1
Владлену всегда везло в работе. По крайней мере именно так он думал. Если совершалось какое-нибудь жестокое убийство, Владлен, разыскивая преступника, наведывался по второстепенным адресам, где преступник в принципе не должен был появиться, но там его и задерживал.
Однажды в молодости его и начальника уголовного розыска после завершения дела об убийстве вызвал к себе руководитель городского управления милиции и поинтересовался деталями раскрытия преступления. Владлен честно сказал, что ему просто повезло, улыбнулась удача. Когда вышли от руководителя, начальник УГРО объяснил Владлену, что это не просто везение и удача, а кропотливый труд.
– Ты проверил семь адресов? – спрашивал он и сам же отвечал: – Проверил. А со сколькими людьми ты разговаривал? Тут по рапорту – поговорил с десятью свидетелями. Сколько раз был на месте происшествия? Три раза. Потом засада, встреча с агентурой. И где же ты видишь везение? Это труд, тяжелый труд. Ты молодой, тебе это пока дается легко. Так что запомни и умей правильно преподносить информацию о проделанной работе. И еще имей в виду народную мудрость – «на ловца и зверь бежит». Если ты не ловец, если лентяй, ни один зверь в твою сторону не побежит. Вот ты сейчас ловец, иди и лови, – похвалил его наконец начальник.
Владлен принял эти слова к сведению, но продолжал считать себя баловнем судьбы, везунчиком. Если иной убеленный сединой милиционер на старости лет мог похвастаться парой десятков раскрытых убийств, то за Владленом к тридцати семи годам числились сотни раскрытий и задержаний опасных преступников.
Поэтому он не сильно удивился, когда узнал, что Рогов и его ребята перехватили Пугачева в поселке и держат в квартире у одного из оперативников. Опять сработал феномен везения и удачи?
Рогов был возбужден до крайности.
– Мы его взяли, перехватили под носом у фейсов и Тарасюка, – почти кричал он. – Они его тоже ищут, узнали, что вышел из тайги, кто-то уже стуканул. Но мы их опередили!
– Молодец, Валера, – похвалил Владлен друга. – Что при нем обнаружено?
– Деньги – доллары, рубли, больше ничего.
– Значит, он уже сдал золото. Кому мог? – Владлен вопросительно посмотрел на Рогова. – Ты же тут перекупщиков знаешь всех. Кому? Думай, Валера, думай.
– Надо с ним поговорить. – Рогов немного подумал и добавил: – Хотя он вряд ли скажет, упертый тип.
– Давай, веди меня к нему.
Владлен решительно встал и направился к машине Рогова. За ним потянулись Климов и Рогов.
В квартире, где держали Пугачева, находились два охранявших его оперативника. Сам он сидел на кухне, рука его была пристегнута наручниками к батарее. Владлен изучающе осмотрел Пугачева: с виду немолодой уже человек, на почерневшем лице печать суровых годин, мутные, ничего не выражающие глаза чуть навыкате. «Ну точно, глаза словно уха из мундушки, – вспомнил он дедовы слова, слышанные в детстве. – Такой зарежет и не моргнет».
– Ну что, Пугачев, будем разговаривать или в молчанку играть? – начал Владлен. – Все, ты уже приплыл, мы знаем, что в начале августа ты находился на реке Адыче. Расскажи, чем там занимался.
Пугачев вздрогнул от вопроса, его бросило в пот, свободная рука непроизвольно заелозила, поглаживая колено. Владлен знал, как люди потеют от волнения, но Пугачев его поразил – пот у него не капал, а тек, тек тонкими ручейками от головы по шее и за воротник. Такого он еще никогда не видел.
– Мне нечего рассказывать, – наконец выдавил Пугачев. – Свяжите меня с Тарасюком, у меня информация есть для него, по его заданию…
– Да ладно, до Тарасюка еще дойдем, – перебил его Владлен, – нас теперь интересуют твои дела на Адыче. И еще – кому золото сдал? Ты же сдал? Деньги-то у тебя откуда?
– Ничего такого не делал на Адыче, охотился, рыбачил. А деньги у меня с прошлого года, копил. Хотел уехать отсюда…
– А где вещи, одежда, с которыми вышел из тайги? – вставил вопрос Климов.
– Вещи остались в Отрадном.
Владлен отозвал Рогова в соседнюю комнату.
– Нужна машина, надо сейчас же ехать в Отрадный, Пугачева ни в коем случае в райотдел вести нельзя. У Сомова я просить машину не буду, пусть они будут в неведении.
– Я поеду с вами. – Рогов пребывал в таком состоянии, когда отрывать оперативника от начатого дела сродни неуважению к его труду. – На личной машине поеду.
– А как насчет Сомова? Попадет ведь… – Владлен не хотел подставлять друга, который и так ему стольким помог.
– Наплевать на Сомова, – огрызнулся Рогов. – Надоело все это, хватит бояться. А если что, возьмешь меня к себе?
– Раз решился, значит, поехали. А насчет Сомова не беспокойся, я тебя в обиду не дам.
– Я и не беспокоюсь.
Рогов, как хозяин автомобиля, был за рулем, рядом с ним сел его друг-оперативник. На заднем сиденье разместились Владлен и Климов, между ними – Пугачев. Хоть он и был в наручниках, Владлен не позволял себе расслабиться, в отличие от Климова, который слегка похрапывал – было около двух ночи. Владлен, видавший множество разных преступников, чувствовал опасность, исходящую от Пугачева: обычно такие люди непредсказуемы, от них можно ожидать любого подвоха.
В Отрадный прибыли ранним утром. Вдоль безлюдной улицы в свете фар проплывали добротные двухэтажные дома с зияющими пустыми окнами, заброшенный детсад, универмаг, какие-то учреждения – свидетельства былой оживленности поселка. «Тут раньше кипела жизнь, люди трудились и радовались, влюблялись, женились, рожали детей, – с горечью думал Владлен. – Куда все это делось? Какую страну погубили!» – И ни к кому не адресуясь, он выругался про себя.
Машина остановилась возле трущоб «хищников». Владлен распорядился, чтобы Климов пристегнул Пугачева к себе наручниками. Затем они направились в барак, где проживал Пугачев, обыскали комнату. Кроме окровавленного рюкзака, карты местности, грязной одежды и резиновых сапог, ничего не нашли. Все это бросили в машину и решили поговорить со здешними обитателями. Когда обходили трущобы, наткнулись на того самого мужичка, который ставит петли на зайцев.
– Да, видел Пугачева в трех километрах от поселка, – мужик рассказывал охотно и подробно, уточняющих вопросов не требовалось. – Он шел налегке, с рюкзаком и винтовкой. Поговорили минут десять, он спрашивал, интересовались ли им милиционеры, Тарасюк, а потом расстались. Я пошел смотреть петли, а он – в сторону поселка.
– У меня есть просьба, – взял мужичка под локоть Владлен. – Как посветлеет, покажите то место, где вы встретились, очень прошу. Как вас зовут?
– Конечно, никаких проблем. Я буду у себя ждать, а зовут меня Федей. – Он немного замялся. – Федором Васильевичем.
Когда забрезжил рассвет, оперативники уже были у Федора. Увидев в машине Пугачева, Федор почувствовал себя неловко, сгорбился, чтобы не встретиться с ним взглядом. Владлен по пути собирался поговорить с Федором и по другому делу, но в присутствии Пугачева это было бы невозможно, поэтому он решил оставить Климова и одного оперативника в поселке.
– Федор, у меня еще одна просьба: можно, я оставлю ребят с Пугачевым у вас в комнате, мы смотаемся туда и обратно, а они нас подождут?
– Да, конечно. – Федор облегченно вздохнул, что рядом не будет Пугачева. – Дверь открыта.
Не теряя времени даром, Владлен прямо в машине завел разговор:
– Скажите, Федор, Черновала знали?
– Конечно, кто его не знает! Хороший был мужик, по понятиям жил, справедливый.
– А как он пропал?
– Прошлым годом весной со своими товарищами ушел в тайгу, Пугачев сблатовал их, больше и не слышно про них. Пугачев вернулся, а они пропали.
– А как думаешь, что могло случиться?
– Да грохнул он их, все так думают. Нас за дурачков держит: мол, остались рыбачить. Какая может быть рыбалка, почти год как их нет, а они все рыбачат. Если бы не менты… – Федор виновато посмотрел на Владлена. – Извините, если бы не Тарасюк, с ним бы давно тут разобрались. Ну, вот и приехали, вон, возле той развилки, – указал он место.
К тому времени совсем рассвело. Владлен вышел из машины и огляделся. Дорога шла вдоль опушки леса, с другой ее стороны было чистое место с перелесками и марями. Снега по щиколотку.
– Давай, разверни машину, – велел Владлен Рогову, – и тихонько езжай, не теряй нас из виду. А мы, Федор, с вами пойдем по дороге, вы с левой стороны, а я с правой, высматривайте следы человека, уходящие по снегу в сторону от дороги.
Машина тронулась с места, за ней пошли и следопыты.
Километра через полтора Федор, до этого натыкавшийся на ложные следы, остановился и позвал Владлена.
– Вот, свежие следы, денька два-три назад. – Он со знанием дела ощупывал следы. – Впереди марь и кочки, наши всегда прячут вещи в кочках. Если хорошо схоронишь – сам потом можешь не найти.
Они потихоньку двинулись по следу. Почувствовав, что начинается самое интересное, Рогов, оставив машину на дороге, догнал Владлена и Федора.
– Действительно, четкие следы, это точно он! – Его брал азарт.
– Погоди, наперед не говори, – успокаивал друга Владлен.
Прошли еще полсотни метров, и начались кочки, дальше следов не было видно. Долго не искали – Рогов с ликованием вытащил из кочек винтовку. Пошарив поблизости еще, но ничего не найдя, все радостно поспешили к дороге, где их поджидала машина.
– А вот и примета, – указал Федор на большое засохшее дерево, стоящее поодаль напротив обнаруженных следов. – Он, Пугачев то есть, знает, как прятать: заприметил место, если даже снег выпадет и заметет следы, он найдет то, что спрятал.
– Молодец, Федор, спасибо за подмогу, – похвалил Владлен добровольного помощника. – Вы, наверное, хороший охотник, таежник?
– Без всякого, с тайгой я на «ты», малость соображаю, с детства охочусь, – скромно ответил Федор. – Я помогаю вам за Черновала и ребят, этот урод угробил их.
– Еще раз спасибо, а мы постараемся выяснить судьбу ребят.
Вернувшись в поселок, Владлен попросил Рогова спрятать винтовку в машине и предупредил, чтобы Пугачеву об этом не говорили.
– Надо сказать, что съездили впустую, ничего не нашли, фактор винтовки используем внезапно, когда придет время. – Владлен уже прокручивал в голове план допроса Пугачева.
Когда вышли от Федора и стали садиться в машину, Владлен отвел в сторону Климова, крепко пожал ему руку и шепнул:
– Все отлично, винтовка у нас, пока об этом молчим.
2
Двигаясь обратно уже при дневном свете, Владлен, рассматривая мертвые дома, мысленно попрощался с этим грустным заброшенным поселком. «Наверное, в Чернобыле такая же картина», – подумалось ему.
У иномарки Рогова ход был тихий и плавный, в салоне можно было вести разговор не надрываясь, поэтому Владлен решил разговорить Пугачева в пути.
Разговорить подозреваемого – это уже половина успеха. Замкнутого человека разводить на разговор бесполезно. Этим азам криминалистики он учился у своих старших товарищей, а потом довел метод допроса почти до совершенства. Чтобы разговорить человека, надо узнать его слабые места, пристрастия, привязанности. Из собственного опыта Владлен знал, что почти любого человека можно сделать собеседником, главное – найти тему для разговора. Но бывают уникумы, которые молчат до конца. Был один парень, почти мальчишка, тоже воспитывался в детдоме. Пришел домой и расстрелял из ружья своих родителей-пьяниц. Уж сколько бились, чтобы он признался, раскаялся, а он ни в какую. Молчал до самого суда, а когда получил срок в десять лет, заплакал и написал признательную задним числом. «А ведь Пугачев тоже детдомовский», – подумал Владлен, опасаясь повторения истории.
Когда Владлен спросил Пугачева про родителей, у того при воспоминании о матери дрогнул голос и на глаза навернулись слезы.
– В каком году это было? – Владлен спросил про убийство отца матерью Пугачева.
– В шестьдесят девятом, мне было семь лет. Потом меня отправили в детдом.
– А где сейчас мама, жива ли?
– Не знаю, я не интересовался.
– А хочешь, чтобы я поинтересовался, где она находится? – Владлен заметил, как Пугачев весь напрягся. – У тебя ее данные есть?
– Какие данные? – не понял Пугачев.
– Ну, фамилия, имя, отчество, год и место рождения.
– Да, у меня метрика, там есть.
– Хорошо, как приедем в поселок, я свяжусь с Москвой, возможно, ты скоро узнаешь судьбу своей матери.
Владлен не хитрил. Когда он учился в Академии МВД, подружился с парнем, который впоследствии стал начальником одного из отделов информационного центра в Москве. Через него Владлен иногда получал оперативно, за несколько часов, информацию. При официальном запросе эта информация приходила только через месяц.
Пугачев о чем-то думал, по его лицу было видно, что его терзают какие-то мысли, сомнения, воспоминания. Владлен, видя его состояние, не беспокоил вопросами, ждал, пока тот сам не заговорит. Наконец Пугачев громко попросил остановить машину.
– Мне тут душно, давайте выйдем на улицу, я все расскажу. – Он действительно был в поту. – Я убил старателей…
Такого хода не ожидал даже Владлен. «Может, хочет убежать, – думал он, – или броситься с обрыва? Надо быть поосторожнее, но выйти надо, вдруг и правда хочет рассказать». Владлен снова велел Климову пристегнуть Пугачева к себе наручниками.
И Пугачев начал рассказывать. Несмотря на холод, из машины вышли все и слушали его молча, не перебивая и не задавая лишних вопросов. Когда он добрался до жуткой сцены расправы над отцом и сыном, уже продрогший Владлен сказал:
– Давай зайдем в машину, холодновато уже, там продолжим разговор.
Устроившись снова на заднем сиденье вместе с Климовым и Пугачевым, Владлен спросил:
– Володя, а золото помнишь, какие-либо приметные слитки были?
– Да, был большой слиток. – Пугачев указательным и большим пальцами показал круг. – Примерно вот такого размера, там еще внутри камешки были.
– А кому сдал золото? – задал вопрос уже Рогов.
– Расписному, я раньше ему так же сдавал, с Черновалом, поэтому знаю его.
– А, известная личность! – воскликнул Рогов. – Мы этого Расписного когда-то ловили за скупку, фамилия его Шкурко, Анатолием, по-моему, звать.
– Да, Толя, – подтвердил Пугачев.
– Что взял еще у старателей? – на этот раз вопрос прозвучал из уст Климова.
– Сапоги.
– Какие сапоги? – Климов не отставал.
– Те, которые вы изъяли.
– Эти? – Климов поднял с коврика автомашины сапоги и недоверчиво повертел в руках.
– Вы что, не знали? – на этот раз удивился сам Пугачев. – Я-то думал, что вы все знаете, когда изъяли сапоги у меня в комнате.
Владлен взял сапоги и принялся изучать. Болотные, резиновые. Очевидно, когда левый сапог дал течь в районе голени, его отремонтировали, зажав прохудившееся место двумя заплатками с помощью маленького болтика и гайки.
– Очень оригинальная заплатка, никогда бы не додумался, – удивился Владлен. – Сам ремонтировал?
Пугачев усмехнулся.
– Да нет, так и было, наверное, старатели… – хотел что-то дальше сказать, но замолчал.
– А винтовка где? – Владлен наблюдал за реакцией Пугачева.
– Винтовку я спрятал недалеко от поселка, могу показать.
– Где раздобыл оружие, откуда оно у тебя? – Владлен ожидал любого ответа, но сказанное Пугачевым повергло его в шок.
– Винтовку мне продал Тарасюк, она из оружейки, изъятая им же.
Владлен бросил взгляд на Рогова, на лице которого проступило торжествующе угрожающее выражение.
– Вот гад! – выругался Рогов, готовый растерзать Тарасюка, если бы тот сейчас оказался рядом. – И за сколько он продал тебе винтовку?
– Я ему золото сдал, полтора килограмма, он мне винтовку и подогнал. Слишком много взял за неисправную.
– В чем была неисправность винтовки? – Владлен почти знал ответ на этот вопрос.
– Стреляла только раз, возвратный механизм не работал.
«Вот старый черт, – восхитился про себя Владлен прокурором-криминалистом, – ведь он намекал тогда на месте происшествия, что у преступника ружье могло стрелять только раз. Вот это да! Приеду, обрадую старика!» Владлен повернулся, достал из багажного отделения винтовку, кое-как протащил ее над головами сидящих и сунул Пугачеву.
– А эта винтовка тебе известна?
– Вы и это нашли? – Пугачев безразлично посмотрел на оружие. – Что ж, теперь я полностью ваш.
– Хорошо, приедем в поселок, еще поговорим. А насчет мамы я не забыл – как обещал, постараюсь все узнать.
Владлен понял, что Пугачев раскрылся, ему удалось нащупать те струны души преступника, на которых еще никому не удавалось сыграть. Он не торопился переводить разговор к обстоятельствам исчезновения Черновала и его подручных. Он приехал раскрывать убийство старателей и доведет дело до конца. А по всему остальному пусть решает следователь.
В Северный приехали после обеда.
3
– Валера, вези меня к своему «чистому» телефону, – Владлен вспомнил свои сомнения насчет его «чистоты». – Надо переговорить со следователем, вызывать его пора, дела разворачиваются круто.
– А я о чем говорю? – Рогов был доволен. – Надо было с ним сразу приехать, а то одни… Вас тут пощелкают по одному, и меня вместе с вами. – Он улыбался, показывая, что шутит.
Владлен застал следователя на работе.
– Нет, я не смогу поехать, руководство требует закончить дело. А твое у меня забрали, передали в производство Плевина, Альфреда Яковлевича, так что звони ему. Удачи!
Обескураженный Владлен стал набирать Плевина.
– Альфред Яковлевич. – Он этого следователя знал недостаточно хорошо. – Звонит вам Димов из Северного. Вам передали дело старателей, мы задержали человека, он дает признание, тут замешаны милиционеры, вам бы приехать сюда, – на одном дыхании выпалил Владлен.
– Кто он такой – задержанный? – голос Плевина выдавал человека основательного. – Какими доказательствами располагаете?
– Он «хищник», ну, тот, кто незаконно добывает золото…
Плевин перебил его объяснения:
– Не надо мне переводить, я знаю, кто такие «хищники», я специализируюсь по валютным. Вкратце расскажи суть.
Когда Владлен закончил рассказ, Плевин какое-то время молчал – очевидно, изучая расписание самолетов в Северный.
– Вылетаю послезавтра, больше рейсов нет. А вы задержите этого Пугачева по моему поручению и продолжайте работать. Чем больше фактов, тем лучше. Ну все, до встречи.
Запаниковавший было Владлен успокоился. Судя по всему, следователь опытный, разбирается в валютных преступлениях, будет о чем поговорить с Тарасюком. Владлену дано полное право задержать Пугачева на трое суток. Что еще нужно для сыщика!
Самое время исполнить обещание, данное Пугачеву, – его надо держать в постоянном напряжении, не потерять так удачно установленный контакт. Он посмотрел на часы – в Москве был полдень.
– Эдуард, пройдите сюда, – окликнул Владлен Климова, который находился с Пугачевым в соседней комнате. – Я буду говорить о твоей маме, – обратился он к вошедшему Пугачеву, – чтобы было все без обмана. Садись рядом, слушай.
Подключив громкую связь, Владлен набрал номер. Пугачев, напрягшись, глядел на аппарат с таким видом, словно ожидал от него какого-то чуда. На том конце линии ответили.
– Алло, Сорокин слушает, – пробасили в трубку.
– Привет, Петр. – Голос Сорокина Димов узнал бы из сотни. – Беспокоит тебя Владлен из далекой Якутии.
– О, какими судьбами! – обрадовался Сорокин. – Давно не виделись, последний раз года два назад… По-моему, в ресторане аэропорта. А рыба, рыба-то какая была – сказка! До сих пор помню ее вкус.
Владлен прекрасно помнил этот день. Он был в Москве проездом. Самолет улетал только через шесть часов, чтобы скоротать время, он позвонил Сорокину и пригласил его в ресторан аэропорта. Во время застолья Владлен попросил официанта порезать и подать копченую рыбу, которую он привез с собой. Через несколько минут официант торжественно поставил на середину стола красиво сервированное блюдо. То-то было радости для Петра, который рыбу любил до умопомрачения.
– Помню, как не помнить, – Владлен мечтательно улыбнулся. – Хорошо посидели, я чуть на самолет не опоздал.
Поболтав с приятелем еще немного, Владлен перешел к делу:
– У меня к тебе очень серьезная просьба, мне ответ нужен – чем быстрее, тем лучше. – Владлен прекрасно знал, что Сорокина агитировать не надо, его слова были адресованы скорее Пугачеву, который внимательно слушал беседу. – Надо установить одну женщину, запиши фамилию – Кожемякина Мария Филатовна, шестого марта тысяча девятьсот тридцать седьмого года рождения, уроженка города Москвы. Она была осуждена в шестьдесят девятом году в Ростовской области, убийство или тяжкие телесные со смертельным.
– Хорошо, пробью по всем нашим учетам, ты мне позвони завтра в это же время.
– Спасибо, Петр, за мной рыба – если не поеду, то через ребят отправлю.
– Да ладно, – протянул Сорокин, – как получится. Знаю, что по пустякам ты бы не стал меня беспокоить, постараюсь.
Когда разговор закончился, Владлен поймал взгляд Пугачева, в котором прочел что-то похожее на благодарность и надежду.
– А теперь надо сделать последний звонок. – Владлен посмотрел на Рогова. – Возьми ребят и задержи этого Расписного. Надо из него золото вытрясти.
Владлен набрал номер Евгения – старшего из старателей в прииске, где Пугачевым было совершено убийство отца и сына.
– Евгений, меня интересуют сапоги болотные. В протоколе не указано про них. Они у вас пропали после убийства?
– Возможно, пропали, я точно не скажу, мы были в таком состоянии. Могли не заметить… – Евгений замолк, пытаясь вспомнить.
– Тогда я опишу приметы. – Владлен решил помочь Евгению. – Сапоги резиновые, болотные. У левого имелась дыра, которую залатали странным способом – зажали заплатки гайкой и болтом…
– А-а, это сапоги старшего, которого убили, Николая. – Евгений не дал договорить Владлену. – Он был мастером на все руки, таким вот образом починил сапоги. Мы все смеялись над ним. А что спрашиваете? Кого-то нашли?
– Да, но рассказать вам об этом я пока не могу, потерпите немного. Спасибо, до свидания.
Владлен собрался положить трубку, но Евгений его остановил:
– Еще один вопрос. Жена Николая постоянно мне звонит, спрашивает о расследовании, вся извелась. Ей сказать о нашем разговоре?
– Лучше не надо, следователь ее вызовет, все изложит. Думаю, в течение полумесяца все станет на свои места.
После переговоров Владлен решил вести Пугачева в свою квартиру. «В изолятор определять его рано, надо изъять журнал учета огнестрела, – думал он, – да и дождаться Рогова, пока он изымет золото. И поговорить с Пугачевым еще не помешает».
С Климовым, к которому наручниками был пристегнут Пугачев, они пешком дошли до дома. На двери квартиры обнаружили записку: «Уважаемый Владлен Семенович, прошу позвонить мне по телефону (указан номер телефона). С уважением, Башков».
– Что-то фейсы зашевелились, – сделал умозаключение Климов после прочтения записки. – Никак их интересы задеты.
Владлен набрал указанный номер.
– Говорит Димов. Я прочитал вашу записку, чего вы хотите? – Владлен без прелюдий решил брать быка за рога.
– Вы вчера задержали такого – Пугачева, что с ним? Он нам помогает в борьбе с «хищниками». Тут адвокат ходит, более суток не может найти подзащитного.
– Во-первых, я Пугачева не задерживал. Собираюсь его задержать по поручению следователя прокуратуры республики. – Владлен говорил резко и отрывисто. – А пока я пригласил его на беседу, а беседовать с ним я могу сколько угодно, он не против, от него жалоб нет. – Владлен перешел в наступление. – А кто ходатайствовал насчет адвоката? Он не просил адвоката и не нуждается в нем пока.
– Ну, тогда вопросов нет, но имейте в виду, что он наш помощник. – Башков положил трубку. «Это хорошо, – с удовлетворением отметил про себя Владлен. – Они не знают, что Пугачев признался и выдал скупщика золота. Это огромный козырь для нас».
– Да тут только один адвокат, – прервал Климов его мысли. – Андреевский, кличка Терразини, мразь конченая.
Владлен прекрасно помнил адвоката Терразини из нашумевшего итальянского сериала «Спрут». Тот защищал исключительно отрицательных персонажей.
– Ну тем более допускать его к Пугачеву нельзя.
4
Теперь надо было забрать в милиции журнал учета огнестрельного оружия, изъятого отделом за последние десять лет. Владлен собрался сам идти в райотдел.
– Ты пристегни его к батарее двумя наручниками, – дал он указание Климову. – И не спи, дожидайся меня. Я скоро вернусь с журналом.
Сомов встретил Владлена уже без присущей ему надменности.
– Владимир Алексеевич, – обратился к нему Владлен, – послезавтра прилетает следователь прокуратуры республики. Он поручил мне задержать Пугачева, который сейчас у нас, мы с ним ведем работу. Также он поручил мне взять журнал оружия, изъятого у населения за последние десять лет. – Тут он Сомову соврал – такого указания следователь ему не давал.
– А зачем ему журнал? – Сомов был в недоумении, очевидно, Тарасюк ему не докладывал об оружии, которое продал Пугачеву.
– Это вы лично спросите у следователя послезавтра, когда он приедет, а сейчас распорядитесь принести журнал.
– Хорошо. – Сомов набрал по прямой связи дежурного. – Все журналы по изъятому оружию ко мне.
Через десять минут Владлен, довольно напевая под нос старую песенку, уже шагал в сторону дома с тремя увесистыми журналами, которые торжественно вручил Климову.
– Вот, Эдуард, тебе работа, ищи нашу винтовку, а я тем временем побеседую с Пугачевым.
Климов ушел с журналами на кухню. Владлен взял табуретку и подсел к Пугачеву поближе.
– Скажи, Володя, сколько провокаций вы сделали с Тарасюком?
– Много, я сейчас и не помню.
Пугачев говорил правду. За несколько лет они с Тарасюком совершили множество преступлений.
– Володя, я сейчас задам тебе вопрос, – посмотрел Владлен Пугачеву в глаза, – только не ври. Если не хочешь отвечать, так и говори – не хочу, только не ври, – повторил он.
– Я уже догадался, о чем вы хотите меня спросить. Черновал? – Пугачев вопросительно посмотрел на Владлена. – Вы хотите узнать про них?
– Ну вот, ты сам ответил на мой вопрос. Да, меня интересует судьба Черновала и этих двоих… как их, ну, земляков.
– Я понимаю. Я могу сейчас навешать вам лапши на уши, сказать, что они остались рыбачить или что-то еще. Обратное вы не сможете доказать. Если даже они были, сейчас их нет, зверье уже растаскало кости, и огонь уничтожил… – Пугачев заволновался, его вновь бросило в пот. – Но я расскажу правду. Вы отнеслись ко мне по-человечески, и я тоже должен что-то сделать… В конце концов, моя судьба никого не волнует, в том числе меня самого, я уже пропащий, одним трупом больше, одним меньше. Какая разница…
Дав ему выговориться, Владлен подал Пугачеву горячий сладкий чай.
– Володя, выпей, успокойся и начни рассказ. Я весь внимание.
Когда Пугачев закончил свою, полную трагизма и ужаса исповедь, был уже поздний вечер. Владлен, слушая рассказ этого дикого человека, отключился от внешнего мира и не заметил, что к ним присоединился в качестве слушателя Климов. Перед ними был человек, съевший себе подобного. Людоед! Любое животное, отведавшее человеческой плоти, подлежит немедленному уничтожению. А тут перед тобой сидит двуногий людоед, каннибал, и спокойно рассказывает о случившемся. С таким Владлену еще не приходилось встречаться. Багровую картину злодеяний Пугачева немного скрашивало только то, что он был не идейным людоедом-маньяком, а действовал исключительно для выживания.
Когда Пугачев закончил говорить, Климов, которому не терпелось сообщить новость, впечатленный его рассказом, тихо произнес:
– Нашел – винтовка изъята Тарасюком три года назад. В графе, куда направлена винтовка, написано, что она уничтожена.
– Здорово. – Владлен видел, что удача продолжает им улыбаться. – Масть пошла!
– Он мне продал задорого, сволочь, – вставил слово Пугачев, который слышал разговор о винтовке.
– А насчет волков ты того… не привираешь? – Очевидно, Климова во всем рассказе Пугачева больше всего заинтересовала схватка с волками. – Ну как в кино!
– Никто не верит. В поселке «хищники» не верили, Тарасюк не верит. – Пугачев махнул рукой, но тут же кое-что вспомнил. – А вы изъяли у меня в общаге рюкзак – там кровь волка, вы дайте на экспертизу. Я еще мясо волка выкинул во двор, так местные собаки стороной обходили его, боялись…
– А чего он так прыгал-то, волк этот, не бешеный ли был? Ты, случаем, бешенством не заразился? – Климов уже подтрунивал над Пугачевым, который за свою трагическую эпопею умудрился попробовать и волчатины.
– Ладно, с волками разберемся. Что-то Рогова не слышно долго. Позвони, узнай, где они? – Владлен, не расположенный шутить, вытащил карту Пугачева и развернул на столе. – Покажи то место, где убил Черновала и второго, как его… Михаила.
– Вот здесь. – Пугачев хорошо ориентировался в карте.
– А заимка, где убил Константина?
Пугачев показал. Владлен карандашом отметил эти места и сложил карту.
– Говоришь, карта в подарок от Башкова досталась?
– Да, Тарасюк говорил, что подогнал Башков военную карту, рассекреченную.
Владлен уже выписывал протокол о задержании Пугачева, когда в квартиру ввалился Рогов и выпалил:
– Все, задержали Расписного! Дома его не застали, жена сказала, что он выехал в Магадан за полчаса до нашего прихода на своем КамАЗе, у него КУНГ. Мы сразу смекнули, что он прихватил золото. Организовали погоню, проехали километров двадцать – бесполезно, быстро шел. Тогда по рации передали участковому поселения Исток. Он на КПП его и задержал. Теперь они едут обратно.
– А он золото не скинет? – высказал свое опасение Климов.
– Нет, участковый опытный, у него это не первое задержание с золотом.
– Отлично, я не перестаю тобой гордиться, – похвалил Владлен друга.
Через два часа, когда Владлен и Климов определили Пугачева в изолятор, во двор райотдела заехал КамАЗ с КУНГом. За рулем находился участковый, на пассажирском сиденье – в наручниках Расписной, он же Шкурко, известный скупщик золота.
Тут появился Рогов и шепнул Владлену:
– Видел Сомова, у него мандраж, ко мне даже не приставал. – И направился к КамАЗу. – А ну-ка выходи, Толя, вот ты и попал, говорил тебе – завязывай. Теперь тюрьма.
– Да за что? – Расписной изобразил удивление. – Меня ни за что задержали, это беспредел какой-то. Если один раз попался, то всю жизнь будете теребить? Короче, я буду жаловаться.
– Это твое право.
Рогов, не церемонясь, вытащил его из машины и поволок в кабинет, выделенный для Владлена и Климова, и посадил на табуретку.
Когда Владлен зашел в кабинет, Рогов уже начал допрос.
– Мы знаем, что ты везешь золото. Человека мы задержали, он показывает на тебя. Добровольно выдать не хочешь?
– Вы вообще о чем? Никакого золота я не везу, можете обыскать.
Так продолжалось довольно долго, в какой-то момент Владлен даже засомневался, что золото может быть спрятано в машине. Но опытный в таких делах Рогов не унимался и продолжал наседать на Расписного.
– На этот раз ты влетел капитально. Тебе грозит не только скупка, это золото от убийства, пойдешь как соучастник, – пугал его Рогов. – Это пожизненный срок.
Расписной уже плохо соображал, поддался блефу Рогова о пожизненном сроке, поплыл.
Точку в допросе поставил Климов:
– Завтра утром мы начинаем разбирать твою машину. До последнего винтика разберем – а золото найдем. Потом попробуй собрать обратно.
– Хорошо, я выдам золото, только оформите добровольную сдачу.
– А это не вопрос, – с готовностью отреагировал Рогов.
Все направились к КамАЗу, Расписной попросил отвертку и выкрутил несколько саморезов из обшивки КУНГа. Засунул туда руку по плечо и достал сверток.
– Вот, возьмите.
В кабинете развернули сверток. Владлен впервые наяву видел золотой песок. Перед ним лежала невзрачная масса жирно-желтого цвета. «Ах вон оно какое, это золото, рыжье, как его трепетно называют «хищники», этот презренный металл, ради которого люди идут на мыслимые и немыслимые преступления, лишают друг друга жизни, сеют несчастья и раздор». – Владлен был разочарован. Он ожидал чего-то другого – блестящего, переливающегося.
Среди песка выделялся один самородок в пятикопеечную монету. Владлен взял его в руки и нащупал на его гладкой поверхности острые, как наждачная бумага, вкрапления. «А вот и кварц», – обрадовался он.
С учетом добровольной выдачи Владлен не стал задерживать Расписного.
– Идите домой и ни шагу в сторону, – предупредил он его. – По первому требованию следователя вы обязаны явиться в отдел. Он вас скоро вызовет, дня через два-три.
Отпустив Расписного, Владлен загадочно взглянул на Климова и Рогова.
– Сегодня сделано столько, сколько иногда за месяц не проворачивают. Я думаю, нам надо немного посидеть, поговорить.
Была уже глубокая ночь. По дороге Рогов зашел в какую-то торговую точку и взял бутылку коньяка.
– Армянский, – похвастался он.
Просидели до утренних петухов, делились впечатлениями по удачному задержанию и изобличению уникального преступника, вспоминали другие интересные случаи, планировали завтрашний день. В общем, в той шутке, что если встречаются опера, то говорят только о работе, есть немалая доля истины.
– Ну, я побежал. – Рогов стал одеваться. – Наверное, жена вся извелась. В девять буду у себя, до встречи.
Владлен посмотрел на часы.
– Еще три-четыре часа можно поспать, отлично!
5
Утром, войдя в райотдел, Владлен и Климов вздрогнули от доклада дежурного, который подошел к ним строевым шагом:
– За время дежурства произошла одна кража личного имущества и два хулиганства. Задержанных трое. Никаких происшествий среди личного состава нет. Докладывает дежурный по отделу старший лейтенант Супонев.
– Да погоди, не надо, – пытался его остановить Владлен, но дежурный отбарабанил все до конца. – Что за маскарад, зачем мне докладываете, я не проверяющий.
– Сомов приказал. – Дежурный развел руками.
«А он и вправду глупый, этот Сомов, – подумал Владлен. – Нависла угроза увольнения, вся суть его вылезает наружу. И этот человек водил всех за нос, делая показатели из воздуха. В министерстве ему верили и, что хуже, некоторые знали гнусную сущность выстроенной Сомовым системы и пользовались ею».
Только сели пить кофе в кабинете, зашел Рогов. Он, как всегда, был бодр и весел.
– Встретил Тарасюка, – начал рассказывать он, – пытался мне угрожать. Чего, говорит, прислуживаешь этим эмвэдэшникам, они уедут, а ты останешься. Короче, я послал его подальше. По всей видимости, он не знает про винтовку. Если бы знал, так себя не вел бы.
– Чья бы корова мычала, – зло выругался Климов. – Как конверты таскать руководству МВД – это для него не прислуживание?
– Садись, Валера, попей с нами кофе, – пригласил Владлен к столу Рогова. – У меня к тебе есть одна просьба.
– Слушаю внимательно.
– Надо в суде взять все копии приговоров по золотым делам за этот год. Я думаю, их не так уж много. У тебя есть там какие-нибудь связи, чтобы без шума и пыли получить документы?
– Да, есть, как раз секретарь, хорошая баба, мне однажды жаловалась, что идут однотипные дела, мухлюет Тарасюк, и судья замешан. Тарасюк подгонял ему спонсорскую помощь – компьютеры, принтеры…
– Давай туда, а мы пока вытащим Пугачева.
Когда Рогов ушел, Владлен попросил Климова сходить в изолятор и привести Пугачева. Тот имел сонный вид. Заметив это, Владлен спросил:
– Что, плохо спалось?
– Ночью прокурор приходил в изолятор, спрашивал, мол, били меня опера, пытали? Я ответил, что нет. Он сказал, чтобы я написал заявление, что меня незаконно лишили свободы, я отказался. С ним был Тарасюк. Он пытался со мной поговорить, я также отказался. Грохнут меня здесь, в камере, да это и к лучшему. – Пугачев тяжко вздохнул и замолчал.
– Вот сучонок, – выругался Климов, адресуя свой гнев то ли к Тарасюку, то ли к прокурору.
– Погоди умирать, еще поживешь, – успокоил Владлен Пугачева. – Еще про маму тебе надо узнать, через три-четыре часа я позвоню в Москву, думаю, какой-то результат будет. А теперь я тебя официально допрошу с протоколом по поручению следователя.
Допрос длился до полудня. Климов сбегал куда-то, очевидно в свою волшебную столовую, и принес отличный обед. Все, в том числе и Пугачев, заканчивали трапезу, когда вернулся Рогов.
– Вот, шестнадцать приговоров, – он бросил на стол толстую пачку бумаг. – Все шестнадцать – случайное обнаружение и незаконное хранение золота. Ни одного приобретения и сбыта. Это сколько же денег присвоил Тарасюк со своим окружением!
Владлен принялся изучать приговоры. Его интересовало дело, заведенное в апреле, и такое нашлось. Некто Рябинкин случайно нашел на улице сверток, где обнаружил золотой песок весом два килограмма. Судили за хранение, дали два года условно. Экспертиза показала, что половина золота – муляж.
– Валера, возьми это дело, – обратился он к Рогову, – с Эдуардом займитесь, найдите этого Рябинкина, поговорите по обстоятельствам его задержания в апреле. Он явно купил у кого-то, а осудили за хранение. Уточните, могло ли быть, что он купил разбавленное муляжом из меди золото. А я еще с ним не закончил, – головой кивнул в сторону Пугачева. – И в Москву надо звонить…
Оставшись наедине с Пугачевым, Владлен только собирался продолжить допрос, как в кабинет заглянул Сомов. Вид у него был обескураженный.
– Владлен Семенович, у меня разговор есть. – Сомов посмотрел на Пугачева. – Пойдемте ко мне в кабинет, а с ним пусть посидит ваш напарник.
– Его нет, он отлучился по делам. – Владлен не хотел разговаривать с Сомовым, но все же принял предложение. – Хорошо, я сдам задержанного в изолятор и подойду.
– Спасибо. – Сомов тихо покинул кабинет.
«Что-то быстро присмирел», – удивился Владлен столь скорой трансформации человека.
Сдавая Пугачева в изолятор, он предупредил дежурного:
– К задержанному никого не допускать. Нынче ночью предыдущий дежурный пропустил к нему посторонних людей. Завтра прилетает следователь прокуратуры республики, будут разборки, – Владлен решил немного припугнуть дежурного.
Сомов понуро сидел в своем кресле. Когда Владлен зашел в кабинет, он встрепенулся, нажал кнопку прямого вызова и велел секретарше принести кофе.
– Владлен Семенович, может, рюмочку? После вчерашнего не помешало бы. – Сомов заискивающе посмотрел на Димова.
«Уже знает, что мы вчера сидели допоздна, – подумал Владлен, стараясь вспомнить, где они засветились. – Однако разведка у них работает неплохо».
– Владимир Алексеевич, – произнес он вслух, – давайте повременим с рюмочкой. Что вы от меня хотели?
– Я насчет Тарасюка. Навязали мне его тут эфэсбэшники, у вас там заместитель министра и начальник управления. И наказать его нельзя, и уволить тоже. А знаете, Владлен Семенович, он ко мне даже на планерку не ходит, всегда говорит, что был у шефа, побежал к шефу… Шефом он называет руководителя ФСБ Башкова. Нет, я решился, разберусь с ним, он у меня работать не будет. Если хочет, пусть переводится в ФСБ.
Слушая этот лепет, Владлен думал: «Быстро он поменял отношение к своему подчиненному. Почувствовал, что запахло жареным, захотел от него дистанцироваться».
Послушав еще немного стенания Сомова, Владлен вышел от него и собрался позвонить в Москву.
– Есть такая, – обрадовал его Сорокин. – Осуждена за убийство в шестьдесят девятом году, отбывала наказание в Иркутской области. Умерла в колонии в семидесятом, там же похоронена…
Владлену стало грустно, ему было жаль эту неизвестную женщину. Сорокин продолжал:
– Но это не все. Ради твоей восхитительной рыбы, которую я, надеюсь, буду пробовать в скором времени, я пошел до конца, – пошутил он. Владлен прекрасно знал, что Сорокин при любых обстоятельствах давал исчерпывающую информацию. – Я позвонил своим в Иркутск и уточнил обстоятельства смерти этой гражданки. Оказывается, она умерла при родах. Родилась девочка, ее определили в детский дом, запиши данные…
Владлен записал под диктовку Сорокина данные девочки.
– А где она может быть сейчас? – автоматически спросил Владлен, ошарашенный новостью.
– Ну, это его дело, данные есть, пусть делает запросы.
– И то правда, – согласился Владлен. – Петя, большое тебе спасибо, буду в Москве – обязательно встретимся.
Владлена от души тронула грустная история семьи Пугачевых, похожая на сюжет малобюджетных индийских фильмов. «Вот это развороты!» Он, сам того не ведая, стал участником разгадки тайны семьи задержанного им преступника. Он нисколько не жалел об этом, наоборот, ему было приятно делать добро человеку, у которого в этом мире не было ни одного близкого существа. Возможно, находясь в длительном заключении, откуда вряд ли выйдет живым, он обретет родственную душу и успокоится. «Была бы только жива». – Владлен уже беспокоился за судьбу новоявленной сестры Пугачева.
Когда Пугачев узнал о судьбе матери и о рождении сестры, он долго утирал слезы, силясь сдержать рыдания. Немного успокоившись, спросил Владлена:
– А как мне найти сестру?
– Данные сестры у тебя имеются. Ты, не торопясь, у тебя времени будет много, напиши запрос в детский дом, куда ее определили. Если детдома уже нет, то запроси адресное бюро. Короче, вариантов много.
– Спасибо вам за все, что сделали для меня. – В глазах Пугачева засветилась надежда. – А сестру я обязательно найду, должен найти…
Ближе к вечеру, когда Владлен, вернув Пугачева в изолятор, лежал на диване в доме, явились Рогов с Климовым. Судя по их лицам, они столько времени пропадали не зря, раздобыли хорошую информацию.
– Короче, слушай, – начал Рогов. – Мы поговорили с этим Рябинкиным. Он в апреле купил у малознакомого ему человека около двух килограммов золота. Как только продавец ушел, в дом ворвались сотрудники милиции и оформили изъятие золота. Потом был разговор с Тарасюком, который предложил ему дать показания, что золото он нашел и незаконно хранил. В противном случае грозил арестом. Рябинкин согласился, и его осудили на два года условно. Позже он узнал продавца золота, даже разговаривал с ним. Рябинкин указал нам его адрес. Мы взяли этого мужика, фамилия его Маркин, и раскололи по полной программе. Тарасюк ему дал золото, чтобы он продал его Рябинкину. Получив у Рябинкина деньги, Маркин отнес их в здание ФСБ. Там Тарасюк при Башкове взял у него деньги, из которых ему за работу заплатил триста долларов.
– Схема старая и проверенная годами, – добавил Климов, – мы разворошили осиное гнездо.
– Отличные новости! – Владлен не переставал хвалить своих товарищей. – А насчет муляжа выяснили?
– Да, Рябинкин покупал чистое золото, перед покупкой проверил. Но золотой песок, который ему предъявили после задержания, даже по внешнему виду был другой. Короче, Тарасюк к тому времени разбавил золото, больше некому.
– Давайте ужинать и на боковую, завтра тяжелый день, приезжает следователь. Кстати, я разговаривал с заместителем прокурора республики Леньковым, рассказал про выходки прокурора района, он его поставит на место.
Владлен с Леньковым начали работать примерно в одно время. Оба молодые, сыщик и следователь прокуратуры раскрыли немало дел, работая сутками без сна и отдыха, делились последним, легко переносили все тяготы тяжелой службы. Год назад карьера Ленькова пошла в гору, он стал заместителем прокурора республики. Изредка Владлен к нему обращался для решения неотложных дел по службе.
– Давно пора, совсем распоясался прокурор, в открытую дружит с Тарасюком. – Рогов был доволен известием. – Надо бы и судью прижучить.
После ужина Рогов отправился домой, а Владлен и Климов легли спать. Ночью их разбудил телефон, звонил Рогов.
– Меня пытались поджечь. – Рогов был взволнован и говорил сбивчиво. – Кое-как выскочили, семью отвел к родителям, мои ребята работают.
– Валера, ты где? – Владлен моментально проснулся. – Мы с Эдиком сейчас будем.
– Я возле своего дома, буду ждать. Тут пожарные до сих пор работают.
Подходя к дому Рогова, они издалека увидели белый дым уже потухшего пожара, рядом стояла пожарная машина. Тут же нашли и Рогова. Из его рассказа вырисовывалась следующая картина: они с женой спали в дальней комнате, дети в средней. Сквозь сон Валера услышал хруст снега за стеной и выглянул в окно. Благодаря тому, что дом построен буквой П, он увидел, как какой-то человек бросил огненный факел на стену, за которой комната детей, скорее всего предварительно политую горючей смесью. Стена вспыхнула моментально. Рогов разбудил жену, схватил детей и выбежал на улицу. Пожарные приехали быстро, обгорела только детская комната. Но жить в доме пока нельзя – дым, копоть.
– Это Тарасюк, его люди, б… – Климов выматерился.
– А кто бы сомневался. – Глаза Рогова сверкнули таким жестоким огнем, что Владлен испугался за друга. – На детей покусился. Ну, теперь берегись, чертяка.
– Валера, есть подозрение на исполнителя? – Владлен не сомневался, что поджог организован.
– Пока нет, но я всех тарасюковских знаю, все равно найду.
Владлен и Климов вернулись домой только к пяти утра.