Уголовное преследование и побег
1
В понедельник после обеда Каприн позвонил Фан Го и попросил явиться в милицию. Несмотря на то, что китаец проживал в СССР, а затем и в России почти пятнадцать лет, он так и не смог свободно разговаривать по-русски. При встрече с оперативником он говорил много и непонятно, но Каприн из всего этого словесного потока улавливал только суть и изъяснялся со своим осведомителем больше на пальцах. Тем более было удивительно, как китаец с таким языковым багажом умудрялся подкупать таможенников, чтобы выводить за границу объемные тюки наличных денег. Очевидно, коррупция не требует знания языка.
Зайдя в кабинет, Фан Го расплылся в улыбке, без того узкие глаза превратились в щелочки:
— Пливет, насальник!
— Привет, привет, друг ты мой ситный, — улыбнулся ему в ответ оперативник. — Вот и явился собственной персоной подпольный миллионер Корейко!
— Какой Колейко, насальник? — развел руками китаец. — Нет миллион, уклали миллион.
— Давай, Федя, расскажи подробно, как все это случилось, — попросил его оперативник. — Отныне твоим делом буду заниматься и я.
— Оцень холосо, сто ты, — обрадовался китаец. — Цясь рассказу по поладку.
Из его сбивчивого и сумбурного рассказа Каприн понял следующее:
Фан Го собирает у части северных китайцев (есть и южные, которые настороженно относятся к северным) выручку, компонует их и через своих доверенных лиц отправляет в Китай, где деньги раздаются родственникам торговцев. За такую операцию он получает очень неплохие проценты, что позволяет ему и его семье жить безбедно. Пять дней назад деньги были собраны, среди которых было много мелких купюр и, чтобы их укрупнить, он сходил в банк.
Узнав, в какой банк ходил китаец, оперативник воскликнул:
— Один и тот же банк! И оба ходили укрупнять купюры!
На недоуменный взгляд китайца, оперативник хлопнул его по плечу и попросил:
— Дорогой мой друг Федя! Постарайся вспомнить, кто-нибудь следил за тобой, когда ты возвращался из банка?
— А се такое? — похлопал редкими ресницами китаец. — Кого оглабили?
— Убили! — крикнул опер, испугав собеседника. — Тебе повезло, что живой остался! Итак, за тобой кто-либо следил?
— Я был масина. Иномалка. Нет, ницего не видел.
— Расскажи, как на тебя напали, — спросил Каприн.
Вот что уловил опер из дальнейшего повествования сына Поднебесной: после банка он приехал домой и упаковал деньги в один баул. Получилась посылка весом в пятнадцать килограммов, поскольку он смог укрупнить только часть денег, остальные были мелкими купюрами. В восемь утра за ним должны были заехать двое земляков, и троица планировала выдвинуться в сторону Амурской области. В семь утра прозвенел звонок на двери, и он, решив, что приехали его люди, без проверки открыл дверь. Тут в квартиру ворвались четверо бандитов, уронили его на пол и приставили к голове обрез: «Дай деньги, иначе убъем!» Лежа на полу, он краешком глаз видел, что трое нападавших в черных масках, а четвертый был без нее. Взяв баул с деньгами, который стоял наготове в прихожей, бандиты спокойно ушли.
— Точно был обрез? — спросил его Каприн. — Откуда ты знаешь, что такое обрез?
— Облез, облез! — отчаянно пожестикулировал руками китаец, изображая пальбу из пистолета. — В Китай я делаль облез!
— Ааа, когда разбойничал и отбирал шинели у солдат? — улыбнулся оперативник.
— Да, да, тогда, — закивал китаец.
— Значит, ты видел лицо четвертого? Как хорошо запомнил ты его? Опиши еще раз.
Фан Го, судорожно вздохнув и вновь пережив момент нападения, стал описывать внешность нападавшего:
— Следнего лоста, тело следнее, одезда чельная, лицо бело-бело, как бумага и блови чельный, совсем чельный.
Каприн бросил перед ним на стол ориентировку с фотороботом:
— Похож на него?
— Да, да, это он! — испуганно крикнул китаец.
— Раньше когда-нибудь видел его, на рынке, например?
— Нет, — резко помотал он головой и, немного подумав, поразил оперативника своей догадкой: — Мне казица, он был тозе в маски.
— Как так?! Ты же говоришь, что он был без маски, а потом говоришь, что в маске. Он что, при тебе ее надел?
— Нет, не одель. Он был белий маска, как настояций.
— Ты утверждаешь, что он изначально был в маске, которая очень похожа на реального человека? — насторожился Каприн. — Откуда у тебя такая уверенность?
— Я сам одевал маска, когда Китай глабил.
— Ах разбойничек ты мой, — нежно похвалил китайца оперативник. — Как я сам-то не догадался, что бандит постоянно ходит в одной и той же маске очень хорошего качества. Ты, Федя, сам грабитель, поэтому и догадался, а простым людям невдомек, что преступник-то в маске.
— Я узе не глабитель, — улыбнулся Фан Го. — Завязал давно.
— А имеются ли у вас в продаже на рынке такие маски? — спросил его опер. — Ну, или похожие?
— Нет, — помотал он головой. — Наси маски плохое, слазу видно, а это кацественна, оцен холосая маска. Таких у нас нет.
Оперативник решил, что поговорил с китайцем достаточно и решил его отпустить:
— Ладно, Федя, иди домой и постоянно будь на связи. Возможно, ты нам еще понадобишься.
Прежде чем Фан Го вышел из кабинета, Каприн спросил:
— Где твоя семья?
— Отплавил Китай гулят. Сколо плиедут.
— У тебя кто-нибудь там остался?
— Бабуска, дедуска, ицо дядя.
— Ох, как здорово! Старики увидят своих внуков!
— Да, да, — счастливо похихикал китаец.
Когда за Фан Го закрылась дверь, Каприн позвонил по телефону Иванову и рассказал о беседе с китайцем. Услышав про маску, последний воскликнул:
— Черт побери, действительно так! Он был в маске, потому-то мы его не можем вычислить! Что теперь делать, где искать обладателя маски?
— На китайском рынке маски продаются, но они низкого качества. Надо искать точки, где продают хорошие маски. Знаешь такие места?
Иванов, немного подумав, ответил:
— Я видел хорошие латексные маски в «Сувенирах для души». Маска Шварценеггера там реально похожа на оригинал.
Магазин «Сувениры для души» являлся приметой времени эпохи перемен, где торговали всякими красочными иностранными безделушками, отражающими западную субкультуру. Там можно была купить все, начиная от зажигалки в виде пистолета или гранаты, заканчивая атрибутами интимной жизни человека. Продавали там и детские игрушки, всевозможные маски и одежки с различными надписями. Был случай: одному милиционеру, старому холостяку, на день рождения в качестве розыгрыша коллеги подарили надувную женщину, купленную в этом магазине. Именинник не оценил шутку, сильно обиделся и не принял подарок. Коллеги решили вернуть деликатный товар обратно в магазин, но там им отказали, ссылаясь на то, что по правилам торговли надувные изделия не подлежат возврату. Женщина в свернутом виде долго лежала в комнате вещественных доказательств, пока про нее не вспомнил следователь, который собирался проводить проверку показаний на месте преступления убийцы женщины. С тех пор, заклеив изделию лицо и натянув кое-какую одежду, его стали использовать в качестве манекена при следственных действиях.
— Костя, сходи в магазин и предъяви фоторобот продавцу, — попросил опера Каприн. — Вдруг опознает вещь, которую он продал. Еще уточни у него, продавали ли там маску Брежнева и, вообще, бровастых мужиков.
— А он действительно похож на Брежнева, — озарило Иванова. — Как я сразу не догадался?
— Все мы крепки задним умом, — рассмеялся Каприн и повторил просьбу: — Костя, сходи в магазин, я жду от тебя добрых вестей.
Положив трубку, опер не успел выпить чашку чая, как зазвенел телефон. Он поднял трубку и услышал голос Маши:
— Привет, Сема, это я.
Это был первый звонок девушки оперу, до этого только он звонил ей, поэтому с тревогой в душе спросил:
— Что случилось, Маша?
— Обязательно что-то должно случиться, чтобы я набрала номер твоего телефона? — спросила она смешливо.
— Просто ты звонишь мне впервые, я и забеспокоился, — оправдался Каприн.
— Теперь буду звонить часто.
— Звони Машенька, я с нетерпением буду ждать звонка, чтобы услышать твой голос.
Выждав паузу, девушка сообщила неожиданную новость:
— Семен, я все рассказала маме о нашей помолвке.
— И что? — насторожился оперативник. — Ругала?
— Нет, благословила.
— Серьезно?! — с радостью воскликнул оперативник. — Мама не против?!
Не ответив на вопрос, она обрадовала его еще одним известием:
— Сема, мы с мамой хотим сегодня пригласить тебя на ужин. Придешь?
Каприну вскружило голову от услышанного. Он хотел выскочить в коридор и кричать во все горло о своем счастье, теплые чувства нахлынули на него рекой, он понял, что его с Машей никто уже не сможет разлучить.
— Приду, обязательно приду, — пообещал он, еле сдерживая свое ликование. — Только вот переодеться бы надо…
— Ничего не надо, приходи прямо с работы, — прервала она его на полуслове и предупредила: — Маме ничего не покупай: ни конфет, ни букета, ни шампанского. Все это принесешь потом, когда придете свататься. Обещаешь?
— Как-то неудобно… — начал было опер, но она вновь не дала ему договорить:
— Все удобно, Сема. Сегодня у нас ознакомительный ужин, мы ждем тебя в семь вечера.
— Хорошо, любимая, жди.
«Заботливая и предупредительная, — с теплотой подумал он о девушке. — Знает, что вчера я неплохо потратился и стеснен в деньгах, поэтому не хочет обременять меня покупкой подарков».
Через час появился Иванов и рассказал следующее:
— Поговорил с продавцом. Увидев фоторобот, он сразу сказал, что это маска Брежнева, более того, порывшись в документах, нашел каталог масок, который поступает к ним из Польши.
С этими словами он протянул Каприну цветной рекламный журнал, где одна страница была посвящена маскам. Быстро обнаружив среди них Брежнева, оперативник воскликнул:
— Вот же он, наш преступник!
— Да, похож, — подтвердил Иванов. — Но именно эта маска у нас не продавалась, поскольку «Сувениры для души» заявку на нее не делали, полагая, что она не будет пользоваться спросом. Магазин ориентируется на молодежь, которая охотно покупает Фредди Крюгера, Дракулу, монстров и прочих ущербных вурдалаков. Поэтому Брежнев в этом магазине не продавался.
— А есть ли в городе другие места, где продают такие маски?
— Продавец говорит, что они единственные.
— Плохо, — проговорил оперативник. — Значит, залетные? Гастролеры?
— Не обязательно, — покачал головой Иванов. — Может быть, им маску кто-то привез из зарубежной поездки. Да и в Москве, наверное, их полным-полно.
Походив в задумчивости по кабинету, Каприн предложил:
— Давай, вызовем Федю и покажем журнал. Опознает он своего обидчика?
Вскоре Фан Го сидел перед оперативниками, и Каприн протянул ему журнал.
— Федя, посмотри маски, что-нибудь похожее было, когда на тебя напали?
Китаец, вытирая со лба испарину, пригляделся к каталогу и вскрикнул, указывая на Брежнева:
— Вот он, вот!
— Уверен? — спросил его оперативник.
— Увелен, это он! Вы его поймали?!
— Пока еще нет, но скоро поймаем.
— Быстлей бы, а то деньги потлатят. Меня китайци спласивают, куда деньги плопали, не велят, что напали бандит, говолят, сам уклал.
— А ты кто, не китаец? — поневоле рассмеялся опер.
— Я лоссиянин, — гордо ответил тот.
— Вот и объясни россиянин своим китайцам, чтобы поверили. Если не верят — пусть подойдут ко мне, я им подробно обтолкую.
Отпустив китайца, Каприн вопросительно посмотрел на Иванова:
— Ну что будем делать? Где нам искать этот маскарад?
— Даже не знаю, — тяжело вздохнул опер. — Переворошили все известные группировки — никто не подходит. Может быть, действительно гастролеры?
— Сомнительно, — помотал Каприн головой. — Первое преступление совершено в начале лета, а сейчас почти осень. Они что, целое лето были у нас на гастролях?
— И то правда, — согласился Иванов. — Возможно, образовалась новая преступная группировка, а мы о ней ничего не знаем.
Каприн, посмотрев на часы, подытожил разговор:
— Ладно, Константин, будем заканчивать. Мы пришли к единому мнению, что преступники, которых ищем — одни и те же. Поэтому будем работать вместе, постоянно делиться оперативной и иной информацией.
О состоявшемся разговоре оперативник решил доложить руководству и пошел к Маркову, но того не было на месте, и он зашел к Козлову.
Послушав доклад подчиненного, тот похвалил опера:
— Молодцы, чувствую, что вы уже наступаете на хвост этим отморозкам. Надо поднапрячься и ликвидировать самую опасную на данный момент группировку. Маркову об этом доложил?
— Его нет на месте, поэтому я и зашел к вам.
— Ладно, разберемся, — досадливо качнул головой руководитель.
Прежде чем пойти в гости к Маше, Каприн приказал Сологубову:
— Володя, найди очевидцев по убийству Авдеевой и Клочковой и предъяви им на опознание маску Брежнева из журнала.
2
Ровно в семь Каприн стоял возле двери семьи Шамаевых. Увидев суженого, Маша радостно повисла у него на шее.
Из кухни доносились вкусные запахи, там что-то готовилось в духовке, Маша взяла оперативника за руку и шепнула:
— Пойдем на кухню, я представлю тебя маме уже в новом качестве.
Девушка открыла дверь кухни и, немного сконфуженный жених оказался перед хозяйкой дома. Маша, держа опера за руку, прижалась головой к его плечу и объявила:
— Мама, познакомься, это Семен, твой будущий зять.
— Здравствуй, Семен, — улыбнулась женщина в ответ. — Мы с дочерью вот уж часа три хлопочем на кухне в ожидании тебя. Почти все готово, сейчас я накрою стол, а вы с Машей пока идите в зал и смотрите альбом.
Не прошло и полчаса, они втроем сидели за столом, посреди которого дымилась аппетитная курица из духовки, а рядом ждала своего часа бутылка шампанского.
— Семен, открой шампанское, — скомандовала хозяйка. — А ты, Маша, разложи курочку с гарниром по тарелкам.
Разлив шампанское по бокалам, Каприн смущенно откашлялся и произнес тост:
— Уважаемая Валентина Васильевна! Я, впервые увидев вашу дочь, влюбился и сейчас не представляю свою дальнейшую жизнь без нее. Поэтому я предложил ей руку и сердце, на что она дала согласие, и мы помолвились. Извините, что это произошло без вашего благословения, но у нас все впереди, мы с Машей исправим эту оплошность.
— Это в духе времени, — засмеялась женщина. — Теперь молодежь не спрашивает родителей о женитьбе, а ставит их перед фактом. Вот когда мы с отцом Маши познакомились в семьдесят первом году, мы спрашивали разрешения у родителей. Ну ничего, Семен, не переживай, я уже благословила свою доченьку.
— Спасибо, Валентина Васильевна! Я буду беречь вашу дочь, мою жену, как зеницу ока, — не без пафоса заявил оперативник.
Женщина вдруг взгрустнула и дрогнувшим голосом промолвила:
— Я счастлива, что Маша попала в надежные руки. Как жаль, что этого не видит наш папа…
Женщина всплакнула и, вытирая платком слезы, спросила:
— Как там продвигается следствие?
— Валентина Васильевна, работа проводится, но пока безрезультатно, — ответил ей оперативник. — Мы установили, что банда, которая убила вашего мужа, может быть причастна к еще нескольким преступлениям, в том числе к убийствам двух беременных женщин.
— Ужас, ужас! — схватилась за голову женщина. — Как эти бедные женщины попали им под руку?! Маша мне рассказывала, но я никак не могу поверить в такой жестокости людей.
— Мама, это не люди, — возразила Маша. — Люди на такое не способны, чтобы убить беременную.
— Еще мы узнали, что во время некоторых преступлений один из бандитов надевает маску Брежнева, — сообщил опер.
— Маску Брежнева?! — удивились обе хозяйки. — Оригинально, однако!..
Освоившись и почувствовав себя увереннее, Каприн предложил:
— Давайте, не будем сегодня вспоминать про плохое, ведь мы же собрались совсем по другому поводу. Я сейчас наполню бокалы и попрошу вас, Валентина Васильевна, произнести тост.
Хозяйка взяла в руку бокал, погладила дочку по спине и стала говорить:
— Дорогие мои доченька Маша и Семен. Я очень рада, что вы решили соединить свои судьбы, стать мужем и женой. Когда впервые увидела тебя, Семен, у меня появилась убежденность, что ты внушаешь доверие, и я с легким сердцем отдаю тебе свою кровиночку. Будьте счастливы, живите долго, не болейте и нарожайте мне много внуков!
— За нами не станется, — счастливо улыбнулся опер. — Минимум троих.
Зардевшая Маша улыбнулась в ответ:
— А меня спрашивал?
В конце ужина хозяйка как бы ненароком поинтересовалась:
— Семен, ты умеешь водить машину?
— Да, умею.
Оперативник не лукавил. Он часто садился за руль оперативных машин уголовного розыска и, как шофер, чувствовал себя довольно уверенно.
— Водительские права имеются?
Опер своим чутьем угадал, что хозяйка хочет предложить поездить на машине ее покойного мужа, но водительского удостоверения у него не было, поэтому он честно признался:
— Нет, Валентина Васильевна, прав у меня нет.
— А как выйти из положения? — недоуменно развела она руками. — Я хотела бы, чтобы ты поездил на машине Евгения.
— Я могу быстро оформить на себя права, — с готовностью ответил оперативник. — Заодно и Маше сделаю.
— Так Маша же не умеет водить машину, — удивилась женщина. — Как она получит права-то?
— Научим, — обнадежил ее будущий зять.
— Ну и прекрасно, договорились, — облегченно вздохнула хозяйка и, глянув на часы, обратилась к дочери:
— Маша, остаешься за хозяйку. Меня пригласила в гости подруга, я переночую у нее, оттуда сразу пойду на работу. И не забудь хорошенько накормить гостя!
— Накормим, мама, не беспокойся! — весело отозвалась дочь, и в глазах ее блеснул радостный огонек.
Как только за женщиной закрылась дверь, опер подошел сзади к девушке и, крепко обняв, прошептал на ушко:
— Какая у тебя хорошая мама.
Рано утром, поцеловав невесту, которая оставалась нежиться в постели, Каприн поспешил на работу. Его встретил Сологубов, который смешливо поинтересовался:
— Затянула тебя эта красавица. Полагаю, что скоро будем гулять на свадьбе?
— Обязательно погуляем, — бодро ответил он и осведомился: — Кто-нибудь меня искал?
— Поздно вечером заходил Маргарин, спрашивал тебя.
— А что ему надо?
— Черт его знает. Я сказал, что у тебя встреча с негласным сотрудником.
— Молодец, правильно сказал, самая лучшая из всех отмазок. Если не верит, пусть разговаривает с агентом, он у меня такой, что Маргарина в одно касание обведет вокруг пальца. А теперь, Володя, расскажи, что говорят свидетели насчет маски Брежнева.
— Нашел обоих. Женщина с убийства Авдеевой сразу опознала маску, а вот второй, который Клюев, засомневался. Говорит, что брови похожи, а в остальном — ничего общего с тем преступником. Стал буянить, орет и матерится, мол, оставьте меня в покое, иначе пожалуюсь вашему начальству. Да ему веры мало, он не просыхает уже несколько дней, сегодня тоже с глубокого похмелья, кричит, что не до нас, что его замучили черти, которые вылазят из-за батареи отопления.
— Начинается белая горячка, коли видит чертиков, — усмехнулся Каприн. — Подождем, пока придет в себя и снова покажем.
— Походу, действительно поймал белочку, — согласился Сологубов и спросил: — Что предпринимаем дальше?
— Сходи к экспертам и размножь фотографию маски Брежнева, — распорядился оперативник. — Начнем проверять все торговые точки, где могут продавать подобные вещи. Также надо отправить ориентировки в соседние регионы на предмет того, не были ли у них похожие нападения. А я тем временем схожу к Маргарину, узнаю, что он хотел от меня.
Марков пребывал в глубокой задумчивости, уткнувшись взглядом в стол. Увидев в дверях оперативника, он, встрепенувшись, жестом пригласил его в кабинет. Зайдя в помещение, Каприн уловил в воздухе легкий запах спиртного.
«Как бы и он не поймал белочку, — подумал опер. — Уже не просыхает неделями».
Указав рукой на стул, Марков предложил:
— Садись. Я давно хотел с тобой переговорить.
«Сесть мы всегда успеем, — усмехнулся про себя оперативник, вспоминая отговорки бывалых отсидевших. — Я лучше присяду».
Когда оперативник, гадая о предстоящей теме разговора, присел на стул, Марков разродился жалобной речью:
— Семен Сергеевич, я знаю ваше отношение ко мне и ни в чем вас не обвиняю. Да, вы гораздо опытнее меня, хотя я и намного старше вас. Но вы поймите меня, я отдал жизнь служению милиции и хотелось бы достойно уйти на пенсию, получив соответствующее звание. Я знаю, что вас прочили на это место, но вы войдите в мое положение — вы молодой, у вас все впереди, поэтому дайте мне отработать положенный срок. Если я получу подполковника, то уйду обратно в центральный аппарат или же подам рапорт на пенсию.
— К чему все это, Сергей Карлович? — удивленно спросил оперативник. — Вы думаете, что я веду против вас интриги? Если бы я даже хотел этого сделать, то физически не смог бы осуществить задуманное — у меня нет ни одной лишней секунды отвлечься от работы, а не то, чтобы затевать какие-то интрижки.
Ответ ошарашил оперативника:
— А почему вы тогда не доложили мне о том, что убийцу опознали? Козлов сделал мне замечание.
— Сергей Карлович, во-первых, убийца еще не опознан, а опознали только его маску. Во-вторых, я хотел об этом доложить в первую очередь именно вам, но не застал вас на месте, поэтому зашел к Козлову, а потом поехал на встречу со своим с агентом.
— Ааа, с агентом, — понимающе кивнул Марков. — Я вчера тоже решил встретиться со своим осведомителем, поэтому меня и не было на рабочем месте.
«А вот тут ты врешь, впрочем, как и я, — подумал опер. — С бутылкой ты пошел встречаться, а не с агентом».
Вернувшись к себе, оперативник решил позвонить знакомому гаишнику. Ныне заместитель начальника отдела ГАИ Иван Зотов учился на параллельном курсе в университете и во время военных сборов после окончания учебы крепко подружился с Каприным. Они нет-нет да и встречались по большим событиям, с теплотой вспоминая свои студенческие годы. Поэтому, услышав голос опера, Зотов радостно воскликнул:
— Сенька, привет! Сколько воды утекло, как мы встречались в последний раз! Кажись, это было на майских праздниках?
— Да, Ваня, тогда. Шашлыки от Ашота были отменные, как вспомню, сразу слюни текут.
— Даа, — мечтательно протянул гаишник. — А не повторить ли нам те счастливые моменты жизни?
— Обязательно повторим, Ваня, но только во время моей свадьбы.
— Ты женишься? — приятно удивился друг. — Кого присмотрел?
— Есть одна хорошая девушка, — уклонился он от ответа. — Ваня, у меня к тебе одна просьба, потому-то и звоню.
— Говори, я весь внимание.
— Ваня, мне и моей невесте нужны водительские права. Как это организовать?
Зотов немного подумал и обрадовал оперативника перспективой получения желанного документа:
— Никаких проблем. Составим документ, что вы прошли водительские курсы самоподготовкой, проведем формальный экзамен и вуаля! — права в кармане.
— Так просто? — удивился оперативник. — Думал, что там целая процедура.
— Для моего друга все просто! — рассмеялся Зотов. — Я как раз хотел найти тебя и попросить об одном одолжении.
— О чем же?
— Ты же курируешь кафе «Империал». Поговори с хозяйкой, я хочу там провести юбилей тещи, а то жена меня уже заела: «Найди хорошее место, найди!»
— Курировать — слишком громко сказано, просто по-дружески ходим туда иногда обедать, — ответил Каприн. — Хорошо, поговорю, только учти — за праздник придется заплатить, а то мне будет неудобно просить хозяйку.
— А я и не прошу бесплатно. Мне самое главное — помещение. А в остальном я хозяйку кафе не обижу.
— Все, договорились, сегодня же поговорю с Карелиной.
Через два дня Зотов торжественно вручил своему другу два водительских удостоверения и высказал свои пожелания стихами из песни:
— Семен, пусть будут:
Не страшны тебе ни дождь, ни слякоть,
Резкий поворот и косогор,
Чтобы не пришлось любимой плакать,
Крепче за баранку держись, шофер.
Растроганный оперативник обнял друга и проговорил:
— Жди, скоро свадьба.
3
Оперативнику не терпелось сообщить своей любимой приятную новость о получении водительских удостоверений, и он взялся за телефон, в это время в кабинет вошел взволнованный Марков. Он жестом приказал, чтобы оперативник вернул трубку на месте и полушепотом поинтересовался:
— Ты что натворил-то?
— Где?! — оторопел оперативник и в голове промелькнула мысль:
«За права, полученные обходным путем? Но этим грешат многие, не только я…»
— В ресторане, — шепнул Марков. — Кого ты там избил?
«Так вон оно что! Одноклассник Маши пожаловался!» — подумал он и поинтересовался:
— Поступило заявление?
— Да, поступило, — прошипел Марков. — Только не к нам, а в прокуратуру!
«Все, сейчас начнут таскать, будет не до раскрытий!» — с сожалением подумал оперативник и спросил:
— Меня вызвали в прокуратуру?
— Да, но прежде зайди к Козлову, он ждет тебя.
Увидев в дверях Каприна, Козлов досадливо качнул головой и, пригласив в кабинет, приказал:
— Быстро расскажи, что случилось. Мне надо доложить начальнику.
«Изложу, как есть, моей вины там нет», — подумал он и стал рассказывать:
— Пошел с девушкой в ресторан. Сидим себе спокойно, разговариваем, вдруг подходит этот и начинает приставать к девушке. Я сделал ему замечание, он меня и позвал на улицу драться. Там он ударил первым, в ответ я тоже ударил его один раз в лицо. На этом разошлись.
— Говори поясней, кто эта девушка и кто этот, которого ты избил?
— Я его не избивал, а всего-то ударил один раз. А что, я должен был стоять и глядеть, как он оскорбляет мою девушку и бьет меня? А девушка эта — Маша, а хулигана зовут Евгений, он одноклассник Маши.
— Вот почему у тебя все не как у людей! — в сердцах воскликнул руководитель. — Как ты мог одним ударом превратить человека в мешок с костями?!
— Как это так?! — удивленно вскинул голову оперативник.
— Вот так! Ты сломал ему нос, челюсть и лучевую кость. Объясни мне, как ты так умудрился?
— Насчет челюсти согласен, это мое, но чтоб нос и лучевую кость… Возможно, он повредил эти органы при падении? В любом случае я защищался и защищал честь девушки, моей вины там нет.
— Ты это доказывай прокурору, а не мне, — нахмуренно заметил Козлов. — Говорят, что мамаша этого избитого работает в суде и, скорее всего, она и подсуетилась. Так что держись!
— А кто из прокуратуры меня вызвал?
— Нежданова.
— Ай-ай! — схватился опер за голову. — Она-то меня точно подведет под статью!
Клара Матвеевна Нежданова, женщина тридцати пяти лет, среди милиционеров пользовалась дурной славой. Она специализировалась на расследовании должностных преступлений, люто ненавидела мужчин, особенно, если эти мужчины были сотрудниками милиции, и всеми способами пыталась отправить их за решетку. Дела у нее шли не так гладко, все сыпалось на стадии суда, оттого она еще больше обозлилась на своих подследственных. Поговаривали, что следовательша начала службу в милиции, закрутила со своим начальником, но тот ее бросил, переметнувшись к другой своей подчиненной. Больше она не делала попыток к замужеству и жила одиноко.
Нежданова встретила Каприна с недобрым прищуром в глазах. Указав место, где ему присесть, следователь начала допрос:
— Семен Сергеевич, пять дней назад в вечернее время вы нанесли побои гражданину Пронченко Евгению Мартыновичу, семьдесят первого года рождения. Что вы можете пояснить по этому поводу?
— Никому я побои не наносил, — отрицательно помотал головой опер. — Я с девушкой отдыхал в ресторане, в это время к нам подошел ранее незнакомый мне парень и повел себя неподобающим образом. Я сделал ему замечание, на что он отреагировал агрессивно и вызвал меня на улицу. Там он меня ударил в лицо, я, чтобы защитить себя от последующих его действий, в ответ ударил его также в лицо. Все, больше ничего такого не было, виновным в данном инциденте себя не считаю, поскольку я защищался.
— Гладко излагаете, товарищ милиционер, — язвительно заметила следователь. — Вы не договорили, что в ресторане ударили Пронченко в живот и вдобавок попинали его, когда он лежал без сознания после вашего удара. Есть свидетели, которые это подтверждают.
— Какие свидетели? — усмехнулся оперативник. — Те дружки-бандиты этого Пронченко? Им веры мало.
— Почему вы говорите «бандиты»? Они что, состоят в банде? Тогда почему их не ловите и не сажаете?
— Клара Матвеевна, вы же прекрасно знаете, о чем я говорю. Бандиты — это образное выражение, относящееся ко всем членам известных нам группировок, до поры до времени находящихся на свободе. Можете считать, что это милицейский сленг…
— Давайте, не будем оперировать вашими сленгами, а изъяснимся юридическими терминами, — прервала она опера.
— Хорошо, Клара Матвеевна, попытаюсь объяснить по-другому: этот гражданин Пронченко тесно связан с группировкой криминальной направленности и является одним из его членов. Каждая группировка имеет строгую иерархическую структуру, его члены стоят друг за друга горой, поэтому их показания надо рассматривать критически.
— Ну, это мне решать, что и как рассматривать, — фыркнула следователь. — В результате ваших действий сломаны нос, челюсть и лучевая кость правой руки потерпевшего. За эти действия придется ответить.
— Повторяю: я ударил его всего один раз исключительно для защиты себя. Остальные повреждения он мог получить при падении. Клара Матвеевна, назначьте экспертизу, уточните эти вопросы, мог ли он получить травму при падении.
— Вы мне не указывайте, как вести следствие, лучше признайтесь во всем, это учтется в суде, отделаетесь условным наказанием, — проговорила он с плохо скрываемой злостью.
— Признаться в чем? — усмехнулся Каприн. — В том, чего я не делал? Нет, я настаиваю на своем, что защищал себя. Тут как ни крути, получается необходимая оборона.
— Семен Сергеевич, я поняла, что с вами по-хорошему разговаривать бессмысленно, — подытожила она свой допрос. — Я вас отстраняю от оперативной работы, соответствующее постановление поступит на имя начальника отдела. Также предупреждаю о том, чтобы вы никуда не отлучались из города, а когда будет готово заключение судебно-медицинской экспертизы, в отношении вас будет избрана мера пресечения в соответствии с тяжестью совершенного преступления.
Вернувшись на работу, Каприн зашел к Козлову и рассказал о допросе в прокуратуре.
Выслушав его, начальник уголовного розыска озабоченно походил по кабинету и вынес свое решение:
— Поступишь в личное мое распоряжение и будешь заведовать хозяйственной частью уголовного розыска: следить за техническим состоянием автомашин, доставать талоны на заправку, приводить в порядок спецтехнику. Короче, работы у тебя навалом, потрудишься немного, к этому времени дело закроем и вернешься к оперативной деятельности.
— Николай Иванович, это же не мое, — пожал плечами оперативник. — Какой из меня завхоз?
— Да ладно, что ты мне веришь-то? — махнул рукой Козлов. — Все это формально, чтобы замылить глаза прокурору, а на самом деле будешь работать, как и работал.
— Спасибо, Николай Иванович! — поблагодарил его опер и высказал свои опасения: — Как бы Маргарин, то есть Марков не стал исполнять постановление прокурора.
— Не бойся, это я беру на себя. — успокоил руководитель и спросил: — Говоришь — Маргарин? Почему?
— Ни пользы, ни вреда.
Посмеявшись над удачным сравнением, Козлов приказал:
— Иди работать, только нигде не палиться. Вместо себя всегда выставляй Сологубова, пусть он прикрывает тебя.
4
Вернувшись в кабинет, Каприн позвонил Маше и обрадовал ее новостью о получении водительских удостоверений.
— Давай, прямо сейчас покатаемся на машине! — предложила она. — Ты сможешь пораньше уйти с работы?
Оперативник посмотрел на часы, которые показывали полшестого и ответил:
— Меня все равно отстранили от работы, так что уйду. Где стоит машина?
— Как это отстранили? — удивленно спросила она.
— Объясню при встрече. Так где машина сейчас?
— В частном дворе у моего дяди. Тут недалеко, дойдем пешком.
— Жди, милая, скоро буду.
Услышав, что против Каприна собираются возбуждать уголовное дело, Маша сердито поворчала:
— Это проделки его мамаши, он сам не догадался бы писать заявление. Сволочь этот Женька, мне и моим подругам он никогда не нравился, от него всегда какой-то подвох. Но ничего, пусть меня допрашивают, я скажу все, что думаю о нем.
— Не хотелось бы тебя впутывать в это дело, — с сожалением произнес он.
— Как это впутывать? — укоризненно покачала она головой. — Отныне мы с тобой одно целое — и в радости, и в горе?
Тронутый опер нежно обнял свою ненаглядную и шепнул на ушко:
— Как я люблю тебя! Мы всегда будем в радости, у нас никогда не будет горя.
— Это я так, к слову, — улыбнулась она. — Какое может быть у нас горе.
— А где работает его мама? — спросил он, отпуская из объятий свою любимую. — Говорят, что в суде.
— Абсолютно верно, она работает в суде, но не судьей, а, вроде бы, каким-то секретарем. Приходила в школу, когда мы еще учились. Надменная такая тетка, постоянно защищала своего сыночка, который часто шкодил.
— Ладно, забудем это, — махнул рукой Каприн и вновь поцеловал свою невесту. — Пойдем смотреть машину.
Они катались на «Карибе» до ночи. В местах, где не было напряженного движения транспорта, Каприн передавал руль Маше, и в конце поездки девушка стала довольно сносно управлять автомобилем.
— Ты все хватаешь на лету, еще две-три поездки, и полностью освоишь машину, — похвалил любимую опер. — Скоро маме будешь помогать в ведении коммерции.
— Мне скоро на учебу… Но да, в меру возможностей буду помогать маме, а то она, бедная, совсем вымоталась. Без папы ей очень тяжело, — порывисто вздохнула она, заворачивая на обочину при виде встречной машины.
Когда они вернулись домой, хозяйка уже спала. Пробравшись на цыпочках в кухню, влюбленные поужинали и легли спать — Каприн уже стал полноправным членом семьи Шамаевых.
Утром, когда Каприн пришел на работу, его встретил взбудораженный Сологубов и сообщил тревожную новость:
— Где ты был? Я ночью звонил к тебе домой, а мама говорит, что ты еще не вернулся с работы. Короче, ночью совершен вооруженный налет на склад импортных инструментов. Взято товаров на более чем двадцать миллионов рублей. Одного сторожа убили, а второго связали скотчем, он остался жив.
— Чем убили сторожа?! — вскрикнул Каприн от неожиданности. — Огнестрел?!
— Нет, того тоже связали скотчем, он и задохнулся.
— Не наша разыскиваемая банда?!
— Не похоже. Почерк другой.
— Где сторож, который остался жив?
— В соседнем кабинете.
— Приведи его сюда.
Когда в кабинет завели одутловатого мужчину тридцати лет, Каприн воскликнул:
— О, я вроде бы знаю тебя! Ты у нас работал?
— Да, в патрульно-постовой службе, — угрюмо ответил мужчина.
— А почему ушел?
— Заподозрили в краже. У задержанного пропали деньги, подумали на меня?
— Постой, как твоя фамилия?
— Шевченко.
— Зовут?
— Андрей Иванович.
— Шевченко Андрей Иванович, — призадумался оперативник. — Это не тебя таскали года два назад за кражу видеомагнитофона из салона?
— Да, меня. Но там по делу пошел мой напарник, я не при делах.
— То-то ты мне знаком, я как раз тогда дежурил по городу и ловил вас. Помнишь?
— Было дело. На следствии доказали мою невиновность, а напарник получил условку.
— А потом все равно попался, за что и выгнали из милиции, — усмехнулся опер.
— Незаслуженно. Деньги у этого задержанного я не брал.
— А не кажется ли тебе, Андрей, что тебя слишком часто подозревают в кражах?
— Ну, это их дело. Я себя считаю честным человеком.
— Андрей, расскажи мне, что случилось?
— А сколько можно? — недовольно поворчал сторож. — Я уже пятый раз рассказываю.
— Сколько надо, столько и расскажешь, — осадил его оперативник. — Я слушаю.
— Вчера мы с Сергеевым заступили на охрану склада, — нехотя стал рассказывать сторож. — Обычно мы сторожим по одному, но накануне поступила крупная партия импортных инструментов, и директор приказал усилить охрану до тех пор, пока товар не будет распределен по магазинам. Где-то в четыре ночи постучались в ворота склада. Я открыл дверь, которая встроена прямо в ворота и увидел двух человек в черных масках. Один из них ударил меня битой по голове, я и потерял сознание. Когда очнулся, был уже замотан скотчем, а нападавших не было видно. Окликнул Сергеева, который должен был находиться в будочке внутри склада, но он не отзывался. Так пролежал до утра, пока не пришел рабочий и не освободил меня от скотча. А Сергеев умер, ему замотали лентой рот.
— А почему ты без проверки открыл склад? — спросил его оперативник.
— Я крикнул через ворота, спрашивал, кто они такие. Мне ответили, что от директора, я и отрыл дверь.
— И часто от директора ночью заглядывают на склад?
— Бывает иногда.
— Ну-ка, покажи, где тебя ударили.
Исследовав место удара на голове сторожа, Каприн недоверчиво хмыкнул:
— Что-то слабовато. Ссадина небольшая.
— Нет, удар был сильный, — возразил Шевченко. — До сих пор голова болит.
— Ладно, иди, постой в коридоре, — распорядился оперативник. — А мы тут посовещаемся.
Когда за сторожем закрылась дверь, Каприн повернулся к Сологубову:
— Ты ему веришь?
— У тебя тоже закралось подозрение? — спросил напарник. — Этот Шевченко какой-то мутный товарищ, надо бы его проверить.
— Закрыть на время в камеру?
— Нет оснований. Тем более он говорит, что сильно болит голова от удара и просится к врачу. Вдруг все это правда, что он говорит, а в камере еще и протянет ноги, то нам несдобровать. Были же случаи, когда человек после удара в голову умирает через несколько дней. Нет, я не могу взять на себя ответственность и задержать его на трое суток.
— Тогда пустим наружку[62]? Посмотрим, куда он пойдет отсюда, с кем будет встречаться, какие у него планы, — предложил Каприн.
— Так и сделаем, сейчас подключу ребят, — после некоторого раздумья согласился Сологубов. — А тем временем мы с тобой съездим на склад и еще раз посмотрим вокруг. Ночью было темно, могли что-то не углядеть.
— Прежде чем поедем, я бы хотел поговорить с командиром патрульно-постовой службы. Хочется узнать побольше про его бывшего подчиненного.
— Хорошо, — кивнул Сологубов. — Сейчас я дам команду, чтобы нашли Воробьева.
Капитан Воробьев руководил патрульно-постовой службой уже три года. Его можно было по праву считать учеником опытнейшего милиционера Зайцева, с которым они когда-то на пару патрулировали улицы города.
В ожидании появления Воробьева опера сели пить чай, в это время в кабинет зашел Марков. Увидев Каприна, он осторожно осведомился:
— Семен Сергеевич, вы знаете, что вас отстранили от оперативной работы? Постановление следователя прокуратуры находится у меня на столе, так что не вмешивайтесь в ход работы уголовного розыска.
— Знаю, Сергей Карлович, знаю, — желчно бросил оперативник. — Зашел к бывшим своим коллегам попить чаю, сейчас пойду доставать талоны на ГСМ[63] .
— Вот так-то будет правильно, — удовлетворенно хмыкнул Марков и покинул кабинет.
Как только закрылась дверь, Сологубов выругался:
— Заманал это Маргарин! Какой-то вредитель в наших рядах!
Вскоре Воробьев сидел перед операми и рассказывал:
— Этот Шевченко вообще опасный человек. Два года назад он со своим напарником Тихоновым во время патрулирования зашли в видеосалон и, почувствовав запах конопли, всех разогнали, а заодно прихватили с собой видеомагнитофон…
— Знаю, я выезжал туда, — перебил рассказчика Каприн. — Магнитофон изъяли у Тихонова, почему-то по делу пошел он один.
— Да, да, так и есть, — кивнул капитан и продолжил: — Я тогда сразу хотел уволить этого Шевченко, хотя вина его и не была доказана, но в отделе кадров мне не дали этого сделать, поскольку у меня некомплект кадров. Но он все равно попался — полгода назад у пьяного гражданина, задержанного Шевченко, пропала крупная сумма денег. Преступление ему вновь не доказали, уволили за нарушение дисциплины. И вообще, несколько раз у моих сотрудников пропадали деньги, все подозревали Шевченко, но увы — он всегда ускользал от нас.
— Даа, действительно скользкий тип, — протянул Каприн и поинтересовался: — С кем он дружил в батальоне?
— Вот с этим Тихоновым и дружил. Да они и сейчас дружат.
— На чем основывается их дружба? Что у них общего?
Воробьев пожал плечами:
— Этого я не знаю, но видел несколько раз, как они раскатывают по городу на ЛуАЗ-е.
— Чья эта машина?
— По-моему, Тихонова, — ответил капитан и немного замешкав, поинтересовался: — Товарищи опера, почему вы заинтересовались бывшим моим подчиненным? Он что-то опять натворил?
— Слышал про ночное убийство сторожа?
— Это его убили?! — удивленно воскликнул Воробьев. — Читал сводку, вроде бы фамилия другая.
— Нет, убили его напарника, а он остался живой.
— Все это очень подозрительно, — покачал капитан головой. — Мне кажется, за деньги он может пойти на любое преступление.
— Вот и мы так думаем, — ответил Каприн и на прощание подал милиционеру руку: — Спасибо за информацию, о нашем разговоре — никому.
Когда оперативники, обследуя территорию, прилегающую к складу, обнаружили следы протектора от автомашины, Сологубов вскрикнул:
— Похожи на луазовские, надо вызвать эксперта!
Криминалист по колесной базе и ширине колеи быстро установил, что следы принадлежат автомобилю ЛуАЗ.
Взбудораженные оперативники вернулись в отдел милиции и по рации связались с сотрудниками, которые вели негласное наблюдение за Шевченко. Узнав о том, что фигурант встретился с мужчиной на ЛуАЗ-е, и они, загрузив в машину какие-то вещи из кладовки, расположенной во дворе многоквартирного дома, следуют в пригород, Каприн приказал Сологубову:
— Беги в дежурную часть и дай команду всем постам, чтобы задержали машину.
Не прошло и десяти минут, поступило сообщение о том, что автомашина задержана, внутри кабины находятся трое мужчин.
— Откуда взялся третий?! — удивленно воскликнул Каприн. — Вроде бы ребята говорили, что их двое.
— Возможно, где-то по пути подобрали еще одного, — предположил Сологубов. — Это отлично, как говорится, чем больше сдадим, тем лучше!
В машине была обнаружена часть похищенного товара при нападении на склад. Третьим преступником оказался действующий сотрудник патрульно-постовой службы Глотов. Узнав об этом, Воробьев в сердцах воскликнул:
— Никогда бы не подумал на этого гада — такой тихоня и скромняга! Как с такими людьми работать дальше?!
Из показаний задержанных стало известно следующее: Шевченко, после того, как лишился работы, устроился сторожем в предприятии, которая занималась поставками иностранного дорогостоящего инструмента. Узнав, что хранится в складе, у него возник умысел совершить кражу, для этого инсценировать нападение на него неизвестных преступников. Когда завезли новую партию товара, директор приказал охранять склад двумя сторожами, но это не остановило преступников. Ночью Шевченко пустил в склад своих подельников, они обмотали второго сторожа скотчем с таким расчетом, чтобы тот задохнулся от нехватки воздуха. Загрузив машину инструментами, Тихонов и Глотов, предварительно несильно ударив палкой по голове Шевченко, тем же скотчем связали его и уехали, инсценировав нападение на склад и неосторожное убийство сторожа.
Определив преступников в изолятор временного содержания, Каприн к полуночи вернулся домой. Мама встала с постели и, накрывая на стол, поинтересовалась:
— Мы тебя потеряли. Где ты две ночи ночевал?
— У невесты, — честно признался сын и добавил: — Мама, готовьтесь с бабушкой, скоро пойдем свататься.
— Как это хорошо, — проговорила мама с тихой улыбкой и крепко обняла своего сына.
5
Утром, придя на работу, Каприн позвонил Маше. Она, подняв трубку, спросила:
— Почему вчера не позвонил? Я тебя ждала.
— Маша, извини, мы вчера раскрывали убийство, закончили к ночи, поэтому не стал тебя беспокоить.
— Сегодня придешь? Покатались бы еще…
— Приду, милая, обязательно приду.
Вечером они вновь катались на машине. На следующий день учеба по вождению продолжилась, «самоподготовка водителя» шла полным ходом.
Прошла неделя, и девушка стала водить машину настолько хорошо, что однажды Каприн предложил:
— Маша, давай прокатимся по центру города. Не робей, ты уже достаточно освоилась и можешь спокойно ездить по оживленной трассе.
С этого дня Маша стала самостоятельно ездить на папиной машине и стала незаменимой помощницей своей матери.
Каприн окончательно переехал жить к своей невесте, со дня на день ожидалось, пусть и постфактум, но сватовство со стороны жениха.
В начале сентября, когда Маша проходила практику, Каприна вызвали в прокуратуру. Нежданова, победоносно поглядывая на оперативника, положила перед ним лист бумаги:
— Вот, прочтите, что написано и обратите внимание на резолюцию.
Оперативник взял бумагу и в первую очередь прочитал резолюцию Генерального прокурора: «Принять к сведению и привлечь к строгой уголовной ответственности сотрудника милиции Каприна С.С.»
Удивленно покачав головой, он стал читать:
Генеральному прокурору Российской Федерации Степанкову Валентину Георгиевичу от Пронченко Глафиры Захаровны.
Моего сына Пронченко Евгения садистически избил сотрудник милиции Каприн Семен Сергеевич. У сына сломаны нос, челюсть и лучевая кость руки, он сейчас сильно страдает от боли и обиды.
Почему в нашей стране милиционерам все дозволено? Я была в Америке, в Германии, во Франции, там полицейские очень бережно относятся к своим гражданам, никогда не распускают руки. В конце концов, милиционеры паразитируют на наши налоги, а еще вдобавок и бьют нас. Когда все это закончится?
Уважаемый Валентин Георгиевич!
Наша страна освободилась от своего темного прошлого и уверенно движется в сторону демократии, но такие должностные лица, как Каприн, тянут нас назад в мрачную бездну.
Не зря наш Президент Борис Николаевич Ельцин во время недавнего визита в Америку, в страну, которая является оплотом демократии во всем мире, произнес исторические слова: «Господи, благослови Америку!» Я сейчас хочу сказать: «Господи, благослови Россию, но без всяких каприных и ему подобных!»
Я очень надеюсь, что с Вашей помощью справедливость восторжествует и преступник будет наказан самым суровым образом.
Заранее благодарю: Пронченко Г.З.
Когда оперативник, прочитав текст заявления, положил его на стол, Нежданова, распираемая злорадством, осведомилась:
— Прочитали? Видите, до куда дошло ваше дело.
— Бред какой-то, — усмехнулся он. — При чем тут Америка, при чем тут демократия? Бандит получил телесное повреждение при нападении на меня, а тут такой сыр-бор подняли.
— Это не сыр-бор, Семен Сергеевич. Я получила заключение судебно-медицинской экспертизы, где черным по белому написано, что у Пронченко менее тяжкие телесные повреждения. А поскольку вы находились на службе, вам будет вменено превышение власти и служебных полномочий.
— Я не был на службе, а отдыхал в ресторане, — упрямо мотнул он головой.
— Отдых отдыху рознь. Для вас, сотрудников уголовного розыска установлен ненормированный рабочий день, так что служба ваша не заканчивается в шесть вечера. Об этом у нас есть показания вашего руководителя.
— Кого? — удивленно спросил опер.
— Маркова. Он утверждает, что в тот вечер вы работали и пошли встречаться со своим осведомителем.
«Вот гад, предатель!» — подумал Каприн и ответил:
— Я в тот вечер не работал, а встречался со своей девушкой, чтобы отдохнуть в ресторане. Если хотите, допросите ее.
Нежданова всегда завидовала чужому счастью, особенно, если это касалось взаимоотношений между мужчиной и женщиной, поэтому, мгновенно рассвирепев и еле сдерживая себя, спросила:
— Она ваша осведомительница?!
— Нет, она моя невеста.
Эти слова окончательно вывели следовательшу из равновесия, и она раздраженно указала на дверь:
— Идите пока, я вас на днях вызову!
Вечером Каприн доложил Козлову о состоявшемся разговоре со следователем прокуратуры и высказал свои опасения:
— Мне хотят вменить превышение[64] часть вторую, а это до десяти лет лишения свободы. Скорее всего, со дня на день арестуют.
— Ну и делаа! — разочарованно протянул руководитель. — Статья-то тяжелая, начальник потребует тебя уволить. Что тут делать, даже не имею представления… Но надо бороться, а не сдаваться. Пусть меня допросят, я подтвержу, что ты отпросился у меня, чтобы помолвиться со своей девушкой.
— Вот если расскажете про помолвку, Нежданову точно хватит удар, — рассмеялся опер. — Ух, как она ненавидит мужчин и влюбленных женщин!
— Нас не волнуют ее комплексы, будем идти напропалую, доказывать твою невиновность, — решительно заявил Козлов.
— А показания Маркова? Он же утверждает, что я работал.
У начальника уголовного розыска зло сверкнули глаза:
— Маргарина я выкину, с черта два он получит у меня подпола[65] !
— Как хотите от него избавиться?
— Очень просто. Он же постоянно с запашком. Создадим комиссию, засвидетельствуем и с волчьим билетом на гражданку. Надоел он, ничего не может раскрыть, а только ходит и тихо гадит.
— Смело! — восхищенно заметил оперативник. — А как же его покровитель из центрального аппарата?
— А пошел он, этот покровитель! Мы дошли до той точки кипения, что меня уже трудно остановить. Будем очищаться от прогорклого маргарина!
Вечером этого же дня комиссия из трех человек составила протокол о нахождении Маркова на рабочем месте в состоянии алкогольного опьянения, и он, оценив свое положение, тут же написал рапорт на увольнение. Позже Марков попытается через суд восстановиться в милицию, утверждая, что он находился не на службе, когда его задержали с признаками опьянения, но Фемида, словно почувствовав подлую сущность истца, была глуха и слепа на его просьбы.
— Прилетела ответочка! — протирая ладони, злорадствовал Сологубов. — Не рой яму другому, сам в нее попадешь!
Вместо уволенного Маркова временно исполняющим обязанности назначили Сологубова, и жизнь в уголовном розыске потекла обычным чередом — грабежи, разбои, убийства…
6
Прошла почти неделя. С прокуратуры не было никаких известий, и Каприн стал успокаиваться, полагая, что с делом разберутся, вынесут соответствующее решение в его пользу, поскольку выдвинутые обвинения были чересчур абсурдны и имели призрачные судебные перспективы.
Как-то раз начальник вызвал Козлова и поговорил об оперативнике:
— Николай Иванович, что слышно с прокуратуры?
— Пока тишина, товарищ полковник, — ответил ему начальник уголовного розыска. — Но чувствую, что от Каприна не отстанут, потому что мама потерпевшего рассылает везде и всюду жалобы, вот недавно вернулась к нам очередная ее жалоба в Верховный Совет.
— Так надо его уволить по собственному желанию, пока не посадили. Что тянем-то?
— Да жалко терять такого оперативника, — сожалеюще произнес Козлов. — Таких специалистов можно по пальцам считать. Вот недавнюю милицейскую банду ликвидировал он, будучи отстраненным от оперативной работы.
— Ты давай, не шути с этим, — пригрозил пальцем начальник. — Если прокуратура узнает, что он продолжает работать, нам дадут по шапке. Короче, его надо уволить по собственному желанию. А если окажется, что не виноват, быстро восстановим обратно.
— Как будто раскрытие преступлений нужно только нам, а не прокуратуре! — вскипел руководитель и пообещал: — Понял, товарищ полковник, уволим по собственному желанию.
К концу дня, узнав от Козлова о приказе начальника, Каприн успокоил руководителя:
— Ничего, Николай Иванович, не переживайте, побудем пока на гражданке. Думаю, что не пропаду, найду какую-нибудь работу и буду добиваться справедливости, так что особо расстраиваться не будем.
— Ты говоришь слова успокоения, как будто собрались уволить не тебя, а меня, — с горечью усмехнулся Козлов и твердо добавил: — Будем вместе добиваться справедливости, если будет нужно, дойдем до самого верха!
За поздним ужином Каприн рассказал невесте о том, что отныне он не сотрудник милиции, что он подал рапорт об увольнении из органов внутренних дел по собственному желанию. Услышав про это, Маша, вопреки сопротивлению жениха, разбудила маму и прямо на кухне созвала импровизированный семейный совет.
— Мама, сегодня Семена уволили из милиции, — сообщила она матери.
— За что?! — округлила глаза женщина.
— Мама, мы хотели от тебя скрыть инцидент в ресторане, когда у нас была помолвка. Женька Пронченко пристал ко мне и ударил Семена, а он в ответ тоже ударил его. Думали, что на этом все закончилось, а оказывается нет. Женя написал жалобу в Москву, теперь Семена хотят привлечь к уголовной ответственности.
— Женя написал жалобу?! — удивленно воскликнула она и отрицательно помотала головой. — Нет, это написала его мама Глафира Захаровна, она мелочная и подлая женщина. Работает в суде секретарем, имеет большие связи, кичится этим. Маша, ты же помнишь по школе, как проказничал этот Женя, а мама всегда стояла за него горой. Вот и воспитала на свою голову оболтуса, который нигде не работает, а шляется по ресторанам. Откуда он берет деньги на рестораны эти?
— Вы как в воду глядите, Валентина Васильевна, — улыбнулся Каприн. — Именно мама этого Евгения пишет жалобы во все инстанции. Аж дошла до Генеральной прокуратуры и Верховного Совета. Чувствую, что она от меня не отстанет.
— Она такая, вцепится — не отпустит, — покивала женщина и поинтересовалась: — Что ты будешь делать, Семен? Надо бороться, а не сидеть сложа руки. Так же, как и она, писать везде и всюду жалобы, добиваться справедливости. У меня есть знакомая адвокатесса, я могу подключить ее.
— Спасибо, Валентина Васильевна, мое руководство этим занимается, — отказался опер. — Позже, когда назреет необходимость, я обращусь к вам.
— Вот видишь, как тебя ценят на работе, — проговорила женщина. — Другой бы начальник умыл руки, а твой помогает своему подчиненному. Это уже половина успеха.
— Мама, я хочу поговорить с тобой насчет работы для Семена, — вклинилась в разговор Маша. — Может быть, пусть помогает тебе?
— А это идея, а то я уже зашиваюсь, — обрадовалась хозяйка. — Семен, хочешь заведовать магазином?
— Какой из меня торгаш? — засмеялся опер. — От меня одни убытки.
— Ничего, ничего, торговать не будешь, для этого есть продавцы. Твоя задача — следить за порядком, вести учет, заниматься поставками. В общем, я тебя научу премудростям коммерции, а к этому времени Маша окончит университет, и будет у вас свое дело.
— Хорошо, Валентина Васильевна, попробую, — согласился Каприн. — Только дайте мне неделю, чтобы закончить со всеми своими делами.
— Да хоть две, — радостно блеснули глаза у женщины. — Торопиться нам некуда, начнем потихоньку заниматься семейным бизнесом.
На следующий день Каприн пришел в милицию в полдень. В кабинете никого не было, он, достав из сейфа все секретные дела, готовил их для передачи другому сотруднику уголовного розыска, которого назначат вместо него. Во время этого занятия в кабинет заглянул Сологубов. Увидев своего бывшего напарника, он поздоровался и сообщил тревожную новость:
— Семен, плохи дела. На тебя уже готово постановление об аресте, завтра вызовут в прокуратуру и сразу определят в следственный изолятор.
— Откуда известно? — холодея, поинтересовался Каприн.
— Щелчок цинканул. Он с утра был на совещании у прокурора, где Нежданова докладывала ему о намерении завтра утром тебя арестовать.
Щелчок, он же Щелчков Вадим, молодой мужчина, был следователем прокуратуры. Он специализировался на расследовании убийств и, постоянно общаясь с оперативниками, крепко подружился с ними, практически став одним из них. Про него так и говорили — следователь уголовного розыска.
— Что теперь делать? — растерянно развел руками оперативник. — Идти в тюрьму?
— В тюрьму тебе никак нельзя, — озабоченно проговорил Сологубов. — Ты или убьешь кого-то там, или тебя самого грохнут.
Оперативник имел в виду банду Шевченко, которую они ликвидировали в недавнем прошлом. Все трое бандитов содержались в следственном изоляторе в камерах БС[66], куда определяют арестованных милиционеров, прокуроров и судей отдельно от остальных уголовников. Именно эта милицейская банда Шевченко в изоляторе была главенствующей среди бывших правоохранителей, волею судьбы оказавшихся за решеткой, и держала всех в ежовых рукавицах. В случае, если бы Каприн оказался вместе с ними в одной камере, бандиты могли из-за мести попытаться его убить.
— Одно из двух, но оба варианта не в мою пользу, — судорожно вздохнул Каприн. — Неохота быть задушенным на тюремной наре или провести остаток жизни в колонии, убив кого-либо из бандитов. Нет, в тюрьму я не пойду.
— Пустишься в бега? — спросил оперативник.
— А куда мне деваться? Пока перейду на нелегальное положение, а там посмотрим, может быть, удастся закрыть дело.
— Эх, Семен, надо этого урода Пронченко за что-то зацепить, чтобы он забрал заявление обратно, — со злостью выговорил Сологубов. — Ладно, я переговорю с местными авторитетами, может быть, кто-то имеет на него влияние.
— Я тоже думаю, что на Пронченко надо выйти через авторитетов, — кивнул Каприн. — Володя, надо этот вопрос перетереть с нужными людьми.
— Сделаем, Семен, не беспокойся, — заверил его Сологубов и спросил: — Где с завтрашнего дня заныкаешься, ведь тебя же будут искать?
— Пока об этом не думал. Несколько дней поживу у Маши, ее адрес пока никому не известен, а потом буду искать более укромное место.
— А как же мы будем держать с тобой связь?
— Только через Машу. Она станет моей связной, по телефону будет представляться Зоей и назначит встречу хоть где: на площади, в сквере, в парке, музее и так далее, но ты знай, что мы с ней будем ждать тебя на берегу протоки, где обычно жарим шашлыки. Машину ты знаешь — «Тойота Кариб».
— Добро, Семен, держись.
Друзья крепко обнялись на прощание, и Каприн направился к себе домой, чтобы предупредить родных о свалившейся на голову беде.
7
Каприн, следуя в сторону дома, предался раздумью. Он всегда легко относился к происходящему вокруг, ему казалось, что так и будет продолжаться вечно, но наступил момент, когда он, впервые встретив свою любовь, всерьез задумался о смысле жизни, о создании семьи, о той радости от детского смеха, которая греет душу, но судьба стала распоряжаться иначе. Чем закончится вся эта история, сможет ли он далее быть со своей избранницей, вернется ли обратно в милицию? На эти вопросы у опера ответов не было.
«Последние километры хожу по городу в открытую, далее придется передвигаться крадучись, под покровом ночи, — про себя усмехнулся он. — Что ж, побудем в шкуре бывших своих подопечных, которых я разыскивал».
Родные были дома, мама накрыла стол, Каприн молча сел пить чай.
Остроглазая бабушка, заметив состояние внука, поинтересовалась:
— Сенька, почему взгрустнулось-то? Поссорился со своей кралей?
Досадливо качнув головой, он обратился к матери:
— Мама, я на какое-то время пропаду. Не ищите меня.
— Как это пропадешь?! — испуганно воскликнула мама, чуть не уронив сковородку с вермишелью. — Куда собрался?
— Мама, бабушка, сейчас расскажу вам одну историю, а вы, пожалуйста, внимательно слушайте, не перебивайте, не охайте и не ахайте. Времени у меня в обрез, я заберу кое-какие вещи и уйду отсюда.
Когда он закончил рассказ, мама всплакнула и спросила:
— Сынок, а как мы узнаем, где ты находишься? Что живой и здоровый?
— От меня будет приходить Маша, она все будет рассказывать. Мама, бабушка, не беспокойтесь, это ненадолго.
Перед тем, как Каприн вышел за дверь, бабушка перекрестила его и тяжело вздохнула:
— Да поможет тебе Бог!
Вернувшись на работу, он позвонил к Фан Го и назначил встречу в условленном месте на заброшенном пустыре недалеко от рынка. Ранее, когда китаец состоял осведомителем уголовного розыска, они здесь часто встречались. Как говорилось выше, Фан Го плохо говорил по-русски, и Каприн иногда уподоблялся своему агенту в говоре, поскольку в таком случае китаец лучше понимал, о чем говорит его «насальник».
Поздоровавшись с китайцем, он сразу стал говорить:
— Слушай, Федя, меня большой-большой начальник прокуратура хочет сделати плохо. Очень, очень плохо дело, он хочет меня тюрьма.
— Тюльма?! — удивленно воскликнул китаец. — За сто?
— Я бандит ударил. Побил его.
— Бандит? Плавильно сделати. Бандит нехолосие люди.
— Но прокурор хочет посадите меня.
— Плокулол клыса бандит, навельно.
— Все может быть, Федя. Я хочу спрятаться от прокурор. У тебя в Благовещенск есть где пожить, месяц-два?
— Благовесенск, — призадумался Фан Го. — Ес китаец, хоцес туда поехати?
— Возможно, поеду, Федя. Ты позвони и предупреди его, что хороший человек приедет от тебя.
— Холосо, холосо, я позвонит, — кивнул китаец и поинтересовался. — Насальник, ты убегати, а мой деньги кто иссет?
— Сологубов.
— Болодя?
— Помнишь его?
— Помню, холосий палень.
— Вот и обращайся к нему. Федя, если я тебя буду искать, я позвонить Володя, а он тебя позвонит. Понял? Я тебе больше звонить не буду, позвонит Володя.
— Понял, понял, — кивнул китаец и жалостливо посмотрел на опера. — Ты зе холосий милиция, поцему так? Много милиция плохо делаюти, деньги взятка белут китаец, а плодолзают лаботают, а тебя в тюльма. Не сплаведливо это.
— Время такое, — усмехнулся опер и подал руку китайцу: — Федя, до свидания, жди от меня вестей.
— Всего холосого, — пожелал тот на прощание.
Узнав о предстоящем аресте и, что жених собирается скрываться от следствия, Маша твердо заявила:
— Живи у нас. Никто же не знает, что ты здесь.
— Маша, ты не знаешь, что такое оперативно-разыскная деятельность. Постепенно, шаг за шагом все-равно узнают, ведь меня будет искать не прокуратура, а по ее поручению оперативные службы, в том числе и Министерство безопасности[67]. Тем более следователь прокуратуры через этого Пронченко узнает твой адрес, и могут нагрянуть сюда. От силы побуду здесь неделю, а потом придется искать укромное местечко.
— А куда пойдешь? — дрогнувшим голосом спросила Маша.
— Поговорил с одним человеком. Возможно, уеду в Благовещенск и там пережду ненастье.
— А я? — всхлипнула девушка. — Ты меня хочешь оставить одну?
Каприн обнял любимую и утешил:
— Маша, это ненадолго. От силы полгода, а там все образуется.
— Что же делать? — прикусила она губы и вдруг ее осенило: — Живи на нашей даче, папа утеплил летний домик, он отапливается, можно даже перезимовать!
— Что за дом? — спросил он, мало надеясь на то, что этот вариант вряд ли ему подойдет. — Где находится ваша дача?
— А давай сейчас съездим, — оживилась она. — Посмотришь, подойдет ли тебе этот домик. Папа с друзьями зимой иногда там собирались, топили баню и развлекались.
— Пронченко не знает, где расположена ваша дача? Он же может стукануть следователю.
— Нет, не знает, — мотнула она головой и со злости выругалась: — Этот гад Женя настоящий подонок и предатель!
Осмотрев дом, Каприн остался доволен. Стуча ладонью по бокам кирпичной печи, он удовлетворенно заметил:
— Тут можно перекантоваться пару месячишек, а потом все равно надо менять явку.
— Почему? — огорченно произнесла Маша. — Тут тебя никто не увидит.
— Если бы я искал самого себя, я бы нашел беглеца именно здесь, — задумчиво проговорил он. — Маша, им все равно станет известно о наших с тобой взаимоотношениях, и они обязательно пустят за тобой хвост, который приведет их сюда. Это называется слежка или наружное наблюдение за фигурантом.
— Как это мерзко наблюдать за людьми, — передернула плечами девушка.
— В нашем случае да, это мерзко наблюдать за тобой. Но настоящих убийц, бандитов без слежки никак не изобличить. Поэтому государство создало уголовный розыск и другие оперативные службы, чтобы следили, вынюхивали, подслушивали. Но я знаю некоторых товарищей в нашем аппарате и в Министерстве безопасности — эти люди готовы оставить опасных преступников в покое и бросить все силы на поиски меня, как сотрудника милиции, совершившего тяжкое преступление и скрывшегося от следствия.
— А как мне уберечься от этой слежки? — непонимающе развела руками Маша.
— Поедем, красотка, кататься… — шутливо пропел оперативник. — Садись за руль, я тебя научу азам ухода от хвоста.
Через несколько дней Маша по просьбе Каприна позвонила Сологубову:
— Володенька, привет, это я, Зоя. Встретимся, поговорим?
— Привет, Зоенька! Где и когда?!
— В парке прямо сейчас.
— Лечу, милая!
Пара, припарковав свой автомобиль возле протоки, где обычно опера по большим праздникам и событиям делали шашлыки, с нетерпением ждала появления автомашины уголовного розыска, на которой должен был приехать бывший напарник беглого опера.
Вскоре уазик, громко урча мотором из-за неисправной выхлопной трубы, пробился через небольшие кусты и остановился возле «Кариба».
Поприветствовав друга, Каприн рассмеялся:
— Никакой конспирации, ты тарахтишь на весь город!
— Другой машины нет, — в ответ улыбнулся Сологубов. — Ты же знаешь, что глушитель обещают уже полгода.
— На такой трудно уйти от хвоста. Не заметил за собой наружку?
— А бесполезно за мной пускать наружку, я семь раз проверился, прежде чем приехать сюда, — объяснил опер и похвастался: — Молоко у них на губах не обсохло, чтобы следить за Сологубовым!
— Давай, Володя, побыстрее рассказывай, какие события произошли в мое отсутствие, — предложил Каприн. — Я в полном неведении, никуда не звоню, из квартиры не вылажу.
— Правильно делаешь, тебя уже ищут. Дома проводили обыск, три дня во дворе днем и ночью стояла машина Министерства безопасности. Прокуратура обыскала твой сейф и рабочее место. Нас таскали в инспекцию по личному составу, спрашивали, где ты можешь хорониться и откуда тебе стало известно, что накануне арестуют. Короче, работают по всем фронтам, всполошились не на шутку.
— Ничего, — махнул рукой Каприн. — Это только в начале, а потом текучка заест, остынут.
— Ну, это ясно, но тебе все равно надо быть осторожным. Рано или поздно наведаются к Маше. Я бы на их месте сразу проверил ее, а эти бестолочи плохо освоили, что на самом деле есть разыскная работа.
— Как там Козлов? Спрашивал про меня?
— Николай Иванович молодец. Он передал тебе большой привет и сказал, что работает с республиканской прокуратурой для закрытия дела. Но этот процесс небыстрый, тебе придется потерпеть.
— Потерпим, — уверенно ответил Каприн и подозвал девушку, которая стояла поодаль возле своей машины.
— Познакомься, это моя невеста Маша, она же моя связная Зоя, — с долей шутки представил он ее Сологубову. — Вы же друг друга еще не видели воочию.
— Очень приятно, радистка Кэт, — улыбнулся ей опер. — Жаль, что этот инцидент расстроил вашу свадьбу. Но ничего, все впереди, мы еще отгрохаем такую свадьбу, на зависть всем!
— Обязательно отгрохаем, — пообещал Каприн, поцеловав свою невесту. — Приглашу весь уголовный розыск!
Попрощавшись с другом и сев в машину, Каприн обратился к девушке:
— Маша, не будем испытывать судьбу. Отвези меня на дачу.
8
Наступил октябрь, земля покрылась снегом. Маша уже училась и готовила свою дипломную работу. Каприн же целыми днями находился на даче, с нетерпением ожидая появления своей любимой, которая из-за конспирации наведывалась к своему жениху один раз в три-четыре дня.
Иногда он встречал Машу в натопленной бане, в этот день они от души парились, выбегали на улицу, обтирались снегом, потом снова парились и пили чай с малиновым вареньем. В такие счастливые моменты жизни Каприн был непомерно восторжен, напрочь отбрасывая от себя тяжелые думы.
За это время Маша уже несколько раз заходила к Каприну домой, познакомилась с его матерью и бабушкой, которые полюбили свою будущую невестку как родную.
— Очень жаль, что не успели сосвататься по-человечески, — однажды виновато вздохнула женщина. — Машенька, как-нибудь познакомь нас со своей матерью.
— Не торопитесь, — успокоила ее девушка. — Вот закроют дело Семена, и сватовство состоится. Мы с мамой спим и видим этот день.
Когда наступили морозы, Каприн встретился с Сологубовым.
— Какие новости? — спросил он у своего друга. — Если честно, нелегальное положение меня потихоньку начинает напрягать.
— Пока никаких движений, — развел руками оперативник. — Мы разговаривали с несколькими авторитетами, но никто не хочет иметь дело с этим Пронченко. Для них он никто, но за ним стоят могущественные силы как со стороны криминала, так и со стороны закона.
— А как дела у Козлова?
— Он все держит на контроле, но республиканская прокуратура пока молчит. Кстати, у твоей следовательши пропал племянник.
— У Неждановой?! — от неожиданности воскликнул Каприн. — Кто такой ее племянник?!
— Такой же повеса, как и Пронченко, да к тому же наркоман. Постоянно шлялся по кабакам и дискотекам и однажды пропал без вести. Нежданова позвонила Козлову и потребовала усилить поиски, но он послал ее куда подальше, объяснив, что опер, то есть ты, который мог бы найти пропавшего, ее стараниями сам исчез в небытие. Она разорялась, грозилась наказать всех, но с нас взятки гладки, мы всю регламентированную работу по поиску пропавшего выполняем. Да, признаюсь, что душу не вкладываем. А зачем? Она нам гадит и тут же требует качественной работы по розыску племяша-кретина. С кем работать-то, эта следовательша всех разогнала!
— Есть какие-то наметки, куда мог пропасть этот балбес?
— Нет, — помотал головой опер. — А зачем это тебе? Пропал так пропал, весной вытает.
— Я хочу использовать этот случай, чтобы надавить на Нежданову. Но для этого надо найти пропавшего.
— А кстати, идея! — воскликнул Сологубов. — Найдем его живым или мертвым, установим, что он наркоша, и тут автоматически возникает вопрос: как тетя наркомана работает на такой ответственной должности. Сразу присмиреет.
— Давайте, работайте на укрощение этой стервы, — пожелал Каприн оперу и попросил: — Завтра назначь мне встречу с китайцем.
Они встретились на том же пустыре. Было холодно, увидев сквозь туман Каприна, китаец радостно протянул руку:
— Пливет, насальник. Как дела?
— Федя, я хотел насчет Благовещенск.
— Вчера Болодя позвони, сказати сто с тобой встлеча, я слазу позвони Благовесенск. Чилевек нету, Китай уехати, будет только после китайский новый год.
— Это когда? — спросил Каприн.
— В февлале.
— В феврале? Это слишком долго. Другого нет человека?
— Ес, но я не довеляю ему. Он сдас тебя милиция.
— Такой нам не нужен, — помотал головой опер. — Лучше подожду наступления февраля.
— Да, да, луце февлаль ждати.
С этими словами он протянул Каприну пачку денег:
— На, возми, тебе сейцас тлудно.
Опер хотел было отказаться от подарка, но китаец насилу затолкал пачку в его карман и, повернувшись, скрылся в тумане.
— Спасибо, друг! — крикнул Каприн ему вслед.
Подаренных китайцем денег было достаточно, чтобы устроить один хороший вечер, и Каприн, дождавшись, когда приедет невеста, торжественно объявил:
— Маша, я со своими родными приду свататься, предупреди маму, чтобы она ждала нас в воскресенье!
— Ой, серьезно?! — радостно воскликнула она, но сразу же опомнившись, неуверенно выронила: — Может быть, повременим — положение-то какое у нас?..
— Время бежит, пора уже родителей познакомить поближе, — преисполненный уверенности, проговорил Каприн. — Маша, ты у меня одна единственная на свете, ты являешься смыслом моей жизни, и я хочу закрепить наши отношения пока что сближением наших родителей. Пройдет совсем немного времени, и мы, с улыбкой вспоминая о сегодняшнем дне, будем справлять нашу свадьбу.
— А как же твой розыск? Вдруг тебя задержат во время церемонии? — высказала свои опасения девушка.
— Я все продумал, — стал объяснять ей Каприн. — В воскресенье эти, с позволения сказать, разыскники из аппарата не работают, поэтому не опасаюсь, что меня смогут выследить. В шесть вечера ты возьмешь моих родных из дома и привезешь к себе. Я встречу вас возле твоего дома. Мы пока посидим в машине, а ты поднимешься в квартиру, переоденешься в платье и с мамой встретишь нас. Вот сватовство и состоялось.
У девушки загорелись глаза, она нежно обняла и поцеловала своего жениха:
— Ты у меня самый лучший на свете. Я тебя люблю!
Прежде чем девушка поехала домой, Каприн протянул ей деньги:
— Маша, в воскресенье с утра купи два букета — себе и Валентине Васильевне, выбери самые лучшие. Еще надо купить две бутылки шампанского, шоколадные конфеты и продукты на твое усмотрение.
И вот сватовство состоялось. Из соображений конспирации ни одного родственника или гостя не было с обеих сторон. Познакомившись, женщины всплакнули, было грустно и тихо. Постепенно гнетущая атмосфера стала улетучиваться, виной тому послужила, наверное, бутылка откупоренного женихом шампанского, и вскоре все оживленно беседовали и смеялись, рисуя в голове предстоящую свадьбу.
В эту ночь оперативник остался у невесты, а рано утром Маша отвезла его на дачу.