1
Наступил октябрь. Весть об обнаружении трупа на Чочур-Муране Владлен воспринял с тревожным предчувствием в сердце. Они с Кокориным немедленно выехали на место происшествия. Труп лежал скрючившись, словно еще не родившийся ребенок в утробе матери. Со стороны живота и груди одежда намокла от крови, скорее всего, там имелись раны. Темный цвет лица, характерный нос, густая растительность на теле выдавали в человеке выходца с Кавказа. Проверив карманы его одежды, Анатолий не нашел никаких документов, удостоверяющих личность. Прибывший судебный медик указал предварительную причину смерти неизвестного – колото-резаные ранения грудной клетки. Когда труп увезли в морг, Владлен и Анатолий, оставшись вдвоем, еще раз осмотрели местность, но ничего интересного не обнаружили.
– Как думаешь, Анатолий, – обратился Владлен к Кокорину, – связь какая-никакая с убийством Алексеева и Попова может быть в конкретном случае?
– Только то, что труп подкинули к горе. В остальном – полностью несхожее по почерку убийство. – Анатолий озвучил мысли самого Владлена. – Надо бы установить его личность. Тогда только сможем что-то сказать.
На этот раз на пропускном пункте ботанического сада никого не было, поэтому оперативники сразу направились в морг, где их встретил санитар Костик, он же Константин Сергеевич Прихлебов, человек со странностями в голове, но всеми уважаемый за усердие в работе. Он работал в морге уже больше пяти лет, но опера не припомнили бы и дня, когда он не был бы под градусом. Костик работал четко и быстро, движения его были легки и непринужденны, а то, что он слегка выпивший, выдавал только свежий запах спиртного изо рта.
Был случай, когда один оперативник пришел к судебным медикам, те как раз отмечали какой-то праздник и пригласили его за стол. Среди разнообразных блюд на столе была свежезамороженная печень жеребенка, и присоединившийся, уплетая за обе щеки этот деликатес, имел неосторожность спросить, откуда он.
– Так с морга, там этого добра хватает, – не моргнув глазом, ответил Костик.
Оперативник с полным ртом выскочил на улицу и уже не вернулся за стол.
– О, какие люди к нам пожаловали, – встретил Костик вновь прибывших. – Знаю, знаю, трупец давно поджидает вас! Скажу сразу, он немного подмерзший, пока что пальчики откатывать невозможно.
В свое время оперативники подарили Костику принадлежности для дактилоскопирования, научили, как ими пользоваться, и он иногда сам снимал отпечатки пальцев у трупов, за что был у сыщиков в большом авторитете и этим очень гордился.
– Костик, нам утром нужны отпечатки пальцев сегодняшнего трупа. – Анатолий обнял санитара за плечи. – Будь добр, поторопи его, чтобы он быстрее отошел. Очень срочно нужно!
– Если очень срочно, то потороплю его теплой водичкой. – Костику льстило, что его просят такие известные сыщики. – До вечерочка отогрею пальчики и откатаю. Пойдет?
– Еще как, – обрадовались оперативники, – ты настоящий друг! Попозже заскочим, заберем карту.
Как и было обещано, вечером Анатолий заехал в морг и получил у Костика отлично снятую дактилоскопическую карту неизвестного трупа. Вместе они еще раз осмотрели труп, но ничего интересного дополнительно не обнаружили.
– Вскрытие трупа когда планируется? – спросил Анатолий у Костика.
– Завтра с утра, – ответил санитар, дыхнув на Анатолия свежим запахом спирта. – От вас кто-нибудь будет присутствовать?
– Я и буду, – ответил Анатолий, прощаясь с Костиком.
На следующий день после обеда Анатолий, побывавший в морге на вскрытии неопознанного трупа, отчитывался Владлену:
– По отпечаткам пальцев он у нас не проходит, дактилоскопическую карту надо отправлять в Москву – пробивать по центральной базе данных. Труп очень похож на ранее судимого, весь напортаченный (татуированный). Я только что с морга: у него всего один ножевой удар со стороны груди – точно в сердце, работал явно профессионал.
Опытные оперативники по характеру ножевых ранений в общих чертах представляют, какого преступника надо искать. Если на теле множество, до нескольких десятков, неглубоких ножевых ранений, то внимание следует обращать на подростков и женщин, если же пять-шесть глубоких ран – на мужчин: друзей, компаньонов, собутыльников и прочих. Одиночный удар в сердце говорил операм о том, что тут не бытовуха, а серьезное убийство, совершенное опытным преступником. А то, что преступник пытался спрятать труп, наталкивало на мысль, что жертва хорошо знакома с убийцей. Именно так происходит в большинстве случаев, хотя бывают и исключения.
Однажды опера задержали крохотную женщину, которая одним ударом ножа отправила на тот свет своего сожителя, крупного и физически очень сильного человека, оставив его умирать на улице. Чтобы раскрыть это убийство, было выработано несколько версий, ни в одной из которых в качестве исполнителя не рассматривались женщины или подростки. Отработав все версии, озадаченные опера вернулись к первоистокам преступления и нашли свидетельницу, перед которой исповедовалась сожительница убитого. Увидев милиционеров, бедная женщина промолвила:
– Я устала ждать, когда вы меня схватите, а то всё ходите и ходите вокруг да около. Спросили бы построже – сразу бы все рассказала.
Опера, измученные поисками матерого убийцы, только руками развели.
– Завтра в Москву летит опер Семенов, передай ему отпечатки пальцев, – приказал Владлен Кокорину. – Пусть лично заскочит в МВД и сделает все возможное и невозможное, подарит там конфет, шампанское, что ли, девчонкам из информационного центра, чтобы без очереди пробили наш труп по базе данных. Если к ним обратиться официально, то только через месяц получим данные, а время не терпит.
Через два дня из Москвы позвонил Семенов и сообщил неожиданную новость:
– Ты не поверишь! Труп ваш оказался действительным вором в законе из Грузии – Гогия Тариел Джумберович, пять лет назад совершил побег из кутаисской тюрьмы, скрывался в Москве, на него сторожевой листок как на разыскиваемого Интерполом преступника. Тут меня самого чуть не повязали. Утром дактилоскопическую карту отнес в информационный центр, сказали подойти после обеда, а когда пришел, меня уже поджидали сотрудники управления по борьбе с организованной преступностью. Стали допытываться, кто такой, почему проверяю разыскиваемого и так далее. Кое-как объяснился – ждите, они будут вам звонить. Очень интересуются этим Гогия.
– Вот это да! – воскликнул Владлен. Кокорин, внимательно читавший сводку происшествий, вздрогнул от возгласа руководителя. – Толя, ты даже не представляешь, чей труп у нас находится!
– Судя по твоему голосу, примерно представляю. – Кокорин вопросительно посмотрел на Димова. – Не томи, говори. Он в розыске?
– Бери выше, он вор в законе! – Владлен поднял указательный палец вверх. – Правда, он действительно находится в розыске, в этом ты не ошибся.
– Куда его занесло-то, сына грузинского народа! – свистнул от удивления Кокорин. – Что он тут потерял?
– Очевидно, какие-то интересы у него здесь были, – сделал Владлен умозаключение, – неспроста он очутился в Якутии. Надо подергать наших авторитетов – кто-то должен был его здесь видеть или слышать. Такая фигура не может инкогнито посетить республику, обязательно проскочила бы информация. Ничего себе! В кои веки посетил Якутию вор в законе, и то его грохнули.
Как и ожидалось, через два часа позвонили из Главного управления по борьбе с организованной преступностью.
– Здравствуйте. Старший оперуполномоченный Самойлов, – представились на том конце провода. – Я разговаривал с вашим коллегой здесь, в Москве, он говорит, что вы нашли труп Гогия. Расскажите обстоятельства его убийства, фигурант был у нас в разработке.
– Да, нашли случайные люди, – начал Владлен. – Пока мы не получили данные о личности трупа из Москвы, у нас вообще был ноль информации. Теперь планируем опросить авторитетов местных, может, кто знает этого Гогия. Должны знать, не каждый день нас вор в законе посещает.
– А как насчет ваших воров в законе? – спросил Самойлов. – Они же должны знать его.
«Оперативник из Главного управления по организованной преступности должен знать, что у нас таких нет. Несерьезно он подошел к делу», – отметил про себя Владлен, прежде чем ответить Самойлову:
– У нас их нет.
– Как, ни одного?! – удивился Самойлов. – Счастливые вы люди!
Владлен понемногу стал раздражаться от некомпетентности собеседника. Озадачивало, как оперативник центрального аппарата, работая по такому серьезному фигуранту, так легкомысленно отнесся к ситуации в регионе, где убили этого самого фигуранта.
– Не счастливые, – сухо ответил он Самойлову, – просто не допускаем появления их в республике.
– Ну-ну, – не поверил ему Самойлов. – У нас была информация, что где-то на северах Гогия хотел подмять под себя золотой прииск. Потом мы упустили его из виду, вот он и объявился у вас в виде трупа.
– Севера – слишком расплывчато, это пол-России. Где именно – неизвестно? – Владлен понял, что от Самойлова больше ничего интересного не дождешься. – Давайте будем держать связь, взаимно информировать друг друга.
– Добро. – Самойлов тоже понял, что разговор пора заканчивать. – Запиши мой телефон.
Оперативники три дня без остановки таскали в уголовный розыск криминальных авторитетов, так называемых «положенцев», уважаемых в преступном мире людей, но стоящей информации так и не получили. Никто этого Гогия не видел в городе и не слышал о его существовании. Это было невообразимо! В Якутии – где нет ни одного вора в законе и где, соответственно, приезд одного из них стал бы большим событием не только для криминального мира, но и для всей правоохранительной системы, – появление грузинского авторитета осталось незамеченным. Одно поняли оперативники – пытаться связать воедино убийство Алексеева и Попова с убийством вора в законе не имело смысла, это были разные преступления.
Так и получилось, что спустя три месяца Чочур-Муран «подарил» оперативникам еще один непростой «глухарь», удивив видавших виды старых милиционеров – они не припоминали ни одного убийства на горе, а тут сразу три! Владлен, впечатленный их рассказами, порылся в архивах за последние тридцать лет и не обнаружил ни одного сколь-нибудь серьезного преступления, совершенного на Чочур-Муране.
Нашелся один эпизодик. В сергеляхских лесах ранней весной в конце шестидесятых годов пропала молодая женщина. Ее долго искали, но она словно в воду канула. Осенью двое рабочих из поселка Геологов после трудового дня, купив несколько бутылок портвейна, собрались отдохнуть под горой. Было довольно холодно, они разожгли костер и стали выпивать. Вдруг один из собутыльников заметил на вершине горы женщину в легком белом одеянии. Она, словно божественная матрона с какой-нибудь картины художников Возрождения, смотрела на них с высоты. Мужчина вскрикнул от испуга и показал пальцем вверх, туда, где стояла женщина. Второй, близоруко щурясь, пытался там что-то разглядеть. В это время резко дунуло теплым воздухом, словно гора дыхнула им прямо в лицо, и откуда-то из-под земли раздался гул. Бросив все, они ринулись с насиженного места и не помнили, как очутились в поселке. Наутро об этом случае знали почти все жители поселка, кто-то донес в милицию, которая уже давно искала пропавшую женщину. Так что днем приехали милиционеры на желтом мотоцикле и долго расспрашивали уже успевших надраться приятелей о неизвестной женщине, потом взяли под белы рученьки, посадили их в коляску мотоцикла, съездили к горе и даже поднимались к вершине, но никаких следов пребывания человека на ней так и не обнаружили. Решив, что у мужиков на почве алкоголя случились галлюцинации, милиционеры оставили их в покое, и те, подобрав возле кострища оставленный вчера портвейн, продолжили пить уже в поселке, успокаивая свои пошатнувшиеся нервы. Пропавшая женщина так и не нашлась.
Владлен в душе был согласен с милиционерами шестидесятых: все впечатлительные люди почему-то видят в самых неожиданных местах женщину в белом. Особенно под воздействием красного вина, в народе любовно прозванного бормотухой, которым впору заборы красить.
Изучив архив, он понял, что гора долгое время строго охраняла свой покой, не позволяя свершиться беззаконию в окрестностях. Но почему же она вдруг разбушевалась?
Через месяц из Москвы, из Главного управления по борьбе с организованной преступностью, позвонили и сообщили, что Гогия жил в России под другой фамилией. Его заманили в Якутию якобы для того, чтобы он взял под контроль крупную золотодобывающую артель. Он прибыл в республику со своим будущим убийцей, который следующим же рейсом улетел обратно в Москву, но и сам недолго оставался в живых. Через неделю его расстреляли возле дома.
Без сомнения, их кто-то встречал в Якутске, помогал убийце прятать труп, но этих людей сыщики так и не смогли найти.
2
Наступил декабрь. Поздно вечером влюбленная парочка решила уединиться на природе. Мужчина был в хорошем настроении: под ним сильный внедорожник, который пробьется по снегу в самое укромное место подальше от людских глаз, на заднем сиденье – любимая женщина, в багажнике – холодное шампанское. Правда, снаружи почти пятьдесят градусов, но ничего – мощная печка машины внутри надежно защищает от стужи. Что еще нужно сильному и красивому мужчине для полного счастья?!
Мужчина собрался отвезти свою возлюбленную к горе Чочур-Муран. Он давно мечтал показать ей это место в лунную ночь, когда все кругом предстает предновогодним, сказочным, а сегодня выдалась именно такая погодка: легкий ветерок вытеснил туман к городу, вершину Чочур-Мурана в лунном свете они увидели издалека, а внизу было светло как днем. На небе яркие звезды, полная луна – романтичнее этого вечера и придумать невозможно!
Через поле у подножия горы пролегала наезженная по глубокому снегу дорога, и парочка, проехав по ней, остановилась ровно под горой.
– Видишь, как красиво кругом, словно попали в сказочное царство, – говорил мужчина своей спутнице, доставая бутылку из багажного отделения. – Хочешь, я сбегаю до вершины горы и пущу оттуда в честь тебя салют?
– Не надо, снегу много, целый час будешь добираться, замерзнешь, – возразила она. – Лучше пусти салют перед машиной, чтобы было видно, я не буду выходить на улицу, сильно холодно.
Мужчина, довольный, что о нем заботятся, отложил в сторону фейерверки, откупорил шампанское, покопавшись в багаже, достал два пластмассовых фужера и наполнил их.
– Давай, любимая, выпьем в этот прекрасный вечер за…
Мужчина оборвал свой тост, который он так долго готовил в уме, чтобы впечатлить свою спутницу. В левый бок машины кто-то постучал! Нет, это был не стук, а скорее мягкий тычок по борту машины, как раз со стороны, где сидела женщина.
От страха волосы на голове у мужчины зашевелились и мороз продрал по коже. Он вспомнил городские легенды-страшилки о ходячих мертвецах, которых видели в этих местах. Слушая эти басни, он только смеялся над рассказчиками. Теперь же, оцепенев, пытался через заиндевевшее окно разглядеть источник звука. Женщина, выронив из рук полный фужер шампанского, сидела в тревожном ожидании ни жива ни мертва, мысленно надеясь на своего ухажера: «Он сильный, за его спиной как за каменной стеной, сейчас он выйдет из машины и во всем разберется. Сейчас, сейчас…»
Мужчина медлил. Им овладел такой ужас, что руки и ноги вмиг стали свинцовыми и отказывались слушаться. Тем временем шорканье по кузову продолжалось.
Видя состояние мужчины, женщина решила ему помочь. Дрожащими руками она не с первой попытки открыла дверцу автомобиля, но даже не успела пожалеть о своем поступке – издала истошный крик от увиденного и впала в ступор. В отсвете луны и салонного фонаря перед влюбленной парочкой предстало огромное чудовище без лица, вместо головы на плечах покоился кровавый шар, облепленный снегом, вытянутыми вперед руками оно, бормоча несвязные слова, тыкалось в машину, которая, очевидно, перегородила ему дорогу. Без сомнения, это был ходячий мертвец, зомби из тех самых страшных рассказов!
Тут наконец мужчина пришел в себя, резво прыгнул на водительское сиденье и, включив скорость, нажал до упора педаль газа. Машина рванула с места, вместе с тем захлопнулась задняя дверца, но проехать далеко не удалось. От резкого старта их занесло, и они, соскочив с наезженной дороги, уткнулись носом в сугроб. Попытки выбраться из снежного плена задним ходом не увенчались успехом, и мужчина выскочил из машины. Тут только он увидел, что они находятся внутри круга диаметром двадцать – двадцать пять метров, протоптанного по девственному снегу чудовищем. Этот зловещий круг ровно посередине прорезала укатанная дорога, с которой они имели несчастье слететь в сугроб. И вот сейчас, стоя возле машины, мужчина увидел, как по круговой тропе к нему неумолимо приближается чудовище, издавая утробные звуки.
И мужчина побежал. Он забыл про свою женщину, машину, одежду, про все на свете – им двигал только дикий, необузданный страх. В одной футболке он мчался в сторону шоссе, до которого было не менее километра.
Когда таксист увидел посреди шоссе почти голого мужчину, он резко затормозил, чудом не перевернувшись. Немного придя в себя, он схватил биту и выскочил с твердой решимостью наказать пьяного пешехода, из-за которого он чуть не совершил серьезную аварию. Когда таксист понял, что перед ним не пьянчужка, а попавший в беду человек, он посадил его в машину и по рации попросил диспетчера вызвать милицию. К его удивлению, милиция приехала ровно через три минуты – наряд ППС патрулировал как раз рядом, в поселке Геологов.
Милиционеры пересадили несостоявшегося кавалера в свой «уазик» и, выслушав его сбивчивый рассказ, последовали в сторону Чочур-Мурана. Подъехав к брошенной машине, они первым делом открыли заднюю дверцу и обнаружили там женщину в состоянии невменяемости. Недалеко от машины в сугробе виднелось что-то большое и темное. Милиционеры подошли поближе и убедились, что это человек, упавший лицом вниз прямо на снег. Когда его развернули, то вместо лица увидели кровавый снежный ком, который от холода превратился в крепкую ледяную корку. Вызвали «Скорую помощь»: хотя конечности мужчины были уже холодные, от тела исходило слабое тепло, да и женщине, очевидно, требовалась врачебная помощь. По счастливой случайности бригада «Скорой» обслуживала пациента в том же поселке Геологов, поэтому довольно быстро прибыла на место происшествия. Врачи осмотрели человека, лежащего на снегу, и констатировали его смерть. Женщину в салоне автомашины, дав ей понюхать нашатыря, с помощью милиционеров пересадили в свою машину. Проводив медиков, сотрудники ППС вызвали следственно-оперативную группу, а сами остались охранять место происшествия.
3
Когда ночью зазвонил телефон, Владлен уже знал, что звонят с дежурной части, чтобы известить его об очередном совершенном убийстве и что это убийство не простая «бытовуха», а серьезное, неочевидное преступление – иначе бы его не стали беспокоить. Он, зевая и жалея о прерванном сне, сладкой негой окутавшем всю его сущность, поднял трубку.
– Семеныч, криминальный труп, – доложил дежурный УВД. – На Чочур-Муране обнаружили человека с размозженной головой. Сам выедешь или кого из оперов поднимем?
– На Чочур-Муране?! – воскликнул Владлен, стремительно просыпаясь от неожиданной вести. – Выеду сам, отправляй за мной машину! Кокорину звонили?
– Нет, еще не звонили. Позвонить, поднять его? – Дежурный явно торопился со сбором следственно-оперативной группы.
– Нет, не надо. – Владлен решил снять с дежурного лишние хлопоты. – Я сам позвоню ему, он поедет со мной.
Когда следственно-оперативная группа прибыла на место происшествия, ее встретили сотрудники патрульной службы. На равнине под Чочур-Мураном было довольно светло, от лунного света даже тянулись тени на снегу.
– Труп лежит за машиной, – доложил один из патрульных. – Женщину увезла «Скорая помощь», подозреваемый находится в машине.
– Тут, по-моему, все ясно, – подхватил второй патрульный, – разборки из-за женщины. Симпатичная баба, за такую не грех и порубиться…
– Эй ты, кавалер-рубака, – остановил его Кокорин, – доложи по существу, без лишних умозаключений!
– Мужчину мы подобрали на шоссе, – продолжил первый патрульный, – он был какой-то неадекватный, нес всякую несуразицу о зомби и прочее, отсюда и подозрение в убийстве. А женщина была без сознания, врачи ее откачали и увезли с собой. Что с ней случилось – не знаем. Подозреваемого посадили в машину, можете с ним поговорить прямо сейчас. Мы остались охранять место происшествия, за это время никто сюда не подъезжал.
– Спасибо, вы все сделали правильно, – поблагодарил патрульных Владлен, – сейчас можете быть свободны, выезжайте на свой маршрут. А мы тут еще поработаем.
Владлен, открыв заднюю дверцу автомашины, увидел мужчину, который плакал, размазывая слезы по обмороженным щекам. Владлен сел на переднее пассажирское сиденье, следом на водительское сиденье забрался Кокорин.
– Как тебя зовут? – спросил Владлен мужчину.
– Владислав…
– О, почти тезки. Владислав, расскажи, что тут случилось?
– А где Оксана, что с ней? – ответил тот вопросом на вопрос, жалобно глядя на оперативников. – С ней все нормально?
– Ее зовут Оксана? – Владлен пытался его успокоить. – С ней все нормально, не беспокойся, врачи ее осмотрят и отпустят домой. Все-таки скажи, что здесь случилось?
– Не знаю. Я приехал с Оксаной, чтобы посмотреть гору в полнолуние, а тут появился этот, – Владислав кивком головы указал в сторону трупа. – Я думал, что какой-то зомби стучится, испугался…
– А откуда он появился? – задал вопрос Кокорин.
– Не знаю, по-моему, он ходил по кругу, – ответил Владислав, вспоминая с ужасом произошедшее.
– А машина крепко застряла? – поинтересовался Кокорин у хозяина. – Может, мне попробовать выехать?
– Я не смог, – пожал плечами Владислав. – Если хотите, попробуйте.
Кокорин был опытным водителем. В уголовном розыске никто лучше не разбирался в автомобилях, все обращались к нему за советами, если надо было отремонтировать какую-нибудь машину, особенно иностранной марки.
Вот и тут Анатолию хватило нескольких качков взад и вперед, чтобы вызволить автомобиль из снежного плена. Когда машина встала на наезженную дорогу, Владлен с Кокориным вышли, велев Владиславу ждать их внутри.
Следователь и судебный медик при свете фар начали осматривать труп, а опера занялись исследованием следов на снегу. Место, где они стояли, было очерчено почти правильным кругом диаметром чуть больше двадцати метров. Судя по утоптанности снега, неизвестный мужчина сделал не менее пяти-шести кругов, покуда не упал и не скончался. Почему он ходил по кругу – этот вопрос пока оставался тайной. Опера нашли и место, где мужчину забросали снегом, очевидно, думая, что он уже мертвый, – сгустки крови и подтаявший снег указывали на это. Видимо, пролежав под снегом какое-то время, он пришел в себя и выбрался наружу. Здесь же обнаруживались нечеткие от рыхлого снега следы автомобиля. Следы вели в сторону ботанического сада, и опера двинулись по ним в надежде найти хорошо различимые отпечатки протектора. След иногда прерывался, иногда его перекрывали протекторы других автомашин, успевших побывать на месте преступления, но опера вновь и вновь находили нужный им отпечаток и продолжали свое следопытство.
– Семеныч, я уже не чувствую ног, – жаловался Кокорин, – холод собачий! Как этот мужичок в одной футболке добежал до шоссе? Сегодня днем был пятьдесят один градус, сейчас еще ниже. Уму непостижимо, как он не замерз!
– Видать, нужда заставила, – ответил Владлен, которого мороз тоже начинал продирать насквозь. – Он не похож на убийцу, тут что-то другое…
– Да, я тоже думаю, что мужик ни при чем, – дрожащим от холода голосом согласился Кокорин. – Надо его хорошенько допросить, что он тут делал в такое время. И с женщиной не помешало бы поговорить. Интересно, пришла она в себя?
– Придет, куда денется, – успокоил его Владлен. – Проскочим попозже в больничку, поговорим.
Пока опера двигались по следу, к месту происшествия мимо них прошла сначала автомашина ответственного дежурного МВД, затем прокурора, а завершил эту процессию почему-то экипаж ГАИ.
– Куда они все лезут? – ругался Кокорин. – Растопчут все следы! Я все понимаю, но гаишники-то зачем? Там же не ДТП! Нет, Семеныч, надо написать докладную на имя начальника УВД, чтобы на месте происшествия лишних сотрудников не было – уничтожат все следы преступления, а с них и взятки гладки. Спрашивают же только с нас!
– Вопрос будируется давно, да с мертвой точки никак не сдвинется, – отозвался Владлен, меньше всего думая об этой проблеме и желая побыстрее укрыться от холода. – Напишем еще раз…
Наконец оперативникам улыбнулась удача. Миновав пропускной пункт ботанического сада и пройдя еще метров пятьдесят, они увидели четкие следы автомобиля на твердой, накатанной дороге. Судя по всему, машина прижалась к обочине, и водитель, очевидно, вышел, чтобы тут же справить малую нужду, оставив следы обуви – приблизительно сорок первого размера. Опера углубились в изучение автомобильных следов. Колесная база и ширина шин говорили, что искать надо большую машину, типа джипа или пикапа. По характерным особенностям протектора выходило также, что два передних и заднее правое колеса обуты во всесезонные или зимние шины, а на левом заднем колесе – летняя резина. Огородив это место найденными тут же жердями, чтобы никто не растоптал важные улики, опера на непослушных от дикой стужи ногах наперегонки припустили обратно, где их ждал теплый автомобиль.
Худшие опасения Кокорина оправдались – место происшествия было совершенно растоптано проверяющими, искать там дальше какие-либо следы не имело смысла. Завтра, уже по свету, опера приедут снова, чтобы еще раз все осмотреть и, возможно, найти какие-то дополнительные улики. Но это будет завтра, а сейчас надо было забрать труп и продолжить осмотр в морге, поскольку экстремальные погодные условия не позволяли полностью это сделать на месте.
Следственная группа уже сидела в дежурной машине. Владлен сообщил следователю прокуратуры, что обнаружены следы предполагаемого преступника и его автомашины, и схематически нарисовал на листке бумаги это место.
– Хорошо, с экспертом зафиксируем эти следы, – отреагировал следователь, – а вы организуйте доставку трупа в морг. Мы будем ждать вас там.
Обычно доставкой трупа в морг занимается участковый, на чьей территории тот обнаружен. Но опера справедливо рассудили, что поднимать участкового в такой холод не стоит, да и найти машину для транспортировки в такой час будет сложновато, поэтому решили управиться своими силами. Они открыли багажник автомашины Владислава и с трудом впихнули туда тело неизвестного мужчины, которое оказалось слишком тяжелым даже для двух довольно крепких оперативников. Владислав, очевидно, почувствовал неладное: когда опера открыли дверцу, чтобы сесть в машину, то застали его уже на переднем пассажирском сиденье – подальше от чудовища, так сильно его напугавшего и расстроившего многообещающее романтическое свидание.
– Что, боишься? – улыбнулся Кокорин. – Живых надо бояться, а это всего-навсего труп. Что он тебе сделает?
– А я же видел, как он ходил, – выдавил из себя Владислав. – Как глаза закрою – так он снова на меня идет… Бр-р-р!
Прежде чем сесть в машину, Владлен чуть помедлил, глядя на вершину горы и думая совсем о другом убийстве, которое терзало немым упреком его душу.
– Все равно раскроем, будь ты трижды «глухарем», – пробормотал он, закрывая дверцу.
В морге продолжили осмотр трупа. Когда судебный медик расстегнул на нем куртку, в кармане рубашки опера обнаружили водительские права на имя Александра Мальцева и удивленно переглянулись между собой.
– Ба! Да это же Малик, – воскликнул Кокорин, – «торпеда» бригады «западных»!
Владлен прекрасно знал, о ком идет речь. Малик был бойцом организованной преступной группы, именуемой среди оперативников «западной», бывшей в числе самых мощных среди действующих в республике. В бригаду Малика привел один из лидеров, Чехов, для выполнения роли «торпеды» – участвовать в разборках, осуществлять охрану лидеров группировки, выбивать долги, заниматься рэкетом. Был Малик огромного роста, обладал недюжинной силой, равных по которой в бригаде не знал.
– Кто его смог грохнуть-то? – размышлял Владлен вслух. – Непростой парень, кто-то одолел же его. Однозначно бандитские разборки.
– А мог он ходить, передвигаться самостоятельно после таких ранений? – спросил Кокорин судебного медика.
– Это точно скажу только после вскрытия, – ответил эксперт, – но вполне мог и передвигаться какое-то время. Это не исключается.
– А почему он ходил по кругу? – не отставал от эксперта Кокорин.
– Можно предположить, что он двигался на уровне инстинкта, неосознанно. Голова сильно повреждена, он, мне кажется, был уже не жилец. Только за счет крепкого здоровья и физической силы…
После осмотра трупа опера с Владиславом на его машине выехали в управление. Было три часа ночи.
4
В кабинете оперативники вскипятили чайник и, пододвинув Владиславу чашку горячего сладкого чая, начали его опрашивать:
– Еще раз расскажи, как все происходило. Более подробно.
– Сегодня вечером… – Владислав, сделав глоток, посмотрел на часы, – нет, уже вчера вечером я со своей знакомой решил покататься на машине по городу. Забрал ее от работы, она парикмахер. Мы посидели в кафе, потом я собирался показать ей гору Чочур-Муран в лунную ночь, как раз такая ночь вчера выдалась. Года два назад я примерно в это же время был там, мне очень понравилось, выглядело все как в сказке, поэтому и хотел, чтобы Оксана увидела эту красоту. С собой взял фейерверки, чтобы салютовать на горе. Приехали мы туда примерно в одиннадцать часов вечера со стороны ботанического сада. В городе висел туман, но нам повезло – возле Чочур-Мурана было ясно и светло как днем. Встали под горой и даже не успели выйти на улицу, как кто-то постучал в дверцу автомашины. Я дверцу открыл, и мы увидели его… Страшное зрелище! Дверцу я тут же захлопнул и хотел гнать оттуда поскорей, но забуксовал на снегу. Тогда я из машины выскочил и увидел, что человек ходит по кругу: я заметил на снегу большой круг, им, скорее всего, и утоптанный. Перепугался я и побежал в сторону шоссе. Там меня и подобрал таксист.
– А когда подъезжали к горе, видел этот круг? – спросил Димов Владислава.
– Нет, не заметил. Скорее, круг уже был, просто я за разговором с Оксаной мог не обратить внимания. Получается, когда мы подъехали, человек там уже кружил. Как я не заметил его?! – Мужчина замолк, вспоминая ночные ужасы.
Опера, понимая, что Владислав к убийству непричастен, решили отпустить его домой и пока не беспокоить Оксану, которую, очевидно, врачи тоже после осмотра отпустили домой.
– Владислав, езжай домой, – сказал ему Владлен. – У тебя отморожены уши и щеки – если есть желание, заскочи в ожоговое отделение, пусть обработают и перебинтуют. Иначе долго будет заживать.
– Нет, сначала найду Оксану, а потом только в больницу, – запротестовал Владислав, которому предстояло объясниться со своей возлюбленной.
– Ну, давай, не унывай, найди свою красавицу, а мы остаемся искать убийцу твоего чудовища, – попрощались с ним опера. Какой-то налет сказочности надо было придать этому ночному происшествию, чтобы хоть немного приодобрить Владислава.
Когда тот покинул кабинет, Владлен обратился к Кокорину:
– Толя, поднимай свою агентуру. У тебя под бригадой «западных» есть же свой человек – ты сможешь его сейчас найти?
– Попробую, – Анатолий начал набирать номер телефона, – должен быть дома, он сейчас не пьет… – На том конце провода кто-то поднял трубку. – Алло, это я, надо срочно встретиться… Нет, до утра не терпит, одевайся и выходи, я подъеду. Минут через двадцать.
Спустя час Анатолий вернулся.
– С человеком встретился, – доложил он Владлену. – Интересная картина получается. В бригаде «западных» состоит Толя Житков, ты же его знаешь, спортсмен-каратист. Житкова в бригаду еще до Малика привел тот же Чехов – они вместе занимались карате. Как известно, Житков в городе держит ломбард. Помнишь, ближе к осени этот ломбард обокрали – вынесли почти все? После кражи пропали два охранника – именно их подозревали в этом преступлении. Они не здешние, откуда-то из Подмосковья. Так вот, отвечал за безопасность в бригаде Малик, он и подогнал этих охранников Житкову. Были разборки, которые закончились ничем. Житков нагонял на Малика за его охранников, которые его обокрали, подозревал, что Малик сам организовал кражу. Однажды в ресторане они даже подрались, но их быстро разняли. После этого они стали врагами.
– Так-так, а у Житкова ведь джип, – проговорил в задумчивости Владлен, – и роста он небольшого, сорок первый размер обуви ему как раз впору…
– Да, намечается работенка, – оживился Кокорин. – Ребят будем поднимать?
– Не стоит, – ответил Владлен, – уже полшестого, часика через три все и так придут на работу, пусть еще поспят. А тем временем мы с тобой проверим Житкова. Съездим к нему домой, адрес у меня где-то есть. – Он порылся в бумагах. – А вот и адресок, тут недалеко, по Лермонтова. Посетим его под видом того, что раскрыли кражу из его ломбарда. А застанем его дома – сразу и задержим. «Окружать» не будем.
«Окружать» – значит ходить вокруг да около, выслеживать, разнюхивать, проводить опросы соседей и прочие оперативные мероприятия, направленные на изучение личности и поведения подозреваемого, выявление его причастности к совершенному преступлению еще до его задержания. Это совершенно необходимые действия со стороны оперативных работников для изобличения опасных преступников, но Владлен часто пренебрегал ими. Из-за чрезмерной перестраховки и осторожничанья преступник нередко ускользал из рук. Оперская практика научила Димова, что действия с наскока, без особой подготовки более эффективны, чем долгая и нудная разработка преступника.
– Мы слишком переоцениваем своих оппонентов, – говорил он коллегам, тщательно разрабатывающим планы по задержанию подозреваемого. – Надо ставить себя на место преступника и думать как он. Они такие же люди, со своими слабостями и предпочтениями.
Вот и теперь Владлен собирался действовать напрямую, без особых прелюдий. Кокорин же, наоборот, был мастером разрабатывать блестящие операции и с успехом их реализовывал. Эти два опытных сыщика своими контрастными методами прекрасно дополняли друг друга, и оттого их работа всегда приносила отличные результаты.
– Я бы немного понаблюдал за Житковым, – Кокорин явно осторожничал, – втихаря исследовали бы протекторы его автомашины… Но раз решили, так решили. Идем!
Владлен от души был признателен верному другу.
Оставив дежурную машину за домом, чтобы подозреваемый ее не заметил, оперативники зашли в подъезд и позвонили в квартиру. Долго никто не отзывался. После нескольких настойчивых звонков сонный женский голос через закрытую дверь спросил:
– Кто такие?
– Мы из милиции, – ответил Кокорин, – посмотрите в глазок на мое удостоверение. Мы в отношении Анатолия, по его ломбарду, тут людей задержали, поэтому хотели с ним поговорить.
Услышав про ломбард, женщина тут же открыла дверь.
– Анатолия до сих пор нет, я звонила ему несколько раз, он не берет трубку, – пояснила она, зевая. – Я его жена, он часто приезжает под утро, обычно торчит в ресторане «Лена» со своими ребятами. Кого задержали-то по ломбарду?
– Бывших охранников, – ответил ей Кокорин, подавая визитную карточку. – Как подъедет домой, позвоните по этому номеру.
– Хорошо, передам. – И женщина закрыла дверь за оперативниками.
Когда спускались по лестнице, хлопнула входная дверь подъезда. Оперативники инстинктивно нащупали пистолеты, готовясь к непредвиденной ситуации. Навстречу им поднимался сам Житков! Увидев оперативников, а он их тоже хорошо знал в лицо, Житков побледнел. Он так и застыл на середине лестничного пролета, позволив оперативникам подойти к нему и застегнуть на его запястьях наручники.
– Ну, здравствуй, Анатолий. – Владлен взял его под локоть. – Где твоя машина?
– На улице. – Житков старался изобразить удивление. – А в чем дело?
– Сейчас все объясним, – Кокорин подхватил Житкова с другой стороны, – веди нас к машине. Где от нее ключи?
– В правом кармане. – Житков приподнял застегнутую наручниками руку, давая возможность Кокорину достать из кармана ключи.
Подойдя к машине, Кокорин обошел ее, осматривая колеса, и сказал только одно слово:
– Отлично!
Владлен понял, что протекторы шин соответствуют обнаруженным следам, и, облегченно вздохнув, велел Кокорину:
– Садись за руль, а мы с твоим тезкой сядем сзади.
Житков, видя, насколько уверенно и деловито ведут себя оперативники, понял, что у них нет ни малейшего сомнения в том, что он преступник, поэтому принялся продумывать варианты ответов на каверзные вопросы сыщиков. Понимал он и то, что отвертеться от этих тертых оперов вряд ли удастся, поэтому разрабатывал наиболее приемлемую версию произошедшего, чтобы максимально облегчить свою участь.
Прибыв в управление, Владлен завел Житкова в кабинет, а Кокорин остался в машине с намерением осмотреть ее со всех сторон.
В кабинете Димов предложил Житкову стул и поставил чайник. Житков сидел молча, ожидая вопросов, но сыщик спокойно занимался своими делами, словно задержанного и не было тут вовсе. Когда вскипел чайник, Владлен налил себе кофе и предложил Житкову, но тот отказался от угощения. Затем Владлен долго и с наслаждением пил кофе, все так же не обращая внимания на сидящего напротив. Наконец терпение Житкова лопнуло.
– Зачем меня сюда привезли? – спросил он допивающего кофе Димова. – Подозреваете меня в чем-то?
Владлен, ничего не ответив, налил себе вторую чашку. В это время в кабинет заглянул Кокорин.
– Влад, выйди в коридор, надо поговорить.
Димов пристегнул Житкова наручниками к батарее и вышел.
– Все отлично, – радостно встретил его Кокорин, – протекторы совпадают точь-в-точь. В кабине я обнаружил биту со следами крови и прилипшими волосами, на задней дверце брызги крови. Убийство совершил он!
– Давай вызывай следователя, – распорядился Владлен, – надо официально осмотреть машину, зафиксировать все следы преступления, изъять биту. А я поговорю со злодеем.
– Хорошо, я проскочу к нему на дежурной машине.
– Житков, какой у тебя размер обуви? – начал свой допрос Владлен.
– Сорок первый, а что? – Житков непонимающе посмотрел на него. – В чем меня подозреваете?
– Если я минут пятнадцать назад и подозревал тебя, то сейчас это чувство у меня пропало. Теперь я уже знаю, что ты убил Малика. И мотивы твои нам известны, поэтому, прежде чем отрицать причастность к преступлению, крепко подумай. От твоего первого допроса зависит, пойдешь ли ты в колонию на пятнадцать лет или получишь срок поменьше. Все зависит от тебя, а убийство мы тебе докажем, даже не сомневайся.
Житков сидел и молчал. По его лицу было видно, что внутри его одолевает буря противоречий – признаться или остаться в полном отказе. Он понял, что арест неизбежен, и прикидывал, как минимизировать последствия совершенного преступления.
Владлен продолжал:
– Если ты сейчас даешь полный расклад и признаёшься в убийстве, мы не будем глубоко копать всю твою подноготную – передадим тебя следователю, а там уж ты сам определяй свою судьбу. Если же выбираешь отказ, мы пойдем на принцип, тогда тебе мало не покажется. Эти ваши разборки нас сильно не волнуют, есть дела поважнее – убийства ни в чем не повинных людей, в том числе и детей. Нам бы этими делами заняться, а не вашей бандитской разборкой. Давай, Анатолий, думай быстрее, через час здесь появится следователь, тогда уже будет поздно.
Житков наконец заговорил:
– Как вы на меня так быстро вышли? Вроде нигде не засветился. Однако оперативно сработали…
– Как мы на тебя вышли, никого не должно волновать. Это наш хлеб, и мы его отрабатываем честно. – Владлен про себя облегченно вздохнул оттого, что Житков начал признаваться в убийстве. – Давай расскажи все, что происходило под горой.
– И труп нашли?! – удивился Житков. – Вы что, за мной следили? Я-то думал, до весны никто Малика не обнаружит.
– Конечно, нашли, а то как бы тебя вычислили? – Владлен внутри торжествовал, что один из известных в городе бандитов, который в принципе должен быть полным отрицалой, начинает сотрудничать со следствием. – К твоему несчастью, труп обнаружили гражданские. А кстати, он был еще не трупом, когда ты его закапывал в снег. Он вылез из-под снега и шарахался под горой, пока не отдал богу душу… или дьяволу.
– Он что, был еще живой?! – все больше удивлялся Житков. – Не может этого быть – после таких ударов по голове битой… Поразительно!
– Давай, времени мало, – поторопил Житкова Владлен, – рассказывай, как все происходило. Следователь уже на подходе.
– Налейте все-таки мне кофе, – попросил Житков, – в горле пересохло.
Отпив немного и удобно устроившись на стуле, Житков начал рассказывать.
5
– В бригаду меня привел Николай Чехов. Я тренировался в зале, где занимались и члены группировки. Вот Чехов однажды и пригласил меня на свой день рождения. Там, в ресторане «Лена», я познакомился с парнями бригады. Они меня приняли хорошо, и мы стали постоянно общаться.
Житков сделал еще несколько глотков и продолжил:
– Примерно полтора года назад, весной, Чехов привел в бригаду Малика. Они планировали использовать его в качестве «торпеды» – для грязной работы: для наездов, выбивания долгов, рэкета. Одним словом, бык быком. А посвящали его в бандиты на природе. Был май месяц, вся бригада выехала на шашлыки. Расположились под Чочур-Мураном, там и представили Малика группировке. Он мне сразу не понравился: какой-то мутный и отмороженный «пассажир». Такие люди непредсказуемы и опасны, но я со своей оценкой нового члена бригады промолчал. И вот однажды заикнулся я Чехову, что мне нужна хорошая охрана для ломбарда, а он поручил это дело Малику, который отвечал в бригаде за охрану и безопасность. Через несколько дней Малик привел двух парней, характеризовал их только с положительной стороны, и я взял их на работу. Сначала все было хорошо, они нормально выполняли свою работу, зарплата их устраивала. Малик часто наведывался, проверял, как работают. Так продолжалось чуть больше полугода. И вдруг ночью меня поднимают по случаю кражи из моего ломбарда. Прибываю в ломбард и обнаруживаю ужасную картину: все двери выломаны, злоумышленники пользовались даже болгаркой, чтобы вырезать замки… – Житков замолчал, вспомнив тяжелые и неприятные для него дни. – Одним словом, вынесли все золото и ценные вещи, разорили меня полностью. Охранников между тем не видать – пропали. Я сразу же позвонил Малику, сказал, что меня обокрали, и спросил, где охранники, как их найти. Малик повел себя странно, начал говорить, что плохо их знает и где сейчас они могут находиться, понятия не имеет. Вот тогда-то я и заподозрил, что кражу он организовал. Однажды в присутствии всей бригады я прямо предъявил претензию Малику, что его люди меня обокрали и сам же он все это организовал. Малик только ухмылялся и оскорблял меня, тогда я не выдержал и ударил его. Естественно, завязалась драка, но ребята нас быстро разняли. Моих претензий к Малику никто в бригаде не поддержал, и только потом я стал догадываться, что Малик без отмашки лидеров не пошел бы на это дело. А охранники после совершенной кражи могли уже покоиться где-то под землей. Отношения с бригадой у меня постепенно стали портиться, я уже не отстегивал в общак, да и денег у меня больших уже не было.
Житков допил остывший уже кофе и попросил Димова:
– Мне бы в туалет сходить, нет мочи терпеть!
Когда Владлен с Житковым вышли в коридор, навстречу им попался дежурный милиционер.
– Где Кокорин? – спросил у него Владлен.
– Уехал за следователем на дежурной машине. Что-то долго они возятся там: следователь на выезде, еще один труп обнаружен, предварительно самоубийство. Оттуда сразу сюда – осматривать машину.
После туалета Владлен снова вскипятил чайник и налил себе и допрашиваемому кофе, и Житков продолжил свой рассказ:
– Вчера вечером я заехал к Малику домой. Он удивился. Я сказал, что хочу с ним помириться, мол, со временем я стал задумываться, что, может, он и правда не при делах. По его лицу было видно, что он мне поверил. Я предложил ему съездить в то место, где его посвящали в бандиты, чтобы он там поклялся, что не причастен к краже, – мол, только тогда я смогу ему поверить окончательно. Он клюнул на эту удочку и пошел со мной. Мы приехали на Чочур-Муран и остановились под горой. Я попросил Малика выйти из машины, и когда он вышел, я с битой выскочил следом и сразу ударил его по голове. От первого удара он упал, я еще несколько раз ударил. Я бил со всей силы и был уверен, что он уже мертв, поэтому забросал его снегом и уехал.
– Анатолий, а как ты потом собирался объясняться перед бригадой, что убил одного из ее членов? – спросил Владлен. – Они бы все равно узнали.
– Наплевать! – глаза Житкова поблескивали от злости. – Я из нее ухожу, это они науськали Малика на кражу. Когда примкнул к ним, то совершил самую большую ошибку в жизни.
– Анатолий, помнишь, летом обнаружили два трупа на Чочур-Муране? – Владлен заговорил об убийстве, которое его больше всего волновало. – Ты можешь что-нибудь объяснить по этому поводу?
– Конечно, помню. Рыночные войны, но наши точно там не замешаны. Мы обсуждали тогда этот случай. Никто ничего не знает.
– А Сазонов? Он может быть причастен?
– Черт его знает, но он крутился возле рынков. А по жизни он никто, бывший ваш сотрудник, сутенер, который спит и видит себя в стане «черных». Идиот! Кто его признает «черным», от него за версту разит «краснотой»! А так он беспредельщик, вполне может пойти на убийство. Но честное слово, никакой информации про это убийство у меня нет.
– Хорошо, Анатолий, сейчас прибудет следователь, я тебя передам ему, а там выкарабкивайся сам.
– Спасибо, – Житков был благодарен, что оперативник его не обманул, – будем выкарабкиваться.
Через полчаса приехал Кокорин со следователем, который быстро осмотрел автомашину Житкова, изъял все вещественные доказательства и распорядился поставить транспорт на штрафстоянку. С легким сердцем Владлен передал ему задержанного, а сам решил поговорить с Кокориным о деле.
– Толя, что случилось с горой? Десятилетиями там ничего не происходило, а тут за полгода четыре трупа. Никак она жаждет?..
– Хочешь сказать, что она требует жертвы? – Кокорин улыбнулся. – Не бери в голову, простое стечение обстоятельств. Сейчас опять на десятилетия успокоится.
– Не знаю, не знаю, – покачал головой Владлен, – что-то необъяснимое тут есть. Ладно, не будем забивать голову всякой чепухой, работы и так хватает.
Часы показывали восемь утра. «Управились за шесть часов – неплохо для серьезной и абсолютно неочевидной мокрухи», – думал Владлен, поднимаясь по лестнице к начальнику УГРО для доклада.
Через три дня Житков был арестован, но в следственном изоляторе просидел недолго – вскоре его освободили. Очевидно, хорошо выстроенная линия защиты помогла ему избежать сурового наказания.
Какое-то время спустя он пригласил к себе домой одного из лидеров бригады «западных» и, ничего не говоря, ударил его ножом в сердце. Человек умер на месте, но Житкова на этот раз даже не арестовали, так как на следствии он заявил, что к нему проникли в жилище и напали, а он вынужден был защищаться.
Следствие шло долго, Житков находился под подпиской о невыезде и однажды решил прогуляться на свежем воздухе и заодно показать ветеринару свою захворавшую собаку. После ветеринара Житков не спеша направился обратно, ведя собаку на поводке. Когда он почти дошел до дома, раздался резкий визг тормозов – и собака отпрянула в сторону, отчего Житкова развернуло, и он увидел наставленное на него из окна автомашины дуло пистолета. Прозвучали выстрелы, Житков упал как подкошенный. Автомобиль проследовал дальше и скрылся за углом.
Прохожие осторожно обходили лежащего на мокром асфальте человека, уставившегося стеклянными, невидящими глазами далеко ввысь. Рядом сидела собака и, подняв морду к небу, громко, заунывно выла.