– Зачем же вы так? – тихо произнес нищий. – У меня для вас хорошая новость, а вы меня гоните, не выслушав, – и здоровой рукой он неожиданно извлек из холщовой сумки борсетку: – Вот, возьмите, мне кажется, она ваша, – протянул борсетку изумленному Евгению Николаевичу нищий.
– Что? Как? Откуда? – не находил, что ответить, Евгений Николаевич.
Секретарь Надя недоуменно переводила взгляд с нищего на своего шефа и обратно, ничего не понимая, и не зная, что сказать. Наконец проронила:
– Может, чаю, Евгений Николаевич?
– Да, давай горяченького, две чашки, – и, подмигнув Наде, – и что-нибудь к чаю… И закусочки…
– Тебя как зовут? – взяв борсетку, обратился к нищему.
– Володя.
– Володя, Владимир, значит. Давай, Володя, проходи в кабинет, поговорим, – сказал Евгений Николаевич.
– Ну что вы, я же вот… – замялся Володя. – В таком виде…
– Ничего, ничего, проходи, – распахнул дверь Евгений Николаевич, жестом приглашая Владимира в кабинет.
Помявшись, Владимир вошел и, покуда Надя суетилась у стола, начал внимательно рассматривать картины на стенах:
– Хорошие картины, настоящие, – произнес Володя.
– Ты раздевайся, снимай свою куртку, не по сезону она, мой руки – вон там туалет, и к столу, – распорядился Евгений Николаевич. – У нас с тобой долгий разговор будет.
Сняв куртку и повесив ее на спинку стула, Владимир зашел в туалет. Взглянув в зеркало, смутился. На него смотрел заросший, давно не мытый, с нечесаными волосами и бородой пожилой мужик.
– Да, совсем ты опустился, Володя, – произнес сам себе. – Пора бы тебе встряхнуться.
Он долго, неуклюже мыл с мылом руку, лицо, затем взял лежавшие на полке ножницы, аккуратно подправил бороду, причесал ее и волосы и, увидев на полочке коробочку с пудрой, немного припудрил синяк и произнес в зеркало:
– Ну вот, теперь ты вроде похож на Володю, если бы, конечно, не рука, – и, грустно улыбнувшись, скомандовал. – Вперед, боец!
Увидев вошедшего Владимира, Евгений Николаевич охнул:
– Оба-на, да ты, оказывается, красавец! Как тебе, Надя? Ты посмотри на него…
Надя, улыбнувшись, налила в бокалы коньяк, положила в тарелки закуски и, осветив мужчин белоснежной улыбкой, направилась к выходу:
– Я в приемной, Евгений Николаевич! Если что надо, зовите.
– Хорошо, Надя! – И, обратившись к Володе: – Ну, давай, друг, за наше здоровье!
Коньяк был отменный – Володя в своей жизни не пил такого. Он выпил залпом и начал закусывать. Закуски были достойны коньяка. Несмотря на свое огромное желание выяснить, как же борсетка попала к Володе, Евгений Николаевич медлил с этим вопросом. Выпили по второй, третьей и только после этого он спросил:
– Ну а теперь, Володя, расскажи, как же все-таки борсетка к тебе попала?
– А очень просто! Когда вы ушли после нашего разговора, я смотрел вам вслед и думал: «Вот этого человека жизнь не ломала, баловала, и любой стресс может вышибить его из седла и в один момент превратить в спившегося нищего. А ведь он и не подозревает об этом». Ведь так? – неожиданно обратился он к Евгению Николаевичу.
– Ну я бы не сказал, что баловала меня жизнь, всякое бывало, бизнес – дело не простое… Был и рэкет, и бандиты наезжали, и проверки разные… Не все так просто.
– Нет, это не то, – вздохнул Володя. – То, что вы говорите, это борьба, это нормальная жизнь, а вот когда наступают обстоятельства, когда ты не можешь бороться, когда у тебя сил для борьбы нет. И не только сил, но и желание пропадает, когда от тебя все отвернулись, когда на тебя смотрят с презрением, когда ты, – он сделал паузу, глаза его повлажнели, указательным пальцем левой руки он показал на культю и закончил дрожащим голосом, – когда ты в одночасье становишься инвалидом… Вот тогда ты и ломаешься. А жизнь подхватывает тебя и катит по наклонной вниз. Ты теряешь работу – кому нужны однорукие? От тебя отворачиваются друзья, забывают родные, уходит жена… Ты теряешь жилье и спишь где попало, ешь что попало… И становишься не человеком, а нищим… Вот такое падение я имел в виду, – закончил с волнением Володя и продолжил уже спокойным голосом. – Так вот, я смотрел вам вслед и увидел, как двое молодых людей, толкнув вас с обеих сторон, быстрым незаметным движением на ходу срезали у вас борсетку и продолжили бежать в мою сторону. Видя такое безобразие, я не мог не вмешаться и, подставив ногу белобрысому, схватил его за руку, вырвал борсетку и завалил лицом на асфальт.
Перед тем как завалить второго, получил в глаз, но через секунду и второй лежал на асфальте. Я ведь, потеряв руку, слава богу, не потерял навыки рукопашного боя, а чтобы справиться с этими подлыми воришками, достаточно и одной руки. Они же здоровые парни – руки-ноги целы, да и голова на месте – могли бы спокойно себе зарабатывать, а они воруют, подлые. Голова-то есть, а в голове гнусные мысли. Очнувшись, эти трусливые шакалы тут же убежали.
Я хотел было отдать борсетку вам, но вас и след простыл. Адрес вашего офиса я нашел на визитке. И вот я здесь, правда, на такое угощение я не надеялся. Спасибо вам большое, такого коньяка я не пил в своей жизни, еще раз спасибо! – и Володя засобирался уходить.
– Нет, нет, нет, не спешите! – Евгений Николаевич неожиданно для себя перешел на «вы». – Останьтесь, посидим – поговорим.
Еще вчера, проходя мимо нищего, он и представить не мог, что сегодня будет сидеть с ним за одним столом в своем кабинете, угощать дорогим коньяком с изысканными закусками. С интересом слушать и обращаться к нему на «вы». Ему было интересно это общение. Владимир оказался хорошим собеседником и своим поведением вызывал уважение.
– Расскажите, Владимир… Извините, как вас по батюшке? – продолжил Евгений Николаевич.
– Вы не поверите, – улыбнулся Володя, – отчество у меня, как у Ленина, Владимир Ильич… Но вы зовите меня просто Володя – так для меня привычней.
– Хорошо, Володя, я очень благодарен тебе за борсетку. Для меня это очень важно, и даже не столько кошелек с деньгами и кредитки – я их уже заблокировал – а вот потеря паспортов и мобильного телефона с информацией – это для меня трагедия.
– Ну что вы, Евгений Николаевич, это не трагедия… Никакая материальная потеря не может сравниться с потерей конечностей, потерей здоровья – это невосполнимо. Все остальное – дело наживное и может сломать только слабых людей… – задумчиво произнес Владимир, внимательно глядя на Евгения Николаевича.
Беседа продолжалась далеко за полдень. Володя рассказывал о своей жизни: как он вырос, служил в армии, воевал в горячих точках… Как потерял руку, как отвернулись друзья, жена… Как остался без работы…
Евгений Николаевич внимательно слушал, делился своими проблемами… Как ни странно, Володя давал разумные советы, и Евгений Николаевич внимательно прислушивался к ним…
– А вы счастливы, Евгений Николаевич, в своей жизни? – вдруг неожиданно спросил Володя.
Честно говоря, Евгений Николаевич никогда не задумывался над этим. Жизнь шла своим чередом: учеба, работа, женитьба, рождение детей, карьера. Работа ему нравилась – он строил дома, в которых потом жили люди, и радовался вместе с ними новому жилью.
Работа приносила ему удовольствие и достаток. Он любил свою семью, детей, любил свое дело, хобби.
– Да, Володя, я счастлив, – сделав паузу, ответил Евгений Николаевич. – А, ты, Володя? Глядя на тебя, не скажешь, что ты счастлив…
Володя призадумался:
– Все люди разные, Евгений Николаевич, и по-разному ощущают счастье: алкоголик безмерно счастлив, что ему досталась рюмка водки с утра и, приняв ее – долгожданную, от счастья погружается в бредовые мечтания; лентяй, весь день лежа на диване и попивая пиво, счастлив, что нашел на ТВ хороший, с его точки зрения, фильм. Смотрит в ящик и мечтает быть таким же, как герой фильма. Я не хочу такого счастья. Деловой же человек, как вы, Евгений Николаевич, счастлив от осознания, что он творит для семьи, для людей, для будущего… И врач, и учитель, и строитель, и многие другие счастливы оттого, что они нужны людям…
Вот такого счастья я хотел бы – быть нужным людям. Да, я тоже был когда-то по-настоящему счастлив – я был нужен людям, любил и был любим… Но, увы, в один миг счастье это закончилось, – с грустью произнес Володя и задумался… Но вдруг встрепенулся, выпрямился, голос его задрожал, и он громко и твердо продолжил:
– А знаете, Евгений Николаевич, мне кажется, что у меня еще не все потеряно, и я тоже найду свое счастье. Я уверен в этом!
Время пролетело быстро, и расставались Евгений Николаевич с Володей уже настоящими друзьями.
«Как обманчиво первое впечатление при встрече с людьми и как быстро меняются обстоятельства, – шагая по Невскому мимо того места, где он вчера встретил нищего, думал Евгений Николаевич, – и как быстро эти обстоятельства могут изменить жизнь каждого из нас…»
Евгений Николаевич пригласил Владимира на должность руководителя отдела в службу безопасности компании. Через пять месяцев для него был изготовлен современный протез правой руки, к которому Владимир Ильич быстро привык и управлял им как живой рукой.
Через полтора года он женился на Наде, и теперь они с женой воспитывают маленькую дочь Полинку.
Евгений Николаевич открыл Фонд помощи бездомным, назначив управляющим Владимира Ильича, и теперь при встрече с нищими всегда подает им небольшую денежку. Вот так одна незначительная, с первого взгляда, встреча может перевернуть мировоззрение и жизнь многих людей.
Случайный прохожий
Даже если вам будет очень плохо, не отчаивайтесь – ночь заканчивается утром, и наступит снова день.
– Отказано! – произнесла механически отработанным голосом пожилая дама, сидящая среди кучи пожелтевших папок, которые лежали на столе, стульях и прямо на полу. Казалось, что она сама является продолжением или даже дополнением к этим пожелтевшим от времени бумагам. Такая же, похожая на старые папки, пожелтевшая кожа на конопатых с редкими волосинками руках, такое же в морщинах лицо с большой бородавкой на верхней губе и длинным толстым волосом, вызывающе торчащим из этой бородавки. И абсолютно полное отсутствие какого-либо сочувствия.