Чандлер положил руку на свою вздымающуюся грудь.
— Проклятье, женщина, если ты еще раз подкрадешься ко мне, я смогу работать только ангельскими крыльями.
Хуанита села к нему на колени. Она была в длинном белом халате, из-под которого выглядывали голые ноги.
— Брось! Такой крутой парень, как ты?.. И не слишком ли ты самонадеян, когда говоришь об ангельских крыльях?
Чандлер обнял ее за талию, которая после рождения троих детей уже не была такой же изящной, как в день их первой брачной ночи; впрочем, и сам он потерял былую стройность. Они выросли вместе, как он любил часто повторять. Состояние равновесия имело в жизни огромное значение. Если б один был толстым, а другой — худым, они бы двигались к катастрофе.
В мире не существовало человека, который знал бы его лучше, чем Хуанита. Возможно, это и есть самый главный результат успешного брака: знание, что не существует другой души, которой известно твое число до самого последнего знака после запятой, который может кого-то заинтересовать, как у числа «пи», — быть может, даже больше; и если такое возможно, то Хуанита знала его число.
Он ответно улыбнулся.
— Конечно, я большой сильный парень, но очень чувствительный, малышка. А нас, чувствительных парней, может вывести из равновесия любое неожиданное событие. И после того как я всю жизнь боролся с преступниками, Господу пора начинать шить мне симпатичные ангельские крылья — размера «икс-эль», естественно. Он знает все, поэтому Ему известно, что в старости я должен их распахнуть. — Чандлер поцеловал жену в щеку, и они взялись за руки.
Она провела пальцами по его редеющим волосам, почувствовав, что мужнины шутки немного вымучены.
— Бьюфорд, почему бы тебе не рассказать о том, что тебя тревожит? Мы поговорим, а потом ты отправишься в постель. Уже довольно поздно. А завтра обязательно будет новый день.
Чандлер улыбнулся ее словам.
— Неужели с моим лицом игрока в покер что-то произошло? Я смотрю на подозреваемого и изматываю его, не давая понять, что думаю на самом деле…
— Ты бездарно играешь в покер. Так что поговори со мной, малыш.
Она потерла его напряженную шею, а он принялся массировать ее длинные ноги.
— Ты помнишь молодого парня, про которого я рассказывал? Джона Фиске? Его брат был клерком в Верховном суде.
— Я помню. А теперь еще один клерк мертв…
— Верно. Сегодня я побывал в квартире погибшего брата, чтобы поискать улики. Маккенна, агент ФБР, мне кое-что показал.
— Тот самый, про которого ты сказал, что он похож на гранату с выдернутой чекой? Ты не можешь его понять?
— Да, речь о нем.
— М‑м‑м… хм-м.
— Мы нашли страховку, по которой Джон Фиске получает полмиллиона долларов в случае смерти брата.
— Но они же семья, не так ли? Ведь твоя жизнь застрахована? Я стану богатой, если ты умрешь? — Она слегка шлепнула его по макушке. — Так что ты с этим не тяни. Всю жизнь обещал мне всякие чудесные штуки, но так их и не подарил. Уж лучше я буду богатой, когда ты откинешь свои несчастные копыта.
Они рассмеялись и крепко обнялись.
— Фиске не говорил мне о страховке. Послушай, это классический мотив для убийства, как в кино.
— Ну, возможно, он про нее не знал.
— Может быть, — согласился Чандлер. — Так или иначе, но Маккенна выдал целую теорию: Фиске убил брата ради денег, призвав на помощь другого клерка из суда, женщину, потому что она им увлечена, а потом постарался увести расследование в сторону, предлагая свою помощь. И еще он солгал о злоумышленнике, проникшем в квартиру его брата. Должен признать, что Маккенна привел убедительные аргументы — по крайней мере, внешне.
— Значит, Джон Фиске побывал в квартире брата?
— Да. Он утверждает, что какой-то тип ударил его там и сбежал. Может быть, он что-то украл в квартире, нечто, связанное с убийством.
— Ну, если Джон Фиске находился в квартире брата и придумал историю про злоумышленника, и если знал о страховке, тогда зачем он отправился за ней на квартиру брата? Почему не предоставил найти ее тебе, чтобы не вызвать подозрений?
Чандлер смотрел на нее широко раскрытыми глазами.
— Бьюфорд, ты в порядке?
— Проклятье, милая, я думал, что в нашей семье детектив — я… А теперь скажи мне, как я мог такое пропустить?
— Потому что ты слишком много работаешь, и тебя недостаточно высоко ценят. — Хуанита встала и протянула ему руку. — Но, если ты поднимешься наверх прямо сейчас, я покажу, как высоко ценю тебя я. Оставь свою чувствительную часть здесь, малыш, но прихвати с собой все остальное. — Она посмотрела на него, слегка прикрыв веки, но Чандлер знал, что у нее вовсе не сонное настроение.
Он сразу встал, взял жену за руку, и они быстро стали подниматься наверх.
Глава 47
«Джип» мчался по дороге, и Тремейн тщательно изучал пассажиров всех машин, которых они обгоняли.
— Проклятье, от нас отвернулась удача, — простонал Рэйфилд. — Мы разминулись с ними всего на несколько минут.
Тремейн не обращал на него внимания, полностью сосредоточившись на машинах впереди. Они обогнали автомобиль, в котором горело внутреннее освещение, и Тремейн разглядел водителя и пассажира. Пассажир разворачивал карту.
Как только Тремейн понял это, он ударил по тормозам, увел «Джип» влево и пересек двойную сплошную. Машина запрыгала по неровной, заросшей травой обочине, затем колеса нашли асфальт, и они помчались обратно, в сторону офиса Райдера.
Рэйфилд схватил Тремейна за плечо.
— Какого дьявола ты делаешь?
— Они нас обманули. Парень и девчонка. Они наврали.
— С чего ты взял?
— Свет в ванной комнате.
— Свет? При чем здесь свет?
— Свет не горел. Сука сидела там в темноте. Я понял это, когда увидел освещенную изнутри машину. Из-под двери ванной комнаты свет не пробивался. И когда она распахнула дверь, не стала гасить свет, потому что он там не горел. Она не сидела на унитазе. Она стояла там в полной темноте. Знаешь, почему?
Рэйфилд побледнел.
— Потому что Хармс вместе с братом находились рядом с ней. — Он продолжал смотреть на дорогу впереди, когда ему в голову пришла новая мысль: — Парень сказал, что его зовут Джон Майклс. Возможно, это был Джон Фиске.
— А девушка — Сара Эванс. Знаешь, что: нужно позвонить и рассказать остальным.
Рэйфилд взял сотовый телефон.
— Теперь нам не догнать Хармсов.
— А вот и нет.
— Проклятье, но как мы это сделаем?
Тремейн воспользовался тридцатилетним армейским опытом, пытаясь понять, что может предпринять противник.
— Фиске сказал, что видел, как они садились в машину. Значит, он лгал. А что является противоположным автомобилю? Грузовик. Он сказал, что они уехали на старой машине. Значит, у них новый грузовик. Он сказал, что они поехали на север, поэтому нам нужно на юг. Прошло всего пять минут. Мы их поймаем.
— Видит Бог, надеюсь, ты прав. Если они были в офисе Райдера… — Рэйфилд смолк и с тревогой выглянул в окно.
Тремейн перевел взгляд на напарника.
— Получается, что братья Хармс не стали убегать. Значит, они искали то, что могло быть в офисе Райдера. И, дьявол их задери, для нас это плохая новость. Звони. Мы позаботимся о Хармсе и его брате. А они пусть разбираются с Фиске и женщиной.
Расследование привлекло к себе внимание, поэтому ФБР предложило свою лабораторию, чтобы исследовать пулю, найденную в переулке. После сравнения тканей, взятых с тела Майкла Фиске, выяснилось, что именно эта пуля его убила. Калибр 9 мм, типичное оружие сотрудников правоохранительных органов.
Как только агент Маккенна получил эту информацию, он сел перед компьютерным терминалом в здании Гувера и напечатал срочный запрос в полицию штата Вирджиния. Уже через несколько минут он получил ответ. У Джона Фиске имелся «ЗИГ-Зауэр» калибра 9 мм, зарегистрированный на его имя, оставшийся с тех пор, как он работал в полиции. Через несколько минут Маккенна уже сидел в машине. Спустя два часа он свернул с 95‑й автострады, оказался на темных улицах центральной части Ричмонда, и его автомобиль прогрохотал по старым, неровным улицам Шокоу-Слип. Наконец он припарковался на уединенной площадке рядом со старой железнодорожной станцией.
Десять минут спустя агент уже стоял в кабинете Фиске, с легкостью вскрыв замки на входе в здание и в самом кабинете. Окинув взглядом темное помещение, используя карманный фонарик, он решил сначала обыскать офис Фиске и лишь потом квартиру. Маккенна нашел оружие через пару минут. Пистолет был легким и компактным. Фэбээровец взвесил его в руке, затянутой в перчатку, и засунул в карман.
Поводив лучом фонарика по кабинету, он заметил что-то на книжной полке, подошел и взял в руки фотографию в рамке. На поверхности стекла играли блики, и Маккенна отошел к окну, чтобы разглядеть фотографию в лунном свете.
Братья Фиске, стоявшие рядом, плечом к плечу, выглядели как любые другие братья. Майкл Фиске выше и привлекательнее старшего брата, но огонь в глазах Джона Фиске горел ярче. Джон был в полицейской форме, из чего следовало, что фотографию сделали довольно давно, Маккенна это знал. Старший брат многое повидал, пока носил форму, как и сам он, работавший в ФБР. Иногда подобный опыт зажигает в человеке огонь, а порой навсегда его забирает…
Маккенна поставил фотографию на место и вышел из кабинета. Еще через пять минут машина агента ФБР снова катила на север. Два часа спустя Маккенна вернулся в свой дом, в состоятельной части провинциальной Вирджинии. Он сидел за письменным столом, пил пиво, курил и вертел в руках пистолет, который забрал из кабинета Фиске. Ухоженное, надежное оружие. Фиске сделал хороший выбор. Как полицейский он должен был рассчитывать на свой пистолет, чтобы уцелеть. В прошлом копам редко приходилось доставать «стволы». Теперь все изменилось.
Маккенна знал, что Фиске убил человека из этого пистолета. Сделал выстрел, унесший человеческую жизнь. Агент понимал сложность подобного путешествия — путешествия, спрессованного в несколько секунд. Жар металла, тошнотворный запах пороховых газов. В отличие от того, что показывают в фильмах, человека не отбрасывает назад на несколько футов. Он падает в том месте, где его настигла пуля; мочится и испражняется в брюки и беззвучно валится на землю.