1
Поздно вечером, когда Владлен вернулся домой, жена встретила его в тревожном ожидании.
– Как идут дела? – спросила она, имея в виду ликвидацию банды, о которой вчера ей говорил муж. – Когда я смогу с детьми выйти на улицу?
– Дела идут как нельзя лучше, все уже сидят, – успокоил он жену, – можете ходить без опаски. Маша, давай на выходные съездим в одно место на природу, там я расскажу тебе очень интересную историю, сама удивишься. Ладно?
– Ой, конечно! – обрадовалась она. – Дети давно не были на природе. Колю и Васю с собой возьмем. А что за история, наперед не можешь рассказать?
Соседские мальчишки Коля и Вася, близняшки, были друзьями их старшего сына Алеши, росли без отца, Владлен брал их иногда с собой в походы. У мальчишек в такие дни был настоящий праздник.
– Нет, Маша, только там, на природе, узнаешь. Потерпи.
– Остается только скрестить пальцы на удачу, чтобы ничего не случилось на выходные, иначе опять отменишь поездку, – с легкой иронией ответила жена. – Живем надеждами!
– А вот это правильно – скрестить пальцы надо на обе руки, – шутливо подхватил Владлен. – Надежда умирает последней!
– Скорее умирает Маша от хлопот домашних, – горько пошутила жена. – Если поездка отменится из-за твоей сумасшедшей работы, сами с мальчишками сходим в парк.
На второй день Владлен решил поговорить с Сазоновым. Когда того привели в следственный кабинет, Димов всем своим видом показал, что здороваться с ним за руку не собирается. Причина была не только в том, что он глубоко ненавидел этого человека, по большей части вспоминались ощущения пятилетней давности, когда он имел неосторожность приветствовать Сазонова рукопожатием и ему показалось, что он схватил липкую, холодную жабу, так что сразу же захотелось пойти вымыть руки.
– Сколько лет, сколько зим, – расплылся тот с порога, – я уж забыл про тебя! В каком сейчас звании, небось подпол?..
– Давай ближе к делу, – прервал его Владлен, – разговор предстоит серьезный.
– А ты задавай вопросы, – ухмыльнулся Сазонов, избегая прямого взгляда оперативника и нервно шаря глазами по сторонам, – а я подумаю, отвечать на них или нет.
– Знаешь, Сазонов, я в жизни совершил одну роковую ошибку…
– Ты что, решил мне исповедоваться? – язвительно вставил Сазонов. – Давай отпущу грехи.
– Ошибка моя заключается в том, – продолжил Владлен, – что недодавил тебя, гада, тогда, пять лет назад. Наша нерасторопность позволила тебе жить в свое удовольствие и гулять на свободе еще долгих пять лет. Но этому пришел конец, теперь ты не отвертишься от убийства Алексеева и Попова. Вот в этом даже не сомневайся!
– Какое убийство, какие пять лет?! – с откровенной ненавистью и злостью проговорил он, уничтожающе глядя на Владлена. – Докажи – тогда и будет базар. А то подкатывают тут с гнилыми темами. Запомни, заруби себе на носу – я никого не убивал!
«Он чувствует себя вполне уверенно: Токая нет в живых, Герасимов скрывается или уже мертвец, если люди Сазана его успели найти за последние дни. В таком случае все концы в воду… Хотя не все – есть же еще женщина, которая создавала ему алиби! Я про нее совсем забыл, как выйду отсюда, отправлю за ней оперативника. Теперь-то она по-другому запоет, когда Сазан в тюрьме. Про смерть Токая спрашивать бесполезно, ничего не скажет. Эту информацию мы постараемся получить от других подельников, уж тогда предъявим Сазонову убийство Токая», – думал Владлен, слушая наглые высказывания арестованного.
– Сазонов, если ты действительно считаешь себя невиновным, дай согласие проверить тебя на полиграфе.
– На детекторе лжи? – переспросил Сазонов и, недолго подумав, ответил: – Да без проблем! Когда надо?
– Завтра и проведем. – На этом Владлен решил закончить разговор. – Тебя приведут в МВД, там подпишешь свое согласие на прохождение проверки.
– После проверки тебе придется просить у меня прощения, – ехидно усмехнулся Сазонов, удаляясь в сопровождении конвоира.
Димов тут же вызвал к себе Кима.
– Женя, пять лет назад, когда мы брали Сазана, ему алиби обеспечила одна женщина. Фамилия ее Кирюшина, живет на квартале. Поручи ребятам, чтобы привезли ее ко мне, вопросы к ней появились.
Владлен, отпустив Кима, только собрался поставить чайник, как в кабинет робко постучались.
– Кто там? Войдите! – крикнул он громко, чтобы было слышно.
Дверь открылась, вошла испуганного вида молодая девушка в гражданской одежде и представилась:
– Лейтенант милиции Мазурова, специалист по полиграфу. Мне поручили завтра провести проверку в отношении Сазонова.
Увидев совсем молодого и, очевидно, неопытного специалиста, Владлен почувствовал досаду, но, чтобы не нагнать на девушку еще большего страху, он ничем не показал, что недоволен экспертом.
– Как тебя зовут? – спросил он ее, улыбаясь как можно доброжелательнее.
– Света.
– Света, ты раньше проводила проверку?
– Да, несколько раз проверяла подозреваемых по кражам, разбоям. Подозреваемых в убийстве – еще никогда. Поэтому зашла к вам. Я хотела узнать, вы конкретно знаете, что Сазонов убийца, или же только подозреваете его? Я изучила уголовное дело, там нет ни слова о причастности Сазонова к убийству.
– Правильно, он же сейчас сидит за другое дело. А по убийству он пока только подозревается.
– Хорошо, я все поняла.
Мазурова встала, собираясь идти, но Владлен ее остановил.
– Света, скажи мне честно, полиграф можно обмануть?
– Можно, но это зависит от многих факторов. У нас специальная методика по выявлению лжи на полиграфе и борьбы с ним…
– Довольно, дальше не объясняй, – остановил ее Владлен. – Действуй смело и беспристрастно, мне нужна реальная картина. Ознакомься с оперативными материалами в отношении Сазонова у нашего опера Евгения Кима. Согласуйте вместе вопросники по полиграфу.
После обеда появился Ким.
– Семеныч, плохи дела. Кирюшина ранней весной повесилась. Наши подняли отказной материал: если бы не повесилась, то могла умереть от передозировки наркотиков. У нее запредельная доза принятой наркоты.
– Ба! Сазан мог ее накачать наркотой и повесить. Что-то слишком много трупов вокруг этого Сазана. Сколько времени прошло между повешением Токая и самоубийством Кирюшиной?
– В том-то и дело, что совсем ничего. Всего девять дней. Сазан заметает следы. Если Герасимова он уже грохнул, то убийство Алексеева и Попова не доказать, – озадаченно проговорил Ким.
– Ладно, оставь материалы по Кирюшиной и возьми под контроль дело Гаврилова, – велел Владлен Киму. – Сазана надо железно посадить по этому делу хотя бы на два года реального срока, тогда и по убийству его вести будет сподручнее. Я возлагаю большие надежды на Володина, он плотно работает по Герасимову. Девушка-полиграфист заходила?
– До сих пор у нас сидит, изучает материалы, составляет вопросы для полиграфа. Ответственная девушка, подошла к делу серьезно.
Вечером к Димову заглянул «имущественник» Петр.
– Семеныч, в камере, куда определили этого Сазана, сидит мой человек, который проходит по серийным квартирным кражам. Я его вытаскивал после обеда на допрос, он мне шепнул интересную новость. Вы что, собираетесь проверить Сазана на детекторе лжи?
– Да, Петр. – Владлен посмотрел на него удивленно. – Он что, про это рассказывает сокамерникам?
– Еще как! Зашел в камеру и сразу стал устанавливать свои порядки. Выгнал с нар одного старого зэка и занял его место. Кичился своими знакомыми из блатного мира. Хотели с ним разобраться, но не посмели, а вдруг блатные за него подпрягутся? Короче, беспредельщик. Он рассказал, что завтра его будут проверять на детекторе лжи, хвастался, что знает, как обмануть эту технику. Главное – ненавидеть и презирать тех, кто проводит проверку, за людей их не считать, быть спокойным, как слон, – тогда, мол, аппарат клинит.
– А про убийство разговор не вел? – спросил Владлен.
– Нет, про это молчит. Он тертый калач, никогда вслух про убийство не станет говорить.
– Спасибо, Петр, – поблагодарил оперативника Владлен. – А твоего человека еще можно использовать, если вдруг появится необходимость?
– К сожалению, нет, его вечером увозят в Марху, в следственный изолятор.
2
На следующий день после обеда к Владлену зашла Мазурова. Она уже не производила впечатления робкой девушки. В ее движениях чувствовалась уверенность, глаза горели. Торжествующее и раскрасневшееся лицо свидетельствовало, что тестирование она провела успешно, с результатами, которые наверняка заинтересуют оперативников из убойного отдела.
– Владлен Семенович, он убийца, – только открыв дверь, звонко доложила она. – По всем пунктам. Пытался противодействовать, но у него ничего не получилось, я его быстро раскусила!
– Света, ты молодчина! – обрадовался Димов, вздрогнув от ее неожиданного появления и еще до конца не веря радостной вести. – Садись, сейчас организую кофе, расскажи по порядку.
– Привели его два конвоира. Скажу честно – неприятный тип. Пытался любезничать, изображал из себя невинного агнца. Сначала проводились подготовительные мероприятия, то да сё, а когда наступило время непосредственного тестирования, вылезла наружу вся его волчья натура.
– Давай с этого места поподробнее, – попросил Владлен Мазурову. – Опиши, как все происходило. Очень интересно!
– В первом тестировании я спросила, какие он совершил преступления, о которых еще неизвестно милиции. Здесь я подготовила шесть вопросов: грабеж, угон авто, кража, поджог, убийство, хранение оружия. Полиграф показал реакцию Сазонова на последние два, то есть убийство и оружие. Значит, он может быть причастен к убийству. Также его следует проверить и на хранение оружия. Вот, Владлен Семенович, сами посмотрите полиграмму.
– Насчет оружия мне уже известно, – проговорил Димов, принимая от полиграфиста лист бумаги. – Вот убийство…
Он первый раз в жизни держал в руках результаты тестирования на детекторе лжи. На бумаге была изображена кривая, состоящая из нескольких кривых линий, напоминающая кардиограмму, только сложнее. Средняя линия пульсировала относительно спокойно на протяжении первых четырех вопросов, а когда прозвучал пятый, относительно убийства, кривая устремилась вверх, обозначая реакцию Сазонова. Владлен вглядывался в кривую, пытаясь понять, что ему напоминают ее очертания. То, что он разглядел в этом всплеске кривой линии, сильно его озадачило: это были контуры горы Чочур-Муран! «Фу-ты, черт! Так и спятить можно, если во всем видеть эту гору! Или это ее хозяйка старается мне помочь? Все, хватит страдать ерундой!» – думал он, то ли тревожась, то ли радуясь в душе и дальше рассматривая полиграмму. На последний вопрос, об оружии, полиграмма тоже показывала реакцию, но гораздо более слабую. «Конечно, после шокового вопроса об убийстве тема оружия должна была поблекнуть однозначно», – сделал он умозаключение.
– Здорово, – тихо проговорил Владлен, возвращая полиграфисту результаты первого теста. – Воочию убедился впервые, раньше только слышал. Давай следующий тест.
– Вторым тестом мы хотели узнать, как звали людей, которых убили. Среди шести имен реакция наблюдалась на Алексеева Серафима и Попова Сергея.
– Хорошо, но Сазонов же не знал Попова. Тот случайно оказался там. Почему реакция на него сработала? – засомневался Димов.
– Не обязательно знать лично. Убийство-то Алексеева и Попова громкое было, у всех на слуху. Все средства массовой информации пестрили об этом. Сазонов прекрасно запомнил фамилию убитого им человека.
– Убедила, дальше, – согласился Владлен.
– Третий тест – по подельникам. Из девяти фамилий реакция была на Федотова Анатолия и Герасимова Игоря. Они были с Сазоновым на убийстве. Дальше протестировала его в связи с обстоятельствами смерти Федотова. Согласно реакции на полиграфе, Сазонов его повесил.
– Вот это да! – восхитился Владлен, слушая полиграфиста. – Работать не надо, сыщики не нужны, целый день сиди за полиграфом, пропускай всех подряд через него!
Света улыбнулась и продолжила:
– На вопрос о том, где он был двадцатого июня, полиграмма показывает реакцию на дом Алексеева и ботанический сад. Следующий вопрос – о том, чем угрожали потерпевшим, – вызвал реакцию на обрез.
«У Горохова был обрез, который ему дал Сазонов. Надо переговорить с Гороховым, изъять бы оружие, может, тот самый обрез и есть… Все-таки они угрожали оружием, потому парни и поехали покорно с убийцами. Вот и разгадка!» – думал он, слушая Свету.
– Теперь самый главный вопрос, который, очевидно, вас сильно интересует, – сообщила интригующе Света. – Место, где жертвы были убиты.
– Очень интересует, этим вопросом я задаюсь уже пять лет! – с нетерпением воскликнул Владлен. – Только не говори, что рядом с Чочур-Мураном! Мы там все облазили.
Света сочувствующе посмотрела на опытного оперативника, который отдал много сил и часть себя, чтобы раскрыть главное убийство в своей жизни, и проговорила:
– Как раз рядом с Чочур-Мураном, на даче.
– Как?! – поразился Владлен. – Там пяди земли нет, которую бы мы не обследовали. Подробнее объясни, как происходило тестирование.
– Чтобы узнать, где именно произошло убийство, я составила шесть вопросов: в машине, в частном доме, в коттедже, на даче, на улице, в лесу. При вопросе о даче произошла реакция, вот посмотрите на полиграмму. – Света показала кривую линию, которая резко устремилась вверх.
На этот раз Владлен не заметил схожести полиграммы с Чочур-Мураном. «Слава богу, а то мерещится всякий вздор!» – мелькнуло у него в голове.
Света продолжала:
– Соответственно, убийство могло произойти на даче. У вас имеется на примете дача, которая подпадает под подозрение?
– Нет.
– Ладно, идем дальше. – Света перелистнула бумаги.
Владлен смотрел на нее, в душе восхищаясь решительными движениями, твердостью голоса, которая шла от внутренней убежденности в своей правоте… «Где вчерашняя перепуганная девчонка? Ведь совсем другой человек: сильный, уверенный, профессиональный. Это убийство станет для нее отправной точкой, сейчас она преступников и убийц будет щелкать как орехи».
– Я решила узнать, где может находиться эта дача. Задала вопрос с указанием пяти районов города. Когда прозвучало название Чочур-Муран, произошла реакция на полиграмме. Я пришла к выводу, что дача может находиться недалеко от горы.
– Неужели это правда?! – Владлен встал и прошелся по кабинету. – Наши опера исходили там все вдоль и поперек. Где это место?
– На вопрос, где спрятали тела, из десяти вариантов реакция опять произошла на Чочур-Муран. Так что можно не сомневаться, что полиграф показывает реальную картину, несмотря на попытку противодействия со стороны подозреваемого. Мы же знаем, что трупы нашли там.
– Света, Сазонов в камере хвастался, что сможет обмануть полиграф. Для этого, мол, надо ненавидеть проверяющих и быть спокойным, как слон, тогда полиграф ничего не покажет. Он прав?
– Он дилетант, – улыбнулась Света. – Где он нахватался такой ереси? Я на полиграмме вижу все его попытки обмануть меня, но, повторяю, у нас своя методика выявления лжи. Так что пусть отдыхает.
– Сколько еще тестов осталось? – спросил ее Владлен. – Основные моменты, по-моему, ты доложила.
– Еще пятнадцать. Но они не такие интересные, как те, про которые я доложила. Я вам оставлю документы, посмотрите на досуге.
– Спасибо, Света, ты даже не представляешь, как помогла нам, – поблагодарил он полиграфиста. – В следующий раз обязательно будем использовать полиграф. Практически ты же раскрыла преступление!
– В Америке я получила бы медаль за раскрытие опасного преступления, – улыбаясь, ответила Света, – там результаты полиграфа в некоторых судах считаются за доказательство. А у нас это просто бумажка, только для внутреннего убеждения и применения, ни один суд не признает его за доказательство.
– Да уж! В Америке на основании только твоего тестирования Сазонов завтра же получил бы пять пожизненных сроков или сел на электрический стул, если бы не повезло со штатом, где разрешена смертная казнь. Демократия называется! – иронично заметил Владлен. – Разумеется, я утрирую, но думаю, что недалек от истины. А насчет медали… Медаль, конечно, не обещаю, но со своей стороны напишу обстоятельный рапорт на имя министра о поощрении тебя за красивую работу. Так держать!
– Спасибо, до свидания! – Света, радостно попрощавшись, выпорхнула из кабинета.
3
В первое же воскресенье Владлен с утра съездил на работу, изучил сводку происшествий, навел порядок в документах и в полдень был уже дома. Там его с нетерпением ждал сын Алеша со своими друзьями Колей и Васей. Жена занималась маленьким ребенком.
– Здорово, детвора! – приветствовал он мальчишек. – Готовы к походу?
– Да! – крикнули они хором.
– Тогда давайте марш на улицу, не мешайтесь тут, мы с мамой и малышом следом спустимся. Ждите нас внизу.
– Ура-а! – Дети шумно высыпали из квартиры.
– Владик, все-таки куда мы едем? – спросила жена.
– Машенька, потерпи немного, пусть это будет для тебя сюрпризом. – Владлен собирался сохранить тайну до конца. – Покушать приготовила? Такую ораву кормить на природе – ой-ой.
– Все приготовила, вон в том пакете. – Держа младшего сынишку в руках, она кивком головы показала на пакет. – Не забудь прихватить термос с чаем, он на столе.
Через несколько минут все собрались, расселись, и машина тронулась с места. Ехали недолго, не больше получаса, и оказались под Чочур-Мураном. Стояла тихая погода, было по-летнему солнечно и жарко. Березы шелестели уже сформировавшимися листьями, на поляне пробивались первые летние цветы.
Мальчишки выскочили из машины и побежали наперегонки по полю, Владлен, взяв младшего сына на руки, направился с женой к подножию горы.
– Маша, хочу рассказать тебе одну историю. Когда я болел, в бреду ко мне приходила хозяйка этой горы…
– Какая хозяйка? – ничего не понимала жена.
– Во сне она приходила… Предупредила, что над нашей семьей нависла угроза.
– Ты только из-за этого заставил меня два дня сидеть дома? – с улыбкой спросила она. – Какая-то мистика.
– Ты не поверишь, но на следующий день на работе ко мне пришел человек, которому поручили убить меня… Короче, он явился с повинной.
Жена Владлена внимательно вгляделась в его лицо, пытаясь угадать, не шутит ли он, но, видя, что ему сейчас не до шуток, решила помолчать.
Когда подошли к подножию горы, Владлен тихо проговорил:
– Маша, я вас привел сюда, чтобы показать этой горе, кого она спасла от большого несчастья, и сказать ей спасибо. Может быть, это и мистика, но я верю этой мистике, даже если она существует только в наших головах.
Они молча постояли перед горой, а потом нашли удобное место и сели, наблюдая, как бегают по полю дети, безуспешно пытаясь поймать красивых вертких бабочек.
– Получается, что хозяйка этой горы заставила наемника явиться с повинной? – негромко спросила жена. – Или это удачное совпадение?
– Может быть, и совпадение. Просто когда я того человека сажал семь лет назад, то помог ему немного. Скорее совпадение, но хочется верить в чудеса… – Владлен протянул малыша маме: – Маша, подержи ребенка, я схожу к машине и принесу что-нибудь из еды, надо попотчевать гору.
Семья пробыла у Чочур-Мурана довольно долго, Владлен успел поспать в тени берез, пока жена и дети пытались подняться до вершины, но, устав и не одолев даже половины пути, вернулись обратно.
Когда подъезжали к дому, солнце уже садилось. Мальчишки, набегавшись за день на природе, дружно спали на заднем сиденье.
Прошла неделя после ареста Сазонова. Его перевели в следственный изолятор. Однажды Владлену оттуда позвонил давний знакомый, тюремный оперативник Станислав Щукин, который знал абсолютно все, что происходит в арестантской среде изолятора. Будучи феноменально информирован, он не раз помогал «земельным» сыщикам в раскрытии преступлений. Один раз таким образом помог и Димову. Случилось это года два назад. Владлен со своими операми задержал мужчину, который подозревался в исчезновении женщины. Мужчина был в полном отказе, но его все-таки арестовали и отправили в тюрьму. Опера, сколько ни старались, не могли найти труп женщины и опасались, что мужчину оправдают на суде, – без трупа дело представлялось бесперспективным. В следственном изоляторе Щукин получил информацию, что преступник спрятал труп в подполье, засыпав песком и настелив сверху дощатый пол. Каково же было удивление оперов, когда выкопанный труп оказался не той женщиной, которую они искали. Позже преступник признался еще в одном убийстве. А место захоронения второй жертвы он уже указал сам.
– Здравствуй, Семеныч, – приветствовал Щукин Владлена. – Что-то ты пропал, давно тебя не видно. Почему не заходишь?
– Да все некогда, Стас. Закрутился окончательно, дух перевести некогда. Кстати, дня три назад к вам прибыл Сазонов. Он сейчас моя головная боль.
– Во-во, про него и хочу тебе кое-что сказать. Беспокойного упырька ты нам подкинул. Как привезли, сразу попросился в хату к «черным». Я-то немного подколол его, мол, как же это мент просится к блатным, ему положено в камеру к бээсникам (бывшим сотрудникам). Он аж вывернулся весь от злости, затейливый тип!
– Не далее как месяц назад блатные приняли его в свою касту, вот и изощряется, – усмехнулся Владлен. – Как его там встретили?
– Были «терки», некоторые не признают в нем «черного», маляву отправляли на волю: типа, что вы там делаете, ментов в свои ряды берете. Одним словом, тема до конца не закрыта… Я вот о чем хотел тебе сообщить. Приходила к нему тут одна корреспондентша и брала интервью. Мы проглядели, как ее к Сазану допустили, сейчас разбираемся с нарядом, который дежурил в тот день. Дамочка эта – заинтересованное лицо, кто-то ее направил через связи фигуранта. Так что ждите заказную статью в газете, как «бедного и невиновного» посадили «кровожадные опера».
– А наплевать, пусть пишет. Собака лает – караван идет. Я тебя попрошу, погляди за Сазоновым хорошенько, он в отказе. Мы уже знаем его подельников, одного он успел отправить на тот свет, а второго ищем.
– Хорошо. Тут от вас приходил оперативник, разговаривал с Сазоновым, так что работаем сообща.
– Постой, постой, какой оперативник? – насторожился Димов. – Я никого в изолятор не отправлял. Как его фамилия?
– Силин.
– Да он ведь уже не работает в милиции! – Владлен вскочил со стула. – Они крутились в одно время вместе с Сазаном.
– Он же предъявлял удостоверение, – растерялся Щукин.
– Значит, оставил ксиву себе при увольнении! Стас, вокруг этого Сазонова сейчас будет много людей крутиться. Перекрой ему кислород, чтобы никто с ним не общался.
– Хорошо. – Щукин досадовал на допущенную оплошность. – Мы записали разговор Силина с Сазоновым. Странно он как-то разговаривал – предлагал держаться до конца и не признаваться ни при каких обстоятельствах. Я-то подумал, что вы проворачиваете очередную какую-то оперативную комбинацию. Теперь все понял!
– Давай, Стас, смотри за ним, на днях заскочу. – И Владлен положил трубку.
4
Через два дня почти под утро Владлена разбудил телефон. Поднимая трубку, он был уверен, что совершено очередное серьезное убийство и ему звонит по установившемуся алгоритму дежурный.
То, что он услышал, сначала повергло его в шок, который тут же сменился такой ликующей радостью, что сердце готово было выскочить из груди. Звонил убоповец Володин и спокойным, будничным тоном, словно такое случается каждодневно, сообщил весть, которую Димов ждал долгие годы:
– Нынче ночью нашел я Герасимова, он сидит передо мной и все рассказывает. Подъедешь?
– Не верю, повтори еще раз! – закричал Владлен в трубку. – Повтори еще раз!
– Семеныч, он дает полный расклад, готов показать место, где убили. Так приедешь?
– Ты еще спрашиваешь! Машина у меня внизу, через полчаса буду!
Владлен гнал на полной скорости по пустынным улицам предутреннего города, выжимая из старенького «жигуленка» все оставшиеся лошадиные силы. Чувства его переполняли, он ликовал, глаза были полны слез, он их не вытирал, они текли по щекам и капали на рубашку, впитываясь и испаряясь. Это были слезы торжества и триумфа! «Неужели этот день наступил?! Пять лет ожиданий и работы, бессмысленной и бесперспективной на первый взгляд работы, которая в конце концов принесла свои плоды. Это победа, но какой ценой!.. Столько сделано ошибок! Прочь из головы все то, чем я занимался последнее время, – теперь только это убийство!» – думал он, нажимая педаль акселератора.
Герасимов сидел на стуле посередине большого и почти пустого кабинета, уткнувшись взглядом в пол. Когда в кабинет ввалился Димов, он вздрогнул, на мгновение бросил взгляд в его сторону и снова опустил в пол. Владлен подошел к Володину, поздоровался, крепко обнял.
– Где взял?
– Как и предполагалось, в пригороде. Хоронился у своего родственника. Он во всем признается, давай его послушаем.
Владлен внимательно посмотрел на Герасимова. Парень высокий, немного полноватый, но крепкого телосложения, короткая стрижка, сильная шея… С виду он был похож на классического бандита девяностых, но образ крутого парня портило немного добродушное и по-детски наивное лицо. Димов ожидал увидеть матерого представителя криминала, вместо этого перед ним сидел слегка стеснительный и инфантильный молодой человек – дитя своего времени. Владлена накрыла досада, что такой незатейный преступник водил его за нос целых пять лет.
– Где произошло убийство? – задал он первый, самый волнующий его вопрос.
– На заброшенной даче на берегу озера Ытык-Кюель, – просто ответил Герасимов, не ожидая той реакции, которую вызвал его ответ у сидящего напротив милиционера.
– Где-где?! – воскликнул от удивления Владлен. – Это же рядом с Чочур-Мураном! Кто-нибудь сейчас на этой даче живет?!
– Нет, никто не живет, мы в то время летом иногда наведывались, чтобы переночевать, погулять с девочками, выпить.
– Мы – это кто?
– Из группировки Сазана.
– А сам-то ты откуда, как пристал к Сазану?
– Сам с Севера, болтался без дела в городе, потом был контролером рынка, там и познакомились. Он взял меня к себе, платил немного, я и был рад… Теперь жалею, но поздно… Таких, как я, у него хватало.
– Сможешь показать эту дачу?
– Да, конечно. Был там дней десять назад, так же заброшенная и стоит. Теперь туда, по-моему, никто и не заходит.
– А ты чего по прошествии стольких лет решил туда заглянуть?
– Это отдельная история…
– Ладно, потом расскажешь, – остановил его Владлен. – Давай съездим, покажешь эту дачу.
«Молодец, Света, точно указала место преступления, уму непостижимо!» – с благодарностью подумал Владлен о девушке-полиграфисте, выводя Герасимова из кабинета.
По опыту Димов знал, что некоторые преступники при задержании начинают играть свою игру, водить милиционеров за нос, пытаясь запутать следствие. Называть вымышленные адреса – излюбленный прием бывалых преступников, чтобы при удобном случае совершить побег. Однажды Владлен, будучи еще молодым опером, обжегся на этом. Задержанный назвал адрес женщины, занимавшейся скупкой краденых вещей, которой он якобы сдал меховую шубу, украденную в одной из квартир. Дом оказался пятиэтажным, а квартира вероятной скупщицы краденого – на верхнем этаже. Преступник попросил оперов остаться на площадке ниже, объяснив это тем, что скупщица откроет дверь только ему одному.
– Вот когда она откроет дверь, вы забежите за мной в квартиру, – заверил он оперативников.
Постояв немного и почувствовав неладное, оперативники бросились наверх и постучали в квартиру, которую указывал преступник. Дверь им открыл пожилой мужчина, ни сном ни духом не ведавший, что стал невольным соучастником обмана коварного воришки, который через люк перебрался на чердак дома, спустился по лестнице другого подъезда и был таков. Но гулял он на свободе недолго: неделю спустя был схвачен этими же, рассердившимися не на шутку операми в одном из городских притонов и крепко пожалел о своем поступке. Сыщики припомнили ему все старые грешки, которые по доброте душевной раньше хотели «забыть», но вдруг «вспомнили» и отправили горе-побегушника в колонию на семь лет вместо трех, на которые он рассчитывал.
Еще бывает, что преступники наговаривают на себя с расчетом побыстрее избавиться от опеки сыщиков, которых боятся больше всего, а затем во время следствия и суда отказываются от своих первоначальных показаний в надежде получить оправдание.
Присмотревшись к характеру и повадкам Герасимова, накоротке поговорив с ним, Димов сразу понял, что хитрости заматерелого преступника ему не присущи. Но для Владлена это было настолько особенное дело, что он решил поговорить с Герасимовым только в полной уверенности, что перед ним сидит один из убийц. Чтобы перестраховаться и удостовериться, сколько правды в словах Герасимова, необходимо было съездить на место предполагаемого убийства Алексеева и Попова.
– Николай, пристегни его наручниками, – попросил Владлен Володина, – на моей машине быстро смотаемся туда-обратно. За часик обернемся.
Они уселись в «жигуленок» и двинулись в сторону Чочур-Мурана. Было раннее утро, солнце вышло из-за горизонта красным шаром: лучи его вязли и рассеивались в густой дымке – где-то уже начались лесные пожары, обволакивающие город плотным смогом.
Когда проехали поворот в ботанический сад, Герасимов предупредил:
– Сейчас надо ехать тихо, будет дорога в сторону.
Свернув на лесную дорогу, Владлен проехал метров пятьсот, пока его не остановил Герасимов:
– Вот здесь.
Димов вышел из машины, следом – пристегнутые наручниками Володин и Герасимов.
– Где? – сдерживая накатившее на него волнение, спросил Владлен.
– Вон там, – Герасимов указал на дощатый забор невдалеке, – за этим забором… Там домик есть.
«Тогда, пять лет назад, все сыграло на руку убийцам. Никто не додумался прочесывать дачи за озером Ытык-Кюель! – думал Владлен, браня себя за непростительный промах. – Хотя не факт, что если бы даже опера и забрели на эту дачу, то сразу бы догадались, что здесь совершено убийство».
Все трое направились в указанное Герасимовым место.
Глухая калитка, вмонтированная прямо в ворота, была примотана проволокой. Владлен открутил проволоку, и троица проследовала внутрь. Посреди заброшенного дачного участка стоял маленький домик, обросший вокруг бурьяном и молодыми деревцами. В последние годы дачу явно никто не посещал – признаков присутствия людей и их хозяйственной деятельности на участке не наблюдалось. Постояв немного во дворе, уняв вновь накатившееся волнение, Димов шагнул в домик. Это было помещение с двумя смежными комнатами, в первой посередине располагалась обшарпанная донельзя печка. Когда следом зашли Володин и Герасимов, Владлен тихо спросил:
– Где это происходило?
– Прямо тут, – Герасимов обвел руками комнату, где они находились.
Владлен внимательно осмотрел стены и внизу, ближе к плинтусу, обнаружил мелкие брызги темного вещества, похожие на пятна застарелой крови. Кровь могла быть с убийства Алексеева и Попова, но могла принадлежать и другим людям – пять лет назад дача служила притоном, здесь не раз происходили пьяные драки.
Владлен принялся изучать полы. Они были застелены линолеумом, который ссохся и отошел от плинтусов. Димов отвернул линолеум и обнаружил на досках обильные подтеки крови, также потемневшей, но гораздо лучше сохранившейся под покрытием. «А вот и кровь с убийства! Слишком ее много, это не какая-нибудь драчка – без сомнения, здесь убивали парней. Следы крови, обнаруженные спустя пять лет после совершенного преступления, – такое в моей практике впервые!»
Осмотрев домик еще и не обнаружив больше ничего интересного, Владлен хотел выйти на улицу, но его остановил Герасимов:
– Он стрелял из обреза.
– Кто стрелял? – не понял Владлен. – На трупах же не было огнестрельных ранений.
– Сазан стрелял в пол. Он таким образом подавил их волю.
«Ай да Света, ай да молодец! – Димов опять восхитился полиграфистом. – Когда она мне сказала про обрез, я сильно не поверил ей, хотя и допускал такую возможность».
– Покажи, где стоял Сазан, когда стрелял.
Герасимов показал, и Владлен, став на колени, принялся миллиметр за миллиметром изучать пол, покрытый толстым слоем многолетней грязи. Наконец он обнаружил аккуратную дырочку в линолеуме. То, что это след от выстрела, опытный оперативник определил сразу: дробь с близкого расстояния пулей прошила пол.
– Есть след, – проговорил он. – А сколько раз он стрелял?
– Один раз.
– Все, поехали обратно, – распорядился Димов, встав с пола, – тут больше делать нечего. Следователь прокуратуры проведет подробный осмотр.
На обратном пути оперативники договорились, что Владлен заберет Герасимова в министерство, а Володин поедет к себе в УБОП, где его ждали собственные неотложные дела.
– После обеда подключусь к вам, – сказал он, выходя из машины.
– Давай, а я пока поговорю с Герасимовым, – ответил ему Владлен на прощание. – Коля, ты сегодня совершил невозможное!
Димов был искренне благодарен оперативнику, который поставил точку в этом запутанном и громком преступлении.
Было полвосьмого утра, Владлен завел Герасимова в кабинет, посадил на стул, включил чайник.
– Игорь, сейчас попьем чайку, и ты мне расскажешь все по порядку. Торопиться нам некуда, располагайся поудобнее и начинай.
Когда Владлен подал Герасимову горячий чай, тот, обжигая губы, с жадностью его выпил и начал свой рассказ, услышать который Димов с затаенной надеждой мечтал уже пять лет.