– Где они найдут работу в таком маленьком городе? – защищала их Наталья.
– До Иванова тридцать минут езды, а там сейчас огромная стройка развернулась, – пыталась ее убедить Нина. – На стройке можно хорошо зарабатывать. И семью содержать достойно, и у бабушки не клянчить.
– Тебе хорошо рассуждать! Твой муж вон сколько зарабатывает! – переходила на личности Наталья.
Нину очень задевали эти слова, и она вспоминала, как они с Виктором начинали жизнь в Петербурге, тогда еще Ленинграде. И как ее будущий муж, приехав из маленькой белорусской деревеньки, в семнадцать лет пошел работать на стройку простым рабочим, а на следующий год, поступив на вечернее отделение института, после тяжелого трудового дня учился. Как она сама работала на мельничном комбинате, не досыпая, в разные смены. После свадьбы они обосновались в комнатушке пятнадцать квадратных метров – две семьи да еще с маленьким ребенком. Денег, со всей экономией, едва хватало от аванса до получки. И никто из родных и близких даже не думал помогать. У всех были свои дела и заботы. Но они оба работали, получали образование, растили детей и добивались лучшей доли.
И вот теперь, когда у них полный достаток, Наталья этим попрекает. Действительно обидно!
Каждый такой разговор заканчивался на повышенных тонах, после чего сестры две, а то и три недели не общались.
И все же Нина, добрая душа, несколько раз помогала лоботрясам устроиться на работу в Иванове или в Подмосковье.
Но отработав две-три недели, они все бросали и продолжали лодырничать. При этом обвиняли в своих бедах кого угодно, только не себя: их не поняли, начальники – дураки, платить не хотят и прочее. В ход снова шли жалостливые письма бабушке. И бабушка Наталья снова и снова вникала в их проблемы и бежала на почту отправить перевод с пенсии.
Виктор, муж Нины, сочувствовал Наталье, давал советы, но старался не вмешиваться в семейные дела. Помогать деньгами он категорически отказывался, считал, что людям нужно давать не рыбу, а удочку для ее ловли, то есть РАБОТУ для достойной жизни.
Однажды, не выдержав очередной перепалки сестер, Виктор, предварительно договорившись с директором подмосковной компании, написал Ивану и Олегу письмо. Лоботрясам дали последний шанс: нужно было прийти в компанию «Стройдом», где их трудоустроят, дадут комнату, определят хорошую зарплату и выдадут аванс на первое время. За хорошую работу обещали помочь приобрести квартиру. Затем при желании можно получить образование без отрыва от производства и сделать приличную карьеру. И в конце письма строго предупредил: «Поймите, наконец, это ваш последний шанс стать нормальными людьми, больше вам ни в чем помогать не будем!»
Виктор и Нина, да и бабушка Наталья искренне верили, что суровый тон письма возымеет действие, Иван и Олег воспользуются предложением, и у всех все будет хорошо. Бабушка Наталья еще порадуется за них!
Но, увы, получилось как всегда.
Приехав на стройку и получив аванс за полмесяца вперед, счастливые внуки отработали три дня и на выходные вернулись домой. Прокутив с женами полученные деньги, вместо того, чтобы вернуться на стройку, они принялись строчить новое письмо бабушке: «Погибаем с голоду, вышли хотя бы пять тысяч…»
Размышляя, что делать, Виктор вдруг вспомнил события десятилетней давности. Тогда Евгений, приятель Виктора, уговорил его поехать в небольшой городок в Вологодской области – он собрался навестить сына от первого брака, с которым они не виделись много лет.
«Там такая замечательная рыбалка!» – уговаривал приятель.
Против такого соблазна Виктор не смог устоять.
Ехали на машине и попутно любовались красотой окружающей природы, наблюдали жизнь селян. Поражал контраст между домами состоятельных, трудолюбивых людей и нищенскими полуразвалившимися лачугами их менее состоятельных соседей.
Вот, наконец, и городок, в котором жил сын Евгения – Николай. Двухкомнатная квартира на первом этаже хрущевки. Встречать гостей вышел небритый, на вид пятидесятилетний (на самом деле ему было всего тридцать три) низкорослый мужчина в грязной поношенной одежде, от которого за километр разило алкоголем. При входе в квартиру в глаза бросились нищета и неухоженность. Плюс жуткий запах.
– Это моя жена Танечка! – радостно объявил Николай, тыча пальцем в угол, где сидела нетрезвая и неопрятная полная женщина.
И с порога:
– Батя выпивку привез! Закуски, правда, немного, вон хлеб остался да селедка, но можно еще картохи наварить… Располагайтесь, отметим ваш приезд!
Услышав про выпивку, Танечка встрепенулась.
Когда Евгений сделал попытку прибрать на столе, она вдруг прорычала пьяным голосом, не вставая (видимо, была уже просто не в состоянии этого сделать):
– Не смей! Я сама уберу!
Находиться в этой неубранной квартире было невыносимо, и Виктор, воспользовавшись семейным замешательством, вышел на свежий воздух. Вдохнув полной грудью, он медленно побрел по улице в надежде найти хоть какой-то ночлег – перспектива провести ночь в грязной и душной квартире совсем не обрадовала.
Метров через триста Виктор обратил внимание на красивый дом с ухоженным садом. От него веяло свежестью и какой-то надежной стабильностью. Рядом, у калитки, мирно беседовали пожилой, крепкого телосложения мужчина и двое молодых людей.
После приветствия и рукопожатий Виктор спросил, есть ли в городе гостиница, и объяснил свою ситуацию. Гостиниц, как оказалось, нет, но хозяин дома радушно предложил пожить в их доме, в гостевой, со всеми удобствами. И плату запросил чисто символическую.
Договорились и пошли смотреть комнату. Войдя в дом, Виктор поразился чистоте и уюту; в простоте убранства чувствовались тепло и достаток. Через несколько минут накрыли стол. Радовало глаз обилие еды и различных напитков – свежие овощи, соленья, яйца, домашняя сметана, различные вина, настойка, чистейший самогон и квас. Все домашнее, натуральное и свежее.
Во время застолья хозяин Сергей Иванович рассказал о своем житье-бытье:
– Вы знаете, а ведь пять лет назад мы с тремя сыновьями жили в той самой хрущевке, в двухкомнатной квартире. Но потом взяли в аренду у соседнего совхоза пятнадцать гектаров земли и теперь имеем собственную ферму: коровы, овцы, птица. Установили пилораму и делаем срубы для домов. Построили дом, посадили сад, завели огород. Сыновья женились, у двоих уже свои дома, дети. Младший пока с нами живет. У каждого – хорошая машина и в доме, как вы видите, достаток. Счастливое время! Было бы здоровье… К старости мы немного скопили, на пенсию-то надежды мало.
Виктор был поражен увиденным и услышанным.
– Почему же Николай со своей семьей живет в такой нищете и в грязи? – спросил он Сергея Ивановича и услышал мудрую истину:
– Каждый САМ взращивает СВОЙ сад. И от того, КАК он это сделает, зависит ЕГО жизнь. Каждый САМ выбирает, как ему жить!
Эти слова Виктор запомнил навсегда и потом неоднократно убеждался в их правоте.
И теперь, мучаясь вопросом, что делать с великовозрастными лоботрясами, он подумал: «А ничего не надо делать, их уже не исправишь. Жаль, что у нас нет принудительных работ и отменили статью за тунеядство. А помощь бабушки только больше их развращает».
А Наталье и Нине объявил:
– Все, мои дорогие! Вы и особенно ОНИ должны, наконец, понять, что КАЖДЫЙ САМ должен ВЗРАЩИВАТЬ СВОЙ САД и определять свою судьбу, как ему жить: в нищете и пьяном угаре или достойно содержать семью и воспитывать детей!
И четко повторил:
– КАЖДЫЙ. САМ!
Новый год
Моросил дождь и дул порывистый ветер. Редкие листья, ставшие почти бесцветными от частых дождей и непогоды, лениво взлетали и, недолго покружившись, тут же падали на землю. Несмотря на канун Нового года, настроение Артема было отвратительное и вполне соответствовало не по-декабрьски заунывной серой питерской погоде.
Он только что вернулся из длительной командировки и не застал жену дома. Ее мобильный уже третий день не работал, вернее, на все звонки отвечал одной и той же фразой: «Абонент находится вне зоны действия сети».
На столе лежала записка: «Дорогой! Прости, но я снова вынуждена уехать в командировку. Меня срочно вызвали на две недели в Таллин. В местной клинике детям, попавшим в автокатастрофу, потребовалась моя консультация. Я не могу оставить их без помощи. Скоро встретимся, дорогой! Целую. Твоя любящая Кристина».
И ни адреса, ни телефона. За год это была четвертая подобная записка.
Их последний телефонный разговор состоялся неделю назад: Артем сообщил жене, что купил билет и приедет 29 декабря, чтобы вместе встретить Новый год и провести каникулы. Правда, радости в голосе Кристины он не услышал, да и говорила она как-то сухо и сбивчиво, что было немного удивительно.
Сидя перед телевизором, Артем вспоминал свою жизнь – год за годом, день за днем. После школы он поступил в летное училище и, окончив его с отличием, стал первоклассным военным летчиком. Но вскоре началось сокращение вооруженных сил, и Артем оказался не у дел. Идти в гражданскую авиацию, зная состояние летательных аппаратов, он наотрез отказался. Пришлось выбирать новую специальность и переучиваться. В то время очень модным было иметь диплом MBA, поэтому Артем стал активно совершенствовать английский язык, затем поступил в Высшую школу администрирования в Бостоне. И вот он уже дипломированный специалист, а вскоре и сотрудник крупной международной компании ACBI.
Во время учебы в Бостоне Артем познакомился с Кристиной: чернявая, невысокая, худенькая девушка проходила практику в местном госпитале, будучи студенткой Санкт-Петербургского медицинского университета и обладательницей редкой специальности – психолог, работающий с подростками.
Артем влюбился. Как ему казалось, чувства были взаимными, и через год, вернувшись в Петербург, они поженились. Жили дружно, первые три года вместе проводили отпуска. Оба любили путешествовать в экзотические страны, кататься на лыжах, заниматься дайвингом. Но рождение ребенка, несмотря на искреннее желание Артема стать отцом, откладывали: