Первое время радовались свободе и гласности, еще не старый генсек рисовал радостные перспективы будущего, дали свободу предпринимательской деятельности. Но потом началось сокращение вооруженных сил. Профессиональные летчики стали не нужны стране, и Георгия, полного сил и энергии, отправили на пенсию. Деньги мизерные, и никаких накоплений.
Собрали семейный совет и стали думать, что делать. Вспомнили родственника Георгия, который жил под Ленинградом, где они иногда проводили отпуска. Из-за болезни он не мог нормально содержать свой дом и ютился в маленькой пристройке, которую несложно натопить и прибрать. Он давно приглашал Георгия с семьей переехать к нему жить. Пару-тройку раз они бывали там во время отпуска, но долго не задерживались.
– Вот уйду на пенсию, и переедем к тебе жить. Буду рыбачить, грибы собирать, – смеялся Георгий.
– Приезжайте, родные мои, и живите! – с надеждой говорил родственник.
В итоге, оставшись без работы, Георгий с Полиной и тремя сыновьями решили переехать жить в поселок. Хоть он был и небольшой, но все, что надо для жизни – школа, детский сад, поликлиника, – имелось. К тому же свой приусадебный участок. Так семья Днепровых начала новую деревенскую жизнь.
«По соточке»
Все складывалось неплохо. Георгий устроился механиком в совхоз, Полина – в поликлинику, а дети ходили в школу. Работы было много, и времени на ребят почти не оставалось. Но тоска по воинской жизни и полетам не давала Георгию покоя, особенно вечерами. Местные мужички не унимались, предлагали загасить тоску испытанным методом:
– Не грусти, Георгий, «по соточке» – и все забудешь.
Одна, вторая, и домой шел уже навеселе. Вечерние посиделки становились все чаще и чаще, а количество выпиваемого – все больше и больше.
Полина корила:
– Нельзя же так, Георгий, ты же сопьешься! Ты почти каждый день пьяный.
– Не пьяный, а выпивший! Имею право после работы, – оправдывался Георгий.
И все продолжалось.
Вскоре совхоз развалился. Родственник к этому времени умер, оставив им дом и участок земли в шесть гектаров. Георгий решил создать свое фермерское хозяйство: взял кредит в банке, купил трех коров, дюжину овец, кур, гусей и прочую живность. Вместе с сыновьями смастерил из оставшихся в совхозе деталей трактор. Начались фермерские будни, но «по соточке» продолжалось. Теперь Георгий приглашал знакомых и соседей к себе домой, иногда на ферму, и хвастался:
– Смотрите, какое хозяйство поднял своими руками! Вот этими, – и показывал крепкие натруженные ладони.
Вскоре старший сын Сергей тоже стал участвовать в посиделках, затем и Павел.
– Мы за столом важные вопросы решаем, а выпивка – между делом. Кто нынче не пьет? – отвечал Георгий на упреки Полины.
Посиделки становились все чаще, дебаты за столом все громче, доходило и до потасовок. Правда, на следующий день мирились. И опять – по рюмке-другой. Полина смирилась, но все чаще повторяла:
– Совсем сопьешься ведь, Георгий! И сыновей с детства приучаешь. Нехорошо это…
После упреков Георгий, бывало, держался пару дней, а потом все начиналось сначала.
Начало конца
Первая трагедия случилась внезапно. Во время очередного застолья Георгий и Павел сильно повздорили. Отец упрекнул сына:
– Тебе вот скоро двадцать шесть лет, а чего ты добился в жизни? Учиться не захотел, специальность нормальную не получил, даже жены нет – девки от тебя шарахаются. Я в твои годы был первоклассным летчиком! Летал на всех видах самолетов, а ты…
Обиженный Павел бросил в ответ:
– Ну и что, что летал когда-то? А чем закончил – хвосты коровам закручиваешь!
– Ах ты, негодник! – взревел пьяный отец, схватил стоявшую на столе пепельницу и, не глядя, запустил ею в сына.
От неожиданности Павел не успел увернуться, и удар пришелся прямо в висок. Все случилось на глазах у Полины, двух других сыновей и родственников, которые сразу вызвали медиков. Скорая приехала через сорок минут и констатировала смерть. Потрясенного и ничего не соображавшего Георгия арестовали.
Хоронили Павла через три дня. Обезумевшая от горя Полина часто падала в обморок. Георгий сидел в тюрьме – на похороны сына его не отпустили. Вечером устроили поминки. Старший и младший сыновья с горя напились и стали клясть отца на чем свет стоит. Полину утешали племянница и соседи. Несмотря на то, что главным виновником гибели сына был муж, она не могла вычеркнуть его из своей жизни:
– Не нарочно он это, не нарочно, – убеждала себя Полина и на пятый день помчалась в тюрьму.
Георгия было не узнать: навстречу жене, с трудом волоча ноги, вышел сутулый, исхудавший, заросший щетиной состарившийся человек. Только глаза были прежние – знакомые и родные.
Полина подошла и молча обняла Георгия. Они не произнесли ни слова. Да и о чем говорить, и так без слов все понятно. Содеянное назад не вернуть. Только на прощание спросил:
– Как ты одна там справляешься? – И отвернулся, чтобы жена не увидела катившуюся по щеке слезу.
– Ничего… Жить-то надо!
На этом и расстались.
Дома Полину встретили пьяные сыновья с упреками:
– Ну как он мог?!
Ничего не ответив, она ушла в дом и занялась домашними делами, чтобы ни о чем не думать.
На сороковой день все вместе пошли на кладбище помянуть Пашку. Выпили, поговорили, вспомнили солнечные и радостные деньки. Когда вернулись домой, старший, Сергей, уехал в город: дома его ждала беременная жена. Младший, Николай, отправился с другом на сеновал:
– Мама, мы помянем Пашку немного и там же заночуем.
– Хорошо, сынок. Только не пейте много и не курите. Сено ведь… – попросила Полина.
– Ну что ты! Не маленькие, свою норму знаем.
Полина прибралась на кухне, закрыла двери и легла спать. Но сон не шел, мысли о Георгии и погибшем Пашке не давали покоя. Перед глазами промелькнула вся жизнь: первая встреча, любовь с первого взгляда, свадьба – когда он нес ее, счастливую, на руках из загса до машины, вспомнились переезды из одного города в другой, игры с детьми, отпуска всей семьей на Черном море. Однажды, нарушив все инструкции, Георгий взял ее в кабину самолета, и они долго летали вместе… Дух захватывало, она в восторге хватала его за руку, а он нежно целовал ее руку. И вот один сын – на кладбище, а любимый муж – в тюрьме.
Размышления прервал стук в дверь и крик соседки:
– Полина, пожар! Сеновал горит!
Она мигом вскочила с постели и в чем была кинулась на сеновал с воплем:
– Ни-ко-лай!
Из маленьких окон валил дым. Дверь была закрыта изнутри. Полина бросилась к ней и стала колотить обеими руками, крича:
– Николай, открой! Николай!
Прибежали соседи, выбили дверь, и пламя вырвалось наружу. Кто-то схватил Полину и начал оттаскивать. Но она рвалась в огонь:
– Там же Николай. Спасите его! Спасите моего сына!
Все было объято огнем: сухое сено, бревенчатые стены. Когда рухнула крыша, Полина потеряла сознание. Дальше – пустота и беспамятство. Как хоронили младшего сына, она плохо помнила, одни обрывки.
Трагический финал
Когда Георгию сообщили о смерти младшего сына, у него случился инфаркт и в тот же день он умер. Полине казалось, что все происходит не с ней, что сейчас откроется дверь, войдет Георгий и прибегут Павел с Николаем. Рядом с ней постоянно находилась племянница Ольга. Только ее Полина узнавала, лишь при ней возвращалось сознание.
Старший сын Сергей после всех событий слег с сердцем, и его увезли в больницу. Через две недели он пошел на поправку. Врачи уже готовили к выписке, назначили строгий режим – никакого алкоголя, умеренная легкая пища и отдых. Но друзья, которые пришли его навестить в больницу, уговорили помянуть братьев и батю:
– Да брось ты, Серега, рюмка водки для сердца полезна, сосуды прочищает.
Выпили по одной, второй, третьей… Ночью Сергей умер – больное сердце не выдержало алкогольной атаки.
Полина уже бредила, повторяя, что Сергей жив, и завтра они собираются за грибами, а Павлик с Колей пошли на рыбалку. И все время звала Георгия. В таком полузабытьи она прожила три года. Перед смертью позвала Ольгу и спокойно сказала:
– Олечка, родная, а ведь я все вспомнила. И как Павлик погиб, и как Коля сгорел, и как Сережа умер. Вот только не знаю о последних минутах моего Жоры. Ты уж, милая, следи за их могилками. И меня похорони рядом с мужем.
Потом тихонько закрыла глаза и ушла в мир иной.
Так трагично закончилась жизнь одной простой русской семьи.
Уже закончив этот рассказ, однажды по вопросам бизнеса я приехал в Минск. Закончив все дела, решил навестить родные места. Побывать на могиле родителей, встретиться с друзьями детства. В качестве подарков прихватил три новых iPad. Закачал туда несколько программ и, вроде в шутку, а может быть и всерьез, и этот рассказ, сопроводив его вопросом: «Друзья, скажите, пожалуйста, почему, по-вашему, такое произошло в жизни этой семьи?..»
Встреча была теплой, друзья были рады подаркам, обещали прочитать и «оценить», как они выразились, мои скромные писательские способности.
На следующий день, после обеда, раскрыв скатерть на лужайке у ближайшего леса, продолжили праздновать встречу. Хороший белорусский самогон из жита, малосольные огурчики, маринованные хрустящие рыжики с белыми груздями и множество свежей зелени способствовали непринужденной дружеской беседе. Говорили обо всем: ругали, как всегда, власть, политику, немного хвастались успехами, но больше всего вспоминали детские и школьные истории.
Затем перешли к обсуждению трагической истории семьи, изложенной в рассказе.
Мнения в суждениях были разные:
– Во всем виновато правительство, допустившее развал Союза и армии и выкинувшее на улицу высококлассных специалистов, – категорично утверждал Денис, который дослужился до звания полковника, а теперь работал плотником в местной мастерской.
– Нет, здесь виноваты родители: не надо было приучать детей к выпивке, – настаивал Владимир, работавший учителем в школе.