Избранные детективы Компиляция кн. 1-17 — страница 143 из 206

Отцово письмо. Сдвиг с мертвой точки.

1

Наступили ноябрьские праздники. К этому времени опера уже забыли про расчлененный труп женщины, поскольку убийства сыпались одно за другим и, если нет никакой информации и фронта работы по тем или иным громким делам, то они до поры до времени пополняли ряды «дальней полки» правоохранителей. Теперь надежда была только на агентуру, которая могла донести милиционерам о преступнике, совершившем данное убийство, или же злоумышленника могли поймать случайно в ходе работы по другому делу.

Удаганка нет-нет да и приходила в ночных видениях сыщиков, но они уже смирились с этим, считая подобные мистические явления неизбежным атрибутом повседневной жизни убойника* (оперативный сотрудник, занимающийся раскрытием убийств), которого окружает множество криминальных смертей.

По первому ледоставу на реке в город пришел земляк Андросова — Потапов и сразу же заглянул к оперативникам в надежде получить разрешение на покупку нарезного оружия. Сбросив с грохотом полный рюкзак с чем-то тяжелым на пол, он поздоровался крепким пожатием руки со всеми сыщиками, повествуя о своем пешем путешествии через реку Лена* (речь идет о расстоянии в 12 км.):

— Кое-как дотащился до города с вашими зайцами. Лед еще не крепок, местами полыньи. Возле того берега видел провалившийся уазик — только половина кабины торчит. Посмотрел — хозяина нет, бедолага, наверное, побежал за помощью. И чем только люди думают, заезжая в это время на неокрепший лед?!

— Нет, нет, оставь ушастых для разрешиловки* (разрешительная система МВД), — помахал рукой Кравцов, памятуя о том, почему пожаловал заречный гость. — Зайчатина идет в охотку только в первые разы, а потом приедается — я, лично, видеть ее не могу.

— Как же так? — огорченно развел руками мужчина. — На себе нес такой груз, а вы отказываетесь? Там восемь уже ошкуренных и разделанных зайцев, возьмите хотя бы по одному. А оставшиеся четыре — подарок для милиционеров из разрешительной конторы.

— Хорошо, вручай по одному, — великодушно согласился старший. — А я тем временем позвоню в разрешительную систему.

Договорившись с сотрудником, выдающим лицензию на покупку ружья, Кравцов кивнул Потапову:

— Иди в здание МВД, постовому милиционеру скажешь, что тебе назначено в четвертый кабинет к Самойлову. Он примет твои документы без справки о сдаче семисот килограммов сохатины…

Тут, не выдержав, оперативник расхохотался:

— Действительно, как бы ты этого сохатого завалил без винтовки?! Душил бы?! Запинал бы ногами насмерть?!

Потапов, смущенно отмахнувшись, под дружный хохот оперативников поспешил к выходу, но вдруг, вспомнив о чем-то, остановился как вкопанный, покопался в карманах и, вытащив сложенный напополам конверт, протянул его Андросову:

— Чуть не забыл — вон отец написал тебе письмо.

Андросов, вскрыв конверт, углубился в чтение, во время которого несколько раз озадаченно крякнул; не отрывая взгляда от письма, ощупью приземлился на стул. Почувствовав неладное, Кравцов поинтересовался:

— Что-то там случилось?

Опер, молча ткнув указательным пальцем то на письмо, то на друга, мол, «не мешай, сейчас дам поглядеть», продолжил чтение.

Закончив с письмом, сыщик протянул его Кравцову, и тот заинтригованно уткнулся взглядом в текст:

«Здравствуй, сын Александр!

После вашего отъезда я много думал, почему шаманка стала вас преследовать, так как беспокоился, что она может вам ниспослать всяких бед и неприятностей. Однажды, находясь в своем аласе во время охоты на зайцев (это случилось на третий день, как вы уехали), я в лесу встретился с Трифоновым Семеном. Он был без ружья, я удивился и спросил его, что он делает здесь, если не на охоте. Мы разговорились, и он поведал мне историю своей родовы до седьмого колена. Оказывается, шаманка Кыйаара его дальняя родственница, и Семен часто ходит на ее могилу. Он рассказал, что Кыйаара была замужем за человеком по имени Добун из рода черных шаманов. Она родила от него мальчика по имени Кэрэмэн, откуда пошел род Семена. Добун был плохим человеком, часто избивал до полусмерти Кыйаару и однажды вонзил ей свой батас* (пальма, якутский меч) прямо в грудь. Она умерла, он отрубил ей голову и бросил в овраг, а тело оставил на съедение воронам. Но люди вовремя заметили это, пришили голову к туловищу и как белую шаманку захоронили ее в арангасе. Ребенка Кэрэмэн забрали к себе сердобольные люди, а Добуна нашли повешенным на сыромятной веревке в своем балагане. Так вот, Семен ходит к могиле Кыйаары на правах родственника, другим туда ходить нельзя, надо обходить это место стороной. Когда с дочерью стали происходить плохие события, Семен обратился за помощью к родственнице-шаманке и случайно разбудила ее. Это было за неделю до вашего приезда на охоту. Теперь Кыйаару видят многие, не только вы, поэтому Семен пытается обратно усыпить ее, но у него пока это не получается. Пользуясь случаем Семен напомнил мне, чтобы я передал тебе о том, чтобы ты в городе нашел дочку Лиду и отправил ее домой. Может быть, тогда успокоится душа Кыйаары. Семен говорит, что его дочь должна стать следующей шаманкой в их роду, так как у нее есть все задатки к этому, и они спущены ей сверху, возможно, от самой Кыйаары.

Александр, исполни, пожалуйста, просьбу Семена, верни Лиду обратно в деревню, а то я даже не знаю, что может произойти в этих местах.

И кстати. Возможно, тот етех, где вы видели шаманку, и есть остов балагана Добуна, возможно, это поздняя постройка, но на этом месте ранее стояло жилище этого изверга, а в соседнем аласе, где застряла ваша машина, жила Кыйаара до замужества.

И последнее: зайцы-таки свалили наш стог, но это произошло по морозу, так что не стал его перебирать. Как только дорога откроется, сразу и привезем сено в село».

— Что я сейчас прочел? — потрясенно проговорил Кравцов, возвращая письмо. — Это какая-то мистика вперемежку с трагедией.

Не менее пораженный Андросов, почесывая затылок, виновато изрек:

— У меня совсем вылетела из головы просьба Семена. Надо бы найти эту Лиду и провести с ней воспитательную работу, вернуть к родителям.

— Так найди эту заблудшую душу, что тебе мешает?! — сердито бросил старший. — Видишь, до чего довел народ, уже к нечистым силам обращаются!

— Обязательно найду, — пообещал опер. — Завтра загляну к ее подруге.

— Вот и займись этой Лидой, — приказал Кравцов. — Я завтра освобождаю тебя от всех других дел.

Ночью Кравцову спалось плохо — ему снятся кошмары. Он сидит внутри балагана: догорает лучина, кругом полумрак, а дверь скребут чьи-то когти. Кравцов понимает, что это абасы * (черти), но руки и ноги его не шевелятся, налившись свинцом, он не в силах встать и закрыть дверь на засов. Вдруг дверь резко отворяется, и в балаган вместе с ветром вкатывается что-то наподобие мяча. Он приглядывается и видит, что это женская голова, которая устрашающе шевелит губами: «А ведь я дочь Семена». Кравцов резко вскакивает с постели и, направившись на кухню, дрожащими руками наливает себе из графина воду.

«Что это было, что мне приснилось?! — сверлят его голову беспокойные мысли. — Какого Семена дочь?! Чья это была голова?!»

Внезапно озаренный страшной догадкой, он громко вскрикивает:

— Это Лида, дочка Семена!

Услышав крик мужа, на кухню заглядывает испуганная Марина:

— Витя, что случилось?!

Кравцов, не ответив на вопрос жены, хватается за телефон, чтобы набрать домашний номер Андросова.

Когда сыщик заспанным голосом поинтересовался, кто ему звонит, старший криком спрашивает его:

— Ты искал сегодня дочь Семена?!

— Нет, собираюсь начать с утра, — испуганно бормочет Андросов. — Что-то случилось?

— Случилось! Голова принадлежит Лиде!

— К-как?! Откуда тебе стало известно?!

— От шаманки! Одевайся, я сейчас к тебе приеду!

— От какой шаманки?! — воскликнул оторопевший опер.

Не удосужив его ответом, старший резко бросает:

— Одевайся! Выходи на улицу!

Быстро выгнав машину из гаража, Кравцов едет к Андросову.

2

На улице впервые по-настоящему подморозило — термометры опустились ниже тридцати пяти градусов. Друга Кравцов увидел издалека — тот, укутавшись в белый овчинный тулуп, топтался на месте возле своего подъезда.

— Куда мы едем? — едва ввалившись в салон, сразу же спросил он. — И вообще, что случилось?

Услышав рассказ, оперативник хмуро заметил:

— Если это так, то нет мне прощения. Как я забыл просьбу дяди Семена?!

Когда сыщики подъехали к дому, где проживала подруга Лиды, стрелки часов показывали четыре часа ночи.

— Лишь бы открыла дверь, — высказал свои опасения Андросов. — Может послать нас куда подальше, и ничего с ней не поделаешь.

— Надо хозяев ввести в заблуждение, — предложил Кравцов. — Скажем, что на их имя поступила телеграмма-молния * (срочная телеграмма в СССР), а когда откроют дверь — извинимся, скажем, что такова была необходимость.

Поднявшись на нужный этаж, Андросов нажал кнопку на двери. Послышался трель звонка, вскоре за дверью послышались шаги, и заспанный женский голос с легкой хрипотцой спросил:

— Вам кого?

— Это ночной почтальон, вам телеграмма-молния, — ответил Андросов, на что Кравцов показал ему кулак, мол, не существует ночных почтальонов.

— Доставщик телеграмм, — шепнул он на ухо другу. — Скажи так.

Но было уже поздно поправить оплошность — дверь распахнулась и перед оперативниками предстала довольно молодая девушка в накинутом на плечи халате.

— Откуда телеграмма? — спросила она, хлопнув длинными ресницами. — Я не ожидала никакой телеграммы.

Андросов достал записную книжку и вычитал:

— Вы гражданка Апросимова Анастасия?

— Да, это я, — недоуменно глянула она на опера. — Где телеграмма?

— Анастасия, мы по другому поводу, мы из милиции и хотели задать вам несколько вопросов.

— Ах вы из милиции! — со злостью выговорила девушка. — Тогда прошу покинуть мою квартиру, я вас не вызывала.

Хозяйка хотела захлопнуть дверь, но Андросов вовремя подставил ногу в проем и сообщил:

— Дело касается вашей подруги Трифоновой Лиды. Очевидно, мы нашли ее труп.

Анастасия сделала шаг назад и выдохнула:

— Лиды?! Когда и где?!

— В сентябре, на окраине города.

— А почему говорите «очевидно»? Это точно она?

— Вот это хотели уточнить у тебя, — ответил Кравцов, ступив за порог квартиры. — Ты с ней общаешься?

— Давно уже не видела, — испуганно ответила хозяйка. — С августа как она не заходит ко мне, а я уж подумала, что она уехала к себе на родину.

Кравцов окинул взглядом однокомнатную квартиру и предложил:

— Настя, пригласи нас за стол и подробно расскажи, каковы были ваши взаимоотношения с Лидой.

Уже почувствовав, что случилась какая-то ужасная и непоправимая история с ее подругой, Апросимова покорно пригласила оперативников на кухню и спросила:

— Вам налить чаю?

— Не откажемся, — кивнул Кравцов. — А пока кипит чайник, начинай рассказывать о Лиде.

— Я все расскажу, — ответила она. — Но прежде хотела бы узнать, что случилось с моей подругой. Ее убили?

— А есть основания думать, что ее могут убить? — спросил ее Андросов. — Ее жизни что-нибудь угрожало?

— Нет, я никогда не думала, что ее могут убить, — помотала головой девушка. — Всегда была веселой и жизнерадостной…

— Если бы не убивали только за то, что ты веселая и жизнерадостная, — горько изрек опер. — Какая бы жизнь была вокруг, все смеялись и радовались!

— Все-таки, получается, что Лиду убили, — простонала хозяйка, на глазах навернулись слезы. — Кто это сделал?

— Мы этого не знаем, поэтому и пришли к тебе, Настя, — ответил ей Кравцов. — Соберись с мыслями и начинай.

Девушка вытерла слезы ладонью и стала рассказывать:

— С Лидой я познакомилась во время учебы в кооперативном техникуме. После окончания учебного заведения продолжали дружить, и она какое-то время даже жила у меня в квартире. Почему я пустила ее к себе? У Лиды была способность к знахарству, она лечила людей и, когда узнала, что моя мама безнадежна больна, взялась за ее лечение. Маму она не смогла спасти, она умерла от рака, но Лида продолжала проживать у меня. Она нигде не работала, более того, в последнее время стала пить и гулять по ресторанам, поэтому я попросила ее покинуть мою квартиру и уехать к себе в деревню поближе к родителям, иначе городская жизнь ее загубит. К этому времени она познакомилась со своей новой подругой, которая была под стать ей — тоже гулящая…

— Ее зовут Оксана? — задрожавшим голосом спросил Кравцов.

— Откуда вы ее знаете?! — удивленно вскинула голову Анастасия. — Вы с ней знакомы?

— Косвенно.

— То есть как?

— Она пропала без вести, мы ее тоже ищем.

— Она пропала с Лидой?

— Мы же говорим, что пока ничего не известно. Возможно, обнаруженное тело не принадлежит твоей подруге, мы это проверяем. Поэтому продолжай рассказывать о ней.

— Итак, я потребовала освободить квартиру, в начале августа Лида съехала от меня, и я сильно подозреваю, что она стала жить у этой Оксаны.

— Ты видела Оксану вживую, или знаешь ее только со слов Лиды? — спросил ее Кравцов. — Она бывала у тебя дома?

— Раза три приходила с Лидой…

Глаза у Анастасии блеснули злым огоньком, и она процедила сквозь зубы:

— Она мне сразу не понравилась. Я Лиду несколько раз предупреждала, чтобы она перестала дружить с ней, иначе она доведет ее до беды.

— А что в ней не нравилось тебе? — спросил Андросов.

— Какая-то она развязная девушка, часто матерится, курит, постоянно подшофе, совершенно равнодушная к тому, что происходит вокруг нее. Ее любимое слово: «мне по фигу».

— Значит, в начале августа Лида съехала от тебя. Дальше ты слышала про нее?

— Пару раз звонила мне и просила взаймы деньги, но я ей отказывала, поскольку понимала, что она никогда не вернет долг.

— Настя, а они гуляли с мужчинами?

— Конечно, — усмехнулась девушка. — По-моему, они только этим и занимались.

— В смысле? — спросил Кравцов.

— Ну как вам объяснить, — покраснела хозяйка. — Они за деньги ублажали мужчин.

— К тебе сюда приводили мужчин?

— Еще бы! — оскорбленно воскликнула девушка. — Я бы на порог не пустила их!

— Что-либо из личных вещей Лиды у тебя осталось? — поинтересовался Андросов.

— Только зимняя одежда: пальто, шапка, унты. Пообещала забрать ближе к зиме.

Осмотрев вещи Лиды, Кравцов попросил:

— Настя, мы оставляем все это под твою ответственность, сохрани их. Если будет точно установлено, что труп принадлежит Лиде, то следователь изымет ее вещи.

— А куда я могу их деть? — вздохнула она. — Конечно же, сохраню.

— Нам бы фотографию Лиды, — попросил сыщик. — Желательно свежую.

Порывшись в альбоме, Анастасия достала снимок размером с тетрадный лист и протянула Кравцову:

— Вон, фотографировались группой в честь выпуска из техникума. Лида стоит в нижнем ряду слева вторая.

— И она недурственно выглядит, соответствует своей подружке Оксане, — покачал головой сыщик, разглядывая фотографию. — Настя, мы заберем эту фотографию для опознания.

— Возьмите, конечно, — печально изрекла она. — Лида была яркой девушкой.

Прежде чем оперативники вышли из квартиры, хозяйка спросила:

— Скажите, пожалуйста, где нашли Лиду? Ее убили, или она сама попала в какую-то беду?

— Неизвестную женщину убили и расчленили, — ответил Кравцов. — Мы думаем, что она и есть эта женщина.

— Расчленили… — пробормотала девушка и подспудно понимая, о чем идет речь, уточнила:

— Что это значит — расчленили?

— Топором разрубили на части, — обыденно выронил Андросов, словно разговор шел о банальном мясницком деле.

Анастасия вздрогнула и закрыла лицо руками:

— Бедная Лида! Как все это страшно!

Прежде чем расстаться, Кравцов поинтересовался:

Какие были зубы у твоей подруги? Спереди были ровные, без щербинки?

— У нее были хорошие, ровные зубы, — сквозь слезы всхлипнула она.

Оставив хозяйку плачущей, опера вышли из квартиры.

3

На улице Андросов спросил старшего:

— Витя, каковы наши следующие шаги? С чего начнем?

— Ты уже уверен, что труп принадлежит этой Лиде? — спросил его Кравцов.

— На девяносто девять процентов. Такого совпадения не бывает в принципе.

— Раз ты уверен на девяносто девять процентов, то мне, как старшему, положено всегда критически подходить к любому событию, поставить под сомнение те или иные факты, — с улыбкой изрек Кравцов. — Уверен на девяносто восемь процентов, что труп принадлежит Лиде. В таком случае куда делась Чемезова?

— А, может быть, она и грохнула подругу, после чего скрывается? — предположил Андросов.

— Ага, потом еще и разрубила ее на части, разбросала тело и напала на женщин, одевшись в женскую одежду, — съехидничал Кравцов.

— Но у нее может быть подельником мужчина, — не сдавался Андросов. — Вдвоем поизмывались над телом несчастной Лиды… А что, разве не было таких случаев, когда пара убивала одинокую женщину? Вполне приемлемая версия.

— Ладно, не будем гадать, а наведаемся к официанту Андрею, — решил старший. — У него глаз наметан, уж он-то точно скажет, эта ли Лида была подругой Чемезовой.

Официант ресторана «Север» Порохня Андрей Львович проживал в обветшалом, барачного типа деревянном доме на четыре квартиры. Когда опера постучались к нему, время было к шести утра. Впустив сыщиков в квартиру, Порохня потягиваясь и зевая поинтересовался:

— Что вы на ночь глядя?

— Уже утро, — хохотнул Андросов. — Андрей, просыпайся, есть срочный разговор.

— Тогда идите туда, я быстро приведу себя в порядок, — ответил хозяин, указав рукой в сторону зала. — Сполосну лицо, приготовлю кофе.

Вскоре он пригласил оперативников на кухню. Как уважающий себя официант, Порохня имел в запасе натуральный молотый кофе без цикория, которым и попотчевал ранних гостей. Разливая ароматный напиток в небольшие кофейные чашки с блюдечками из тонкого фарфора, хозяин поинтересовался:

— Опять интересуют те девки?

— Да, они самые, — ответил Кравцов и протянул фотографию официанту. — Андрей, присмотрись: кого-нибудь узнаешь среди этих девушек?

Порохня долго рассматривал общий снимок учащихся техникума, затем сходил в соседнюю комнату и вернулся с большой лупой. Рассматривая под увеличительным стеклом фотографию, он проговорил:

— В нижнем ряду вторая слева стоит подруга той Оксаны.

— Ты точно уверен? — спросил его Андросов. — Не ошибся?

— Я людей запоминаю хорошо, профессия к этому обязывает, — ответил официант. — Да к тому же она милашка, такие легче запоминаются, так что не сомневайтесь — это именно та девушка, которая ходила с Оксаной.

— Андрей, расскажи более подробно об этих девушках, — попросил Кравцов. — В ресторане мы с тобой поговорили мимоходом, да и народ нам мешал — ты тогда сказал, чтобы мы проверили таксистов. Мы их проверили — ноль результатов.

— Товарищи милиционеры, а что все-таки случилось? — спросил Порохня. — Уж очень вы сильно интересуетесь этими девушками, что в пять утра заявились ко мне домой.

— Так уж и быть, расскажем тебе всю правду, — ответил оперативник. — С этими двумя девушками случилась беда: одна из них — Оксана, пропала без вести, а вторая — Лида, убита и расчленена. Мы нашли ее голову.

— Бррр, какой ужас! — вздрогнул всем телом хозяин. — А кто убийца?

— Если бы знали, кто он такой, к тебе бы не пришли.

— Что вы хотите от меня? Какие подробности? Вроде бы я все вам рассказал…

— Андрей, постарайся напрячь память и назови хотя бы одного человека, с которым они общались, — попросил опер. — Это очень важно, нам нужен конец веревки, чтобы распутать весь клубок.

Отпив кофе, мужчина скорбно покачал головой и стал рассказывать:

— Они, по-моему, появились в нашем ресторане ранней весной. Девчонки симпатичные, имели успех среди таксистов, и, как я уже говорил ранее, они проституировали…

Порохня махнул рукой и признался:

— Эх, чего скрывать-то теперь — однажды и я воспользовался любовью Оксаны…

— И как же? — оживился Андросов. — Можно поподробнее.

— Подробности не расскажу, — помотал головой официант, — но в общих чертах было так: где-то в разгар лета вечером девушки пришли и сели за стол. Я их обслужил, а в конце вечера выяснилось, что у них нет денег. Обычно они кого-то подцепляли, и тот расплачивался за них, но на этот раз к ним никто не подсел. Тут Оксана мне как бы в шутку предлагает: «А натурой не хочешь?» Я ее слова воспринял всерьез, позвал в подсобку, где она, как говорится, удовлетворила насущные потребности трудящихся масс. А что мне стесняться? Я неженатый, имею полное право общаться с женским полом.

— Имеешь право, трудящаяся масса, — рассмеялся Кравцов. — Больше с ней не встречался?

— Только вот один раз и было. Через недельку я пригласил Оксану к себе домой, но ее у меня отбил Гурген.

— Что за Гурген? — навострился Андросов. — Расскажи про этот случай.

— Дело было так: когда эти девушки появились вновь в ресторане, я предложил Оксане встретиться у меня дома. Она согласилась и приказала накрыть стол, естественно, за мой счет. Ночью я с ней вышел из ресторана, за нами увязалась эта девушка, которую, оказывается, зовут Лида. На улице стоит такси, возле которого ошивается этот Гурген. Он подозвал девушек, о чем-то поговорил с ними, они сели в такси и уехали, оставив меня с носом.

— Позже предъявлял претензии к Оксане? — спросил Андросов, коварно ухмыльнувшись. — Ведь предоплата была осуществлена в виде роскошного стола, а она тебя кинула.

— Нет, больше я ее не видел. Да и стол не отличался роскошью: бутылка красного вина, салаты, антрекот… Потом еще бутылка вина…

— Когда это было примерно?

— Думаю, что в середине августа и было.

— Получается, что Гурген таксист?

— Да, он таксист. В тот раз в ресторане я намекнул вам про него, но не стал говорить, кто именно этот человек из-за опаски, что он будет мне мстить за то, что сдал его милиционерам. И сейчас прошу вас никому не говорить о том, что я цинканул вам про этого Гургена.

— Заметано, — приложил палец к губам Андросов. — Никто об этом не узнает.

Утром Гурген сидел перед оперативниками. Молодой мужчина приятной наружности, узнав, что милиционеров интересует его знакомая, пожал плечами и с легким кавказским акцентом ответил:

— Давно уже не вижу ее, прошло почти три месяца.

— Что вас связывало? — спросил его Кравцов.

— Ну как что? — смущенно ответил таксист. — Я мужчина, а она женщина. Что нас может связывать?

— Любовники?

— Можно считать, что да. Иногда мы с ней общались.

— Постой, не тебя ли поймал у себя в квартире муж Оксаны?

— Почему «поймал»? — оскорбленно проговорил Гурген. — Я что, какой-то зверь, чтобы меня поймать? Просто проводил женщину до дома, а следом заходит муж и начинает кричать. Не понимаю таких людей.

— А я-то прекрасно понимаю мужа, — засмеялся Андросов. — Жену провожает чужой мужчина, а он должен радоваться? Хорошо, что ты отделался легко, а ведь муж этой Оксаны мог тебя убить и был бы прав.

— Все могло произойти, — сокрушенно вздохнул мужчина. — Никто от этого не застрахован.

— Еще раз скажи-ка: когда ты видел Оксану в последний раз? — переспросил его Кравцов.

— В середине августа.

— Расскажи, как это было.

— Ночью я подъехал к ресторану «Север», чтобы подобрать пассажиров. В это время из ресторана вышли Оксана со своей подругой в сопровождении официанта. Окликнул девушек, они подошли ко мне, и я предложил им поехать ко мне и продолжить вечер. Оксана сказала, что их пригласил к себе официант, и они даже не знают, как отвязаться от него. Тогда я сказал, чтобы они быстро сели в машину, и мы уехали. Втроем переночевали у меня, а утром отвез девушек к дому Оксаны. Больше их не видел. Ах да! Одна из девушек, а какая именно, я не знаю, у меня в квартире выронила брошь. Через день или два я, заступив на линию, был в ресторанах «Север» и «Спутник», где девушки обычно бывают, чтобы вернуть вещь, но так и не нашел их.

— Что они рассказывали о себе? — спросил его Андросов. — Какие-то проблемы, планы в жизни?..

— Да ничего особенного… — призадумался мужчина. — Оксана рассказывала, что на них наехал Кочур, потребовал, чтобы они работали под его «крышей»* (покровительство). Спрашивала, как им поступить в данном случае.

— Кочур! — воскликнул Андросов. — Этот гаденыш везде наследил!

— И что ты посоветовал? — спросил его Кравцов.

— Кочур же рэкет, — озадаченно проговорил таксист. — Что я могу тут посоветовать?

— Рэкет — мрэкет — крэкет, что за дурацкое слово такое позаимствовали? — недовольно поворчал Андросов. — Вымогательство — вот квалификация этого преступления согласно Уголовного кодекса РСФСР.

Слово «рэкет» только входил в обиход пока еще советского человека. В крупнейших городах страны, в Москве, например, это слово звучало гораздо чаще, провинции и окраины в этом отношении немного запаздывали, но вскоре все почувствуют холодное дыхание организованной преступности, в первую очередь специализирующейся на рэкете. Двадцатого июля восемьдесят восьмого года в «Литературной газете» вышла статья Юрия Щекочихина и главного сыщика страны Александра Гурова «Лев готовится к прыжку». Из этой публикации общество неожиданно для себя узнало, что в Советском Союзе есть самая настоящая мафия, которая уже подмяла под себя если не все, то почти все и готовится к новому рывку.

— Вам лучше знать, — отметил Гурген. — Но Кочур сейчас стоит плотно, в его бригаде есть и наши, и ваши бывшие коллеги.

— Ну и что? — зловеще усмехнулся Андросов. — Если будет нужно, еще раз его торцанем* (избить).

— Попробуйте, но учтите — у него подпорка хорошая. Мамаша в горисполкоме, связи в вашей конторе и в прокуратуре. Голыми руками его не возьмешь.

— С Кочуром все ясно, но что ты можешь сказать в свое оправдание? — спросил его Кравцов. — Бесследно исчезли две девушки, позже одну нашли разрубленной топором, и ты первый из подозреваемых.

— Кого это разрубили?! — испуганно вскрикнул таксист. — Оксанку?!

— Нет, подругу. А Оксана твоя пропала без вести.

Гурген, вытирая носовым платком мгновенно вспотевший лоб, тягостно покачал головой:

— Тут нет моей вины. За что их убивать? Девчонки хорошие, веселые, всегда идут на контакт… Почему так жестоко?

— А Кочур мог их убить? — спросил Андросов.

— Кочур и его ребята могут убить любого, но чтобы разрубить на части… Нет, они бы не стали мараться с этим, а спокойно вывезли и закопали их в лесу. Хотя, черт его знает, они же отмороженные…

— Значит, Гурген, отрицаешь свою причастность к убийству Чемезовой и Трифоновой? — спросил его Кравцов.

— Конечно, отрицаю! — помотал головой мужчина. — Как я могу убить сразу двух девушек?

— А одну бы смог убить? — хитро улыбнулся сыщик.

— Да я неправильно выразился! — отчаянно помахал руками таксист. — Ни одну, ни двух я не в состоянии убивать, тем более порубить их топором. Я не такой человек, я девчонок пальцем не трогаю!

— И чем же ты их трогаешь? — вновь улыбнулся сыщик.

— Товарищ милиционер, вы меня совсем запутали, сейчас почем зря наговорю на статью, — простонал таксист. — Как говорит мой земляк, известный всем артист Фрунзик Мкртчян, я русский язык нехорошо знаю.

— Юморной ты парень! — прыснул со смеху Андросов. — За что тебя, наверное, и обожают женщины.

— Есть такое, — натянуто улыбнулся мужчина, блеснув красивым рядом зубов.

Кравцов бросил на стол фотографию Чемезовой:

— Посмотри, в этом свитере она была?

Разглядывая фотографию, Гурген тихо выронил:

— Да, в этом.

— А рейтузы у нее были белые, — задумчиво проговорил сыщик, на что мужчина удивленно воскликнул:

— Откуда вам про это известно?!

— В такой одежде она пропала.

Таксист потрясенно покачал головой.

— Хорошо, Гурген, покажи свою машину и квартиру, дай нам убедиться, что ты не причастен к преступлению, — предложил Кравцов. — Если посчитаем, что ты не замешан в этом деле, то отпустим. Кстати, ты женат?

— Да, — понуро ответил таксист.

— Где она?

— На родине, в Армении.

— Бедная жена, — рассмеялся Андросов. — Думает, что муж в поте лица зарабатывает на Севере, а он тут в поте лица ублажает девочек.

— Зачем так говорите? — обиженно произнес Гурген. — Я же мужчина, я же не могу без женщин…

— А мы что, не мужчины?! — в сердцах воскликнул Кравцов. — Один тоже кричал, что мужчина и обязан иметь любовниц!

— Вы о ком? — в замешательстве поинтересовался таксист. — У Оксаны есть любовник?

— Это к делу не относится, — сердито бросил опер. — У Оксаны есть муж и, между прочим, они не разведены еще.

Проверив Гургена и изъяв у него выроненную одной из девушек брошь, сыщики отпустили таксиста и за вечерней чашкой чая поговорили о дальнейших планах:

— Гурген не при делах, остается прощупать Кочура, — задумчиво проговорил старший. — Тут надо подумать, на чем его подловить.

— Как говорит Гурген, Кочура голыми руками не возьмешь, — отметил Андросов. — Придется одевать ежовые перчатки.

— Ты, оказывается, тоже русский язык нехорошо знаешь! — расхохотался старший. — Не перчатки, а рукавицы, и не одевать, а надевать!

Смущенно отмахнувшись, сыщик предложил:

— Витя, пойдем по домам, а то я сегодня сильно устал, ведь ты же со своей шаманкой не дал мне выспаться.

— А шаманка-то оказалась права, — заметил Кравцов. — Установили же личность трупа.

— Права, права, еще бы подсказала, кто убийца, — зевнул сыщик. — Идем до дому, до хаты!

4

Утром, услышав рассказ Кравцова, Сорокин распорядился:

— Шаманка шаманкой, но вы сильно не уповайте на нее, а начинайте разрабатывать группировку Кочура. Под любым соусом его надо посадить за любое преступление, а там дело пойдет веселее.

— Будет тяжело посадить, — покачал головой сыщик. — У нас нет конкретной информации о его противоправных деяниях.

— Если бы было легко, я бы не держал здесь целый штат оперов, — насупился руководитель. — Найдите любую зацепку, докопайтесь в конце концов до незначительной мелочи, но этого мерзавца определите мне в изолятор.

— Будем стараться, — вздохнул сыщик. — Докопаться можно и до столба.

Вернувшись в кабинет, Кравцов собрал свою группу вокруг стола.

— Сорокин приказал любой ценой засадить Кочура в изолятор и далее с ним работать по убийству Трифоновой и Чемезовой, — передал он сыщикам указание руководства. — У кого какие предложения, как прищучить этого бандита?

— Можно спровоцировать на мелкое хулиганство и закрыть на пятнадцать суток, — предложил Шуляк. — В суде я договорюсь.

— Дело хорошее, — кивнул старший, — но его бы засадить по уголовной статье, чтобы он не выскочил через пятнадцать дней.

— Надо выявить коммерсантов, на которых он наезжает, — предложил Семенов. — Взять у них заявления и посадить за вымогательство.

— Есть сведения, что его группировка занимается поставками прессованного гашиша в виде одного американского доллара из Афганистана через таджикскую границу, — проинформировал Андросов. — Эх, захватить бы одну такую монеточку — всех бы отправили за решетку!

Во время этого обсуждения, которое, может быть, и не решало судьбу бандита, но основательно подпортило бы ему нервы, зазвонил телефон. Кравцов нехотя поднял трубку и услышал голос Гургена.

— Надо бы встретиться. Тут появилась интересная информация.

— Про девчонок?! — встрепенулся сыщик от неожиданности.

— Да, про них, — ответил тот.

— Гурген, сможешь сюда подъехать? — нетерпеливо спросил сыщик.

— Нет, не хочу у вас в милиции мелькать, — отказался таксист. — Давайте встретимся возле парка.

— Жди, скоро подъедем.

Положив трубку, Кравцов оглядел обеспокоенным взглядом своих подчиненных и сообщил:

— Ребята, что-то, по-моему, наклевывается. Звонил Гурген, хочет преподнести какую-то информацию относительно Трифоновой и Чемезовой.

— Интересно, интересно, — засуетился Андросов, лихорадочно собирая бумаги со стола и складывая в папку. — Где он назначил встречу?

— Возле парка, — ответил старший и указал: — Мы с Александром едем на встречу, а вы, Алексей и Юрий, остаетесь здесь и дожидаетесь нас — возможно, информация в цвет, и предстоит работа.

Опера увидели такси издалека. Подъехав поближе, они заметили, что в салоне находятся два человека — Гурген и незнакомый им молодой мужчина. Гурген вышел из машины и пригласил оперативников присесть на заднем сиденье.

— Гречушкин Василий, — представил он мужчину. — Так же, как и я, работает на такси, мой напарник. Он рассказал мне интересную историю про Оксану и ее подругу, поэтому решил, чтобы вы его послушали.

— О чем же ты, Василий, нам хотел поведать? — спросил его Кравцов.

— Я видел девушек накануне их пропажи, — ответил мужчина. — Если вам интересно, то послушайте.

— Слушаем тебя очень внимательно, — напрягся сыщик. — Нам чрезвычайно интересно, прошу быстрее начать рассказ.

— Это было в субботу, девятнадцатого августа, — начал свой рассказ таксист. — Число точно помню, потому что в ночь на понедельник я с женой улетел на отдых в Крым. В этот день я работал и в конце смены подъехал к ресторану «Спутник», чтобы по пути в таксопарк подобрать какого-нибудь пассажира. Время было около часа ночи и, когда я подъехал туда, то возле входа увидел двух девушек, в одной из которых я узнал Оксану. Девушки курили и разговаривали с одним мужчиной, который ранее работал в ремонтной мастерской таксопарка. Узнав такси, девушки подошли ко мне и спросили про Гургена, я им ответил, что он отдыхает, а сегодня моя смена. Тогда они попросили отвезти их до ресторана «Север». Я их отвез, они заплатили мне один рубль двадцать копеек, а сами зашли в ресторан. Решил немножко постоять на месте в надежде подобрать еще пассажиров, в это время из ресторана вышли эти девушки в сопровождении какого-то мужчины, все сели в «Жигули-шестерку» красного цвета и тронулись с места. Потеряв надежду, что поймаю клиентов, я тоже тронулся с места, решив вернуться в таксопарк. «Жигули» следовали впереди меня, так мы доехали до ипподрома, где водитель свернул с дороги куда-то налево. Приехал в таксопарк, поставил такси на стоянку, отметился в диспетчерской и на своей машине поехал домой.

— Приметы мужчины запомнил? — спросил таксиста Кравцов.

— Не запомнил — было темно. Но он молодой, тридцать-тридцать пять лет, рост выше девушек.

— Василий, откуда ты знаешь Оксану? — спросил мужчину сыщик.

— А ее многие знают, постоянно по кабакам ходит.

— Значит, это было девятнадцатого августа? — переспросил его опер.

— Да, девятнадцатого. В ночь с двадцатого на двадцать первое мы улетели в Крым.

Кравцов, задумчиво поцокав языком, обратился к Гургену:

— А когда ты снял их с ресторана?

— Мы с Василием долго обсуждали этот вопрос, — ответил Гурген. — Получается, что я взял их с ресторана «Север» восемнадцатого августа, в пятницу.

— Выходит, что за день до того, как их подобрал Василий?

— Да, за день, — кивнули оба таксиста.

— А почему об этом сразу не рассказал Гургену, что им интересовались симпатичные девушки? — спросил Гречушкина Андросов. — И вообще, почему ты обратил внимание на эти «Жигули»?

— Так я же, не встретившись с напарником, улетел на отдых, — ответил таксист. — А когда вернулся, уже забыл про этих девушек, пока сам Гурген сегодня не напомнил мне о них. А почему я обратил внимание на машину, в которую сели девушки? Просто я понял, что их снял клиент и чисто из-за мужского любопытства заинтересовался, куда они поедут, тем более все равно было по пути.

— Оказывается, есть еще и мужское любопытство, — покачал головой Кравцов и, терзаемый догадкой, спросил с подвохом: — Василий, у тебя что-то было раньше с этими девушками? Было же, давай колись, Василий.

— С Оксаной было, — смущенно признался таксист. — Но это случилось давно, полгода назад.

— Да вы же молочные братья! — с сарказмом ухмыльнулся Андросов. — Эта Оксана, оказывается, девушка не промах!

Услышав откровения напарника, Гурген сердито засопел и отвернулся в сторону окна; Кравцов, легонько толкнув его в плечо, поинтересовался:

— Это ты напомнил о девушках Василию?

— Да, да, это я спросил о них, — кивком головы подтвердил Гурген, продолжая глядеть в окно автомобиля. — После вчерашней беседы с вами я разговаривал с несколькими своими коллегами, а оказалось, что напарник все знает про эту Оксану и ее подругу, более того, переспал с одной из них.

Пряча невольную улыбку, Кравцов спросил Гречушкина:

— Говоришь, что красные «Жигули»? Номер не запомнил?

— К сожалению, нет, — помотал головой мужчина. — Так-то я запоминаю номера и, если бы спросили на следующий день, то что-то бы и подсказал, а теперь не помню, ведь прошло уже три месяца.

— Опиши, как были одеты девушки.

— Не помню.

Сыщик протянул таксисту фотографию Чемезовой:

— В этом свитере она была?

— Не заметил. Было темно.

— Что за мужчина, который разговаривал с ними в ресторане «Спутник»?

— Работал мастером техобслуживания.

— Фамилию помнишь?

— Фамилия-то у него интересная… Криворучко Тимофей его зовут.

— А сейчас где работает?

— Открыл свой кооператив, занимается ремонтом машин, что-то строит.

— Как называется кооператив?

— Не имею представления.

— Где живет?

— Не знаю. Где-то в районе Мархи* (пригород Якутска).

— Ладно, оставим этого Криворучко, — заторопился Андросов. — Сможешь показать, где примерно свернул водитель «Жигулей» с дороги?

— Да, конечно.

— Ладно, езжайте и покажите на месте этот поворот, — приказал Кравцов таксистам. — Мы поедем за вами.

Следуя за такси, Кравцов смешливо подтрунивал над своим другом:

— Эх ты, увалень деревенский — «молочные братья», «молочные братья»! Разве можно гордого кавказца оскорбить таким эпитетом?!

— А что я плохого сказал? — парировал Андросов. — Я констатировал факт — они ведь спят с одной девушкой. И вообще, надо быть разборчивым в связях, иначе КВД* (кожно-венерологический диспансер) по ним плачет.

— Моралист ты наш сердечный! — расхохотался старший. — Таксисты как-нибудь сами разберутся со своими дамами сердца!

Доехав до ипподрома, такси свернуло налево, сыщики последовали за ним, и все оказались внутри небольшого двора, окруженного несколькими двухэтажными деревянными домами.

— Примерно тут, — объяснил Гречушкин, выйдя на улицу. — А, может быть, следующий сворот, который в тридцати метрах дальше, но дворы соединены между собой.

Отпустив таксистов, опера походили по микрорайону, и Кравцов озадаченно вздохнул:

— В первую очередь надо провести поквартирный обход шести домов, а это несколько десятков квартир. А если сработаем впустую, то придется расширить зону поиска, а это еще столько же домов. Самим нам не справиться с этой задачей.

— Попросим у Сорокина помощи, — предложил Андросов. — Он же говорил, чтобы обращались к нему, если нужна подмога.

— Поехали к Сорокину, — согласно кивнул старший. — Сегодня до ночи надо сделать хотя бы часть работы.

5

Сорокин, выслушав рассказ оперативников, осведомился:

— А почему думаете, что девушки пропали именно в эту ночь? Может быть, они на следующий день как ни в чем не бывало фестивалили по всяким злачным местам, а мы об этом не знаем?

— Не думаю, — возразил Кравцов. — Ни знакомый таксист, ни официант, не видели их после той ночи. В любом случае надо установить того водителя на красных «Жигулях» и поговорить с ним.

— Ладно, убедил, к вечеру дам тебе людей, — нехотя согласился руководитель. — Но только сегодня, а с завтрашнего дня управьтесь своими силами.

Время было ближе к шести вечера, когда двадцать один сотрудник милиции собрались в актовом зале Управления. Проинструктировав, какие вопросы задавать во время поквартирного обхода граждан, на что обратить внимание при посещении квартир, Кравцов распределил всех по шести домам, в конце объявив:

— Если получите интересную информацию, сразу же звоните нам в кабинет, где у телефона будет дежурить наш сотрудник. В одиннадцать сбор здесь же в актовом зале, чтобы написать подробную справку о проделанной работе с анкетными данными граждан, с которыми провели беседу. Желаю всем удачи!

Семенов и Шуляк вошли в группу обходчиков квартир, а Андросову старший приказал:

— Ты остаешься у телефона и руководишь всей операцией, а я поехал встречаться с Порохней. У меня возникли к нему несколько вопросов.

Кравцов нашел Порохню в ресторане. Поздоровавшись, сыщик предложил официанту:

— Пойдем в укромное место, поговорим. Мне надо тебе задать пару вопросов.

— Пожалуйста, пойдемте в подсобку, — ответил тот. — Там никто нам не помешает.

Зайдя в подсобное помещение, сыщик сообщил:

— Андрей, мы точно установили, когда ты видел девушек в последний раз.

— Однако! — удивленно воскликнул мужчина. — Я сам точно не помню, когда это было, а вы уже установили! И когда же это было?

— Восемнадцатого августа, в пятницу.

— Допустим. И какой вопрос вы хотели мне задать?

— Девятнадцатого августа они гуляли в ресторане «Спутник». Ночью их подобрал напарник Гургена и привез сюда, в ресторан «Север». Дело было к закрытию заведения, девушки зашли в ресторан, но вскоре вышли с одним мужчиной, сели в красные «Жигули» и уехали. Ты не видел их в ту ночь?

— После того случая, как они убежали от меня с Гургеном, я их не видел, — помотал головой официант. — Полагаю, что на следующий день они поперлись в «Спутник», поскольку не хотели попасться мне на глаза — ведь Оксана же меня кинула.

— Но ночью же они приехали в «Север».

— По пьяному делу море по колено, — едко усмехнулся Порохня. — Возможно, хотели предо мной загладить свою вину. Не знаю, что было у них в голове.

— Но тебя-то они не нашли.

— Получается, что не нашли. А кто этот мужчина, с которым они уехали?

— Андрей, я хотел это узнать у тебя. Кто это может быть?

— Не могу знать, людей тут ходит много.

— Андрей, девятнадцатого августа была суббота. Ты мог в этот день работать?

— Не знаю. Надо поглядеть у администратора табель учета рабочего времени.

— Посмотри и позвони мне завтра, — попросил Кравцов.

— Хорошо, позвоню, — ответил Порохня, протянув руку на прощание.

Андросов встретил старшего обнадеживающей вестью:

— Звонили обходчики. В одном из домов установили квартиру, где проживает мужчина, у которого периодически появляются красные «Жигули».

— Как это «периодически»? — непонимающе посмотрел Кравцов на сыщика.

— Иногда нет этой машины неделю-две, а потом появляется. У кого-то, наверное, одалживает.

— И что? Разговаривали с этим мужчиной?

— Я попросил Семенова и Шуляка переговорить с этим человеком, осмотреть квартиру, но его нет на месте. Соседка говорит, что не видит мужчину уже более недели.

— Ладно, дождемся, когда все прибудут с мероприятия, почитаем справки о проведенной работе, а потом будем решать, что нам делать дальше.

К десяти вечера, закончив задание на час раньше намеченного срока, милиционеры собрались в актовом зале и, составив отчеты, разошлись по домам. Взвешивая в руке увесистый объем работы, состоящий из нескольких десятков страниц, Кравцов обратился к Семенову и Шуляку:

— Ну-ка, расскажите поподробнее, что за мужик на красных «Жигулях»?

— Рассказывать-то особо нечего, — пожал плечами Семенов. — Постучались в квартиру — никто не отзывается. В этом подъезде обход уже был произведен нашими сотрудниками, но мы повторно опросили соседей, и все утверждают, что соседа не видят давно; примерно неделю назад, как он исчез. Говорят, что иногда он подъезжал домой на красной машине, а один из мужчин указал марку — «Жигули — шестерка». Все объяснения собраны и находятся в материалах дела, которые у тебя в руках.

— Как его фамилия?

— Малофеев.

— Ладно, всем разойтись по домам, а я тут останусь и изучу отчеты, — распорядился старший. — Завтра, как вы уже догадались, день будет нелегок.

Оставшись один, Кравцов включил чайник и в тиши кабинета стал листать рапорты, справки и объяснения, собранные приданными силами милиции во время поквартирного обхода микрорайона, где, очевидно, расстались со своими жизнями две молодые женщины.

Прошло уже сорок минут, как он изучал документы, пока не дошел до рассказа гражданки Смеховой, являющейся соседкой мужчины, который пользуется автомашиной красного цвета. Объяснение было короткое, где женщина указывала о том, что за стеной проживает некто Малофеев, возрастом примерно сорока пяти лет. Квартира двухкомнатная, мужчина проживает там один. Иногда домой приезжает на легковой машине красного цвета. В последний раз женщина видела соседа примерно неделю назад. Малофеев ведет обычный для одинокого мужчины образ жизни, бывает, что в квартире собираются люди, иногда они шумят, но все в пределах допустимого.

Отложив повествование Смеховой в сторону, Кравцов изучил объяснения и других соседей Малофеева, но, не обнаружив там ничего, что бы его заинтересовало, он поместил все документы относительно владельца «Жигулей» в отдельную папку.

«С утра в первую очередь надо проверить этого Малофеева — решил сыщик. — Неужели в его квартире могла произойти трагедия? Одинокий мужчина, все могло быть…»

Стрелки часов приближались к полуночи. Уже уверенный в том, что стоящая информация далее вряд ли последует, сыщик зевнул и, предвкушая теплую постель рядом с любимой, стал быстро листать оставшиеся материалы. Перед его глазами мелькали номера квартир и домов, фамилии и имена жильцов, места их работ, порой зашифрованные в неизвестные ему аббревиатуры, (действительно, кто догадается, что ПЖЭРТ расшифровывается как Производственный жилищно-эксплуатационный и ремонтный трест?!), особые приметы автомобилей, часто заезжающих во двор, их цвета и марки, государственные номера…

Вдруг Кравцов вздрогнул и с учащенным сердцебиением перевернул обратно только что просмотренную страницу — ему показалось, что он увидел там до боли знакомую фамилию. То, что он прочел, повергло его в шок — в справке участкового инспектора Никифорова, среди проверенных им людей во время обхода, значилась фамилия Криворучко!

Опера бросило в холодный пот, он дрожащими руками взял лист бумаги и, прежде чем начать читать отчет участкового, подумал:

«Почему я так сильно волнуюсь? Словно в меня вселился кто-то другой… Обычное же дело, коих в моей практике было много… Есть ощущение, что меня ведет неизвестная сила…»

Дрожь прошла по всему телу, он, пытаясь успокоить себя, прошелся по кабинету и, вернувшись за стол, стал читать справку участкового инспектора:

Справка

Проведена беседа с гражданином Криворучко Тимофеем Брониславовичем, 1950 года рождения, уроженцем города Гайворон Кировоградской области Украинской ССР, проживающим по улице Бабушкина, работающим председателем кооператива «Орион».

Последний объяснил, что фактически проживает по месту жительства сожительницы Громовой Тамары Иннокентьевны, которая в настоящее время выехала в город Новосибирск, чтобы ухаживать за больной матерью. Владельцев красных «Жигулей» в районе проживания не знает, домой к себе посторонних не водит. Осмотрена квартира, но ничего подозрительного не обнаружено.

Участковый инспектор,

старший лейтенант милиции

Никифоров А.И.

Отрешенно посидев некоторое время, оперативник вскочил на ноги и по прямой связи поговорил с дежурным милиционером, чтобы узнать домашний номер телефона участкового инспектора.

Когда Никифоров поднял трубку и сонным голосом осведомился, кто его беспокоит в столь поздний час, сыщик без всяких прелюдий спросил его:

— Алексей, ты во время обхода разговаривал с неким Криворучко. Как он вел себя во время разговора? Не нервничал?

— Да нет, вел себя спокойно, никакой нервозности я не заметил.

— Что из себя представляет квартира?

— Трехкомнатная. Ничего особенного.

— Как он сам выглядит?

— Среднего роста, худощавый, но жилистый, выглядит моложе своего возраста.

— Алексей, он понял, что мы ищем двух пропавших женщин?

— Нет. Как вы нас инструктировали, я разговаривал с ним завуалированно — выдумал историю, что во дворе его дома ограбили старую женщину, и грабители могут быть на красных «Жигулях».

— Поверил?

— Вроде бы да.

— А у него имеется собственная машина?

— Есть — бежевые «Жигули» четвертой модели.

— Где они были в момент проверки?

— В гараже кооператива.

— С соседями этого Криворучко разговаривал? Что они говорят о нем?

— Ничего особенного, обычный сосед.

— Не жаловались, что приводит женщин, пьянствует, буйствует?

— Да нет.

— Алексей, спасибо за информацию. Спокойной ночи.

Кравцов сразу же набрал номер Гургена. Очевидно, таксист видел седьмой сон, но настойчивые звонки оперативника подняли его с постели.

— Гурген, кто такой Криворучко? — спросил его сыщик.

— Мастер техобслуживания. Гнилой мужичок.

— А в чем его гниль? Что он такого сделал?

— Фамилия соответствует его сущности — у него руки растут не с того места. Плохо ремонтировал тачки* (такси), при этом брал большие деньги, ставку поднял до немыслимых размеров. Однажды он повздорил с одним нашим коллегой, дело чуть не дошло до крупной разборки, даже пришлось вмешаться руководству ЯПАП-2* (Якутское пассажирское автопредприятие). Два года назад этот Криворучко ушел с таксопарка и открыл свое дело по ремонту автомашин, а на прощание он напакостил тому таксисту, с которым у него были трения.

— И чем же он напакостил? — спросил таксиста сыщик.

— Положил в коробку дерьма.

— То есть?

— Машину таксиста поставили на ремонт, а этот гнус наложил фекалии в коробку передач, которые завоняли при первой же поездке. Хотели его поймать и побить как следует, но к тому времени он уже ушел с таксопарка. А машину пришлось полностью разобрать и вычистить.

— Изощренный тип, — проговорил Кравцов, все более убеждаясь, что Криворучко каким-то образом может быть причастен к убийству Чемезовой и Трифоновой. — Придумать такую месть может только законченный ублюдок.

— Вот, вот, именно это слово хотел я сказать про него, да забыл, как оно называется — ублюдок он конченый.

— Где он проживал?

— В Мархе, а точного адреса не знаю.

— А тебе известно, что он сейчас проживает возле ипподрома?

— Нет, когда он работал в таксопарке, то проживал в Мархе. Может быть, недавно переехал в район ипподрома?

— Скорее всего, так и есть.

Сыщик хотел попрощаться; Гурген, немного помявшись, спросил:

— Вы почему про него спрашиваете? Думаете, что он убил девушек?

— Пока ничего не знаю. Гурген, он по кабакам часто ходит?

— Видел несколько раз, но только в «Спутнике».

— Почему, интересно?

— Как вам сказать? Даже неудобно произносить это слово… Ходят слухи, что он п… «голубой».

«Переодевание в женскую одежду! — промелькнуло в голове у сыщика. — Вот это дааа! На этой почве у него произошел сдвиг по фазе, и он стал рубить женщин топором!»

— И что? Почему именно в «Спутнике»?

— Там иногда появляются эти… «голубые».

— Место их встречи?

— Можно сказать, что да.

— Не слышал про такое. Что ж, будем знать про эти тайны ночного города. Гурген, чем ты меня еще можешь удивить?

— Все-таки скажите — Оксану убил этот ублюдок?

— Гурген, работаем, пока еще ничего не известно. Будет к тебе одна просьба — пока никому не говори о нашем разговоре.

— И напарнику тоже?

— Василию тоже. Мы сами с ним переговорим чуть позже.

— Понял, буду молчать.

Положив трубку, Кравцов вновь походил по кабинету. Тревога в нем росла как снежный ком, он не понимал, почему это дело заставляет его так сильно волноваться и переживать. Вдруг, осененный какой-то мыслью, он остановился как вкопанный, присел за стол и предался раздумью:

«Это все шаманка! Она меня ведет к раскрытию убийства, терзая и беспокоя изнутри! Кыйаара готовила Лиду себе в замену, но жестокая рука убийцы лишила ее жизни, и шаманка моей рукой хочет добиться возмездия! Шевелящиеся губы головы — это не самообман, Кыйаара вселилась в тело своей убитой родственницы, чтобы подсказать мне, кто убийца!»

С такими тревожными думами он набрал номер телефона Андросова. Когда тот, сонный, поднял трубку, старший ошеломил его новостью:

— Я установил маньяка. Быстрее просыпайся и беги на работу.

— Малофеев?! — вскрикнул от неожиданности сыщик, моментально просыпаясь.

— Нет, другой!

— Кто ж тогда?!

— Придешь — узнаешь!

6

Когда запыхавшийся Андросов прибежал на работу, Кравцов бросил на стол справку участкового.

— Вот, почитай. Это он убил девушек.

Прочитав документ, сыщик ахнул:

— Как этот Криворучко оказался возле ипподрома?! Если я не ошибаюсь, он жил в районе Мархи!

— Вот это меня и удивило, — ответил старший. — Скорее всего, переехал.

— А, может быть, это просто однофамилец того Криворучко? — высказал сомнение Андросов.

— Это будет чудо, если в нашем городе проживают два человека, которых зовут Криворучко Тимофеем, каждый имеющий свой кооператив. А мы с тобой, Саша, знаем, что чудес не бывает, поэтому это тот самый Криворучко.

— Логично, — кивнул сыщик. — Едем арестовывать этого урода?

— Погоди, давай рассудим, что могло произойти, — предложил Кравцов. — Мне кажется, было так: убийца по какой-то причине переехал жить в район ипподрома. В субботу, девятнадцатого августа, он решил посетить ресторан «Спутник», где встретился с Чемезовой и Трифоновой. Убийца предлагает им встретиться у него дома. Девушки сразу не соглашаются на его предложение, обещают приехать попозже. Причиной тому могло быть то, что Чемезова решила загладить вину перед Порохней за то, что она днем ранее его обманула, переметнувшись к Гургену, и провести эту ночь у официанта дома. Поэтому она со своей подругой на такси, за рулем которого был Гречушкин Василий, уезжают в ресторан «Север». Порохню они не застают на месте и, кстати, официант утром должен мне позвонить и сообщить, работал ли он в этот день. Скорее всего, не работал. Девушкам идти некуда, но у них есть запасной вариант — адрес Криворучко, ведь они ему не отказали окончательно, и они принимают роковое решение пойти к нему с ночевкой. В ресторане они договариваются с частным извозчиком на красных «Жигулях», и тот отвозит девушек к Криворучко, который их убивает и расчленяет. Поскольку убийца страдает какими-то психическими расстройствами на сексуальной почве, он одевается в прикид Чемезовой и нападает на других женщин.

— Похоже на то, — погрузился в раздумье Андросов. — Его женщины как таковые в качестве сексуального партнера не сильно интересуют. Он получает удовольствие от процесса убийства, а также любит носить одежду своей жертвы, а, возможно, восторгается от частей тела убитых им женщин.

— Это называется сексуальный фетишизм, — мрачно изрек старший. — В мире их полным-полно, я читал о том, что был один извращенец, который коллекционировал ножки своих барышень.

— Да что это такое, откуда такие берутся?! — в сердцах воскликнул Андросов. — Поехали ловить этого уродливого развратника!

— Прежде чем поехать, надо позвонить следаку* (в конкретном случае следователю прокуратуры), заручиться его поддержкой — вдруг придется ломать дверь, а без санкции прокурора можно нарваться на неприятность, — решил Кравцов, набирая домашний номер Свиридова. — А, может быть, он тоже поедет с нами.

Следователь, послушав рассказ оперативника, заметил:

— Очень похоже, что это он. Что собираетесь предпринимать?

— Нагрянуть к нему среди ночи, задержать поганца и провести в квартире обыск. Если он убил там двух женщин, да к тому же расчленил их, то следов преступления будет предостаточно.

— Может быть, подождать до утра? — засомневался следователь. — Время два ночи — вдруг не откроет дверь.

— Я возьму с собой «фомку»* (ломик, используемый ворами для вскрытия дверей), — с решимостью ответил опер. — В случае чего вскроем дверь.

— Ладно, я с вами, — вздохнул Свиридов. — Подъезжайте.

Вскоре сыщики и следователь стояли перед квартирой номер шесть, расположенной на первом этаже двухэтажного деревянного дома. Прежде чем постучаться, Кравцов шепнул Андросову:

— Иди на улицу, смотри за окнами, чтобы он не сиганул оттуда.

На стук никто долго не отзывался, но Кравцов для себя решил, что он не уйдет отсюда, если даже никто ему не откроет дверь.

«Вскрою дверь и, если в квартире никого нет, организую засаду, — думал он, нетерпеливо стуча в дверь и ожидая отклика с той стороны. — Все равно достану тебя, ублюдочный мерзавец!»

Вдруг сыщику шестое чувство подсказало, что убийца стоит совсем рядом, в полуметре от него, прильнув ухом к двери, и он громко крикнул:

— Хозяева, откройте, вам телеграмма из Новосибирска от Громовой Тамары Иннокентьевны!

Чувство опера не обмануло — за дверью послышалось шевеление и лязг открывающейся щеколды.

Вскоре отворилась дверь и перед опером и следователем предстал моложавый мужчина в «майке — алкоголичке». Кравцов вытащил из кармана наручники и приказал:

— Руки!

Только заковав мужчину наручниками, сыщик спросил:

— Криворучко?

— Да, — потерянным голосом ответил тот. — В чем дело? Вы откуда?

— Из милиции, — резко бросил Кравцов. — Ты арестован за убийство двух женщин.

Криворучко побледнел и выдавил из себя:

— Где санкция прокурора? Я буду жаловаться, что вы ночью незаконно ворвались ко мне в жилище.

— Пожалуйста, жалуйся, перед вами прокурор собственной персоной, — ответил Свиридов. — Мы у вас будем проводить обыск.

— На каком основании?! — взвизгнул хозяин. — Что вы имеете против меня?!

— А вот это мы выясним во время обыска, — ответил следователь и приказал только что вошедшему в квартиру Андросову:

— Найди и приведи сюда двух понятых.

Не прошло и десяти минут, как Андросов привел двух заспанных супругов пожилого возраста.

— Матвеевы — Константин Сидорович и Матрена Захаровна, — доложил опер. — Проживают на втором этаже, в одиннадцатой квартире.

Следователь обратился к ним:

— Константин Сидорович и Матрена Захаровна, мы сейчас будем проводить обыск у гражданина Криворучко и просим вас выступить в качестве понятых. Смотрите внимательно за нашими действиями, во время которого можете высказать ваши замечания и предложения. Вы готовы?

— Да, готовы, — ответил сосед и поинтересовался, кивнув в сторону задержанного: — По каком поводу проводите обыск? Он что-то натворил?

— Гражданин Криворучко подозревается в совершении убийств двух женщин, — объявил Свиридов. — Во время обыска будем искать следы преступления, вещи и предметы, относящиеся к этим убийствам, орудие преступления.

— Хорошо, начинайте, — кивнул мужчина и приобнял свою испуганную жену:

— Мотя, не бойся, все будет нормально.

Криворучко напряженно молчал, исподлобья наблюдая за непрошенными гостями. Следователь пригласил понятых на кухню:

— Проходите, начнем отсюда.

Осмотрев шкафы и кухонную утварь, Свиридов открыл холодильник, и в нос ударил застарелый запах сгнившей плоти.

«Он хранил некоторые части трупа в холодильнике! — промелькнуло в голове у Кравцова. — Внутри все чисто вымыто, но я-то знаю, что этот запах ничем не вытравить!»

Был случай: осенью отец с сыном на своей машине «Ниве» поехали охотиться и пропали без вести. Искала их группа Кравцова, поскольку сразу возбудили уголовное дело по убийству. Охотников нашли только в начале лета в лесу, очевидно, они угорели внутри машины. После того, как разложившиеся трупы были извлечены и отправлены в морг, вдова попросила брата помыть машину, чтобы в последующем ее продать. Сколько ни старался мужчина, гнилостный душок не проходил. Тогда он утопил машину в ручье и держал ее там целый месяц в надежде, что потоки воды унесут неприятные запахи прочь. Осенью он, вытащив машину из воды, высушил, и тошнотворное зловоние вернулось вновь. Вдове пришлось за бесценок продать ее на запчасти.

«Почему часть трупов он куда-то унес, а часть оставил у себя дома? — продолжал размышлять про себя сыщик. — Непонятно, что творится в голове у этого убийцы — он, по-моему, действительно приходит в экстаз от вида тел убитых им женщин».

Следователь, осмотрев содержимое холодильника, состоящее из нескольких банок консервов и пачки маргарина, приступил к изучению верхнего отделения. Морозильная камера была пуста и наморожена толстым слоем льда. Что-то заметив, следователь расковырял пальцем слой инея — показался кусочек целлофанового пакета; он потянул за него, и тот с хрустом порвался, часть пакета так и осталась вмерзшей в лед. Вместе с этим на пол упало нечто твердое и закатилось под шкаф. Андросов упал на колени и достал неизвестный предмет. Приглядевшись к находке, он вздрогнул и взволнованно сообщил присутствующим:

— Понятые, посмотрите — в морозильном отделении холодильника «Бирюса» обнаружено нечто, похожее на палец человека.

Женщина вскрикнула и бросилась в объятия мужа. Тот, поглаживая ее по спине, утешил:

— Мотя, не бойся, ребята делают свою работу.

Потрясенный Свиридов, взяв в руки обнаруженную улику и убедившись, что она представляет из себя человеческий палец, вернул ее обратно в морозильник и объявил:

— На этом следственные действия прерываются до того момента, как прибудут судебный медик и прокурор-криминалист. Понятые можете подняться в свою квартиру, при возобновлении осмотра мы вас вызовем.

Прежде чем понятые покинули квартиру, следователь попросил мужчину:

— Постарайтесь успокоить Матрену Захаровну, налейте ей успокоительного. Вам придется присутствовать на следственных действиях до конца.

— Да, да, успокою, — заверил его супруг. — Налью ей валерианы.

Во время всего этого действа задержанный, сидя на табуретке, свирепо озирался по сторонам, глаза его налились кровью, мышцы напряглись. Кравцов не спускал с него глаз, понимая, что преступник готов пойти на любой шаг.

Как только семейная пара направилась к двери, Андросов окликнул их:

— Товарищи понятые, остановитесь на минутку.

С этими словами он вновь упал на колени и достал из-под того же шкафа, откуда только что извлек палец человека, большой плотницкий топор. Проверив большим пальцем его остроту, он объявил:

— Понятые, под шкафом обнаружен топор с острым лезвием.

Женщина с расширенными от ужаса глазами прошептала:

— Костя, пойдем отсюда.

— Идите, — кивнул им следователь, — и подготовьтесь к продолжению осмотра.

Когда понятые вышли из квартиры, Свиридов обратился к подозреваемому:

— Гражданин Криворучко, пока не поздно, предлагаю чистосердечно признаться во всем и выдать места захоронения остальных частей тела убитых вами женщин. Это учтется во время оглашения приговора, ведь вам же известно, наверное, что такие деяния подпадают под расстрельную статью.

Задержанный отрицательно помотал головой и замкнулся в себе.

Пришлось ждать целый час, пока прибудут специалисты, и следственные действия продолжились. Судебный медик, достав палец из морозильника, подержал под краном с холодной водой, чтобы убрать налипшие льдинки и, внимательно изучив, уверенно констатировал:

— Мизинец левой руки женщины.

— Женщины? — переспросил Свиридов?

— Да, женщины, — ответил эксперт. — Ноготь покрыт лаком, да и размер подходящий.

— Это палец Чемезовой! — воскликнул Андросов. — Левую руку Трифоновой мы обнаружили со всеми пальцами!

Далее следственная группа и понятые переместились в спальню. Андросов, покопавшись в платяном шкафу, извлек оттуда синий свитер с лилией на груди.

— Понятые, обратите внимание, — объявил он, — в платяном шкафу обнаружен свитер синего цвета с рисунком лилии на груди.

— Ого, это уже что-то! — удовлетворенно воскликнул Кравцов и одной рукой держа подозреваемого за плечо, со злостью бросил в его сторону:

— Теперь ты, голубчик, не отвертишься от нас.

Криворучко продолжал упорно молчать.

В этом же шкафу были обнаружены несколько рейтуз светлого тона и три женских платка.

После спальни настала очередь осмотреть зал. Прокурор-криминалист, изучив полы и обои, покопавшись перочинным ножом в щелях половых досок, сообщил:

— Имеются следы от лезвия топора на полу. На обоях заметны бурые пятна, похожие на кровь, которые кто-то пытался затереть. Надо вскрыть полы и изучить кромки досок, там, по-моему, затекшая и засохшая кровь.

Закончив со следственными действиями, Свиридов распорядился:

— Все равно надо провести повторный осмотр квартиры, поэтому полы вскроем попозже. Сейчас я опечатаю квартиру и в прокуратуре буду допрашивать подозреваемого.

7

Когда все вышли в коридор, и следователь опечатал дверь, уже наступило утро. Поглядывая на часы, Кравцов приказал Андросову:

— Езжай со следователем в прокуратуру — охраняй подозреваемого. Оттуда позвони и подними Семенова или Шуляка, чтобы они заменили тебя, а сам иди домой — поспи до обеда. А я тем временем еще раз переговорю с соседями Криворучко, после обеда встретимся у нас в кабинете и обсудим наши дальнейшие планы.

Кравцов решил в первую очередь поговорить с соседями из седьмой квартиры, поскольку их отделяла от шестой квартиры смежная стена, которая выходила как раз на зал задержанного Криворучко.

Еще раз глянув на часы, которые показывали пять минут седьмого, он постучался в дверь. Послышалось шаркание и кашель, и дверь открыла пожилая женщина с седыми волосами.

— Вам кого, молодой человек? — удивленно сморщила лоб хозяйка, увидев незнакомого ей мужчину. — Не от Петра Ивановича?

— Нет, я из милиции, — ответил ей сыщик. — Хотел вам задать несколько вопросов.

— Что-то милиция к нам зачастила, — недовольно поворчала женщина. — Вчера вечером ходили, сегодня с утра беспокоят…

— Как вас зовут? — спросил оперативник, как можно дружелюбнее улыбнувшись. — А меня зовут Виктор, я с уголовного розыска.

Улыбка возымело действие — хозяйка пригласила сыщика в квартиру.

— Что вы хотели еще узнать у меня? — спросила она. — Вчера я, вроде бы, ответила на вопрос вашего коллеги — никого в округе с красными машинами не знаю, не видела ее в нашем дворе. Надо же! Хулиганы на машинах разъезжают и грабят бабушек, скоро выйти из дома будет невозможно!

— Вы не назвали свое имя, — повторил опер, не снимая улыбку со своего лица.

— Ах да, чуть не забыла! — всплеснула она руками. — Зовут меня Мария Петровна Шерстнева, шестидесяти семи лет от роду.

— Очень приятно, Мария Петровна! Речь пойдет не об ограбленной старушке, а о вашем соседе. Вы его хорошо знаете?

— Ой, а что вы хотели узнать о нем? — испуганно поинтересовалась женщина. — Знаю его достаточно плохо, он живет у нас где-то года два.

— А где жил до этого?

— В Мархе…Товарищ милиционер, вы почему интересуетесь им?

— Он подозревается в убийстве.

— В убийстве?! — от неожиданности вскрикнула хозяйка. — Кого?!

— Двух женщин.

— Двух женщин?! Где?!

— У вас за стеной.

Женщина, схватившись за сердце, опустилась на диван. Опер сходил на кухню, принес стакан воды и поинтересовался:

— У вас успокоительные или сердечные капли имеются?

— Ничего не надо, — помотала она головой, — сейчас успокоюсь.

Посидев немного на диване, она глубоко вздохнула и спросила:

— Ночью к нам стучались. Это были вы?

— Да, это были мы, — ответил сыщик. — Искали понятых, чтобы провести осмотр квартиры соседа.

— Я слышала за стеной шум. Значит, это тоже вы?

— Да, мы проводили обыск и осмотр квартиры.

— А где же сам хозяин? Его же вроде зовут Тимофей…

— Да, Криворучко Тимофей.

— Да, чудная у него фамилия. Тома рассказывала.

— Кто такая Тома?

— Они сожительствовали.

— Где она сейчас?

— Уехала в Новосибирск к матери…

Женщина вдруг запнулась и осторожно спросила:

— Не Тому ли убил этот ирод?

— Но вы же говорите, что Тома уехала в Новосибирск. Как он может ее убить?

— А кто его знает? Вдруг Тома приехала, а я об этом не знаю.

— Нет, он убил совсем других женщин.

Хозяйка ладонью стукнула себя по лбу:

— А я ведь подозревала неладное у них в квартире, а ваше появление еще больше укрепило мое подозрение!

— Мария Петровна, расскажите, пожалуйста, все, что вам известно относительно вашего соседа и объясните мне, почему вы его назвали иродом. Я этого Криворучко не знаю вообще, только сегодня ночью впервые столкнулся с ним.

— Где он сейчас, Тимофей этот?

— Он арестован, находится в тюрьме, — ответил Кравцов и, успокаивая женщину, пообещал: — Уверяю вас, он никогда оттуда не выйдет.

Прежде чем начать рассказ, она спросила:

— Если он убил двух женщин, то где их спрятал? Не в квартире же?

— В квартире нашли только палец одной из них. Некоторые части тела нашли в лесу, а остальные еще не обнаружены.

Женщина судорожно запихнула руки в накладные карманы халата и произнесла с содроганием:

— А ведь он держал меня за руку… Оценивающе так прощупывал…

— Мария Петровна, расскажите все по порядку, — попросил ее сыщик. — Ваши показания очень важны для нас.

— Тогда слушайте, — кивнула она и стала рассказывать: — Тома, то есть Громова Тамара, проживает в этой квартире лет шесть. Квартиру дали мужу Степану на работе, но четыре года назад он погиб — возвращался с работы, был пьяный, и прямо напротив дома его задавила грузовая машина. Тома осталась одна с пятилетней дочерью, жила тихо-мирно, хотя иногда и выпивала — не скажу, что запоями, но в выходные не упускала возможности с кем-нибудь встретиться и посидеть за бутылочкой красненького. Два года назад она познакомилась с этим Криворучко, и тут все началось! Он переехал к ней жить, стал часто избивать и мучить ее. Однажды, это было еще по весне, она пришла ко мне вся заплаканная и рассказала о том, что накануне сожитель ее сильно избил при ребенке, раздел догола и помадой нарисовал на теле линии, объясняя, что будет ее так рубить топором. Я ей посоветовала заявить в милицию, но она наотрез отказалась куда-либо обращаться, а вскоре и вовсе уехала в Новосибирск к матери.

— С Громовой все понятно, — сквозь зубы проговорил сыщик, испытывая брезгливую ненависть к семейному тирану. — А теперь расскажите, почему вы заподозрили его в убийстве.

Немного подумав, Шерстнева продолжила свой рассказ:

— Это было в середине августа…

«Ага, в середине августа! — промелькнуло в голове у сыщика. — Никто ее не тянул за язык, она сама указывает точную дату!»

— … посреди ночи, когда мы с мужем уже спали. У нас общая стена — их зал соседствует с нашей спальней. Муж уже давно храпит, а я проснулась от резкого женского крика. Сначала показалось, что все это приснилось мне, но крик был настолько явственный, что я встала с постели и приложила ухо к стене — с той стороны послышалось, как будто что-то тяжелое волокут по полу. Больше крики не повторились, я подумала, что сосед привел к себе женщину, поэтому вернулась в постель и лежа слышала, что кто-то ходит по залу, пока не уснула. Наступила следующая ночь. Муж опять спит, а я проснулась от шума у соседей. Встала и посмотрела на будильник — три часа. Меня охватил сильный страх, ведь в старину считалось, что если человек просыпается в три часа ночи — то это дурной знак. Это время называется «ведьминым часом», бабушка мне об этом много рассказывала. Попила успокоительного и прислушалась. От соседей доносились звуки, как будто рубили немерзлое, сырое мясо — удары были приглушенные, тупые. Если бы, например, стучали по столу или молотком, я сразу бы отличила от тех рубящих ударов. Меня охватила паника, я увязала в единое целое крик женщины и эти удары и предположила, что в квартире у соседей происходит что-то нехорошее. Растолкала мужа и рассказала ему о своих подозрениях, но к этому времени шумы прекратились, поэтому он успокоил меня и велел ложиться в постель. Утром муж ушел на работу, а я слышу, как сосед вышел в коридор. Приоткрыла дверь и посмотрела в щель — Тимофей закрывает ключом дверь своей квартиры, а на полу стоит большая хозяйственная сумка, которая была ближе к нашей двери. Когда захлопнулась дверь подъезда, вышла в коридор и заметила потеки крови на том самом месте, где стояла сумка. Поскольку кровь была возле моей двери, я ногой подвинула половик соседей и вытерла пятна, после чего вернула половик на место. Прошло два или три дня. Ночью я опять слышу шумы — как будто скребут или вытирают стену с той стороны. Лежала мертвая от страха и слушала эти ужасные звуки; в конце концов не выдержала и захотела разбудить мужа, но, как назло, все прекратилось. Вот и все, что я хотела сказать, почему я подозревала этого Криворучко в чем-то нехорошем.

— Да вы же, можно сказать, провели полноценное расследование! — восхищенно покачал головой Кравцов и тут же упрекнул хозяйку: — Эх, эх, вам надо было просто набрать ноль два, и этого душегуба поймали бы сразу во время совершения преступления. Где гарантия, что он не убил еще людей?

— Откуда я знала-то? — виновато развела руками женщина. — Не было полной уверенности, что он за стеной убил двух женщин. Если бы все это не подтвердилось, в вашей милиции посмеялись бы надо мной, как от выжившей с ума старухи, возводящей поклеп на соседей.

— Ничего, ничего, не переживайте сильно, вы и так много сделали для нас, — успокоил ее сыщик и спросил: — Мария Петровна, вы сказали, что сосед ощупывал ваши пальцы. Когда это было и при каких обстоятельствах?

В глазах хозяйки мелькнул испуг, очевидно, она вновь пережила страшные минуты общения с убийцей, и стала взволнованно рассказывать:

— А дело было так: прошла неделя, а, может быть, и больше после того случая, и однажды — звонок в прихожей. Я без задней мысли открыла дверь и обомлела — предо мной стоит сосед. Он был пьяный, говорил заплетающимся языком и попросил присмотреть за квартирой, пока он в отъезде. На мой вопрос, куда он собрался поехать, ответил, что уезжает на неделю, а куда конкретно — не уточнил. Я сначала хотела отказаться, но испугалась его, так как была дома одна и, если он что-то совершит со мной, никто не придет на помощь, поэтому вынужденно дала согласие. Он передал мне ключи от квартиры, которые я сразу положила в карман халата. В это время он схватил меня за руку и стал трясти, выражая слова благодарности, потом стал прощупывать каждый палец отдельно, а дальше пытался поднести мою руку к губам, чтобы поцеловать. С трудом вырвала руку и, быстро попрощавшись, захлопнула дверь. За ключами он вернулся через три дня, объяснив, что поездка была неудачной. Быстро всучила ему ключи и закрыла дверь. Больше с ним не общалась.

— Опасный у вас сосед, — заметил сыщик. — Когда-то мог покуситься на вашу жизнь.

Женщина боязливо дернулась и проговорила срывающимся голосом:

— Я это тоже чувствовала. От него исходила какая-то опасность.

— Вот вы же все чувствовали, что совершается преступление — почему не позвонили нам? — не выдержав, повторно упрекнул ее опер, но, чтобы не сильно расстроить женщину, решил закончить беседу на позитивной нотке: — Мария Петровна, спасибо вам за наблюдательность и неравнодушное отношение к происходящему вокруг вас. Ваши показания будут очень нужны для того, чтобы преступник понес заслуженное наказание.

Поговорив с другими соседями, но не получив от них интересующих сведений, Кравцов решил вернуться на работу.

8

Прибыв на работу, Кравцов сразу же позвонил Свиридову. Тот сообщил, что ведет допрос подозреваемого, но последний пока отрицает причастность к убийствам.

— Кто из моих находится с тобой? — спросил следователя опер.

— Алексей и Юрий, скоро они поведут Криворучко в изолятор, я уже вынес постановление об его задержании. А Батискаф пошел отдыхать.

— Аркадий, я нашел тебе свидетельницу, которая дает хорошие показания относительно убийств девушек, — обрадовал его Кравцов. — Она даже слышала, как этот черт рубил их топором.

— Фьють, кто это такая?! — удивленно свистнул Свиридов. — Соседка?!

— Да, соседка.

— Отлично! После обеда приведите ее ко мне на допрос, буду уже готовить постановление об аресте этого мерзавца, любителя дамских пальчиков.

Положив трубку и глянув на часы, которые показывали восемь утра, сыщик решил доложить о ходе расследования руководителю.

Выслушав доклад оперативника, Сорокин проговорил сквозь зубы:

— Топить таких упырей без суда и следствия! Надо подсказать Батискафу — уж он-то точно знает, каково на морском дне.

— Статья-то тяжелая, он не минует расстрела, — заверил начальника сыщик. — Это будет похлеще морского дна тиксинской бухты.

Вернувшись к себе в кабинет, Кравцов включил чайник и, достав порядком надоевшие пряники, приготовился к завтраку, и в это время зазвонил телефон. На том конце провода был Порохня, он сообщил:

— Девятнадцатого августа в субботу я не работал. Мои столы обслуживал Громов Юрий.

— Кто он такой? — спросил сыщик.

— Молодой. Можно сказать, стажер, начинающий официант.

— Назови, где он проживает.

— Улица Дзержинского…

Быстро позавтракав, оперативник выехал по названному Порохней адресу. Его встретил худощавый парень высокого роста и на вопрос о том, работал ли он девятнадцатого августа, ответил:

— Я не помню, что делал три дня назад, а вы меня спрашиваете о событиях трехмесячной давности.

— Юра, напряги, пожалуйста, память, — попросил его сыщик. — Мы по табелю учета рабочего времени точно установили, что ты в этот день работал. Где-то к закрытию ресторана к тебе должны были подойти две девушки и спросить о Порохне. Что ты им ответил?

Освежая память, официант потер пальцами лоб:

— Что-то припоминается… Да, было ближе к закрытию заведения… Как раз убирал со столов, в это время подошли две девушки и спросили Андрея. Ответил им, что он отдыхает, а сегодня моя смена.

— Что было дальше? — спросил Кравцов.

— Во время нашего разговора в ресторан заглянул водитель, который обычно возит Стаса и спросил меня, где находится последний. Я ответил, что он час назад уехал со своими ребятами. В это время одна из девушек спрашивает его, не сможет ли он подвезти их до одного места. Я не расслышал, какой адрес они назвали, но водитель ответил, что за это он возьмет два рубля. Девушка возмутилась, что за такое расстояние от силы берут шестьдесят копеек, на что водитель сказал, чтобы они шли пешком, раз не хотят платить два рубля. Девушки нехотя согласились на его условия и вышли с ним из ресторана.

«За шестьдесят копеек как раз можно доехать до ипподрома, — подумалось сыщику, — именно туда они и поехали!»

— Кто такой Стас? — спросил Кравцов, чувствуя, что обнаружение водителя с красными «Жигулями» не за горами.

Очевидно, по наработанной уже привычке оглянувшись по сторонам, официант вполголоса проговорил:

— Вы его должны знать, он из рэкета.

— Кочур?

— Тот самый.

— Юра, а этих девушек ты раньше видел?

— Возможно, видел пару раз. Точно не могу утверждать, людей ходит много.

— Порохне говорил, что его спрашивали девушки?

— Не счел нужным. Многие его спрашивают.

Кравцов решил закончить разговор, и Громов на прощание попросил:

— Пожалуйста, пусть наш разговор сохранится в тайне. Если об этом узнает Стас, то мне несдобровать.

— Юра, никто не узнает о нашей встрече, — пообещал опер.

Выйдя от Громова, Кравцов решил поехать домой, чтобы побриться, привести себя в порядок и после обеда заняться водителем, который, очевидно, сам того не подозревая, стал невольным жертвоподносителем кровавому демону.

«А ведь как в воду глядел, когда придумал кодовое название оперативного дела, — сделал он для себя открытие. — Девушки преподнесены в качестве жертв безжалостному Молоху».

После обеда, когда Кравцов рассказал Андросову о том, что установил водителя красных «Жигулей», осталось только выяснить фамилию и место его проживания, последний воскликнул:

— Так я его знаю! Когда мы с Лехой в кабаке «воспитывали» Кочура, за него подпрягся его водила. Мы его за шкирку и сдали сотрудникам ППС* (патрульно-постовая служба), которые вовремя заглянули в ресторан. Его данные должны быть в блокноте патрульных.

— Отлично! — обрадовался Кравцов. — Срочно найди этих постовых и узнай имя водилы!

Через час довольный оперативник, к большому удивлению старшего, завел в кабинет мужчину тридцати лет и, громко хлопнув его по спине, крикнул:

— Виктор, принимай! Жданов Сергей Андреевич собственной персоной!

— Да хватит шлепать! — огрызнулся мужчина. — В чем дело, почему меня привели сюда?

— А ты догадайся, — ухмыльнулся Андросов, указав Жданову стул напротив Кравцова. — Садись, разговор предстоит долгий.

Присев на стул, Жданов развернулся в сторону Андросова и поинтересовался:

— Вы за тот случай в ресторане? Но там же разобрались, я признал, что был не прав.

— И по тому случаю, — зловеще нахмурил брови сыщик и за плечи развернул Жданова в сторону старшего. — Отвечай на вопросы моего шефа, а если будешь юлить — сразу в камеру.

— За что в камеру? — забеспокоился мужчина. — Я ничего такого не совершал.

— Как это ничего не совершал? — сделал удивленное лицо Кравцов, незаметно подмигнув напарнику. — А убийства двух женщин — это «ничего»?

— Какие убийства?! — оторопел Жданов. — Кого убили?!

— Я же говорю, что ты подозреваешься в совершении убийства двух женщин. Тебе лучше сразу признаться, это учтется в суде.

— Какой может быть суд?! — отчаянно помотал головой мужчина. — Я никого не убивал!

«Достаточно «подогрели», можно задавать конкретные вопросы» — решил Кравцов и спросил:

— Сергей, куда ты увез двух девушек, которых подобрал в ресторане «Север» девятнадцатого августа текущего года?

— Никаких девушек я не возил… — ответил он и, немного подумав, осведомился:

— Какого, говорите, августа?

— Девятнадцатого.

— Почему я их должен возить?

— Так мы это у тебя хотим узнать, а ты нам задаешь вопросы.

— Товарищи милиционеры, объясните пожалуйста, как все это происходило, — попросил Жданов. — Может быть, кого-то и подвозил, но запамятовал.

«Нет, он не причастен» — подумал сыщик и объяснил:

— Ночью ты приехал в ресторан за Стасом, а тебе сказали, что он уже уехал. В это время к тебе подошли две девушки и попросили подвести в район ипподрома. Ты поставил условие — два рубля, хотя, чтобы туда доехать, потребуется не более шестидесяти копеек. Девушки вынуждены были согласиться, ты их повез в условленное место и со своим сообщником разрубили несчастных топором, а части тел разбросали по разным местам города.

«Немного припугнем, чтобы был поразговорчивее», — решил опер, окрасив в багровые тона конец повествования.

У Жданова глаза расширились от ужаса, и он крикнул:

— Вспомнил! Я их не убивал, они вышли из машины!

— Пока поверим, — снисходительно улыбнулся Кравцов. — Расскажи, как все происходило.

Он судорожно стал рассказывать:

— Все было так: действительно приехал к закрытию ресторана за Стасом, но официант сказал, что он уже уехал. Хотел уйти, но тут ко мне подошли две девушки и попросили подвезти до ипподрома. Подвез их, они расплатились и вышли из машины.

— Сможешь показать место, где их высадил? — спросил сыщик.

— Было темно, но попробую.

— О чем говорили они? К кому едут в гости?

— Не знаю. Одна говорит другой: «А вдруг его нет?», а вторая обращается ко мне: «Ты сможешь нас подождать, пока мы сходим и узнаем, на месте ли человек?» Я был сильно уставший, поэтому категорически отказался их ждать.

— Раньше видел этих девушек?

— Видел раз, как они ошивались в ресторане «Север».

— Так вот, Сергей, девушек, которых ты подвозил, в ту ночь убили. Кого должна в первую очередь заподозрить милиция? Правильно — тебя.

— Нет, нет, это не моих рук дело! — помотал головой мужчина.

— Тогда изложи все, что нам рассказал, в протоколе допроса. Но учти — придется выступить в суде в качестве свидетеля.

— Согласен, — облегченно вздохнул Жданов. — Зачем мне брать на себя чужое?

Кравцов кивнул Андросову:

— Проводи свидетеля в соседний кабинет и подробно допроси.

Вновь подмигнув оперу, старший громко повторил:

— И чтоб было подробно, до мелочей, а там решим, верить Сереге или нет!

— Я как есть, — покорно пробормотал Жданов, выходя из кабинета.

Поздно вечером с прокуратуры пришел усталый Семенов и рассказал следующее:

— После недолгого молчания, поняв, что деваться некуда, убийца стал давать показания. С его слов вечером к нему постучались две незнакомые ему девушки и, когда зашли в квартиру, набросились на него с целью ограбления. Он, защищаясь, убил обеих, но из-за боязни, что его сделают крайним, решил спрятать трупы. Расчленил их и части трупа побросал в камышах, где озеро, которое находится недалеко от его дома.

— А база отдыха, где он нападал на женщин, и где нашли части тела Трифоновой? — спросил опера старший. — Признает этот факт?

— Этот случай он отрицает. Говорит, что его там не было и труп он там не оставлял.

— Врет как дышит! — воскликнул Кравцов. — Он выбрал такую линию защиты, что, мол, на него напали, он защищался, а то, что рубил их топором, так это после их смерти, а это не отягчающее обстоятельство. Пытается уйти от сурового возмездия.

— Следователь так и говорит, — подтвердил догадки старшего Семенов. — Но Аркадий уверен, что подведет убийцу под «вышку»* (высшая мера наказания — смертная казнь).

— Как убийца объясняет нахождение пальца в холодильнике?

— Говорит, что полы были в сгустках крови и, когда убирался, нашел там палец, случайно отсеченный при рубке трупов. Поскольку к этому времени все части тел он уже вынес из квартиры, то палец упаковал в целлофановый мешок и положил в морозильник, чтобы потом выбросить в мусор, но как-то забыл.

— Лжет, палец Оксаны он оставил себе на память, — процедил сквозь зубы Кравцов. — Что творится в мозгах этого урода — сам Бог ведает.

— Да, да, следователь ему тоже не поверил, — кивнул сыщик.

— Что еще сделали? — спросил Кравцов.

— Провели повторный осмотр квартиры, выпилили доски с пола и на кромках обнаружили обильные следы крови. Также содрали обои — там тоже кровь. Осмотрели кооператив, где он работает, машину, на которой он ездит, поговорили с рабочими.

— Что запланировали на завтра?

— Оденем маньяка в свитер и рейтузы Чемезовой и предъявим на опознание Нестеровой и ее подругам, а также гражданке Петровой. Вызвали Гречушкина для очной ставки — он скажет, что видел убийцу в ресторане «Спутник» в компании девушек. Кроме этого проведем выводку* (следственные действия — проверка показаний преступника на месте преступления), постараемся найти хоть какие-то фрагменты тел, хотя это проблематично — кругом снег и лед.

— Ладно, с Юрой будете находиться три дня в следственно-оперативной группе — закрепляйте все доказательства против Молоха, а потом надо потихоньку отойти от этого дела — других убийств полно, необходимо заняться ими, — распорядился Кравцов и довольно улыбнулся: — Поздравляю всех с раскрытием очередного преступления!

Часть четвертая