанфу говорила чепуху и Ян Сэюнь старалась пресечь ее болтовню, но Ян Сэюнь и сама не могла не думать о Тянь Лине. Она перебирала в памяти все детали неожиданного утреннего визита. Кто такой этот Тянь Линь? Почему Чжэн Бо ничего не рассказывала о нем раньше? А ведь Чжэн Бо ей близкая подруга. Неужели Чжэн Бо?.. Ян Сэюнь даже сама развеселилась от поразившей ее смутной догадки.
Чжэн Бо вернулась в школу в три часа. Она вошла в класс, блиставший такой безукоризненной чистотой, словно это был тронный зал императорского дворца. Чжэн Бо прошлась по классу, с нежностью глядя на вымытые парты, освещенные весенним солнцем горшки с цветами на подоконниках, аквариум с рыбками, висевшую на задней стене карту военных действий в Корее и Вьетнаме.