– Да, дальняя, – соврал оперативник.
– Ну, приведи завтра свою родственницу на допрос.
Придя на работу, Смирнов позвонил Миле.
– Привет, это я, Эдуард.
– Приве-е-ет! – радостно протянула она.
– Мила, я поговорил со следователем, ты пойдешь по делу свидетельницей.
– Ой, серьезно? Так быстро!
– Завтра приеду за тобой, и мы с тобой поедем в прокуратуру. Я следователю сказал, что ты моя дальняя родственница. Если спросит – подтверди.
– А сегодня?
– Что сегодня? Следователь сегодня занят.
– Да не это! Сегодня ко мне не придешь? Мамы не будет допоздна.
Смирнов бросил взгляд на часы, которые показывали одиннадцать, немного подумал и, унимая накатившееся вдруг волнение, ответил:
– Жди, милая. Через час буду.
Предупредив дежурного, что пошел работать на территории, он на крыльях любви полетел к своей Милочке.
На следующее утро Смирнов свозил Милу к следователю, тот в присутствии опера допросил ее в качестве свидетеля, а в конце объявил:
– Все, гражданка Ерофеева, пойдете по делу свидетелем. Скажите спасибо своему родственнику, который ходатайствовал за вас…
Следователь обвел взглядом Смирнова и Милу и с хитринкой в глазах поинтересовался:
– …Вы точно родственники? Такое ощущение, что я вижу перед собой жениха и невесту.
Мила, не зная, что ответить, бросила взгляд на Смирнова, тот смущенно признался:
– Невеста же и есть родственница.
Кравцов с адвокатом выбрали свою линию защиты, напирая на то, что убийство случилось по неосторожности. Обвиняемый твердил, что дома изготовил обрез для баловства, с другом выехал в лес, чтобы проверить оружие в действии, и случайно застрелил его. Испугавшись, он оставил труп у лесной дороги, а сам с бывшей одноклассницей поехал в Сочи.
Во время следствия Милу еще два раза вызывали в прокуратуру, чтобы устранить небольшие противоречия.
Все это время Кравцов сидел в следственном изоляторе, он несколько раз отправлял ксивы Миле с признаниями в любви, но она ни на одну из них не ответила, отправляя тюремного посыльного обратно ни с чем. Составляя очередное письмо, Кравцов скрежетал зубами от ревности и злости, понимая, что она бросила его.
После приезда из Сочи отношения Смирнова с женой испортились вконец.
Однажды жена пришла к начальнику угрозыска. Она всплакнула прямо в кабинете милицейского руководителя и рассказала про свою семейную неурядицу:
– Николай Орестович, Эдуард уходит из семьи, а ведь у нас маленький ребенок, она остается без отца. А виной тому какая-то девушка-преступница, которую он привез из Сочи. Он влюбился в нее по уши и никого не хочет слушать. Николай Орестович, поговорите, пожалуйста, с Эдуардом, чтобы он не совершил большой ошибки. Эта девица доведет его до беды.
– То-то я вижу, что он изменился, – в задумчивости проговорил руководитель. – Какой-то стал квелый на работе, результаты падают, постоянно о чем-то думает. Однозначно влюбился. При живой-то жене как так можно?
– И я о том же, – воспряла женщина, услышав поддержку от начальника угрозыска. – Как можно бросить семью и уйти к какой-то преступнице? Кто она такая?
– Я точно не знаю, – пожал плечами Щукин. – Вроде бы подруга убийцы.
– Ужасно, – промолвила женщина. – На кого он нас променял.
– Ладно, я попробую поговорить с ним, – обнадежил руководитель женщину. – Я не гарантирую, что это возымеет успех, но постараюсь ему объяснить, что такие связи, компрометирующие работника милиции, ни к чему хорошему не приведут.
– Буду очень признательна, – поблагодарила она начальника угрозыска. – Надеюсь, что муж одумается и вернется в семью.
Вечером того же дня Щукин вызвал Смирнова в кабинет.
– Эдуард, садись, разговор предстоит серьезный. Ты что, хочешь уйти от семьи?
– Жена приходила?
– Да, приходила, жаловалась, что ты хочешь уйти к этой… Как ее там?
– Ерофеевой.
– Да, Ерофеевой. Это правда?
– Да, Николай Орестович, я уже окончательно решился.
– Погоди, погоди, он, видите ли, «решился». А кто будет воспитывать твою дочь, а кто будет содержать семью? Безответственно все это.
– Николай Орестович, мое решение не подлежит пересмотру, – твердо ответил опер. – Я люблю ее и не мыслю дальнейшей жизни без нее.
– Любовь… – хмыкнул руководитель. – А ее не осудят? Понимаешь, если она будет ранее судимой, то у тебя могут быть проблемы в дальнейшей службе.
– Я этого не боюсь, найду другую работу… А она идет по делу свидетельницей.
– Дай-то бог. Но ты, Эдуард, еще раз крепко подумай. На твоем месте я, немного поразвлекшись, вернулся бы к семье.
– Но вы же не на моем месте, – покачал головой оперативник. – Вы же не знаете, чего мне это стоило, чтобы уйти от семьи. Я первый раз в жизни влюбился и хочу сберечь свою любовь до конца.
На второй месяц после приезда из Сочи, сразу после Нового года, Мила познакомила Смирнова со своей мамой. Теперь он частенько оставался у нее на ночь, в остальное время живя у друга и появляясь домой только для того, чтобы взять нужные вещи и одежду.
Как-то раз после совместного ужина Анастасия поинтересовалась:
– Молодые, как вы собираетесь жить дальше? А то приходящий муж для моей дочери как-то недостойно выглядит.
Смирнов, немного смутившись от неожиданного вопроса, кашлянул в кулак и объяснился:
– Анастасия Павловна, мы с Милой любим друг друга и намерены соединить наши судьбы узами брака. Загвоздка только в том, что моя бывшая не дает согласия на развод. Вопрос должен решиться к лету, и я поведу Милу в ЗАГС.
– Это хорошо, – отметила женщина, удовлетворившись ответом. – А ты, Эдуард, переезжай к нам жить. Семья должна быть вместе.
Состоялся суд над Кравцовым. Он и его адвокат гнули свою линию, утверждая, что убийство произошло случайно, по неосторожности. В итоге он отделался двумя годами колонии. После осуждения, перед уходом в колонию, он еще раз написал письмо Миле, прочитав которое, она расплакалась. Вечером, когда Смирнов пришел с работы, она протянула ему письмо:
– На, прочти, что пишет Виктор.
Оперативник удивленно принял из рук Милы письмо и стал читать:
«Я все знаю. Ты снюхалась с этим поганым ментом. Ты меня обманывала еще в Сочи, когда уже спала с ним. Пока не поздно, бросай своего мусорка, я выйду и разберусь с ним. Ты все равно будешь моей. До скорой встречи».
– Неблагодарная тварь! – процедил сквозь зубы оперативник. – Мила, если бы ты дала против него показания, ему бы не миновать червонца, а то и более. Что ж, посмотрим, как ты будешь со мной разбираться.
– Успокойся, Эдик, это только слова. Кто ты, а кто он? Он не ровня тебе, чтобы с ним разбираться.
Смирнов крепко обнял Милу и прошептал на ухо:
– Никому тебя не отдам. Ты моя навеки веков, я люблю тебя так, как никто никогда не полюбит.
13
Ближе к весне Смирнов добился развода со своей бывшей женой. Когда он сообщил об этом Миле, она обняла его и обрадовала неожиданной вестью:
– Эдик, у нас будет ребенок.
– Правда?!
Он поднял ее на руки и, кружа по залу, смеялся от счастья:
– У меня будет ребенок!
– У нас, у нас! – поправляла она своего возлюбленного.
– Мила, наконец-то я свободен, и мы можем соединиться официально! – кричал он, крепко держа свою драгоценную ношу. – Скоро свадьба!
Было время всеобщего дефицита, но мама Милы решила отметить бракосочетание дочери с размахом.
Посоветовавшись, решили приурочить свадьбу к двадцатилетию Милы. Она с талоном для новобрачных, выданным в ЗАГСе, с мамой объездила все магазины города, но подходящего свадебного платья так и не смогла подобрать – все было серое, безвкусное, скучное. Для такой яркой девушки нужно было что-то экстраординарное, необычное, и мама обратилась все к той же своей подруге-театралке.
Рано сформировавшаяся как девушка, Мила телосложением была почти такая же, как и в шестнадцатилетнем возрасте, разве что прибавились симпатичные округлости, поэтому наряды подруги матери были бы ей впору и сейчас. Подруга в своем гардеробе не нашла ничего подходящего и обратилась к многочисленным знакомым из местного бомонда.
И такой наряд был найден!
Это было коктейльное платье бирюзового цвета – как раз под цвет глаз девушки. Когда она надела платье, мама с подругой синхронно закивали – такой красоты они не видели в жизни.
Свадьбу сыграли в новом просторном кафе. Когда невеста в сопровождении жениха явилась перед гостями, все без исключения захлопали в ладоши – настолько она была красива и неотразима. Наверное, в городе это был первый случай, когда невеста справляла свадьбу не в подвенечном платье.
На дворе свирепствовал горбачевский сухой закон, поэтому свадьба молодых была безалкогольной. Старики сидели молча и угрюмо, молодежь развлекалась как могла под музыку с лимонадом. Одним словом, была жуткая скукотища.
Видя такую картину, жених распорядился тайком заносить в зал спиртное, что было воспринято гостями весьма положительно. В разгар вечера все веселились и плясали от души.
Утром, когда Мила еще спала, Смирнов встал и тихо вышел из дома. Он шел к знакомому цветочнику, которому заранее заказал двадцать одну розу.
Мила еще спала, он тихо подкрался к ней и погладил за плечо холодными с улицы пальцами. Девушка открыла глаза и увидела счастливо улыбающегося мужа с огромным букетом алых роз.
– Мила, поздравляю тебя с днем 8 Марта!
Девушка взяла букет в руки, прижала к груди:
– Эдик, спасибо!
Смирнов наклонился и поцеловал ее в губы, прошептав на ушко:
– Ты самая прекрасная. Я тебя люблю очень сильно.
– Я тебя тоже люблю сильно-сильно.
Она села на кровать и посчитала цветы.
– Тут двадцать один цветок. Почему именно двадцать один?
– Это вам двоим с нашей будущей малышкой.
– А почему ты думаешь, что у нас будет девочка?