– Я чувствую, я знаю, что будет девочка.
– Ах да, я забыла, что ты у меня как рентген, – рассмеялась она. – Все видишь насквозь.
Беременность у Милы протекала без особых проблем, она взяла академический отпуск и поздней осенью, уже ближе к зиме родила девочку. Малышка была один в один похожа на своего отца, тот был на седьмом небе от счастья.
Смирнов работал много и с отдачей. Начальник угрозыска не мог нарадоваться, видя, как преобразился и остепенился его подчиненный, поднимая показатели своей службы на новый, более высокий уровень. После работы, когда бы она ни закончилась, Смирнов стремился домой, чтобы увидеть своих любимых жену и дочь, отказавшись от ночных посиделок за бутылкой водки после очередного раскрытия какого-либо преступления. Он был счастлив. Не зря говорится, что счастлив тот человек, который с утра на работу идет как на праздник, а вечером домой – с радостью. Это в полной мере можно было отнести к нашему герою.
После рождения девочки Мила немного прибавила в теле, но это ее не портило, наоборот, из красивой девушки она стала постепенно превращаться в ослепительно прекрасную женщину.
Как-то раз перед Новым годом, когда Смирнов вернулся домой, жена его встретила в слезах.
– Звонил этот… – сказала она, обнимая мужа.
– Кравцов?
– Да, он.
– Уже освободился?
– Да.
– И что хочет?
– Говорит, что из-за меня он сел в тюрьму, предлагал встретиться, грязно намекал, чтоб я откупилась натурой.
– Я ему откуплюсь, – тихо и зло проговорил опер. – Так откуплюсь, что мало не покажется. Как мне его найти?
– Эдик, не надо, – воспротивилась Мила. – Ничего хорошего из этого не выйдет. Перебесится и перестанет, не надо на него обращать никакого внимания.
– Извини, Мила, трудно сдержаться, когда обижают твою любимую женщину. Ладно, на первый раз прощаю ему, но, если еще раз позвонит, я не знаю, что с ним сделаю.
14
Через неделю звонок повторился. Кравцов настоятельно требовал встречи с ней, высказывая угрозы, что разрушит семью и заставит ее быть покорной гейшей. Он так и сказал: «Ты должна ответить за то, что я отсидел два года на зоне. Будешь у меня гейшей». Мила не хотела говорить об этом никому, а когда через день звонок повторился, она, справедливо решив, что опасность прежде всего грозит мужу, все ему выложила как есть.
Услышав рассказ Милы, Смирнов был разгневан до крайности и готов тут же пойти разбираться с обидчиком своей жены. Только после ее настойчивой просьбы он отказался от этой затеи.
– Позвонит, позвонит, да и перестанет, – успокаивала она мужа. – Давай, Эдик, перетерпим это. Я не хотела тебе говорить про звонки, чтобы ты не беспокоился зря. Но я боюсь за тебя, будь всегда осторожен, а то этот настроен очень агрессивно. Он убил человека, он способен на все.
– Еще бы я какого-то ублюдка остерегался, – процедил сквозь зубы опер. – Он уже начинает нас доставать.
– Эдик, обещай мне, что никаких разборок не будет! – в отчаянии воскликнула она. – Это ничем хорошим не кончится для нас!
– Ладно, обещаю, – кивнул он, нежно погладив жену по щеке. – Тебе беспокоиться нельзя, а то пропадет молоко, тогда кто будет кормить нашу малышку?
На следующий день Смирнов пришел к оперативнику Александру Лемешеву, на обслуживаемой территории которого жил Кравцов. Когда он спросил у него про последнего, тот покачал головой:
– Знаю такого. Освободился недавно и примкнул к группировке Лысого.
Смирнов знал, о ком идет речь. Лысый, он же Лысков Рома, являлся уголовным авторитетом. Не раз сидел на зонах, после последней «ходки» сколотил преступную группу, которая успешно «бомбила» квартиры горожан, ни разу еще не попавшись с поличным. Занималась она и грабежами. Сыщики окружали эту группу давно, но улик было недостаточно, поэтому ее разгром все откладывался до лучших времен.
– Так-так, значит, примкнул к Лысому, – в задумчивости произнес Смирнов. – То-то такой борзый.
– А что, имеется информация? – поинтересовался Лемешев.
– Пока конкретики нет, но они мелькали и в нашем районе.
– Да они по всему городу «работают». Твой район не исключение.
– Ладно, спасибо, Саня, за информацию. Будем ловить, доказывать.
Смирнов крепко пожал оперативнику руку на прощание.
– Было бы хорошо, – кивнул Лемешев и полюбопытствовал: – А почему ты заинтересовался ворами, ведь ты работаешь по убийствам? Они что, кого-то грохнули?
– Пока нет, – усмехнулся Смирнов, направляясь к выходу. – Но все идет к этому.
– А кого?! – крикнул ему вслед Лемешев, но ответа так и не получил.
В воскресное утро Смирнов с двумя оперативниками выехал к Кравцову. Тот, увидев знакомого милиционера, зло бросил:
– А с тобой мне говорить не о чем. Лучше беседуй со своей женой.
Несмотря на отпор, он был сопровожден в милицию. Попросив оперативников оставить их одних в кабинете, Смирнов закрылся изнутри и сел напротив задержанного, который самым бесцеремонным образом вмешался в их с Милой личную жизнь. Будучи твердо убежденным в том, что Мила, полюбив, сделала осознанный выбор в его пользу, сыщик не испытывал угрызения совести, что когда-то увел девушку у этого человека.
Соперники встретились взглядами, полными ненависти друг к другу, покуда Смирнов не задал вопрос:
– И сколько это будет продолжаться?
– Ровно столько, сколько нужно, – вызывающе ответил Кравцов.
– Чего ты добиваешься?
– Милы. Она моя, ты воспользовался тем, что я находился в камере, и затащил ее в постель.
– Я ее не затаскивал в постель. Мы любим друг друга.
– Это она так сказала, что любит? – усмехнулся Кравцов. – Она и мне признавалась в любви. Она полгорода любит.
– Прекрати! Не оскорбляй мою жену! – крикнул Смирнов, еле сдерживая себя, чтобы не наброситься на соперника.
– Ха-ха, тоже мне жена! – злобно рассмеялся Кравцов и, брызгая слюной, бросил в сторону оперативника хлесткие и обидные слова: – Шлюха она, потаскуха, вот кто она! Она и меня ублажала в постели!
У Смирнова потемнело в глазах от смертельной обиды, рука самопроизвольно потянулась к кобуре. Он, выхватив пистолет, рывком передернул затвор и выстрелил Кравцову в грудь. Тот упал как подкошенный и, немного подрыгав ногами, притих, распластав руки в разные стороны.
Смирнов бросил пистолет на стол и, схватившись руками за голову, свалился в кресло. Когда забарабанили в дверь, он открыл ее и увидел дежурного офицера Совенко.
– Кто стрелял?! – крикнул дежурный и, отодвинув в сторону оперативника, увидел лежащего на полу человека. – Что с ним?!
– Я застрелил его, – тихо проговорил он. – Вызывай руководство.
Дежурный проверил пульс Кравцова и взволнованно выдохнул:
– Все, мертв. Почему стрелял?
– Оскорбил мою семью.
– Разве из-за этого устраивают стрельбу?! – в сердцах воскликнул Совенко. – Мою семью в дежурке забулдыги каждый день оскорбляют, вспоминая мать последними словами. Если по каждому случаю я буду стрелять, то людей в городе не останется.
Смирнов насупленно промолчал. Дежурный подобрал со стола пистолет и, разрядив, положил в карман.
– Сиди в кабинете, я вызову «Скорую» и следователя прокуратуры.
– Вызови, пожалуйста, и Щукина, – попросил опер дежурного.
– Разумеется, – ответил офицер и, прежде чем выйти из кабинета, заметил: – На твоем месте я бы вложил ему в руку нож. Необходимая оборона…
Смирнов порылся в ящике стола, где у него с давних пор валялось несколько ножей, взял первый попавшийся и положил рядом с трупом.
Сначала приехала «Скорая помощь». Врач, осмотрев Кравцова, констатировал его смерть. Следом появился Щукин. Увидев лежащего на полу человека, он быстро спросил:
– Кто такой?
– Кравцов фамилия, – ответил опер.
– За что доставлен?
– Он из группировки Лысого.
– Но дежурный говорит, что он оскорбил твою семью.
– Да, оскорбил мою жену.
– Постой, это не тот Кравцов, которого ты привез из Сочи?
– Да, тот.
– Ай-ай, – схватился за голову руководитель. – Я-то думал, что времена Пушкина и Лермонтова прошли, а оказывается, нет! Он из-за девушки застрелил друга, а ты, в свою очередь, из-за той же девушки застрелил его? Что же это получается-то?! А почему рядом с ним валяется нож?
– Он на меня кинулся с ножом.
– Оскорбил и кинулся с ножом? – недоверчиво спросил его руководитель.
– Да, так и было.
– Смотри, Эдуард, это тебе придется объяснить следователю прокуратуры. Он уже на подходе.
– Объясню, – мрачным тоном ответил оперативник.
Только он об этом сказал, в кабинет зашел следователь прокуратуры с двумя экспертами. После осмотра трупа следователь приступил к допросу подозреваемого:
– Итак, меня интересуют мотивы убийства.
– Он оскорбил мою жену, бросился на меня с ножом, я и выстрелил в него. Если бы не применил оружие, он бы меня ножом…
– Между вами были неприязненные отношения?
– Он приставал к моей жене, предлагал ей вступить с ним в интимные отношения.
– С чего бы это?
– Раньше они дружили, после она вышла за меня замуж.
– Как у него оказался нож? Когда доставили его в отдел, почему не досмотрели?
– Это мое упущение. Не догадался обыскать его.
– А с какой целью доставили его в милицию?
– Он состоит в преступной группе. Хотели проверить по нашим нераскрытым преступлениям, а заодно я хотел поговорить с ним, чтобы он не вмешивался в нашу личную жизнь.
– И поговорили, – усмехнулся следователь, не удовлетворившись ответом оперативника.
Закончив допрос, следователь по телефону посоветовался с прокурором и задержал оперативника на трое суток.
15
Звонок прозвенел в то время, когда Мила со своей дочерью только вернулась с прогулки. Будучи в постоянном ожидании звонка Кравцова, она с тревожным сердцем подняла трубку и услышала изменившийся голос мужа.
– Мила, не беспокойся сильно, но у меня проблемы. Сегодня не жди, меня сейчас поведут в изолятор.