Как и все опытные сыщики, Чижов в душе посмеялся над женщиной, но виду не подал мэру, что не признает так называемых ясновидящих.
Ночью наряд ГАИ задержал двух подростков-цыган, которые раскатывали по пустынным улицам на джипе «хозяина» города. На утренней планерке экстрасенс убедила мэра, что указанные ею парни якутской и русской национальности все-таки совершили кражу и продали машину цыганам, а милиция этого не хочет признавать. Чуть позже «за заслуги в экстрасенсорной деятельности» эта женщина из рук мэра получила двухкомнатную благоустроенную квартиру. Каждый зарабатывает как может.
– Было дело, – улыбнулся сыщик. – У Филиппа Ильича в свое время украли машину.
– Раскрыли? – спросил начальник.
– Да, сотрудники ГАИ поймали ночью цыганят.
– Тем более. Мэр узнал о твоей схватке с Лешим и просит помочь…
– А что случилось? – нетерпеливо спросил сыщик. – Отравил?
– Да нет, украл, – махнул рукой полковник.
– А что украл? Стройматериалы?
– Нет, гов… как их называют-то, которые возят нечистоты…
– Фекалку?
– Да, да, фекалки.
– Что, не одну?
– Целых три. Скажу я тебе, аппетит у твоего Лешего отменный! – воскликнул руководитель и приказал: – Езжайте, мэр уже ждет.
Мэр был в кабинете. Увидев Чижова, он встал и крепко пожал ему руку.
– Мы с вами где-то встречались, только не припомню где.
– Весной, когда у вас украли джип, – улыбнулся сыщик.
– Точно! – стукнул мэр себя по лбу. – Молодцы, тогда раскрыли дело.
– Экстрасенс же помогла, – сыронизировал Чижов. – Без ее помощи нам было бы сложно.
– Э-э-э, да ладно – «экстрасенс»! – махнул Мельничук. – Милиция раскрыла.
«Видать, она уже достала градоначальника», – подумал сыщик и спросил:
– Что натворил Леший?
– Вот по Лешему, – оживился мэр. – Я слышал, что в городе только вы сможете посадить этого беспредельщика, поэтому я и позвонил вашему начальнику. Короче, так: этот Леший вкупе с депутатом Госсобрания Максимом Лестниковым украли из Спецавтохозяйства три КамАЗа-ассенизатора, причем все они из новой партии, совершенно свежие машины…
– Ах да, правильно – ассенизатор-водовоз, как у Маяковского! – прервал мэра сыщик. – А я – «фекалка» да «фекалка», а начальник вообще – «г****воз». Запоминаю: официальное название – ассенизаторская машина.
– Да, именно так она называется, – кивнул головой мэр. – Леший несколько раз помогал городу откачивать нечистоты, а потом выставил такой огромный счет! Мы, конечно, отказали ему. Тогда Леший с депутатом Лестниковым подали в суд и выиграли дело, обязав нас выплатить неподъемную сумму. Мы оспорили решение суда, но Леший решил опередить события: в городе он поймал наши машины (причем помогали ему в этом гаишники), выкинул водителей, а сами машины похитил. Я позвонил с претензиями к Лестникову, но тот сказал, что машины конфискованы в счет погашения долга. Ну не наглость ли это?!
– О-о-о, Филипп Ильич, вы не знаете Лешего! Кража машин для него детская игра. За ним гора трупов, а он ходит на свободе. Вы знаете Бедову, Аишкина?
– А кто их не знает? Известные в городе люди.
– Они «крестные» мама и папа Лешего. Поэтому-то он в суде и выиграл дело по этим фекалкам-ассенизаторам. Оказывается, присоединился к этой семейке еще и какой-то Лестников. Что ж, будем знать.
– А что за трупы, о которых вы сейчас сказали? – настороженно спросил мэр.
– Леший подозревается во многих отравлениях людей, но благодаря своим покровителям ему удается уйти от ответственности.
– Ужас! А посадить его сможете? Надо машины вернуть Спецавтохозяйству, иначе город захлебнется в нечистотах.
– Машины вернем, а посадить – не знаю. Пока Бедова и Аишкин «крышуют» Лешего, это будет очень трудно.
– А если пожаловаться в Москву?
– Бесполезно. Мы направили письма во все инстанции – даже не отвечают.
– Это Россия, детка! – тяжело вздохнул мэр. – Хотя бы вернуть машины…
– Почему только вернуть? Я попробую его посадить.
– Дай-то бог! Желаю удачи!
Прежде чем выйти из кабинета, Чижов обратился к мэру:
– Кстати, Филипп Ильич, хочу предупредить вас. Если вдруг явится Леший и предложит мировую, ни в коем случае не берите из его рук ничего. Он может принести отравленный коньяк и что-то в этом роде.
– Конечно нет! – замахал руками мэр. – Какой коньяк?!
Чижов, захватив с собой пятерых оперативников, под утро нагрянул в коттедж. Схватив и заковав Лешего в наручники, сыщики стали осматривать комнаты и в одной из них обнаружили спящего на полу мужчину. Разбудив его, сыщики поинтересовались личностью мужчины и были крайне удивлены: спавший оказался городским судьей. Он еле ворочал языком и дышал на них ядреным перегаром. Оставив судью в покое, сыщики продолжили осмотр коттеджа.
Позже судью найдут повешенным. Накануне его видели с Лешим, но прокуратура закрыла дело как самоубийство. Смущало то, что за несколько дней до смерти судья купил себе машину. Опытного сыщика в глубине души терзали сомнения, что самоубийцы так поступают, – судья строил планы на жизнь, и покупка автомобиля тому подтверждение, а он вдруг взял да повесился. Странно.
К удивлению Чижова, Леший быстро признался в совершенном преступлении и указал место сокрытия «фекалок», с которых уже были сняты цистерны. Чижов заставил рабочих Лешего собрать обратно машины и отогнать их в Спецавтохозяйство, что они и сделали. Разговаривая с людьми, оперативник получил информацию о том, что директор Спецавтохозяйства мог быть причастен к афере с «фекалками», о чем он и поделился с мэром.
Информацию сыщика Мельничук воспринял с возмущением:
– Директор Спецавтохозяйства – человек из моей команды, а своим людям я привык доверять! Так что, оставьте ваши подозрения при себе!
Позже люди «из его команды», проворовавшись, подведут мэра под монастырь, и он, проклиная их, уедет из Якутии, чтобы возглавить другой регион, но и там у него не все заладится: через три года по рекомендации руководства страны он будет вынужден оставить пост губернатора.
А Леший по настоянию Чижова был арестован за самоуправство, отсидел в изоляторе двадцать дней и, отделавшись смешным штрафом (не без помощи своих покровителей), вышел на свободу. Лестников же воспользовался депутатской неприкосновенностью и вышел сухим из воды.
Между тем семейка процветала. Сыночек, как и подобает «любимому ребенку», капризничал, метался между «родителями» – то к Мамочке прильнет, которая вернулась к судейству и стала еще могущественнее, то к Папочке, который существенно поднялся по карьерной лестнице. «Родители» ревновали Лешего друг к другу, стараясь всеми силами притянуть его к себе поближе, чтобы тот находился именно рядом с ним. Хитрый манипулятор ловко пользовался своим положением. Эти годы для него были поистине золотыми. Он выиграл в суде все что можно, не проиграв ни одного процесса, тем самым приумножив свой капитал до невероятных размеров. В это же время путем хитрых манипуляций Леший присвоил себе бывшую советскую автошколу, выжив оттуда старое руководство и поставив своих людей. Теперь автошкола приносила стабильный доход удачливому мошеннику.
Газета «Утро города» продолжала восхвалять «добропорядочного предпринимателя и мецената». Ни один номер не выходил без упоминания о Лешем и его добрых делах. Все считали за честь дружить с этим циничным пройдохой, он «оброс» высокопоставленными связями.
Казалось бы, жизнь удалась, надо успокоиться и кайфовать, купаясь в славе и почете. Ан нет – Леший продолжал убивать. Он вернул в багажник шланг, и люди, которые каким-то образом были связаны с Лешим, пропадали снова и снова. Теперь он жертву выбирал очень осторожно, убивал только безродных, которых никто не станет искать.
Однажды водитель Лешего во время дальнего рейса подобрал на трассе медвежонка и привез как подарок своему патрону. Леший велел рабочим-сварщикам заварить клетку и посадить медвежонка туда. Дикое животное на комбикорме выросло, как на дрожжах. Леший взял себе в привычку наказывать провинившихся рабочих, заводя их в клетку, где они, полумертвые от страха, прижавшись в углу, стояли часами, пока хозяин не смилостивится и не вызволит их из пасти хищника. Откормленный медведь до поры до времени никого не рвал на части.
Если у читателя невольно закралось подозрение, не позаимствовал ли автор данный эпизод из разбойничьего романа Пушкина «Дубровский», то скажу без обиняков: по сравнению с усадьбой Лешего имение Троекурова представляется довольно приличным местом для существования и жизни. По крайней мере, помещик не носился по своему имению с отрезанной головой крепостного крестьянина. Но оба – что Леший, что Троекуров – подкупали судей, захватывали чужие территории, обижали свою челядь, используя их рабский труд, оба были сластолюбивы… В общем, ничего не изменилось со времен царя Гороха.
Как-то раз один из рабочих Лешего, бродяга по жизни, крепко запил, покинув усадьбу хозяина. Взбешенный «меценат» раздал ориентировки гаишникам, те нашли беглеца возле винного магазина и вернули его Лешему. Тот заковал шею раба в цепь и пригвоздил его к стене подвала. Бедолага на второй день скончался, и Леший велел бросить труп медведю, распорядившись, чтобы зверя ничем больше не кормили. Через день растерзанные останки рабочего вывезли в лес и закопали.
Спустя месяц вкусивший человечины зверь отхватил полкисти другому рабочему. После этого случая Леший решил избавиться от опасного зверя. К этому времени «меценат», несмотря на то что являлся ранее судимым, умудрился получить разрешение на ружье и мог пристрелить медведя сам. Но тут рука его дрогнула – ему было жалко зверя, которого он выпестовал с малого возраста. Этот человек, который, нисколько не задумываясь, убивал людей самыми жестокими способами, теперь слезно жалел хищника. А может быть, и не жалел вовсе, а захотел продемонстрировать окружению свой кроткий нрав и склонность к милосердию?
Немного подумав, он пригласил своих друзей из УБОПа, которые с радостью откликнулись на приглашение Лешего покушать шашлыков и заодно пострелять в живую мишень. Пьяный убоповец выпустил в медведя полный рожок из автомата, но зверь сразу не умер, а истек кровью внутри клетки, горько жалея, что не сможет расквитаться со своими обидчиками, трусливо сгрудившимися возле мангала с шашлыками.