Судьба на блюдцеИзобличениеСмерть
1
Наступил Новый год. К этому времени пошли подвижки и по делу Каприна. Уголовное дело истребовали в республиканскую прокуратуру, где отметили, что расследование ведется однобоко, только с обвинительным уклоном и от Неждановой потребовали допросить ряд свидетелей, которых она не сочла нужным пригласить к себе. Среди этих свидетелей оказались Маша и официант Альберт.
Следовательша, недовольно скривив лицо, приступила к выполнению указаний вышестоящего начальства.
Маша рассказала все как есть, подтвердив показания обвиняемого о том, что в тот день он не находился на службе, что потерпевший Пронченко приставал к ней и оскорбил ее спутника.
А вот официант дал весьма интересные показания: он не видел, как Каприн и Пронченко вышли на улицу, но стал свидетелем того, как вернувшись в ресторан, последний придрался к группе молодых людей, между ними завязалась драка, которая чуть не перешла в массовую. После этого друзья увели избитого Пронченко под руку.
Чтобы устранить противоречия в показаниях, была организована очная ставка между Машей и Пронченко. После следственных действий Пронченко, проходя мимо девушки, процедил сквозь зубы:
— Зря ты это, Маша.
Теперь Козлов, окрыленный успехом, не отставал от республиканской прокуратуры, чтобы Каприну изменить меру пресечения на подписку о невыезде и провести всестороннее расследование уголовного дела, где обвиняемый и потерпевший могли поменяться местами.
В старый Новый год Маша с подругами решила погадать на блюдце — знать свое будущее, судьбу своего любимого. Мама ушла к подруге в гости, в квартире у Маши собрались пять подруг: две школьные, две университетские и она. Конечно, идеальным местом для ворожбы подходила бы дача со сказочным зимним пейзажем, где ее ждал любимый, но, памятуя о соблюдении секретности, она отказалась от этой затеи.
Накануне она ездила к жениху, и ей показалось, что за ней ведется слежка. Оторваться от хвоста, как учил ее Каприн, она уже не имела возможности, поскольку уже завернула на дачную дорогу, и уйти куда-то в сторону не представлялось возможным — кругом снежные наносы и сугробы.
Встретившись с любимым, она поделилась с ним своими подозрениями:
— Последнее время расслабилась и перестала проверяться, нет ли за мной хвоста. Сегодня показалось, что меня сопровождала какая-то машина.
— Не ошиблась? — встревоженно спросил опер. — Какого цвета машина, какой марки?
— Темно, ни цвета, ни марки не заметила, только черный силуэт и огни фары.
— Пойдем на улицу, оглядимся по сторонам.
Вернувшись в дом, Каприн успокоил невесту:
— Ничего страшного, тебе просто показалось. Осталось терпеть от силы месяц, когда изменят меру пресечения на подписку о невыезде, а потом, глядишь, и дело прекратят. Машенька моя милая, события по поводу нашего бракосочетания уже забрезжили где-то впереди!
Итак, собрались Оля и Зина, с которыми Маша училась десять лет в стенах родной школы, а также Карина и Анжелика, с которыми она оканчивала университет. Зина и Карина были уже замужем, Оля же была свободной, а Анжелика, так же, как и Маша, была невестой у парня, который оканчивал Московский строительный институт. Все девушки хотели узнать свои судьбы, особенно старалась Оля, у которой знакомства с парнями как-то не заладились, и она непременно хотела сегодня узнать имя своего будущего суженого.
Маша старалась не посвящать подруг в свою тайну, но все догадывались, что она где-то прячет своего жениха и, войдя в ее положение, не донимали вопросами.
— Девчонки, садимся вокруг стола, — скомандовала Зина, самая опытная в таких делах девушка и провела краткий инструктаж: — Не смеемся, не хихикаем, уважительно относимся к вызываемому духу. С себя снимаем все металлическое и откладываем в сторону, закрываем тканью все зеркала. Маша, сколько в доме зеркал?
— Три.
— Надо их все занавесить, выключить лампу и зажечь свечи.
При свете свечей Зина шепотом спросила подруг:
— Чей дух будем вызывать?
— Пушкина, — быстро ответила Оля, очевидно, мечтая получить желаемый ответ от великого творца, чья Наталья Гончарова была предметом ее поклонения.
Когда все было готово, Зина закоптила блюдце над свечой, положила на разрисованный лист ватмана и негромко приказала:
— Девочки, натираем ладони друг о друга, пока не почувствуете тепло. Потеплело? Легонько кладите два пальца на блюдце по кругу.
Когда все выполнили указания ведущей, Зина вызвала дух:
— Дух Пушкина, приди к нам.
После третьей попытки блюдце стало двигаться!
Все с замиранием сердца стали наблюдать за магическим передвижением блюдца, Зина задала вопрос:
— Дух Пушкина, ты здесь?
Блюдо направило свою стрелку-указатель к надписи «Да».
Все вздрогнули от ощущения того, что вокруг них витает душа исполина классики.
Зина задала следующий вопрос:
— Ты пришел к нам с добрыми намерениями?
Блюдце ответило «Да».
Ведущая продолжила:
— Ты хочешь с нами общаться?
Тут блюдце огорчило подружек:
— Нет.
— А почему?
Ответ ошарашил девушек. Блюдце стало бегать по буквам и стал вырисовываться текст:
— Идите вы на …
— Ой, а он матерится! — прыснула в кулак Карина. — Разве в то время такое слово было?!
Зина, строго глянув на подругу, мол, веди себя тихо, попросила:
— Дух Пушкина, уйди, пожалуйста.
Через некоторое время Зина спросила:
— Ты ушел, дух Пушкина?
Блюдце не двигалось, и она облегченно вздохнула:
— Все, ушел. Девочки, прервемся, Маша, включи свет.
Уже при свете Зина стала рассказывать, что произошло:
— Дух Пушкина послал нас подальше по нескольким причинам: во-первых, сейчас святки и тысячи, если не десятки тысяч таких же, как мы, гадалок, вызывают Пушкина, и ему могло это осточертеть, так что его надо понять и простить. Во-вторых, вместо Пушкина мог прийти дух какого-нибудь черта и напакостить нам. В-третьих, это мог быть Дантес. Он ненавидел Пушкина даже после убийства писателя, пытался ему нагадить и, говорят, что часто мешает гаданию.
— Что тогда делать? — развела руками Оля. — Я сегодня хотела узнать имя своего суженого.
— Мне сразу не понравилось, когда ты назвала Пушкина, — объяснила ей Зина. — Надо вызывать дух менее знаменитых людей, которых не так часто беспокоят, а лучше вызвать кого-либо из умерших родственников.
Все переглянулись между собой и одновременно повернули головы в сторону Маши.
— Может быть, вызвать дядю Женю, твоего отца? — спросила Оля. — Как ты на это смотришь?
— А это возможно? — испуганно спросила Маша у Зины. — Что-то боязно мне…
— Почему нельзя? — пожала плечами Зина. — Лишь бы было твое желание.
— А это не отразится на мне?
— С какой стати? Он же тебе родной человек, худого не пожелает, а скажет все как есть.
— Ой, девочки, страшно, — вздрогнувшим голосом проговорила Маша. — У меня может остановиться сердце.
— Не бойся, мы рядом, — успокоила ее Зина. — Хоть пообщаешься с отцом.
— Хорошо, согласна вызвать папу, — наконец решилась она, дрожа всем телом. — Давайте приступим.
Выключив электричество, все сели вкруг, и Зина тихо скомандовала:
— Трем ладони до тепла.
Далее по наработанной схеме все прикоснулись к блюдцу, и Зина проговорила:
— Дух дяди Жени, войди в круг.
Со второго зова блюдце начало свое движение, Маша еле живая от страха, свободной рукой сцепилась за руку Зины.
— Дух дяди Жени, ты здесь? — спросила Зина.
Блюдце указало на «Да».
Зина продолжила:
— Ты хочешь с нами общаться?
— «Да» — указало блюдце.
— Дух дяди Жени, ты же пришел к нам с добрыми намерениями?
— «Да»
Зина оглядела подруг и шепотом обратилась к Оле:
— Первая ты. Задавай свой вопрос.
Несколько помявшись, она спросила:
— Дух дяди Жени, кто у меня будет женихом?
Блюдце побежало и выдало текст: «Дима».
Девушки знали, что Оля безнадежно влюблена в парня по имени Дима. Они работали в одной конторе — она диспетчером, он — водителем большегруза. Молодые давно оказывали друг другу знаки внимания, но дальше этого дело не шло.
Радостно блеснув глазами, Оля кивнула Зине, мол, я довольна, у меня вопросов больше нет.
Дальше стали задавать вопросы другие девушки, но Маша уже не слушала их, а лихорадочно соображала. Конечно, она не особо верила мистике, хождение блюда она объясняла какими-то физическими явлениями, пока не поддающемуся разуму, а выведение им букв, которые составляли в конечном итоге текст — выдачей желаемого за действительное. Но с другой стороны ее обуревало желание задать мнимому отцу вопрос о том, чем закончится дело ее жениха, и это стремление стало перевешивать недоверие к обряду.
«Все это чепуха, нет никакого духа папы здесь, это наше воображение, мы видим то, что хотим увидеть… Но откуда папа узнал, что Оля вздыхает по Диме? Нет, это случайность, Оля специально толкала блюдце к нужным буквам…» — успокаивала она себя, терзаемая сомнениями и противоречиями.
От дум ее отвлек голос Зины:
— Маша, твоя очередь. Задавай вопрос.
Забыв напрочь, как надо обращаться к духу, она с дрожью в голосе спросила:
— Папа, дело Семена закроют?
Блюдце направилось к «Нет».
Огорченная, она задала следующий вопрос:
— Его осудят?
— «Нет».
Недоуменно пожав плечами, она спросила:
— Папа, мы соединимся с Семеном?
— «Нет».
Уже находясь в состоянии истерики, она со всхлипом спросила:
— Его убьют?
Зина цыкнула на нее, мол, такие вопросы задавать духу нельзя, но было уже поздно — блюдце остановилось стрелкой к надписи «Да».
Зина хотела было прервать обряд, но Маша, уже рыдая, крикнула:
— Папа, кто тебя убил?!
Блюдце пробежалось по буквам и вывело текст:
— «Женя».
Испуганная Зина, забыв о своей роли ведущей, воскликнула:
— Пронченко?!
Блюдо остановилось напротив «Да», и тут Зина с трудом оторвала пальцы от предмета культа и крикнула:
— Дух дяди Жени, уйди отсюда! Девочки, включите свет!
2
Маша рыдала, остальные всплакнули, Зина же, поглаживая хозяйку по голове, успокаивала:
— Ты неправильно обращалась к духу, он и решил над нами насмехаться. Не бери близко к сердцу.
— Нет, — помотала Маша головой, — папа никогда не насмехался надо мной!
— Но это же не папа, а его дух, — возразила Зина. — А у духов свои правила.
— Все равно папа бы так не поступил, — всхлипнула она, — он очень любил меня.
— Давайте, девочки, попьем чай и обсудим сегодняшнее наше гадание, — предложила Анжелика. — В принципе, все мы довольны гаданием, за исключением Маши. Зина правильно говорит — Маша неправильно обращалась к духу, и он в конце обряда осерчал на нас. А, может быть, даже и устал от нашей назойливости.
— Да, да, так и есть, — поддержала подругу Карина.
Уже за чашкой чая Карина осторожно осведомилась у Маши:
— Интересно, почему блюдце указало на Пронченко, что он, якобы, убил твоего отца?
— Не знаю, — всхлипнула успокоившаяся было девушка, — наверное, из-за того инцидента с Семеном. Этот Женька вообще больной на голову — придрался ко мне, когда я уже занята другим мужчиной. Разве это порядочно с его стороны?
— И вправду! — воскликнула Оля. — Он и ко мне клеился, еще и пугал маской Брежнева, я чуть не померла со страху!
Маша резко выпрямилась и отвердевшим голосом спросила:
— Что за маска, Оля? Расскажи, как это случилось?
— Обыкновенно, — пожала плечами девушка. — Весной Женя увлекся мною, несколько раз приглашал в ресторан, но я ему все время отказывала — не нравится он мне, не могу общаться с мужчинами без любви. Однажды стук в дверь, я без всякой задней мысли открываю ее и вижу перед собой страшного мертвеца, который протягивает к моему горлу руки. Я с испугу чуть не потеряла сознание, от страха даже крик не вырывается из груди. Тут человек стягивает с себя маску, и я вижу этого Женю. Он смеется и говорит: «Брежнева испугалась, дурочка?» После этого случая я вообще выгнала его и пригрозила пожаловаться Глафире Захаровне. Больше он и не приходил.
— Маска действительно была похожа на Брежнева? — спросила Маша, пытаясь совладать с резко появившейся трясучкой рук.
— Да, очень похожа на Брежнева, только немного бледноватого цвета. Аккурат как труп. А почему тебя это заинтересовало?
Маша отрешенно глянула на подруг, слезы вновь подступили к ее глазам, и она сквозь рыдания едва выговорила:
— Это Пронченко убил моего папу.
— Как он мог его убить? — недоуменно спросила Зина. — Он же был на похоронах твоего отца, еще и речь говорил… Маша, успокойся и расскажи, почему ты его подозреваешь? С гаданием ясно — там могла произойти ошибка, но я вижу, что ты сделала какое-то умозаключение, оттолкнувшись от этого самого гадания. Изложи его, пожалуйста, нам.
Тут Маша вновь разразилась рыданиями:
— Если это правда, то правдой является и то, что моего жениха убьют!
— Да прекрати ты говорить всякую чепуху! — сердито проговорила Зина. — Выпей чай, успокойся и начинай рассказывать, а то сегодняшний наш сбор превращается к какую-то ужасную трагикомедию!
Потребовалось полчаса, чтобы успокоить хозяйку, и она, сполоснув лицо холодной водой, стала рассказывать:
— За несколько дней до убийства из Владивостока привезли товар, в это время у нас как раз находился Женя — вы же знаете, что он пытался ухлестывать и за мной. Пользуясь случаем, папа попросил его помочь с разгрузкой товара в гараже за домом. Там Женя и заприметил, что можно неплохо нажиться…
Маша запнулась и, вспомнив о чем-то, воскликнула с сожалением:
— Я же скрыла этот факт от Семена! Если бы он знал, что Женя помогал разгружать товар, он бы его проверил и, возможно, доказал ему убийство! И вообще, это я запретила ему говорить о моем однокласснике!
— Почему? — удивилась Зина.
— Я не хотела, чтобы Семен знал о наших отношениях с Женей — я же говорю, что он пытался ухаживать за мной.
— Значит, Семен тебе понравился сразу? — спросила Оля.
— Да, девочки, когда я впервые увидела его, внутри у меня все перевернулась — я влюбилась.
— Вот это да! — восхитилась Зина и попросила: — Продолжай рассказывать об отце.
Маша вытерла слезы и стала рассказывать:
— Потом убивают папу, Женя был у нас на похоронах и даже произнес поминальную речь. Тогда я заметила, что он несколько раз зло усмехнулся, и мне это показалось странным — так скорбящие люди на похоронах не поступают. Далее убивают беременную женщину, и там свидетели видят убийцу в маске Брежнева. Оказалось, что убийства моего папы и этой женщины взаимосвязаны — в обоих случаях нашли пыжи из страницы одного и того же тома Достоевского. Потом убивают еще одну беременную женщину, там тоже мелькает маска Брежнева. Получается, что Женя сколотил шайку и убивает людей. Ах да, забыла сказать — еще он со своей кодлой нападает на коммерсантов, чтобы отобрать у них деньги.
— Как тут все переплетено, — схватилась за голову Зина. — То Пушкин, то Достоевский, и даже втиснулся Брежнев. Девчата, по-моему, Женя действительно убийца!
— Ой, как страшно, — схватилась за щеки Карина, — они могут убить твоего жениха! Где ты его прячешь?
Маша до сих пор никому не выдавала тайну, где он скрывает своего любимого, но тут ее словно прорвало:
— Он у нас даче! Сеня все время находится там! Вчера я ездила к нему и почувствовала за собой слежку! Девочки, ему действительно угрожает опасность! Его надо предупредить, что убийца — Женя!
— Так поехали к нему! — расширив глаза, закричала Зина и скомандовала: — Девчонки, одеваемся, Маша, выводи машину из гаража!
По мере приближения к даче Шамаевых тревожное чувство у девушек возрастало. Подъехав к воротам дачи, все высыпали из машины и потянулись за Машей, которая, еще не добежав до домика, завывающе тонко крикнула, от которого стыла кровь в жилах:
— Дверь открытааа!
Забежав в домик, Маша сквозь рыдания выкрикнула:
— Его здесь нет!
Внутри помещения гулял ветер, печка давно уже остыла.
Нащупав в запечье спичку, Маша чиркнула серой и увидела кругом беспорядок и капли замерзшей крови на полу.
— Его убиилии! — взвыла она, бросив спичку на пол.
Зина схватила ее за руку и потащила к выходу:
— Поехали отсюда, надо вызвать милицию!
Маша, не помня себя, села на сугроб и плача вопрошала:
— А вдруг он живой?! А вдруг его задержала милиция? Почему тогда дверь открыта?! Нет, его убили!
Из подруг никто не умела водить машину, поэтому они приложили немало усилий, чтобы привести Машу в чувство и посадить за руль.
Зина, расположившись на переднем пассажирском сиденье, зорко следила за состоянием водителя, чтобы та ненароком не вылетела в кювет.
Когда машина заехала в город, Зина спросила:
— Кому сообщим о случившемся?
— Есть один человек, — вяло ответила Маша, монотонно вращая рулем.
— Откуда он?
— Из милиции.
— Маша, почти утро. Сможем его найти?
— У меня есть его домашний телефон.
— Заедем в межгород и позвоним оттуда, — распорядилась Зина. — И милиция там рядом.
— Поехали, — вздохнула Маша, заворачивая на проспект.
3
Сологубов резко проснулся от телефонного звонка. Посмотрев на часы, стрелки которых показывали пять часов утра, он, позевывая, поднял трубку, будучи абсолютно уверенным, что звонят с дежурной части, чтобы сообщить об очередном убийстве, но он ошибся: на том конце провода кто-то всхлипнул и, после недолгого молчания, женский голос представился:
— Это я, Зоя. Надо бы встретиться.
— Что случилось? — спросил опер с нехорошим предчувствием. — Его задержали?
— Не знаю. Его нет на месте, он пропал.
— Как пропал?! Зоя, где ты сейчас?
— В переговорном пункте.
— Жди меня!
Вскоре Сологубов находился в окружении пяти девушек, которые наперебой рассказывали ему о случившемся.
Выслушав их, оперативник позвонил в дежурную часть, переговорил с кем-то и, вернувшись к девушкам, развел руками:
— Его никто не задерживал. Получается, что его выкрали бандиты?
— Женя?! — панически спросила Маша.
— Вероятнее всего. Поехали, осмотрим место.
Высадив четверых подруг возле переговорного пункта, Маша с опером направились к даче.
Осмотрев домик и территорию, Сологубов озадаченно проговорил:
— Похоже, что криминал. Есть следы борьбы, кровь, на снегу протекторы от мужской обуви, следы от машины. Надо вызвать оперативно-следственную группу.
Когда они возвратились к машине, оперативник предложил:
— Маша, дай мне сесть за руль. Я отвезу тебя домой, а сам поработаю на твоей машине.
— Конечно, работай, — устало проговорила девушка, протягивая ему ключи от машины. — Езди сколько тебе надо.
Оставив Машу дома, Сологубов приехал на работу и позвонил Козлову:
— Николай Иванович, по-моему, случилось беда — пропал Каприн.
— Куда пропал?! — воскликнул руководитель.
— При невыясненных обстоятельствах. Еще установили, кто под маской Брежнева мочит людей.
— Кто?! — крикнул Козлов, мало веря в происходящее.
— Есть тут один, вы его не знаете, он никогда не мелькал в наших сводках. Когда придете на работу, доложу более подробно.
— Ты где? Я немедленно прибегу на работу.
— Тогда я еду за вами, через десять минут можете выходить на улицу.
— Все, я одеваюсь!
Услышав доклад своего подчиненного, Козлов приказал:
— Создать две группы — одна едет осматривать дачу, а вторая — с обыском к Пронченко. Во вторую группу включить Иванова, поскольку эта банда совершает и разбойные нападения. Я лично поеду со второй группой на обыск Пронченко, а ты осмотри дачу.
Когда вторая группа в восемь часов утра прибыла к Пронченко, дверь открыла полноватая женщина средних лет, которая, подозрительно разглядывая визитеров, спросила:
— По какому поводу?
— Нас интересует Евгений Мартынович Пронченко, он дома? — спросил ее Козлов.
— Его нет, он не ночевал дома.
— Где он может быть сейчас?
— А по какому поводу вы его ищете? — вызывающе поинтересовалась женщина. — Вообще-то сейчас восемь утра, вы не имеете права…
— Имеем, — резко прервал ее Козлов и, отстранив женщину в сторону, зашел в квартиру.
— На каком основании?! — взвизгнула хозяйка. — Вы знаете, кто я такая?
— Мы прекрасно знаем, кто вы такие, — твердо ответил Козлов. — Где ваш сын?
— Что за манера так разговаривать с людьми? — презрительно фыркнула женщина. — Я не простая труженица, которую можно обидеть. Где ваше постановление о производстве обыска?
— Глафира Захаровна, вы работаете в юридической системе и прекрасно осведомлены о том, что в неотложных случаях мы имеем право проводить обыск без постановления с последующим уведомлением прокурора.
— Ах вы еще и без санкции прокурора ворвались ко мне! — закричала она. — Ну погодите, я найду на вас управу!
— Это ваше право, — спокойным тоном ответил Козлов и обратился к понятым: — Приступаем к обыску, вы внимательно следите за нашими действиями.
Непоколебимость милиционера остудила хозяйку, и она покорно последовала за понятыми, чтобы присутствовать во время обыска.
Козлов направился в зал, оглядел помещение, и его внимание сразу же привлек книжный шкаф — одна полка была полностью посвящена Достоевскому!
Переборов в себе волнение, начальник уголовного розыска взял в руки шестой том и показал понятым:
— Посмотрите, шестой том полного собрания сочинений Достоевского. Сейчас мы посмотрим, все ли страницы присутствуют в этой книге…
— А с какой стати… — начала было хозяйка, но Козлов резко прервал ее:
— …пока вам слова не давали! — и вновь обратился к понятым: — Итак, начинаем листать книгу.
Дойдя до шестьдесят второй страницы, Козлов ткнул пальцем в книгу:
— Следующая страница шестьдесят девятая, следовательно в книге отсутствую шесть страниц или три листа: шестьдесят третий — шестьдесят четвертый, шестьдесят пятый — шестьдесят шестой, шестьдесят седьмой — шестьдесят восьмой.
— А это криминал — вырывать листы из Достоевского? — усмехнулась Пронченко. — Детской игрой занимаетесь.
Козлов, глядя прямо в глаза хозяйке, твердо ответил:
— Да, это криминал, и очень большой криминал.
Не выдержав взгляда оперативника, она опустила глаза. Только теперь она стала осознавать, что все это не просто так, что милиционер нашел нужную ему улику, которая могла фигурировать в каком-либо уголовном деле.
«Что ты опять натворил, гаденыш? — думала она о своем сыне, наблюдая за руками милиционера, который продолжал листать книгу. — Опять кого-то избил? А причем тут страницы от Достоевского? Нет, здесь что-то посерьезней…»
Более ничего интересного в квартире Пронченко не было обнаружено, и Козлов, отпустив понятых, обратился к хозяйке:
— Глафира Захаровна, ваш сын подозревается в совершении особо тяжких преступлений. Отныне в вашей квартире будет находиться засада, а вам следует поехать с нами в прокуратуру.
— Никуда я не поеду, — набычилась женщина. — Вы не имеете права…
Козлов вновь прервал женщину:
— Имеем! Если вы отказываетесь с нами ехать, я оформлю принудительный привод. Самой же будет стыдно перед соседями, если вас будут тащить за руки и ноги по лестничной площадке.
— Смотрите у меня, это дело я просто так не оставлю, — пригрозила хозяйка и удалилась в комнату, чтобы одеться.
Оставив в квартире засаду из двух оперативников, Козлов повез Пронченко в прокуратуру. Поговорив со следователем Щелчковым, в чьем производстве находилось дело банды, оперативник предупредил:
— Женщину после допроса всеми правдами и неправдами надо держать в прокуратуре, не отпускать домой. Мы сейчас бросим все силы на поиски преступников, кроме Пронченко остальные члены банды еще не установлены.
К прибытию Козлова в отдел милиции появился и Сологубов, которого руководитель обрадовал хорошей новостью:
— Нашли книгу, откуда вырваны листы для пыжей, из которых заряжены минимум три патрона. Два пыжа у нас, а вот с третьим пока неизвестно — или из этого патрона уже выстрелили или готовятся выстрелить.
— Как здорово! — хлопнул в ладони оперативник и, вспомнив о чем-то неприятном, с грустью в голосе поведал: — Каприн пропал бесследно. Осмотр показал, что он, прежде чем его увезли в неизвестном направлении, оказывал кому-то сопротивление. По всей видимости, его или ранили, или разбили нос — капли крови обнаружены до ворот дачи. На снегу остались нечеткие следы от автомашины, эксперты сейчас пытаются установить ее марку.
— Плохи дела, — проговорил руководитель, услышав невеселый рассказ подчиненного. — Надо все силы бросить на поиски бандитов. Как найдем их — найдем и Семена.
4
Оставшиеся в засаде у Пронченко оперативники — Иван и Анатолий — прислушиваясь к каждому шуму за дверью, ждали появления преступника. Тридцатилетний Иван был уже опытным сотрудником уголовного розыска и на правах старшего наставлял молодому милиционеру, который недавно выпустился с юридического института:
— Дверь открывается изнутри, это нам на пользу — преступник не захлопнет ее перед нашим носом. Как только услышим стук или попытку открывания замка, я встану так, чтобы дверь при растворении закрыла меня. Ты же тихо уберешь фиксатор замка и встанешь возле двери зала, чтобы тебя не было видно входящему. Как только человек окажется в прихожей, я резко закрою дверь и приставлю к его голове пистолет. Тут ты выйдешь из зала и также направишь свой пистолет на преступника. Его желательно взять живым, но, если будет сопротивляться, а уж тем более в руках у него окажется обрез, то стреляй на поражение. Главное, чтобы ты не стоял на линии моего огня, чтобы нам ненароком не замочить друг друга. Слушай, Толя, не бойся, а нагони на себя злость, этот бандит, возможно, убил нашего коллегу.
— Все будет в порядке, — заверил его молодой опер. — Я этому уроду одно место пристрелю.
— Вот этого не надо, — предостерег его Иван и, хитро улыбаясь, добавил: — Хотя, впрочем, этому ублюдку можно и пристрелить, ему оно больше не понадобится.
Несколько раз звонил телефон, но Иван, приложив палец к губам, рукой делал знак, чтобы напарник не подходил к аппарату.
Звук за дверью заставил оперативников напрячься. Кто-то пытался открыть замок снаружи, но фиксатор изнутри не давал цилиндру прокрутиться. Безуспешно попытавшись открыть замок ключом, постучались в дверь. Иван, бросив взгляд на часы, которые показывали девять вечера, встал возле стены, а Анатолий, щелкнув фиксатором, укрылся в зале. Услышав щелчок, некто за дверью вновь предпринял попытку открыть ключом замок. Через миг распахнулась дверь, и человек оказался в прихожей, громко крикнув:
— Мама, почему не отвечаешь на звонки?
Удостоверившись, что перед ним разыскиваемый, Иван с силой толкнул дверь. Удар пришелся по плечу зашедшего, и он кубарем полетел на пол. Тут из зала выскочил Анатолий, который, сев верхом на преступника, ловко скрутил ему руку.
— Ааа, больно! — крикнул бандит. — За что?!
— За все хорошее! — крикнул в ответ Иван и застегнул на его запястья наручники.
Преступник, лежа на полу, дико озирался по сторонам, Иван хлопнул Анатолия по плечу:
— Задержание произошло не совсем по плану, но тоже хорошо. Только жаль, что тебе не получилось пристрелить гаду одно место. Но ничего, все еще впереди.
Вскоре Пронченко сидел перед Козловым и Сологубовым.
— Ну что, Евгений, сколько веревочке ни виться, а конец всегда будет, — начал свой допрос Козлов. — Тебе сейчас надо во всем признаться, сдать своих подельников, в таком случае суд учтет твое чистосердечное признание и, возможно, смягчит приговор. А смягчение приговора для тебя — уйти от расстрела.
— Мне не в чем признаваться, — сквозь зубы проговорил задержанный, исподлобья поглядывая на оперативников. — Дайте мне адвоката, и где моя мама?
— Мама твоя в прокуратуре, но она тебе уже не поможет. Ты влип настолько серьезно, что подставил свою родную маму. Сейчас ее выгонят с работы.
— Что я такого сделал?! — вскрикнул Пронченко. — Еще и маме угрожаете!
— Ты на меня не кричи, а лучше послушай совета старшего по возрасту человека. Впереди тебя ждет нерадостное будущее, в твоих руках немного облегчить свое положение, поэтому крепко подумай, прежде чем отрицать очевидное.
— Ничего не знаю, — мотнул головой задержанный. — Я больше с вами без адвоката разговаривать не буду.
— Добро, посиди в камере, а мы скоро представим тебе твоих подельников. Только потом не обижайся на нас.
— Ищите, — усмехнулся Пронченко. — У меня нет никаких подельников.
Оставшись вдвоем с Сологубовым, Козлов развел руками:
— И как теперь ему доказать убийства? У нас даже нет данных об его подельниках. Том классика — это хорошо, но мало. На одном Достоевском в рай не въедешь, нужны другие доказательства… Где они заныкали Каприна? И вообще, жив ли он?
— У меня плохое предчувствие, — проговорил Сологубов, тоскливо поглядывая на руководителя. — Где бы они его живого держали? Скорее всего, убили…
— Чепика помнишь? — спросил его Козлов.
— Конечно! — вскинул голову оперативник. — Каприн же его вербанул по целевому, чтобы работать только по этой банде!
— Вот именно! Найди и доставь его сюда!
Услышав рассказ Козлова о задержании Прони (прозвище Пронченко) и исчезновении Каприна, Чепик воскликнул:
— Эти могут пойти на все! Вчерашние малолетки-беспредельщики сколотили свою группировку и, по-моему, нападают на коммерсов!
— Кто у него в группе, и на какой машине они раскатывают? — спросил его Сологубов.
— Обычно в кабаках они постоянно вчетвером. Кроме Прони, я знаю только одного из них — Кроша.
— Крош — это его кличка? Как его настоящая фамилия?
— Да, это его погоняло[68], он один в один как актер из фильма про каникулы Кроша. А фамилию его я не знаю.
— И чем он знаменит, этот Крош?
— Он очень хорошо поет. В кабаках часто его просят спеть с оркестрантами. Песню «Драгоценная моя женщина» лучше его в городе никто не поет.
— Значит, если мы спросим оркестрантов, то сможем узнать настоящее имя этого Кроша?
— Именно так и есть. Попробуйте еще поговорить с официантами, они-то уж должны знать его.
— Вадим, ты не сказал про машину. На чем они ездят?
— На бежевой шестерке[69]. Эта машина постоянно торчит возле кабаков.
— А чья она? Кто за рулем?
— Этого я не знаю, но однажды видел за рулем Кроша.
Отпустив Чепика, Козлов приказал:
— По всем ресторанам города отправить оперативников. Всем наружным службам передать ориентировку, чтобы задерживали похожие машины.
Когда уже рассветало, уголовный розыск задержал Кроша. Им оказался Силантьев Максим, ранее не судимый молодой человек. Он оказался сговорчивей и, весь дрожа от страха, что придется ответить за содеянное, рассказал следующее:
— С Пронченко познакомился после армии, когда я стал ходить по ресторанам и петь песни. В то время он прибивался к группировке Седого, был ихним шнырем. Более года назад он отделился от Седого и создал свою группировку, куда пригласил и меня. Почему выбор пал на меня, ведь я же не какой-нибудь криминальный талант? Просто у меня есть машина «Жигули» шестой модели. Нас было четыре человека: Проня, я, Кеша и Стас. Однажды Проня говорит: «Я видел в одном месте хорошую аппаратуру, надо реквизировать и продать». Вечером мы подъехали к каменному дому и стали ждать того коммерсанта, у которого аппаратура хранилась в гараже. У Прони был обрез, он передал его Кеше, сказав, чтобы мы под угрозой этого оружия заставили коммерсанта открыть ворота, а он сам будет прятаться за гаражом, поскольку коммерсант знает его в лицо. Гараж оказался пустым, я сходил и сказал об этом Проне. Он сматерился и, натянув на себя маску Брежнева, зашел в гараж и стал допытываться у коммерсанта, куда он подевал аппаратуру. В это время коммерсант, приглядевшись к маске, говорит: «Женя, это ты, что ли так нарядился?» Тут Проня хватает обрез и стреляет мужчине прямо в лицо. Следующее убийство мы совершили, выследив женщину и ее мужа из банка. А потом убили женщину-продавца. Далее решили не убивать, а просто грабить, поскольку за раскрытие убийств милиционеры брались слишком рьяно, а грабежи сильно никого не интересовали. Так мы совершили более десяти нападений на коммерсантов. Вот и все, что я хотел вам рассказать.
— Не все, — покачал пальцем Козлов. — Сейчас расскажи, как убили милиционера.
Козлов не был целиком уверен, что Каприна убили, но решил посмотреть на реакцию задержанного, чтобы убедиться, насколько его догадки верны.
Силантьев задрожал всем телом и еле выговорил:
— Вы и про это знаете?
— Конечно, знаем, — проговорил он, чувствуя, как по спине пробежал неприятный холодок. — Рассказывай в подробностях.
— Дело было так, — начал Силантьев. — Однажды Проня говорит: «Тот мент, который ударил меня в кабаке, сейчас скрывается от следствия. Я знаю, что он обихаживает мою одноклассницу, и сейчас, даже находясь в розыске, он продолжает встречаться с ней. Надо от него избавиться, иначе уголовное дело заведут против меня». Три дня назад мы упали на хвост этой одноклассницы, и она вывела нас на дачу, где скрывался этот сотрудник милиции. Вчера ночью мы ворвались к милиционеру в домик, Проня сразу выстрелил ему в живот. Но милиционер не сдавался, а продолжал оказывать нам сопротивление. Вскоре силы его покинули, и Проня с Кешей утащили милиционера к машине и запихали в багажник. Проня говорит: «Оставлять его здесь нельзя, надо труп хорошенько спрятать, чтобы все думали, что он продолжает прятаться от следствия». Тут я понял, что мы слишком далеко зашли, за убийство милиционера однозначно полагается расстрел, поэтому передал ключи от машины Кеше и говорю: «Делайте с ним что хотите, только не впутывайте меня в это дело». Сказав это, повернулся и пешком направился на трассу. Вчера целый день был дома, а ночью вы меня взяли.
— Значит, машина до сих пор находится у них? — спросил Сологубов, сжимая кулаки от ненависти и злобы к бандитам, убившим его друга.
— Да, у них.
— Государственный номер?
— А тридцать три сорок семь МА.
Записав номер, Сологубов направился в дежурную часть, чтобы передать всем патрулям уточненную ориентировку.
— Расскажи, кто такие Кеша и Стас, — предложил Козлов.
— Климов Иннокентий и Крайко Стас. Они друзья с детства, оба судимы по малолетству за грабежи, но не сидели, а отделались условным сроком.
— Адреса их знаешь?
— Да, знаю.
Записав адреса проживания оставшихся на свободе бандитов, Козлов вызвал старшего группы по раскрытию грабежей и разбоев Иванова и приказал:
— Константин, вот тебе два адреса, прими меры к задержанию преступников. Если их не окажется дома, оставь по месту их жительства засаду.
Когда оперативник, получив задание, вышел за дверь, Козлов поинтересовался у бандита:
— Вы же взяли очень много денег. Где они?
— Проня обещал купить всем по машине. Деньги находятся у него.
— А где конкретно?
— Не знаю, возможно, в кладовке на улице.
— Почему так думаешь?
— Однажды он проиграл в казино и попросил меня свозить к нему домой, где из кладовки забрал часть денег.
— А ты верил, что он тебе купит машину?
— Если честно — нет. Он очень жадный, нам давал крохи: на бутылку пива, на цветы девушкам, в ресторане посидеть, заправить бак… Мне кажется, он все деньги спустил в казино.
— Расскажи, откуда у него маска Брежнева?
— Так я подарил ему эту маску. Мне зимой мама привезла ее из Москвы, а в мае, когда у Прони был день рождения, я и подарил маску ему.
— Ты готов на очной ставке с Пронченко подтвердить все, что сейчас рассказал нам? — спросил его Козлов.
— Да, я готов искупить вину, а для этого расскажу всю правду. Проня втянул меня в эту страшную игру со смертью и должен ответить по всей строгости закона. Впрочем, я с себя не снимаю ответственности и готов наравне со всеми понести суровое наказание.
5
Сотрудники уголовного розыска Серкин и Попов вот уже более шести часов ожидали в засаде появления бандита Крайко, который жил в унылом бараке на двенадцать квартир с общим коридором. Присутствие неистребимого запаха затхлости, грязные стены и склизкие полы только подчеркивали убогость обстановки. Родители разыскиваемого, с виду пьющие люди, были заключены в одну из комнат, где им предписывалось сидеть тихо, в противном случае опера пригрозили их поместить в камеру изолятора. Возмутившийся было отец бандита, услышав перспективу переместиться в КПЗ [70], присмирел и сердито прилег на скрипучую кровать, отвернувшись к стене.
В час дня в коридоре послышался топот ног, и в квартиру влетели два парня. Опера направили на них свои пистолеты, Серкин спросил:
— Климов, Крайко? Уголовный розыск, вы арестованы!
Бандиты опешили от неожиданности, и вдруг один из них резко толкнул второго в сторону оперативников и выскочил в коридор.
Серкин, крикнув Попову: «Банкуй!», ринулся вслед за убегающим бандитом. Выскочив на улицу, опер заметил, что преступник бежит в сторону бежевых «Жигулей», которые были припаркованы на почтительном расстоянии от барака, и во весь опор пустился за ним. Преступник уже сел за руль и начал трогаться, Серкин обогнул машину и несколько раз выстрелил в лобовое стекло. Водитель сразу обмяк, и «Жигули» мягко воткнулись в сугроб.
Открыв дверцу автомашины, опер дрожащими руками проверил пульс бандита и, убедившись, что тот уже мертв, непослушными ногами засеменил в сторону барака.
Убедившись, что Попов уже надел на преступника наручники, Серкин облегченно выдохнул:
— Уф, молодец! Второго я замочил!
— Отлично, ты застрелил Климова! — сообщил ему Попов. — А это хозяин Крайко.
Вскоре прибыли Козлов и Сологубов, которые, осмотрев машину, в багажнике нашли обрез из охотничьего ружья двадцатого калибра, три металлических патрона, а также маску Брежнева.
Когда прибыла следственная группа и начала осмотр трупа бандита, Козлов прямо в бараке решил поговорить с Крайко.
— Станислав, ты готов во всем признаться и, таким образом, облегчить свою участь? Помни, ведь ты же находишься под расстрельной статьей.
— Ничего не знаю, — буркнул задержанный. — Приехал домой с другом пообедать, а ваши как налетели… Почему они его убили?
— А почему ты убил нашего коллегу? — еле сдерживая себя, спросил Козлов. — Если ты кого-то убиваешь, то будь готов к тому, что тебя тоже могут убить.
— Никого я не убивал! — крикнул задержанный. — Я знаю ваши методы, вы хотите повесить на меня чье-то убийство!
Тут нервы у начальника уголовного розыска не выдержали, он, схватив бандита за грудки, процедил сквозь зубы:
— Ты тоже труп, мы тебя сведем в могилу!
Когда Козлов брезгливо оттолкнул от себя преступника, тот, упав на пол, стал биться в истерике:
— Никого я не убивал! Не вешайте на меня трупы! Вы за все ответите!
Услышав крики, выглянула из комнаты мать бандита:
— Пошто бьете моего сыночка?! Прокурору будем жаловаться!
Козлов, выкатив глаза, рявкнул на женщину:
— Закрой дверь с той стороны!
За весь день Крайко так и не признался во всех своих преступлениях, в том числе и в убийстве Каприна, и опера отвели его в изолятор.
К этому времени появился Иванов и доложил Козлову:
— В кладовке, в тайнике под дощатым полом, обнаружена часть денег в сумме семи миллионов рублей. Остальные, по всей видимости, они успели потратить.
— Или проиграли в казино, — задумчиво произнес руководитель.
Ночью начальник уголовного розыска, собрав оперативников, высказал свое мнение:
— В принципе, у нас есть все доказательства преступной деятельности банды, один из ее членов дает признательные показания, так что дело в суде пройдет без сучка и задоринки. Единственно, что нас беспокоит — это Каприн. Скорее всего, его уже нет в живых, надо всеми способами найти труп и по-человечески похоронить.
— Эта сука Нежданова! — поневоле выругался Сологубов. — Сфабриковала дело и довела до убийства!
— Скорее всего, она не сфабриковала дело, а добросовестно заблуждалась, — поправил опера Козлов. — Но это не снимает с нее ответственности.
Несмотря на ночь, Сологубов позвонил Маше:
— Это я, Володя. Маша, крепись, все худшие наши опасения сбываются. Его, вероятнее всего, убили, пока мы не можем найти тело.
После долгого молчания девушка сквозь рыдания спросила:
— Это точно?! Может быть, он живой?! Нет, он живой, он бы себя в обиду не дал!
— К сожалению, Маша, это правда.
— Нет, неправда, он живой! — в отчаянии крикнула девушка. — Скажи, что он живой!
— Маша, постарайся успокоиться, завтра с утра я тебе позвоню, сообщу о ходе расследования, — ответил ей опер и положил трубку.
В расстроенных чувствах он опустился на кресло и обратил внимание, как один из оперативников натягивает на голову изъятую маску Брежнева. Убедившись в реалистичности маски, он попросил:
— Накинь на себя телогрейку и стой в коридоре. Я вызову дежурного, проверим его реакцию.
Как только опер, одев на себя изъятую с какого-то убийства замызганную телогрейку, вышел за дверь, Сологубов по прямой линии связался с дежурным:
— Товарищ майор, почему у вас в коридоре торчат какие-то бичи?
Вскоре за дверью послышались крики дежурного офицера:
— Как ты сюда попал?! Кто тебя вызвал?! А ну-ка, вон отсюда, пьянь!
Когда послышался шум борьбы, Сологубов выглянул наружу и увидел, как милиционер пытается скрутить оперу руку.
— Стоп, эксперимент закончен, — рассмеялся Сологубов и обратился к дежурному: — Извините, мы хотели проверить, насколько жизненна маска. Теперь убедились, что да, жизненна.
Опер, участвовавший в эксперименте, смеясь, стянул с себя маску, дежурный, обиженно сверкнув глазами, проговорил со злостью:
— Шутки шутить надумали, охламоны эдакие! Вот сейчас бы пристрелил вашего опера, и поминай, как звали!
На следующее утро во время утреннего совещания Козлов поинтересовался:
— Что дал обыск в доме у Климова?
— Ничего интересного… — ответил Иванов и схватился за голову: — Мать честная, мы там забыли засаду из ОБХСС!
Отдел по борьбе с хищения социалистической собственности совсем недавно был преобразован в отдел по борьбе с экономической преступностью (ОБЭП), поскольку с падением Советского Союза социалистическая собственность канула в лету. По серьезным тяжким преступлениям уголовный розыск привлекал обэповцев для засад и рейдов.
Козлов, глянув на часы, укоризненно покачал головой:
— Ай-ай, они уже сидят более суток. А ну-ка, Константин, марш снимать засаду!
Зайдя в квартиру к Климовым, Иванов извинился перед обэповцами:
— Ребята, мы про вас забыли. Простите, закрутились.
— Я так и знал! — был ответом вопль одного из борцов с экономической преступностью. — Вечно вы про нас забываете!
Позже Козлов крестился:
— Хорошо, что бандиты явились перед моими ребятами у Крайко. Неизвестно, чем бы все это обернулось, если бы преступники заглянули к Климову домой, где в засаде сидели обэповцы. Нет, больше их привлекать для засад не будем, пусть лучше занимаются экономической преступностью, ловят коррупционеров и взяточников!
Через два дня Сологубов позвонил криминалисту Николаеву:
— Николай Николаевич, что известно по изъятым у бандитов патронам? Какой-нибудь из них заряжен пыжом от Достоевского?
— Нет, — ответил старый эксперт. — На всех трех патронах пыжи из войлока, идентичные с пыжом с убийства продавца магазина.
— Значит, патрон, заряженный Достоевским, не успел выстрелить?
— Не знаю. В обрезе находится стреляная гильза, возможно, она и была заряжена классиком.
Прежде чем попрощаться, эксперт с грустью в голосе поинтересовался:
— Семена так и не нашли?
— Никак нет, Николай Николаевич. Ищем в окрестностях города, но нынче снега очень много, трудно вести поиски.
— Эх, как парня жалко! — сокрушенно вздохнул Николаев. — Хороший такой человек, всегда улыбался. Как найдете, сразу предупредите меня — лично выеду на осмотр.