Избранные детективы Компиляция кн. 1-17 — страница 199 из 206

1

Прибыв после обеда в бюро судебно-медицинской экспертизы, Обручев решил сначала зайти в морг, поговорить с санитарами. Обычно все вскрытия трупов происходят до обеда, и, если нет ничего экстренного и завала криминальных трупов, после обеда в морге бывают только санитары, которые прибираются и вычищают все к следующему дню, выдают покойников родственникам, совместно с городской похоронной командой занимаются вопросами захоронения бездомных бродяг и неопознанных тел.

Его встретили два санитара: Мишуков Савелий, мужчина довольно презентабельного вида, странным образом оказавшийся в санитарах, и Обутов Семен, который в молодости мотался по зонам, но на старости лет решил успокоиться и пристроиться, по его меркам, на хорошей и сытной работе, дабы не пропасть от голода в нагрянувшее внезапно на двор лихолетье.

– Здорово, мужики! – поприветствовал опер санитаров. – Как дела, чем живете?

– Здравствуйте, Анатолий Евсеевич, – заулыбался Савелий, увидев знакомого милиционера. – За каким трупом? Вчерашняя «мокруха» под домом?

– Да не за трупом. А убийство, про которое ты говоришь, наши уже раскрыли по горячим следам. Меня интересует один человек, который здесь у вас работал.

– И про кого же идет речь? – насторожился Савелий.

– Меня интересует Скворцов. По фотографии лицо знакомое, но я что-то плохо помню его. Сколько он здесь работал?

– Совсем немного, от силы, полгода, – изменившись в лице, буркнул санитар. – Выгнали за пьянку. А что, разыскиваете его?

– Хотели бы с ним побеседовать. Он отсюда ушел на кладбище?

– Да, говорили, что могилы копает.

– А где он жил?

– Не знаю. У него постоянного места жительства не было, жил у кого-то в районе поселка Газовиков. Освободился из колонии и устроился к нам, но совсем не надолго.

– Наведывался сюда, в морг, когда его выгнали с работы?

– Нет, не приходил… – начал говорить Мишуков, но его на полуслове оборвал Обутов:

– Савва, он же приходил сюда недавно, тебя искал. Ты как раз болел тогда, отлеживался дома.

Савелий хмуро взглянул на своего напарника и промолчал.

– И что он хотел? – поинтересовался Обручев.

– Он спросил Савву, я и ответил, что он болеет. Тогда Гоша ушел, сказав, что пойдет к нему домой. Савва, он что, не приходил к тебе?

– Нет, конечно! – со злостью проговорил Мишуков, недобро поглядывая на напарника, и взялся за швабру. – На кой черт он мне!

– И больше не приходил? – посмотрел опер на Обутова, озадаченный резкой сменой настроения Савелия.

– Нет, не приходил.

– Хорошо, я пойду к судебным медикам.

Захлопнув тугую дверь морга, Обручев направился к зданию, где располагалось бюро судебно-медицинской экспертизы и сразу зашел к заместителю заведующего Максиму Михайловичу Горшкову. Они были хорошо знакомы, часто выезжали вместе на места преступлений и, бывало, не раз просиживали в ночной тиши милицейских кабинетов за рюмочкой после очередного удачного раскрытия убийства. Увидев его, судебный медик расплылся в улыбке:

– Анатоль, привет! (Он почти все имена переиначивал на иностранный лад. Николай был для него Николя, Сергей – Серж, Альберт – Альбертино, и так далее.) В честь чего ты в наших краях?

– Михалыч, меня привело к тебе одно щекотливое дело, – здороваясь, ответил Обручев. – Один ваш бывший санитар меня интересует.

– И кто же он?

– Скворцов. Знакомая личность?

– Скворцов, Скворцов… – в задумчивости проговорил судебный медик. – Это тот, которого мы выгнали за кражу?

– То есть как за кражу? – не понял оперативник. – Его же вроде за пьянку уволили.

– И за нее тоже! – воскликнул Горшков. – Опозорил он нас всех, в мародеры записал, гаденыш!

– Расскажи поподробней, что у вас тут случилось, – попросил заинтригованный сыщик. – Чего он там украл?

– А за что его ищете, если не секрет?

– Секрет, но тебе скажу. За убийство, только просьба, никому об этом пока не говори.

– Все, все, молчок! – приложил указательный палец к губам медик. – Его к нам в прошлом году привел Мишуков, санитар наш. Работал этот Сковорцов не ахти как: грязные полы, немытые инструменты… Неоднократно был замечен в нетрезвом состоянии, сильно пил… Где-то в декабре прошлого года машина насмерть сбила гражданку Синяеву. Тело привезли сюда, раздели и все ее вещи сложили, как положено, в специальный мешок с биркой и номером для возврата родственникам. А когда выдавали тело и вещи этой Синяевой матери, в мешке недосчитались сумочки и сапожек…

– Сумочка и сапожки?! – воскликнул Обручев, оборвав медика на полуслове. – Вещи потом обнаружились?!

– Откуда? Провели свое служебное расследование, установили, что в то время как раз пьянствовал Скворцов, и решили, что кража – его рук дело. Он сам не признался, но мы его все равно выгнали. Вот так, в глазах матери покойницы, мы все предстали мародерами. Стыдобище!

– А как узнать данные матери Синяевой? Я хочу с ней поговорить.

Горшков поднялся с кресла и постучал в стену, объяснив Обручеву, что сейчас придет секретарша и все растолкует.

Когда на пороге возникла молодая девица с причудливой прической, эксперт обратился к ней:

– Натали, найди, пожалуйста, служебное расследование по исчезновению вещей гражданки Синяевой. Помнишь такое дело?

– Еще бы не помнить! – фыркнула девица. – Всех тогда достали с этими сапожками! Пойду поищу…

– Будь добра! И занеси сюда, мы будем ждать.

Секретарша вышла, хлопнув дверью, а Горшков многозначительно посмотрел на Обручева:

– Пока ждем, может, по рюмашке?

Тот, немного подумав, согласился:

– Давай, что у тебя?

– У меня не хухры-мухры, а коньяк «Метакса»!

Не успели выпить по рюмочке, как в кабинет заглянул судебный медик Пинегин. Увидев его, Горшков радостно воскликнул:

– Мишель, заходи, третьим будешь!

Увидев, что безобидное «по рюмашке» может плавно перейти в полноценное застолье, Обручев заторопился:

– Я больше не буду, вечером планерка. – Он немного подумал и, улыбнувшись, обратился к Горшкову, уподобляясь его же привычкам коверкать имена: – Максимилиан, поторопи Натали, мне уже ехать пора.

Горшков вскочил на ноги и снова громко постучал в стену. Появившаяся через пару минут секретарша с недовольным видом кинула на стол папку:

– Нате, возьмите! – и, развернувшись, сразу же вышла из кабинета.

Обручев стал изучать материалы служебной проверки. Двадцать второго декабря в морг был доставлен труп гражданки Синяевой с признаками автотравмы. Вскрытие показало, что потерпевшая скончалась от перелома свода черепа и повреждения головного мозга. При получении вещей мать потерпевшей, проживающая в городе Якутске, обнаружила, что недостает сапожек и сумочки дочери. В протоколе было указано, что при первичном осмотре трупа на месте происшествия данные вещи были при потерпевшей, и, соответственно, они могли пропасть только в морге.

«Так, так, – подумал Обручев, изучая материалы дела. – Надо найденные в могиле вещи показать матери Синяевой. А вдруг она опознает их как принадлежащие дочери!»

Далее следовало объяснение Скворцова о том, что он не трогал вещи погибшей и не знает, куда они могли пропасть.

«Конечно, будет отказываться. Все-таки три судимости… заматерелый товарищ. Только одно непонятно: что связывало этого немолодого уже и неприятного типа с молодой девушкой? Что у них общего?»

Голос судебного медика прервал его размышления:

– Что, по-второй?

– Спасибо, Михалыч, не до этого, – отказался Обручев. – Разреши, я позвоню на работу.

– Пожалуйста, – кивнул эксперт, придвигая к нему телефонный аппарат.

Когда Обручев набрал телефон группы розыска, трубку поднял оперативник Павел Павлов. Узнав, кто звонит, он воскликнул:

– Евсеич, трупы нашлись! Яковлева поднялась к начальнику для доклада!

– Какие трупы?! – холодея, поинтересовался Обручев. – Сколько их?!

– Два трупа: мужчина и женщина.

– Что, их обоих грохнули?!

– Получается, обоих.

– И где же их нашли?! На кладбище?!

– Нет, далеко в тайге. Короче, подъезжай, тут такие дела разворачиваются!

– Выезжаю, минут через пятнадцать буду!

Положив трубку, Обручев повернулся к судебному медику:

– Трупы обнаружены в тайге! От вас кто поедет?

– Сегодня дежурный Федин… Вано.

– Передай ему, чтобы был наготове. Как соберемся, заедем за ним.

– Добро, передам, – кивнул Горшков.

Перед тем как покинуть кабинет, Обручев бросил взгляд на полную рюмку, одиноко скучающую на столе в ожидании второго тоста, и махнул рукой:

– Эх, была не была, зла оставлять не будем! Подай мне мою чарочку, выпьем за удачное раскрытие!

2

В управлении Обручева встретила взбудораженная Яковлева:

– Трупы нашлись! Их обоих убили и выбросили в тайге. Я посмотрела по карте, отсюда, примерно, сорок пять километров, из них большинство по бездорожью.

– А где именно?

– В районе речки Кенкеме.

– А кто нашел?

– Фермер, который в том районе держит хозяйство. Он вчера обнаружил их в лесу – и сразу к нам. Ехал ночью на своем «уазике», по пути застрял в грязи, пока его утром не вытащили вахтовики с вездеходом. Тут все сходится: преступники с кладбища выехали на машине «Урал» и по Маганскому тракту доехали до поселка Маган, а там ушли в тайгу. На другой машине туда не проедешь, разве что на «уазике» пробиться, да и то умеючи. Распутица…

– Почему именно на «Урале»?

– Фермер в лесу нашел эту машину, спрятанную…

– Что-то далековато, – засомневался Обручев. – Зачем так далеко возить их, да еще по бездорожью?.. Ты точно уверена, что это наши трупы?

– Наши, наши! Собака принесла фермеру женскую руку.

– Какую руку?! Почему именно женскую?!

– Покрашенные ногти…

– Люда, короче, веди меня к своему фермеру! Чем больше с тобой разговариваю, тем непонятнее становится!

– Еще одну новость хочу сообщить! – вспомнив о чем-то, воскликнула Яковлева. – Звонила Марфа с кладбища. С могилой разобрались, похоронщики что-то напутали, там погребен неизвестный бомж под номером 1248, так что эксгумация отменяется!

– Вот видишь, Люда, как все удачно складывается! – вздохнул с облегчением опер, направляясь вместе с ней в кабинет к розыскникам.

Фермер, мужчина лет пятидесяти, в серой ветровке с капюшоном и в резиновых болотных сапогах, пил чай с печеньем. Увидев Обручева в сопровождении Яковлевой, он отставил чашку и, словно солдат в строю, встал навытяжку перед оперативниками. Сыщик внимательно разглядывал человека, принесшего сногсшибательную новость, решая про себя, верить ли его словам, или все-таки перед ним психопат, либо схвативший «белую горячку» алкоголик. А таких случаев у него было предостаточно. Однажды в милицию с повинной явилась женщина и заявила, что убила мужа, размозжив ему голову топором, с последующим сокрытием трупа в огороде. Каково же было удивление милиционеров, когда они прибыли на место предполагаемого преступления и застали сладко похрапывающего на картофельной ботве мужчину в обнимку с недопитой бутылкой водки. Оказалось, женщина находилась в состоянии алкогольного делирия, то есть попросту «схватила белую горячку».

Удостоверившись, что мужчина не производит впечатление душевнобольного, Обручев протянул ему руку:

– Меня зовут Анатолий Евсеевич, занимаюсь убийствами. Как к вам обращаться?

– Валентин Мирович… Коптев моя фамилия.

– Валентин Мирович, присядьте и продолжайте пить свой чай. А между делом расскажите подробно, что у вас там такое приключилось?

Мужчина сел, к чаю не притронулся и стал рассказывать:

– Я держу фермерское хозяйство в районе речки Кенкеме. У меня шестнадцать коров, две лошади и мелкая живность… еще три собаки – беспородные дворняги. Со мной проживают моя жена и еще одна женщина – работница. Был еще и работник, но он зимой ушел от нас. Молоко и сливки сдаем в ближайшем поселке, езжу туда на своем «уазике». Осенью во время забоя сдавали и мясо. Зимой дорога до поселка хорошая, это только сейчас развезло, во время весенней распутицы. И вот вчера вечером хлопочу я во дворе по хозяйству и вижу, что Найда – это кличка одной из моих собак – чем-то играется: то волочет по земле, то подбросит вверх и ловит… Издалека я подумал, что собака поймала зверька – ондатру или суслика, подошел поближе, чтобы рассмотреть… – Мужчина замолк, потянулся за чашкой, жадно отхлебнул из нее, смачивая пересохшее от волнения горло, а затем с дрожью в голосе продолжил: – То, что я увидел, повергло меня в ужас! Это была рука по локоть, причем женская, а то, что она принадлежит женщине, догадался по накрашенным в красный цвет ногтям… Я отогнал собаку, прикрыл страшную находку ящиком и решил разведать окрестность с тем, чтобы найти остальные части тела. С собой взял трех собак. Они бежали впереди, а я за ними. В полутора километрах от фермы я их потерял из виду, и вдруг одна вдалеке залаяла. Я рванул по лесу в ту сторону, откуда доносился лай, а Найда все продолжала лаять. Я еще подумал: не медведь ли? Уже тихо, соблюдая осторожность, пошел дальше. Впереди открылась марь с кочками, а чуть поодаль на сухом дереве сидели два ворона, которых, наверное, и облаивала собака. В высокой траве виднелся только виляющий в разные стороны кончик белого хвоста Найды. Подойдя к ней, я чуть не упал в обморок: собака, упершись передними лапами в останки человека с пустыми глазницами и оголенными до костей ребрами, действительно лаяла в сторону воронов. При виде меня Найда радостно завизжала, а рядом валялся еще один труп… – Фермер дрожащей рукой взял чашку, убедившись, что она пустая, отставил ее в сторону и повел свой полный ужасов рассказ далее: – Две собаки держались в стороне от трупов, а эта танцевала на костях… Опомнившись, я побежал на ферму, собаки – за мной. Когда я рассказал жене о жуткой находке, та схватилась за голову и простонала: «Ай, ай, это дело рук Иона! Помнишь, они приходили полмесяца назад?» Моя жена из Приднестровья, сбежала оттуда во время войны, Ион – ее земляк, тоже беженец. Вот этот Ион и работал на ферме, но зимой ушел от нас…

– Фамилия Иона?

– По-моему, Суркану или Цуркану, точно не могу сказать, жену надо спросить.

– А где живет?

– Не знаю…

– И что дальше? – нетерпеливо спросил Обручев фермера, когда тот ненадолго замолк. – Почему и с кем он приходил?

– Дело было так, – продолжил мужчина. – Полмесяца назад, когда мы собрались ложиться спать, заявился этот Ион с двумя незнакомыми нам людьми. Они были мокрые и продрогшие. Мы их напоили горячим чаем, обсушили. Ион рассказал, что со своими друзьями хотели поохотиться на уток и приехали на вездеходе, который оставили в лесу, поскольку закончилось топливо. Они попросили у нас солярки, но у меня только бензин, да и то мало. Наутро они, прихватив продуктов на дорогу, пешком ушли в город.

– А как выглядят те двое?

– Молодые, каждому лет по тридцать. Явно сидевшие, базарят по-зековски, да и татуировки по телу… У одного кличка «Кислый». Ион все время: «Кислый, да Кислый». Он у них за главного, этот Кислый, а эти двое слушались его беспрекословно.

– А почему решили, что они причастны к этим убийствам? – спросил Обручев фермера, осознавая, что жена его недалека от истины: в такую глушь никто не будет привозить трупы. Ион знал эти места хорошо, поэтому мог решить, что лучшего места для сокрытия тел не найти. Одно только удивляло сыщика – каким образом этот Ион связан с пропавшими Кашиной и Скворцовым.

– А я обнаружил автомашину со следами крови.

– Давай поподробнее…

– Когда я сообщил жене о трупах, мы, посоветовавшись, решили сходить туда и еще раз убедиться, что все это мне не показалось. Собак мы предусмотрительно закрыли в вольере, чтобы они нам не мешали. Когда подходили к месту обнаружения трупов, я заметил на земле следы протекторов от грузовой машины. Посмотрев издалека и убедившись, что там действительно два трупа, мы решили пойти по следам машины, чтобы знать, в какую сторону она направилась. Идти долго не пришлось – в восьмистах метрах в густом ельнике мы обнаружили спрятанный автомобиль «Урал». Обследовав его, в кузове нашли пятна крови. Вернувшись домой, я сразу же поехал в город, чтобы заявить в милицию об обнаружении тел. Жена с работницей остались на ферме: боязно, конечно, но что поделаешь – за коровами нужен уход…

– Сейчас мы соберем следственную группу, а вы тут отдохните, попейте чайку. Думаю, ночью выедем, а завтра утром начнем осмотр трупов и машины, – глядя на фермера, произнес Обручев.

Он понял, что мужчина не придумал эту жуткую историю. Опытный оперативник ни в одном эпизоде его повествования не нашел сомнительных нестыковок и противоречий, все изложенное ложилось в стройную композицию, выдумать подобное не мог бы даже отъявленный фантазер.

Теперь предстояло собрать всю следственно-оперативную группу, решить вопрос с автомобилем и к ночи выдвинуться к месту обнаружения трупов.

3

Первым делом Обручев доложил о состоявшемся с фермером разговоре начальнику управления и попросил походатайствовать о предоставлении для следственно-оперативной группы вездеходной техники. Руководитель позвонил в министерство и выбил для выезда на место происшествия новенький кунговый «Урал», недавно выделенный вновь созданному спецподразделению ведомства. Довольный тем, что проблема с бездорожьем разрешена столь чудесным образом, и что поездка в такую глушь обещает быть комфортной в оборудованном для этого кунге, Обручев стал формировать группу. Поразмыслив немного, он решил взять с собой розыскников Яковлеву и Павлова, судебного медика Федина, эксперта-криминалиста и следователя прокуратуры. Правда, последних двоих еще предстояло найти. Сначала он позвонил прокурору города. Поинтересовавшись обстоятельствами обнаружения трупов, прокурор выделил Сусанну Горчакову, следователя по особо важным делам, опытного и въедливого специалиста в своем деле.

«Здорово, что едет она, – подумал про себя Обручев. – Сусанна Викторовна составит компанию Людмиле, которой, очевидно, было бы не совсем уютно одной в мужской компании».

Теперь надо было найти эксперта-криминалиста. Начальник подразделения, выслушав его, посетовал, что дежурный эксперт завален работой, и, вызвав в кабинет молодого специалиста, приказал:

– Поступаешь в распоряжение майора Обручева. Выезжаете на трупы в таежной местности, исходя из этого, возьми все необходимое для исследований и сбора следов преступления. А теперь иди домой, оденься потеплее, возьми с собой что-нибудь поесть и в десять вечера будь в управлении.

Как и планировали, в десять вечера вся группа собралась в кабинете у розыскников. Женщины в стороне радостно делились новостями, мужчины деловито готовились к предстоящему походу.

По предписанной инструкции, старшим следственно-оперативной группы является следователь, но Горчакова не претендовала на эту роль, отвлекшись на разговоры с Людмилой, поэтому бразды правления взял в свои руки Обручев, который давал необходимые указания и распоряжения. Обращаясь к водителю «Урала», он поинтересовался:

– Баки полные? Придется пригнать в город и тот «Урал», который обнаружен в лесу, если он, конечно, в исправном состоянии. Надо бы дополнительно взять соляру.

– Да от меня сольем, топлива хватит за глаза, – не моргнув, ответил опытный водитель. – Километров-то всего сто туда и обратно. Лишь бы та машина была на ходу – отбуксировать ее по бездорожью вряд ли получится.

– А кого посадим за руль?.. – спросил его Обручев и, помолчав, неуверенно добавил: – В принципе, я могу, но навыки вождения грузовика отсутствуют, вдруг застряну…

– Я умею, – вклинился в разговор Федин. Когда ездим на охоту, меня, как молодого, всегда сажают за руль вездехода, а старики сами хлещут водку.

Иван Иванович Федин был заядлым охотником на крупную дичь. Он работал в бюро всего два года, но успел снискать уважение и авторитет у оперативного состава уголовного розыска за продвинутость и профессионализм, приумноженные веселым нравом и добродушием. Бывая в морге, Обручев, человек городской и далекий от промысла, не раз слушал его охотничьи байки со стрельбой и погоней за подраненным сохатым или изюбром. Присутствовал в его рассказах и хозяин тайги – медведь.

– Отлично! – обрадовался Обручев. – Повезло нам с водителем!

Ближе к полуночи группа тронулась в путь. Обе женщины сели в кабину рядом с водителем, остальные разместились в кунге. Фермер на своем «уазике», заблаговременно выехавший из города, должен был встретить группу на развилке дорог возле поселка Маган и далее выступить в качестве проводника.

По пути следования пришлось трижды вытаскивать «уазик» из грязи, поэтому прибыли на ферму под утро. Путников встретила жена фермера, которая только собралась на утренний удой, но, увидев гостей, приказала работнице самой управиться с коровами, и стала накрывать на стол.

Нарезая еще теплый хлеб из печки, женщина жаловалась мужу:

– Валька, мы всю ночь не спали. Собак я не выпустила из вольера, боялась, что они эту руку утянут куда-нибудь. Ужас, ужас!.. Убежала от войны, называется, а тут такое творится!

Подзакусив невообразимо вкусным домашним хлебом со сливками, все приступили к делу. Фермер подошел к ящику и откинул его ногой. Открылась человеческая рука с кистью и предплечьем, из-под которой выскочили мышки-полевки и разбежались врассыпную. Женщины взвизгнули, скорее, не от вида ужасной человеческой конечности, а испугавшись маленьких зверьков. Федин, поискав в карманах резиновые перчатки и не обнаружив их, сел на корточки и кончиками пальцев поднял руку с земли. Внимательно рассматривая конечность, он проговорил:

– Отчленена не острым режущим предметом, а вырвана вместе с сухожилиями от локтевого сустава. Собака вряд ли способна такое осилить… – А затем, обращаясь к фермеру, спросил: – Собака большая?

– Да нет, небольшая, – сокрушенно ответил тот. – Самая молодая и глупая. Две старые собаки к трупам вообще не подходили.

– Рука явно женская, это заметно по форме ногтей и маникюру… Что ж, пока руку оставим в покое и едем к трупам? – вопросительно посмотрел на следователя судмедэксперт.

– Да, едем, – кивнула Горчакова. – Руку опишем попозже.

Когда все втиснулись в фермерский «уазик» и двинулись к месту обнаружения трупов, было восемь утра.

4

Оставив «уазик» на опушке леса, группа углубилась в лес.

«Бедная девочка, детства не видела, не знала родительской ласки, ей бы сейчас наверстать упущенное и окунуться в счастливую жизнь, а все так кошмарно закончилось, – думал Обручев, шагая по лесной дорожке, очевидно, укатанной тяжелым вездеходом. – Знала бы ты, где и с кем тебя обнаружат в такой глухомани!»

Когда открылась марь, он воскликнул:

– О-о, запахло!

– Евсеич, с твоим-то носом учуять запах – это невообразимо! – удивленно заметила Людмила. – Я, например, ничего не чувствую.

– Я чувствую не запах гниющей плоти, а дух смерти. Поверь мне, это совсем разные понятия.

Не прошли и двадцати шагов, как впереди взлетели вороны, и перед всеми открылась зловещая картина какого-то побоища: разорванные на части останки человека, рядом второй труп с пустыми глазницами, а чуть вдалеке… Из-под кочек торчала босая нога еще одного человека!

– Фьють! – удивленно свистнул Федин. – Да тут же не два трупа, а гораздо больше! Вот вам и задача, товарищи опера!

Судебный медик подошел к торчащей ноге, легонько потянул на себя – не поддается – и стал рассматривать место. Обойдя по кругу останки разорванного человека, он воскликнул:

– Ребята, здесь был медведь, он и разрыл могилу, разорвал тело и объел мягкие места! Обнаруженная на ферме рука – тоже его рук… лап дело!

– Вот то-то! – воскликнул фермер. – Мои старые собаки это чувствовали и путались под ногами, а эта молодая на рожон лезла. Видел я следы медведя в пяти километрах отсюда.

– Фу! – поморщилась Людмила. – Они же уже испорченные!

– А вот это самое то для хозяина тайги, – со знанием ответил ей судмедэксперт. – Он любит мясо с «душком». Можно сказать, что для него это деликатес.

– Фу-у-у! – повторно протянула Людмила и замолкла под впечатлением увиденного.

Медик оглянулся по сторонам и настороженно произнес:

– Он где-то недалеко отсюда, с этого места не уйдет, пока не объест все трупы. Видите его помет и следы когтей на земле и на теле мужчины? Он и выкопал трупы, обоняние у него идеальное, чует запахи за версту. Ребята, на всякий случай держите автомат наготове: если это переживший зиму шатун, то, не дай бог, может и напасть, в таком случае здесь будет не три трупа… – Федин подсчитал глазами присутствующих, – а все двенадцать.

– Типун тебе на язык! – нахмурилась Горчакова, очевидно, чувствуя себя не совсем уютно при напоминании о медведе. – Шутки в сторону, начнем осмотр места происшествия.

Во время этого драматического действа с элементами черного юмора Обручев стоял в стороне и лихорадочно думал:

«Кто же третий? Убить троих и остаться незамеченным – это надо уметь! Злодеев должно быть не менее трех-четырех человек. Какие-то разборки? Влипла ты, девочка, по-моему, в дурную компанию, за что и поплатилась! Чем она занималась? Может, наркотиками?.. А вдруг это не она вовсе?! Точно, не она! Надо взять опознавательную карту пропавшей и сравнить с тем, что осталось от трупа женщины…»

– Люда, опознавательная карта Кашиной у тебя? – спросил он у оперативницы. – Надо посмотреть особые приметы.

– Да, взяла с собой, – ответила Яковлева и, вытащив из папки, подала Обручеву листок из плотной серой бумаги.

Опознавательная карта пропавшего без вести представляет из себя бланк, где вносятся все данные о человеке, а также особые приметы, как то: имеющиеся татуировки, вставленные зубы, шрамы и так далее. Также, для лучшей наглядности, имеется изображение человека спереди и сзади с нумерацией частей тела.

Обручев взял карту, подошел к трупу и стал изучать, проговаривая вслух:

– У Кашиной глаза голубые… На трупе глаза отсутствуют. На левой щеке должен быть шрамик… Щеки нет. У нашей пропавшей на левой руке у мизинца отсутствует ноготь… Обеих рук нет… Постойте, а на ферме какая рука валяется – левая или правая?

Федин подумал немного, образно повертел перед лицом воображаемой отчлененной рукой и уверенно ответил:

– Правая.

– Плохо, – раздосадованно проговорил Обручев. – А дальше и изучать-то нечего – все мягкие части выел медведь… Да и эти вороны неплохо попиршествовали.

– Пусть эксперт-криминалист зафиксирует расположение трупов, затем выкопаем третий, а уж потом начнем подробный осмотр тел, – распорядилась Горчакова.

Мужчины взялись за лопаты и стали разбрасывать в сторону мох и срезанные кочки, которыми был укрыт труп. В это время водитель «Урала», который с автоматом в руках прохаживался чуть поодаль, выполняя роль стрелка в случае нападения взбесившегося медведя, громко крикнул:

– А вот и вторая рука!

Все тут же подошли к нему. Федин поднял эту руку, изучил пальцы и с мрачной улыбкой сообщил:

– Это не ваша пропавшая, все ногти на месте.

Вот это поворот, которого никто, кроме Обручева, не ожидал! Те небольшие сомнения, которые были у него до обнаружения левой руки женщины, теперь приобретали очертания уверенности, что перед ними другая жертва преступления. Он укоризненно посмотрел на опешившую от неожиданной вести Яковлеву и поинтересовался:

– Люда, а у тебя в производстве имеется массовая пропажа людей?

– Нет, не было, нет! – скороговоркой, испуганно и виновато ответила та, губы ее подрагивали. – Я все дела знаю, такого нет!

– Ладно, не переживай, – успокоил он Людмилу и взялся за лопату. – Продолжаем работать.

Когда кочки и мох были разбросаны, перед всеми открылся труп мужчины, в нос ударил резкий гнилостный запах. Женщины тут же отодвинулись подальше.

Чуть в стороне возвышался еще один холмик, и Обручев сделал умозаключение:

– По-моему, мы не ограничимся тремя трупами. Впереди может быть еще не один «жмурик».

Услышав эту ужасную весть, жена фермера не выдержала и, разрыдавшись, покинула место возможного массового захоронения людей.

В соседнем холмике были обнаружены трупы еще одной женщины и мужчины. Растерянная Яковлева, несвязно бормоча себе под нос, ходила от трупа к трупу, пытаясь дрожащими руками записать их приметы, осознавая, что, если эти люди были объявлены в розыск, но не приняты надлежащие меры по их поиску, ей не сносить головы от начальства. Обручев еще раз поинтересовался у нее, не пропадало ли столько людей одновременно, о которых заявляли в милицию, но оперативница категорически отрицала такую возможность.

– Пять человек – это же скандал! Если бы про них кто-то заявил как о пропавших без вести, все бы на ушах стояли! И вы, «тяжи», не наблюдали бы со стороны, а, бросив все, с нами бегали, искали…

– Резонно, – согласился сыщик, а затем недоуменно воскликнул: – Так откуда же тогда они?!

При трупах не было обнаружено никаких документов, удостоверяющих их личность, судебный медик нашел на теле у мужчин огнестрельные ранения из дробовика, а у одной из женщин удавку на шее. К часу дня убитые были полностью осмотрены, и возник вопрос о транспортировке их в город.

Обручев взял автомат у водителя, передал оперативнику Павлову, приказав ему охранять место происшествия, а сам обратился к Горчаковой:

– Сусанна Викторовна, а теперь осмотрим автомашину. Она здесь недалеко, Валентин Мирович подвезет. Наш водитель проверит, если машина исправная, на ней и повезем трупы.

5

Прежде чем начать осмотр, Обручев попросил водителя проверить исправность машины. Ключа зажигания не оказалось, водитель, повозившись минут десять, смог завести машину, но она, проработав полминуты, заглохла, испустив клубы едкого дыма.

– Машина вроде исправная, только соляра закончилась. Сейчас быстро заправим, и в дорогу! – спрыгнув на землю, сообщил он.

– Ты с Валентином Мировичем заправляйте машину, а мы тем временем проведем осмотр, – распорядился Обручев.

Когда мужчины уехали за топливом, он, помня слова фермера об обнаруженных пятнах крови, залез в кузов автомашины и ахнул:

– Да тут же не пятна, а целые лужицы засохшей крови!

Длинная автоматная очередь прозвучала, когда осмотр машины был в самом разгаре. Обручев, вздрогнув, схватился за пистолет и ринулся в сторону выстрелов. За ним побежали два эксперта. Женщины, оставшись одни возле машины, провожали испуганным взглядом спины удаляющихся мужчин.

Добежав до места, Обручев увидел Павлова с автоматом наизготовку, который, услышав топот ног, направил дуло в сторону приближающегося звука.

– Постой, что случилось?! – крикнул сыщик, отодвинув ствол автомата в сторону. – В кого стрелял?!

В это время подбежали два запыхавшихся эксперта, и Павлов стал рассказывать:

– Я отошел от мари метров на двадцать в лесочек и сел на валежник: охранял трупы, курил, ждал вас. Вдруг слышу, что на той стороне мари кто-то шумит, вроде как ворчит. Привстал с валежника и увидел вдалеке какое-то животное темного окраса. Я подумал, что это корова или лошадь, и крикнул: «Кыш, кыш!» Но животное, утробно урча, направилось в сторону трупов. Только тогда я понял, что это медведь, и дал очередь в воздух. Медведь нехотя отбежал в лес, а я вот стою и жду вас.

– Кыш, кыш! – передразнил Павлова судмедэксперт. – В него надо было стрелять, а не в воздух! Вот подбежал бы и порвал тебя как газету! Эх, меня не было, с таким автоматом я бы его не упустил! А медведя однозначно надо валить, он людоед, уже не остановится ни перед чем.

– Сторожите вдвоем, а мы быстренько сделаем все дела и подгоним сюда «Урал». Будем грузить трупы, – сказал Обручев Федину.

Женщины, пребывающие в тревожном ожидании, с радостью встретили Обручева с экспертом-криминалистом и засыпали их вопросами:

– Что случилось? Кто стрелял? В кого стреляли? Все ли живы?

Обручев успокоил женщин, объяснив им все, что произошло, и предложил побыстрее закончить с осмотром машины.

– Надо поторопиться, медведь может появиться вновь. Иван подозревает, что это шатун, сильно истощен за зиму, потому и людей не боится.

Когда осмотр был закончен, прибыли водитель и фермер с несколькими канистрами солярки. Водитель на ходу выпрыгнул из «уазика» и возбужденно выкрикнул:

– Мы тоже слышали выстрелы, заехали к ребятам, они все рассказали! Точно шатун бродит!

Заправив машину, он немного покопался в моторе, заведя его, тронулся с места, сделал небольшой круг и с радостью сообщил:

– Все исправно, можно ехать!.. Интересно, чья она? Государственных номеров нет, в городе я такую машину не припоминаю.

– Давай к трупам! – скомандовал Обручев, в душе тоже ликуя, что проблема транспортировки тел решена самым удачным образом. – Не будем пока гадать, чья она, все машины запомнить невозможно!

Когда трупы были загружены в кузов «Урала» и машина перегнана на ферму, следователь с судебным медиком и экспертом-криминалистом приступили к осмотру отчлененной руки женщины. В это время Обручев отозвал фермера в сторону и сказал:

– Помните наш разговор? Собаку бы пристрелить…

– Давай! А где она?

– В вольере за домом.

Когда зашли за дом, Обручев заметил обтянутый зверосеткой закуток. Увидев незнакомца, две собаки залаяли, а одна, молодая, в темном окрасе с белым кончиком хвоста, стелясь по земле, радостно завизжала, заурчала, встречая хозяина. Очевидно, это и была та самая «людоедка». Когда люди подошли поближе, она встала на задние лапы, упершись передними в сетку, и выдала такие рулады в знак преданности своему хозяину, что Обручеву стало как-то не по себе от предстоящей роли выступить палачом этого безобидного существа.

«В конце концов, она не виновата, что какие-то душегубы спрятали поблизости трупы, – думал он, пальцем поглаживая через сетку лапу собаки. – Любой зверь заинтересуется этими захоронениями, даже мыши-полевки, и те сгрудились подле оторванной руки. Нет подтверждения, что собака ела человеческое мясо, а могла просто по глупости и молодости поиграть обнаруженной конечностью. Если бы не она, трупы, может быть, никогда не обнаружились… В принципе, она помогла нам, а мы ее убивать! Постой… Я возьму эту собаку с собой и отдам Марфе с кладбища! Пусть собака теперь ищет труп девушки!»

– Мне хотелось бы поговорить с хозяйкой, позови ее сюда.

Когда женщина, вытирая передником руки, подошла к нему, он задал ей вопрос:

– Как правильно фамилия у Иона?

– Цуркану.

– Он откуда?

– Из Молдавии.

– Как оказался в Якутии?

– Так же, как я, убежал от войны.

– Где жил в Якутске?

– Не знаю. Мы познакомились у нашего земляка Мунтяну, в это время Ион где-то работал у фермеров, которые держат свиней. Затем больше полугода работал у нас, а зимой ушел. Сейчас я не знаю, где он может находиться.

– А те люди, которые с ним приходили к вам, вы их знаете?

– Нет, первый раз видела. У одного кличка «Кислый».

– Спасибо. Если вы нам будете нужны, мы приедем.

– Хорошо.

Сделав все дела, группа собралась за столом у фермера. Хозяйка приготовила удивительно вкусные щи из кислой капусты с сушеными грибами и большими кусками мяса. Хозяин поставил на стол бутыль с красной жидкостью, объявив:

– Ягодник! Брусничная настойка. – Он стал разливать настойку по кружкам и, немного замешкавшись, поинтересовался у женщин: – А вам налить?

– Конечно! – хором ответили те. – После такого стресса сам бог велел!

Настойка оказалась великолепной, пилась как морс, но вскоре все почувствовали, что хмель ударил в голову.

Обручев, жадно припав к миске со щами, между делом поинтересовался у фермера:

– Как вы тут живете без света, без ничего? Скукота, наверное. Кстати, у вас висит лампа, откуда ток? Я не видел электрических столбов.

– У меня генератор, за домом в избушке, у военных разжился за ящик водки. Экономим, конечно, но подключаем, когда надо: во время дойки, вечером почитать газетку, литературу… – Фермер отложил ложку в сторону и, покашляв в кулак, просяще проронил: – Ребята, оставайтесь на один день у меня. Надо ликвидировать этого шатуна. Он сейчас не покинет эти места и, в конце концов, наведается к нам, тогда не оберешься беды… У вас автоматы, сегодня облаву бы сделали, пристрелили бы его. А у меня что? Старый дробовик и мелкая дробь, с таким оружием на медведя не ходят…

– Облаву не надо, – возразил судебный медик, – это бесполезно и слишком опасно. Надо организовать засаду возле места обнаружения трупов. Он туда явится обязательно. Валентин, у тебя есть прожектор?

– Постой, постой, какой прожектор, какая засада?! – воскликнул Обручев, заметив заискрившиеся охотничьим азартом глаза медика. – Надо выезжать, с трупами здесь оставаться нельзя!

– Ты что, хочешь оставить этих людей наедине с сумасшедшим медведем? – укорил оперативника Федин. – В конце концов, милиция обязана охранять граждан от бешеных животных!

– Знаю, обязаны, – согласился Обручев. – Как приедем в город, я сразу же походатайствую перед начальником управления, чтобы сюда направили милиционеров со снайперскими винтовками. Они быстро разберутся с этим шатуном.

– В лучшем случае, они прибудут сюда через два дня, – возразил Федин. – А медведь может напасть в эту ночь, когда увидит, что его добыча, то есть трупы, украдена. Он сейчас в таком состоянии, что сразу же решит восполнить утраченное и может напасть на ферму с целью утащить корову или человека…

Не дослушав его, Горчакова хлопнула ладонью по столу и твердо заявила:

– Никаких ночевок, выезжаем сейчас!

За столом наступило неловкое молчание, Федин доел свои щи и обратился к Обручеву:

– Давай тогда так: мы с Павлом остаемся здесь и посидим в засаде. А когда приедет бригада ликвидаторов, мы с ними вернемся домой. Завтра я все равно отдыхаю после дежурства, а потом выходные. В крайнем случае, могу взять отгульные.

– А кто поведет машину? Ты же обещал!

– Толя, садись сам за руль, там ничего сложного нет, «Урал» как твой «Москвич», только побольше размером.

– Да, да, – подтвердил слова медика водитель. – За мной потихоньку держись, главное, не торопиться. Если сейчас выедем, к вечеру уже будем в Якутске.

Обручев, подумав, просчитав все варианты «за» и «против», наконец решился и приказал Павлову:

– Хорошо, уговорили. Павел, я под твою личную ответственность оставляю два автомата и четыре рожка с патронами и назначаю тебя старшим. Смотрите, не прохлопайте опасного зверя!

– Не упустим! – с уверенностью проговорил Федин, в глазах которого вновь загорелся дьявольский азарт. – Он далеко не уйдет от захоронений, где-то залег рядом.

– Я тоже остаюсь, – неожиданно заявила Яковлева. – А вдруг тут появятся убийцы, нас хоть трое будет… Я взяла с собой пистолет…

– Пистолет… – усмехнулся Обручев, но она не дала ему договорить:

– Толя, ты же знаешь, я всегда стреляю на «отлично»! В тире равных мне нет!

– Но здесь же не тир… – хотел возразить сыщик, но Людмила снова резко прервала его:

– Я остаюсь здесь, и все!

– Ну что с тобой поделаешь! – в сердцах воскликнул он и, зная ее непреклонный характер, решил не спорить. – Ладно, остаешься, остаешься!.. В таком случае я отменяю свое первое указание насчет Павлова – старшей группы назначаю тебя – отвечаешь головой за все, что здесь будет происходить!

– Отвечу, не впервой! – вызывающе отреагировала Яковлева.

Уже перед самым отъездом Обручев обратился к фермеру с неожиданной просьбой:

– Можно, я вашу Найду заберу с собой?

– Заберите, – подумав немного, ответил тот и удивленно, поинтересовался: – А зачем она вам?

– В качестве трупоискательницы, – ответил сыщик, вложив в слова иронию, но фермер принял их вполне серьезно.

– Ааа, понятно. Она вам всех найдет… Она такая…

Так разделилась единая следственно-оперативная группа, выехавшая на место массового убийства людей: одна часть ее стала готовиться к засаде на медведя, а вторая – отправляться в обратную дорогу. Следователь прокуратуры села в кабину первого «Урала», Обручев устроился за рулем второго, рядом в кабине разместился эксперт-криминалист. В кузове машины покоились пять неопознанных трупов, которые предстояло доставить в морг города Якутска.

6

Нигде серьезно не застряв, путники благополучно преодолели самый трудный участок пути. Когда уже смеркалось и впереди показались огни поселка Маган, Обручев хлопнул по плечу эксперта-криминалиста, воскликнув:

– Могем, если хотим!

Милиционер, пребывающий в мрачном расположении духа от осязания незримого присутствия вокруг ауры смерти, невесело заметил:

– Это как у нас в армии: не можешь – научим, не хочешь – заставим. В твоем случае – и то и другое: и научили, и заставили.

– Все правильно, – согласился сыщик. – Если бы не передний «Урал», вряд ли я выбрался бы оттуда, рюхнулись бы на первой же серьезной грязи.

Проезжая мимо кладбища, Обручев невольно подумал о пропавшей девушке:

«Где же она спрятана? Искали ее, а нашли совсем других. Может, фермерская собака и ее найдет? Нет, это невозможно… Но попробовать надо бы».

Когда спускались с горы и впереди показалась долина Туймада, Обручева словно торкнуло в голову! Он медленно съехал с горы, прижался к обочине и, скрестив пальцы, взволнованно обратился к эксперту-криминалисту:

– Сам не пойду, боюсь сглазить. Выйди и посмотри колеса: переднее левое должно быть почти лысое, а задние правые установлены не по ходу движения.

Эксперт недоуменно посмотрел на опера, вышел из машины, обошел вокруг и вернулся в кабину:

– Так и есть, как ты говоришь. Что все это значит?

– Есть! – воскликнул сыщик. – Бандитский налет на склады, убили сторожа! Помнишь?!

– Нет, не помню, не я выезжал.

– От вас выезжал Семенов, у него гипсовые отпечатки протекторов с характерными изъянами шины! Эта машина той банды!

В конце декабря неизвестные лица совершили вооруженный налет на склад недалеко от кладбища и похитили девяносто восемь ящиков с бензопилами «Дружба». Старого сторожа связали в виде «ласточки», но, прежде чем уйти, бандиты выстрелили ему в живот, отчего он и скончался. Бандиты подогнали машину к складу, загрузили похищенное и скрылись. Эксперт-криминалист снял гипсовые отпечатки протекторов и по колесной базе определил марку машины как «Урал». Способ связывания жертвы «ласточкой» наводил на мысли, что здесь орудовали лица, когда-то работавшие в милиции, но преступление так и осталось нераскрытым. Сыщики сбились с ног, проверяя все лесозаготовительные предприятия и частных лиц по всей республике с целью обнаружения хотя бы одной бензопилы, но тщетно. Позже данный «Урал» мелькал еще в нескольких разбойных нападениях, в одном из которых убили продавца, но бандитам все время удавалось ускользнуть из рук милиции.

Обручев выскочил из машины, обежал вокруг «Урала», похлопал по колесам, довольный вернулся в кабину и выдохнул:

– Вот так-то! Эти убийства дело рук той банды, которую мы ищем уже полгода! Теперь-то вы от нас не ускользнете, господа бандиты!

Шедший впереди «Урал» находился на посту ГАИ, водитель в ожидании второй машины прохаживался рядом. Увидев, как Обручев лихо завернул на обочину и резко затормозил, он укоризненно покачал головой и прошептал с сарказмом:

– Вот и родился сегодня еще один «старейший водитель Севера».

Обручев с довольным видом спрыгнул с машины и, широко улыбаясь в сторону водителя, воскликнул:

– Ну и что теперь скажешь против старейшего водителя Севера?!

– Тьфу ты, черт! – выругался водитель, открывая дверцу кунга. – Забери свою собаку, а я довезу следовательшу – и в гараж!

Несмотря на поздний час, в морге находились оба санитара. Увидев Обручева за рулем вездехода, Мишуков и Обутов только развели руками от удивления и принялись разгружать трупы. Таская в холодильник отчлененные части тела женщины, Мишуков со знанием дела поинтересовался:

– Что, «расчлененка»? Откуда вы их столько насобирали, трупов-то?

– В лесу, Савва, в лесу, – ответил ему Обручев и заторопился в управление – надо было снаряжать группу стрелков для отстрела шатуна.

По пути он заехал к другу и оставил в его частном дворе собаку, строго-настрого предупредив, чтобы она была постоянно на привязи.

Начальник управления, выслушав доклад Обручева по таежной командировке, немного посидел в задумчивости, а затем поинтересовался:

– Что собираетесь предпринять?

– Товарищ полковник, в первую очередь надо отправить стрелков к ребятам на ферму…

– Это ясно. Насчет них не беспокойся, я все беру на себя, снарядим шестерых сотрудников на двух «уазиках». Ты будешь проводником. Доложи, как собираетесь раскрывать?

– В первую очередь надо пробить, чей это «Урал». Машина без государственного номера, документов не обнаружено…

– Постой, – помахал полковник указательным пальцем, поднимая трубку прямой связи, и приказал дежурному: – Срочно ко мне сотрудника регистрационного отдела ГАИ!

Положив трубку, он вернулся к разговору с сыщиком:

– Сейчас прибудут из ГАИ и установят принадлежность автомашины… если, конечно, она зарегистрирована у нас. Продолжай, я слушаю.

– Жена фермера познакомилась с Ионом у общего знакомого Мунтяну. Мы сейчас пробьем этого гражданина по адресному бюро и притащим сюда. Он должен знать, где этот Ион обитает. Пробьем и мужчину примерно тридцати лет, у которого кличка «Кислый». Думаю, что он главный в банде.

– Дальше.

– Поскольку обнаруженные трупы не числятся среди пропавших без вести, через телевидение попробуем обратиться к населению Якутска. Столько людей бесследно не могут пропасть, кто-то обязательно должен быть в курсе дела – знает, подозревает, но не решился сообщить об этом в милицию. А дальше – по ходу работы, все зависит оттого, насколько быстро мы установим Мунтяну, Иона, Кислого, личности убитых, принадлежность машины. Сейчас я соберу ребят и поставлю задачу.

– Добро, работайте, – кивнул начальник. – Озадачь всех сыщиков на раскрытие этого преступления, а сам будь готов – как соберем стрелков и подготовим машины, вновь поедешь на эту ферму… проводником. Эх, самому бы прокатиться туда, нравятся мне такие дела – охота, то да се, но нельзя. В связи со сложной обстановкой, министр запретил мне выезжать из города, чуть ли не ежечасно контролирует по телефону.

7

По адресному бюро оперативники быстро установили место прописки Мунтяну Артура, и группа задержания немедленно выехала по адресу. Не прошло и часа, как он уже сидел у «тяжей» напротив Обручева и отвечал на вопросы.

– Давно в Якутске?

– С девяносто первого года.

– Откуда приехал?

– Из Приднестровья.

– Ион – твой земляк?

– И да, и нет. Он из Кишинева. Там работал в милиции, в вытрезвителе. В Якутск приехал тоже в девяносто первом.

– А где он сейчас находится?

– Не могу знать. Видел его месяц назад в магазине, с тех пор больше не встречались.

– Расскажи все, что знаешь про него: что за человек, какие у него друзья, где бывает. В общем, все, что нас может заинтересовать.

– Знаю я его так, поверхностно. Как приехал в Якутск, устроился работником у какого-то фермера, который держит свиней. Но его оттуда за какие-то грехи выгнали, и он устроился у другого фермера, который держит коров в тайге. Я слышал, что от них тоже ушел, а сейчас болтается в городе.

– А кличка «Кислый» тебе ничего не говорит?

– Кислый, Кислый, – в задумчивости проговорил Мунтяну и отрицательно мотнул головой: – Нет, такая кличка мне не знакома.

– А машина «Урал»? Была ли она у знакомых Иона?

– Нет, не знаю.

– Артур, вот мы разговариваем с тобой достаточно долго. Не интересуешься, почему мы ищем Иона?

– Догадываюсь. Нигде не работает, болтается без дела, значит, что-то украл. Я не прав?

– Думаю, что прав, – кивнул Обручев. – Постарайся восстановить в памяти все, что рассказывал Ион о фермерах, которые держат свиней.

– Как бы не соврать, – задумался Мунтяну. – Он говорил, что свинарник недалеко от реки Лена в районе Даркылаха (микрорайон Якутска). Я могу ошибаться, но, по-моему, он сказал именно так.

– Довольно, Артур, – завершил беседу оперативник. – Сейчас езжай домой, если будет нужно, мы к тебе наведаемся. Если вдруг появится Ион, надеюсь, ты нам сообщишь?

– Разумеется, – помялся опрашиваемый. – Но он ко мне не придет, взял в долг деньги и не думает возвращать. Вряд ли…

Когда за Мунтяну закрылась дверь, Обручев набрал номер опорного пункта милиции района ГРЭС. Трубку поднял участковый инспектор:

– Капитан милиции Нечволод слушает.

– Валера, здравствуй, это Обручев. Не забыл такого?

– Евсеич, как тебя можно забыть?! – обрадовался участковый. – Что тебя интересует на моей территории?

– Меня интересует, Даркылах и район подальше к Жатаю (поселок недалеко от Якутска). Там есть какой-то фермер, который держит свиней. Знаешь таких?

– Конечно, знаю – Куликовы. Как раз принесли заявление, разбираемся.

– А что за заявление?

– Кража. У них трудились наемные работники, обворовали их и скрылись.

– А что украли?

– Да много чего: мебель, аппаратуру, золотые украшения, документы на дом, короче, много чего. Я, наверное, материал передам в уголовный розыск, надо дело возбуждать.

– А сколько было работников?

– Пять человек.

– Женщины были среди них?! – встрепенулся Обручев.

– Двое.

– Откуда они?!

– Из Молдавии и Украины.

– Валера, ноги в руки, и бегом сюда! Их всех грохнули!

– Как грохнули?! – не понял участковый. – А кто тогда своровал?!

– Бегом! – крикнул Обручев, вскакивая с места. – Мы только что трупы привезли в морг!

Через двадцать минут участковый сидел у «тяжей» и рассказывал историю с кражей у фермера.

– Все началось таким образом. Три дня назад ко мне обратился некто Куликов, который держит фермерское хозяйство недалеко от реки Лена рядом с паромной переправой. Он пояснил следующее: фермерское хозяйство специализируется на свиньях, а их в хозяйстве больше двухсот. Естественно, чтобы содержать столько животных, нужно много усилий, поэтому они наняли работников из Украины и Молдавии, которые занимались свиньями и другими хозяйственными делами. Работников было пятеро – трое мужчин и две женщины. В начале мая фермер со своей женой отправился в круиз по Средиземному морю и доверил все свое хозяйство этим работникам. Когда они вернулись из круиза, то никого из работников в доме не застали, зато обнаружили кражу личных вещей, а в свинарнике стаю голодных животных, часть из которых пали. Фермер решил, что работники его обокрали, и написал заявление в милицию. Вот так!

– Это они! – воскликнул Обручев, вскакивая со стула. – Поехали к фермеру!

Обручев с участковым на машине последнего немедленно выехали на свиноферму, которая располагалась возле реки Лена, правда, гораздо дальше района Даркылах. Милиционеров встретил крепкий мужчина небольшого роста, примерно лет сорока. Увидев незнакомого человека в штатской одежде в сопровождении участкового, представился:

– Виктор Иванович Куликов.

– Виктор Иванович, это сотрудник уголовного розыска, он хочет поговорить с вами, его фамилия Обручев, – кивнул в сторону сыщика участковый.

– Что ж, пройдемте в дом, – пригласил Куликов милиционеров. – Только извините, дома беспорядок, мы с женой второй день прибираемся.

– А вот этого не стоило делать, – проговорил Обручев, заходя в дом. – У вас надо провести тщательно осмотр.

– А кто знал-то? – виновато проронил фермер и кивнул своей жене, которая собралась мыть полы: – Лида, больше ничего не трогай, следователи хотят сделать осмотр.

Обручев, которому не терпелось задать вопросы, оглянулся по сторонам, рассматривая убранство дома, и отметил, что хозяева живут зажиточно, во всем чувствовались основательность и купеческий размах: дорогая, вычурная мебель из красного дерева на дореволюционный манер, большие китайские вазы, изысканная посуда, красивое плетеное кресло-качалка…

Жена фермера оставила швабру и, улыбнувшись визитерам, удалилась на кухню, крикнув оттуда:

– Виктор, посади гостей за стол, сейчас принесу чаю!

Когда мужчины сели за стол, она выплыла из кухни с подносом и, подавая чай, произнесла:

– Вот так и живем на своей фазенде. Все хорошо, только работники немного подвели – украли все, что можно, пользуясь нашим отсутствием, и разбежались. Где теперь их искать? Пока не найдем других работников, нам с Виктором самим придется пахать как рабыня Изаура.

– Мы почти в одинаковом положении, – улыбнулся Обручев. – Вы – рабыня Изаура, а мы – рабы из ОУРа (отдела уголовного розыска).

Хозяйка рассмеялась, фермер улыбнулся, контакт был налажен, и Обручев решил приступить к делу:

– Расскажите все о ваших работниках.

– Давайте я, – вызвалась хозяйка и начала рассказывать: – Мы сами из Белгорода. Приехали в Якутск в восемьдесят восьмом году. Немного потыкались, помыкались, работы хорошей не нашли, а затем решили заняться своим делом. Арендовали землю, взяли кредитов и купили первых двадцать свиней. С каждым разом мы увеличивали поголовье свиней, пока не достигли двухсот штук. Сами бы не осилили такое количество живности, но с кормами нам помогло государство – получили субсидию на развитие фермерского хозяйства. Постепенно все у нас стало налаживаться, появились свободные деньги, и мы стали нанимать работников. Сначала наняли одну пару с Украины, а затем из Молдавии – троих. В начале мая нам досталась горящая путевка – круиз по Средиземному морю, и мы с Виктором уехали на отдых, оставив в хозяйстве работников. Приехали три дня назад и застали на фазенде ужасную картину: все перевернуто, переворошено, исчезло много вещей, магнитофон, телевизор… Но самое страшное было то, что свиней никто не кормил, и они стали дохнуть от голода и жажды, а другие их ели. Бррр! Это ужас! Мы сразу решили, что работники нас обокрали, и обратились к участковому.

– А следы крови находили где-нибудь?

– Да везде! – воскликнула хозяйка. – Они же украли и свиней, резали прямо во дворе, все было в крови, мы нашли десять отрезанных голов.

– Надо же! – удивился оперативник. – Прямо так и валялись головы?

– Да, они головы отрезали, чтобы взять побольше мякоти. И не только головы – у всех выпустили кишки. Изверги!

– А мужчина по имени Ион у вас работал?

– Конечно! – вскинула голову женщина. – А откуда вы его знаете?

– Расскажите про него, – насторожился Обручев. – Это очень важно.

– Он пришел к нам чуть больше года назад. Привел его земляк, наш работник. Что можно сказать про него? Работает с ленцой, любит поспать, выпивает. Когда пропали деньги для зарплаты работникам, мы, заподозрив его в краже, выгнали отсюда. Говорят, он потом пристроился у какого-то фермера, а где – не знаю. А почему это так важно? Ион был здесь, когда мы были на отдыхе? Неужели он подбил работников на кражу?! Это невероятно! – непонимающе развела руками женщина.

– А не сохранились ли документы ваших работников?

– Да, копии паспортов. Мы их хранили отдельно.

– Можете мне их отдать?

– Заберите, конечно. – Женщина встала, порылась в шкафу, достала копии пяти паспортов и протянула оперативнику. – Когда поймаете всех, скажите им, пусть они забудут дорогу на нашу фазенду, такие работники нам больше не нужны.

– Боюсь, что этого не случится. Все они мертвы.

– Как мертвы?! – одновременно воскликнули фермеры. – А кто тогда все у нас украл?.. Вы шутите?! Скажите, что шутите!

– О таком не шутят, – тихо проронил Обручев. – Сейчас съездим в морг. Вы сможете их опознать?

– Какой морг?! – через силу выдавила из себя хозяйка. – Как они там оказались?!

– Их привезли в лес и бросили там, а убили здесь, у вас. Я так думаю.

Хозяева замолкли, плохо осознавая сказанное. Обручев обратился к фермеру:

– Виктор, когда вы приехали домой, не заметили следы протектора автомобиля?

– Были следы грузовика. Заехали прямо на территорию фермы.

– Пойдем, посмотрим.

На засохшей грязи четко прослеживались следы грузовой машины: переднее левое колесо было лысым, задние правые – установлены не по ходу движения.

– Что и требовалось доказать, – проговорил Обручев, рассматривая следы, а затем спросил: – Виктор, где свиные головы?

Фермер привел его к сараю и открыл дверь – в лицо дыхнуло смрадом гниющего мяса.

– Вот они, – показал он на груду голов. – Были разбросаны по всему двору, мы их собрали и хотели сегодня вывезти на свалку.

– Пока не надо трогать, – предупредил фермера Обручев, – только после осмотра. А на головах имеются ранения?

– Вроде есть. Как будто стреляли, но все обвалено в грязи, трудно определить.

– Принесите топор, попробуем вскрыть одну голову.

Когда в свиной голове нашли пыж от патрона и дробь, опер покачал головой:

– Их убивали из ружья… Впрочем, как и ваших работников.

– Серьезно?! Работников убивали из ружья?! Какой кошмар!

– Да, так и есть. Выстрел в упор… Виктор, вы пустые гильзы не находили?

– Две штуки.

– А где?

– Под деревянным поддоном, где разделывали свиней. Поднял поддон, а они и лежат… гильзы эти, я их подобрал. Кстати, мое ружье убийцы не взяли с собой, оно было брошено в доме на самом видном месте. Как будто специально подкинуто…

– А заметили, что из ружья производили выстрел?

– Да, похоже. После осенней охоты я почистил и смазал ружье, а сейчас видно, что стволы грязные, словно из него стреляли.

– Получается, что преступники убивали из вашего ружья… А почему? Своего оружия не было? Что-то не похоже на них, они должны быть вооружены до зубов. А почему так тщательно убирали за собой гильзы, но те, которые закатились под поддон, преступники как будто нарочно не заметили?.. С какой целью бандиты вообще подобрали остальные гильзы, если стреляли из вашего ружья? Я не вижу никакой логики, экспертиза все равно ведь выявит по найденным двум гильзам, что стреляли именно из этого ружья. Что они хотели всем этим доказать?

– Может, они хотели запутать милицию, – предположил фермер. – Подбросили гильзы от моего ружья с целью отвести подозрения.

– Так и есть, чтобы запутать нас и отвести подозрения от себя! – воскликнул Обручев. – Из вашего ружья могли для проформы пальнуть в воздух, а гильзы подбросить, чтобы мы думали, что именно ваши работники расправились со свиньями и, соответственно, совершили кражу всего остального. А людей и свиней бандиты убивали из своего ружья, возможно, из обреза того же калибра! Было, как минимум, пятнадцать выстрелов – десять в свиней, пять – в людей… Нет, в людей могли и поменьше – женщины задушены, по крайней мере, у одной удавка на шее.

– Задушили! – ужаснулся фермер и направился в сторону дома. – Мне надо поговорить с женой, нам оставаться здесь нельзя.

Обручев пошел вслед за фермером и, зайдя в дом, объявил:

– Тут настолько все очевидно, что опознание трупов сегодня отменяется – нет никакого сомнения, что это они. Пока ничего не трогайте, я направлю к вам следственно-оперативную группу, которая проведет осмотр дома и территории, изымет вещественные доказательства и следы преступления. Так что не покидайте свою фазенду, думаю, что группа прибудет только под утро.

8

Когда Обручев вернулся в управление, было уже за полночь, дежурный передал ему справку ГАИ о том, что автомашина «Урал» не зарегистрирована на территории республики, номерные узлы и агрегаты по учетам не проходят. Имелась также записка сотрудника ГАИ о том, что на обратной стороне солнцезащитного козырька автомобиля он обнаружил надпись шариковой ручкой: «в/ч 1645, Слухов».

– Конверсионная машина, бывшая военная, – проговорил про себя сыщик, протягивая копии паспортов фермерских работников дежурному. – Внеси дополнение в сегодняшнюю сводку, что личности всех трупов установлены.

Сыщики-«тяжи» находились на месте, ежечасно выезжая по адресам, где мог бы находиться Цуркану Ион, встречаясь со своими добровольными помощниками, агентурой, устанавливая мужчину по кличке «Кислый».

Обручев вспомнил, что более двух суток не был дома, да и надо было привести себя в божеский вид, поэтому, прежде чем покинуть управление, он собрал всех сыщиков, задействованных в ликвидации банды, и объявил:

– Необходимо быстрее найти Цуркану Иона. Придется все бросить и заняться только им – мы выходим на чрезвычайно опасную группировку. Забудьте про сон и работайте не покладая рук. Получите любую интересную информацию – звоните мне, я буду дома: надо помыться, побриться, завтра мне придется вновь выехать к ребятам на Кенкеме, там бродит не менее опасный лесной людоед.

У выхода его остановил дежурный управления:

– Анатолий Евсеевич, срочно позвоните домой начальнику управления. Я ему доложил, что личности трупов установлены, а он приказал найти вас, чтобы узнать более подробно обстоятельства убийств.

Пришлось вернуться обратно в кабинет и набрать домашний номер руководителя.

– Товарищ полковник, беспокоит майор Обручев. Хотел рассказать по трупам.

– Дежурный доложил, что личности установлены, – зевнул в трубку полковник. – Расскажи немного про них, что за люди, откуда родом, чем занимались?

– Мунтяну, о котором я докладывал вам вечером, дал показания, что Цуркану работал у фермеров в районе ГРЭС, чуть подальше. Я вышел на участкового того района, тот, оказывается, знает этих людей – они ему подавали заявление о пропаже пяти своих работников. Приехали к фермерам, и все подтвердилось: у них действительно пропали работники – трое мужчин и две женщины. Мы взяли у хозяев копии паспортов.

– А где будете искать этого Цуркану?

– Весь уголовный розыск сейчас нацелен на его поиски.

– А кто он такой вообще?

– О нем мало что известно. Жил в Кишиневе, в Якутск переехал в девяносто первом, там работал милиционером в вытрезвителе… Постойте, как я до сих пор не догадался?! Сторож при разбойном нападении на склад, где украли бензопилы, был связан «ласточкой», а этот способ связывания практикуется в вытрезвителях!

– А чем убивали фермерских работников? – поинтересовался начальник.

– До вскрытия точно сказать не могу, но, очевидно, убивали из ружья на ферме, а затем уже вывезли на Кенкеме.

– Кстати, насчет Кенкеме. Завтра… нет, уже сегодня в одиннадцать часов два «уазика» и шесть стрелков будут готовы к выезду. Ты с ними съезди, покажи дорогу, а потом со своими сотрудниками возвращайся обратно. Стрелки пускай остаются денька на два, пока не добудут этого шатуна.

– Есть!

– Давайте, работайте, держите меня постоянно в курсе дела.

Дома Обручев долго стоял под горячим душем, размышляя о банде, которую предстояло ликвидировать.

«Кто вы такие, бандиты мои дорогие? Неужели никогда не мелькали у нас? Этот главарь Кислый… Кислый, Кислый, – повторил опер кличку бандита, пытаясь напрячь память. – Такая кличка может возникнуть только от имени носителя такого прозвища. Например, Паша Отмычка – это квартирный вор Павел Артамонов, Меченый – Сапожников, со шрамом на все лицо, а тут Кислый. В чем его кислость? Нет, такое «погоняло» могло образоваться не от преступной профессии фигуранта или его внешности, а только от фамилии… Кислов, Кислых, Киселевич, Кисла, Кисличенко… Кисличенко?! Точно он! Как у меня это вылетело из головы?! В советское время сидел за серию разбоев на Украине, «бомбил» богатых цеховиков, в конце восьмидесятых осел в Якутске. Про него было агентурное донесение, что он может быть причастен к бандитскому налету на магазин, где убили продавца, но до конца его так и не отработали. Надо поднять все мои старые бумаги!»

Быстро приняв душ, он позвонил в управление. Трубку поднял оперативник Скакунов.

– Андрей, помнишь убийство продавца два года назад? – нетерпеливо спросил его Обручев.

– Припоминаю. Так и осталось «глухарем».

– А помнишь, кого мы там подозревали?

– Черт его знает, не помню. Столько убийств произошло за это время, все смешалось в голове.

– Фамилия Кисличенко тебе ни о чем не говорит?

– Помню… Ты хочешь сказать, что Кислый – это Кисличенко? Но тогда у него такого прозвища не было. Его все звали Хохлом.

– Согласен. Но кличка могла пристать к нему после, или, может быть, его так называет только Цуркану. Он молдаванин, поэтому, из этических соображений, мог называть его Кислым, а не Хохлом, иначе вмиг превратился бы сам в какого-нибудь там «мамалыжника». Учи матчасть, дорогой мой Андрей, взаимоотношения между народами некогда великого Советского Союза!

– Резонно. Что предлагаешь?

– Проверьте этого Кисличенко. Только, Андрей, прошу тебя, отнесись к этой информации со всей серьезностью, возьми с собой не менее двух сыщиков и не забудь прихватить автомат. Если мы попали в точку, то Кисличенко сейчас смертельно опасен. Все, я жду звонка.

Обручев разогрел консервированную гречку с тушенкой, поклевал немного и лег на диван, провалившись в глубокий сон. Разбудил его голос жены:

– Толя, просыпайся, тебе звонят!

Он присел на диван и бросил взгляд на настенные часы – было полтретьего ночи. Телефон звонил беспрерывно. Это оказался Скакунов, который сообщил тревожную новость:

– Дела плохи. Кисличенко с двумя мужиками на бортовом «уазике» выехали на Кенкеме, с собой взяли бочку соляры. Как там наши, не прохлопают их?

– Когда?! – вскочил на ноги Обручев. – Во сколько они выехали?!

– Часов в десять-одиннадцать. Прошло три-четыре часа.

– Наши-то об этом не догадываются, они заняты медведем, могут и прохлопать, а у них там два автомата!.. Хотя Людмила ответственный человек, не должна прозевать! Я сейчас доложу начальнику управления и прискочу, готовь трех автоматчиков с бронежилетами, выедем следом за бандитами!

Подрагивающими пальцами он набрал номер руководителя.

– Але, кто это говорит? – спросонья поинтересовался тот хриплым голосом.

– Товарищ полковник, извините, дело не терпит отлагательств! Бандиты, которых мы ищем, три часа назад выехали на Кенкеме. Наши об этом не знают, не ждут их, может произойти непредвиденное. Я сейчас выезжаю в управление, дайте, пожалуйста, указание, чтобы дежурный выделил нам машину. Мы пустимся вслед за бандитами.

– Хорошо, сейчас дам указание! Вы там поосторожней, возьмите с собой автоматы!

– Уже распорядился взять три автомата. И бронежилеты.

– Да, бронежилеты обязательно! С утра направлю дополнительные силы. Удачи!

Положив трубку, Обручев натянул на себя свежую рубашку и стремглав выскочил из квартиры.

9

К приезду Обручева в управление дежурный, получив указание от начальника, выдавал оперативникам автоматы и бронежилеты. Увидев его, доложился:

– Анатолий Евсеевич, водитель скоро подъедет, я ему выдал талоны на полный бак. Думаю, туда-обратно бензина хватит, на всякий случай зальет еще одну канистру.

– Спасибо! Поторопи его!

Подбежал Скакунов с автоматом и бронежилетом в руках:

– У Кислого оставили засаду из трех оперов, сожительница осталась там, а двоих притащили сюда, они сидят по кабинетам.

– Надевайте бронежилеты и будьте готовы, машина на подходе, – бросил на ходу Обручев, следуя в кабинет, где держали одного из задержанных, которого охранял оперативник, Обручев спросил его, кивнув в сторону парня лет двадцати с белесыми ресницами:

– Кто такой?

– Брат сожительницы Кислого.

Обручев обратился уже к задержанному:

– Как тебя зовут?

– Кирилл.

– Сколько лет?

– Двадцать один.

– Кислый, получается, твой зять?

– Микола, что ли? Его не Кислым обзывают, а Хохлом кличут.

– Так он не Кислый?

– Ваня-молдаван иногда так говорит, а в основном зовут Хохлом.

– Когда и куда они выехали?

– На Кенимэ… – Парень вопросительно посмотрел на оперативника. – Забыл, как называется.

– Кенкеме?

– Да, Кенкеме. В десять вечера.

– А кто с ним поехал?

– Ваня-молдаван и водитель на бортовом «уазике».

– Водителя не знаешь?

– Семен.

– А где он живет?

– Точно не знаю, где-то в Мархе.

– «Урал» чей?

– Этого Семена.

– Кто у Кислого… Хохла еще в друзьях?

– Андрей и Василий.

– Где они?

– Не знаю.

Шум в коридоре отвлек Обручева от беседы с парнем: в кабинет ввалился Скакунов в бронежилете и в каких-то латах, на голове водрузилась несуразная каска. Ну, точно Илья Муромец, разве что не хватает палицы!

– Машина пришла! – выдохнул он.

Увидев насилу передвигающегося в неудобном и тяжелом бронежилете оперативника, Обручев не выдержал и прыснул со смеху:

– Снимай, к черту, доспехи: двум смертям не бывать, а одной не миновать! Лучше возьми дополнительные рожки к автомату. И ребятам скажи, чтобы все сняли, а то перегрузят своим весом автомобиль, а дорога не ахти какая. Я сейчас выхожу.

– Слава богу! – облегченно вздохнул Скакунов, убирая прочь каску.

Обручев повернулся к парню:

– Кирилл, последний к тебе вопрос. Только ответь на него честно, иначе не миновать беды.

– Задавайте.

– Из оружия что у них видел?

– Обрезы охотничьего ружья.

– А сколько их?

– Я видел три. Две двустволки и винтовка.

Приказав оперативнику подробно допросить парня, Обручев вышел на улицу, где его ждал «УАЗ»-фургон с водителем и тремя сыщиками. Сев в салон машины, он крикнул водителю:

– Жми из этой машины все, что можешь, не жалей ее – наши там в опасности!

Он взглянул на часы – от преступников их отделяло пять часов пути. «Лишь бы бандиты застряли где-нибудь в грязи, – молился про себя Обручев. – Тогда возьмем их «тепленькими». А Люда? Люда не подведет, она ответственная и храбрая женщина, не даст, чтобы ее застали врасплох. Да-а-а, ребятам там несладко: с одной стороны, лесной людоед, с другой – не менее, а может быть, гораздо более опасные, двуногие хищники. Держитесь, ребята, держись, Люда!»

Водитель мчался с такой скоростью, иногда переваливая за сотню километров в час, что Обручев немного успокоился: «Успеем!»

Но когда началась лесная дорога, машина села брюхом на первой же глубокой грязи. Опера вышли из машины, но, попробовав толкнуть ее, быстро поняли бессмысленность затеи и стали рубить вагу из растущей рядом лиственницы. Поочередно поднимая каждую сторону машины и подкладывая под колеса валежники выбрались из грязи, но через несколько сот метров вновь оказались в ее плену.

Срубая очередную вагу, Скакунов, тяжело дыша, заметил:

– Представьте себя в бронежилетах – мы бы все тут сдохли! По-моему, водитель ни черта не смыслит в таежной дороге! Вот тут, например, можно было бы немного держаться левее и спокойно проскочить!

Обручева тоже стали терзать смутные сомнения, что водитель не знаком с сельскими дорогами, и потому поинтересовался у него:

– Никогда не ездил по разбитой дороге?

– Нет, – виновато ответил тот, – только по асфальту…

– Мужики, все ко мне! Надо держать совет, – окликнул Обручев оперативников, занятых вагой.

Все сгрудились впереди машины, и в свете фар предстала печальная картина: обмазанные грязью с ног до головы люди, мокрая одежда, вместо обуви – ошметки из бесформенной грязи. Вспомнив, что он выглядит так же, как все, Обручев обратился к сыщикам:

– Мы так не доедем. У кого есть опыт вождения «УАЗа»?

– У меня, – откликнулся немолодой уже оперативник Климент. – У брата такая машина, на охоту вместе ездим.

– Садись за руль!

– Стой! – внезапно крикнул Скакунов, рассматривая дорогу левее, где можно было проскочить грязь без особых усилий. – Следы «УАЗа», они впереди нас!

– Ну, это разумеется, – изрек Обручев, наклонившись и рассматривая следы, – мы же идем в погоню за ними… Хотя все, что происходит сейчас, трудно назвать погоней.

Выбравшись из грязи, опера последовали дальше. Климент действительно оказался опытным водителем, он ловко объезжал опасные места, иногда разгоняя машину и беря большие лужи с ходу. Когда преодолели лесную дорогу и оказались на поле, Обручев велел остановить машину. Уже рассвело, было полвосьмого утра. Он быстро нашел следы ехавшей впереди машины и приказал:

– Преступники впереди нас, всем держать оружие наготове, до фермы осталось шесть-семь километров.

Опера увидели бортовой «УАЗ» издалека. Машина стояла, прижавшись к изгороди фермы, рядом с ней суетились люди.

– Полный вперед! – крикнул Обручев водителю. – Берем всех с ходу, при сопротивлении стрелять без предупреждения!

Когда машина, прыгая на ухабах, приблизилась к ферме и очертания людей стали различимыми глазу, сердце у него радостно забилось – он увидел Людмилу, которая, заметив «уазик», махала руками. Рядом стояли Федин и фермер.

Выпрыгнув из машины и подбежав к ней, Обручев крепко обнял ее, взволнованно проговаривая:

– Все живы-здоровы?! Где бандиты?!

– Живы, живы, – улыбнулась Людмила, хотя глаза ее были полны слез. – Бандиты задержаны, связаны по рукам и ногам и лежат на полу. Решали вопрос, как везти их в город, а тут вы с кавалерийским наскоком…

– Получили информацию, что преступники выехали в вашу сторону, и пустились за ними в погоню… – Обручев взглянул на Федина: – Кстати, что с шатуном?

– Ликвидировали и сожгли.

– Серьезно?! – поразился сыщик. – Ну, вы даете, господа!

В доме у фермера на полу лицом вниз лежали три человека, связанных «ласточкой», которых охранял Павлов.

– А вот это правильно, – удовлетворенно отметил Обручев. – Пусть теперь попробуют себя в роли того сторожа, которого они связали подобным образом и убили.

Один из бандитов, а Обручев понял, что это и есть Кислый, приподнял голову и, глядя с ненавистью на сыщика, прошипел:

– «Мокруху» хочешь пришить, командир? Не получится! Смотри, все зачтется…

Обручев понял, что эти слова предназначены не ему, а подельникам, чтобы те держались до конца и не признавались в содеянном.

– Зачтется, зачтется, – проговорил Обручев и распорядился: – Задержанных положить на пол фургона, два опера остаются их охранять, остальным собраться в доме – посовещаемся перед выездом в город.

Когда преступники были транспортированы в машину, он сел за стол и крикнул, положив руку на грудь:

– Хозяин, доставай свою настойку! Сердце готово выскочить, надо успокоить!

Фермер не заставил себя долго ждать, через миг семь стаканов, наполненных восхитительной наливкой, алели на столе.

– Давайте, ребята, выпьем за нашу удачу! – поднял Обручев свой стакан. – За ту оперскую удачу, которая чуть не сорвалась из-за бандитов, по иронии судьбы, именно в это время и в этот час решивших наведаться сюда. Когда мы ехали за ними и постоянно вязли в грязи, я немного запаниковал, но и тогда был уверен, что Людмила и ребята встретят бандитов достойно, и не ошибся. Поэтому я хочу выпить за Госпожу Удачу в лице нашей прекрасной и отважной Людмилы!

– Да ну, ребята, – засмущалась Яковлева. – Это спасибо Павлу, он всех задержал.

– Да все задерживали, – засмущался и Павел. – Не я один.

– Ладно, не спорьте, – махнул рукой Обручев. – Сейчас за чашкой чая расскажете все, что здесь происходило. Нам очень интересно!

На столе появился самовар, хозяйка достала сливки и молоко, нарезала душистого хлеба, и все стали слушать рассказ Людмилы.

10

– Когда вы с трупами уехали, ребята стали готовиться к засаде на медведя. Валентин достал большой аккумулятор, объяснив, что он военный, и загрузил в машину. Далее у него в руках появилась автомобильная фара с приспособленной ручкой и проводом. Проверил в действии – все работает, и тоже положил в машину. Снова сели пить чай, а потом Ваня говорит:

– Пора! Он может появиться в любое время. Валентин, когда наступят сумерки, ты отвечаешь за прожектор, а мы с Павлом – стрелки. На всякий случай возьми свою двустволку. Машину оставим на отшибе, возможно, она нам пригодится.

Иван отнесся к делу очень ответственно. Прежде чем выехать к месту засады, заставил всех попрыгать на месте – убедиться, что ничего не бренчит. Приказал выложить из кармана сигареты и спички, сказав: «Там никто курить не будет, потерпите».

– Давайте, ребята, с богом! – говорю я им. – Будьте осторожны, берегите себя. А я тут посторожу с женщинами – вдруг этот Ион заявится.

Они уехали, но Валентин вскоре вернулся обратно и объяснил, что ребята устроились в засаде, а как стемнеет, он присоединится к ним. В полдевятого он поехал к месту засады, мы пожелали ему ни пуха ни пера.

Вот сидим и ждем, три женщины, наших мужиков. Немного дрожим от страха, приоткрыли дверь, чтобы услышать выстрелы. После полуночи фермерша с работницей легли на кровати и сразу захрапели. Очевидно, они решили, что уж коли я милиционер, то обязана их охранять. В принципе, обязана, согласна с этим. Держалась стойко, но все сильнее стало клонить ко сну. Вдруг до меня донеслись звуки выстрелов: сначала три одиночными, а спустя секунды еще несколько выстрелов. Посмотрела на часы – было три ночи. Разбудила женщин, и мы все стали с нетерпением ждать ребят.

Вскоре приехал Валентин и сказал, что медведя застрелили, а сейчас его труп будут сжигать на костре. Он взял спички и уехал обратно.

Работница стала топить печку и ставить чайник, хозяйка спустилась в подпол за продуктами. Тут я слышу, как подъехала машина. К этому времени уже рассветало, работница выглянула в окно и испуганно воскликнула: «Ион приехал с друзьями!» Я подбежала к окну и увидела, как трое явно нетрезвых мужчин, гогоча и громко разговаривая, справляют малую нужду возле бортового «УАЗа». Хозяйка, услышав неожиданную весть, выскочила из подпола и приказала мне: «Лезь туда!» Я отказалась от этой идеи, сказала, что пойду задними дворами в лес и позову наших на подмогу. Она молча кивнула и толкнула меня в сторону двери, благо она находится с противоположной стороны от прибывших бандитов. Прежде чем уйти, я громко шепнула хозяйке: «Отвлеките их чем-нибудь, мы скоро!»

Огонь от большого костра я увидела издалека. Увидев меня, Павел и Иван бросились навстречу: «Что случилось?!» Я им еле выдохнула: «Бандиты на ферме, приехали на «уазике!»

Быстро посовещались и решили до фермы идти пешком, чтобы преступники не услышали звук мотора. Подкрались к дому и убедились, что все люди находятся внутри. Тихо подошли к двери, Павел первым забежал в дом и пустил очередь из автомата прямо в стену. Бандиты так и рухнули на пол, мы их всех связали веревкой, которую подала нам хозяйка. Позже два обреза нашли в машине.

– Молодцы! – восхитился рассказом Людмилы Обручев и обратился к хозяйке и работнице: – А теперь, дорогие женщины, расскажите, как вы встретили нежеланных гостей.

– Они еще постояли возле машины, – стала рассказывать жена фермера. – Доставали продукты, водку. Ион зашел первым и крикнул: «Валентин, принимай гостей!» Я вышла из-за занавески и удивленно отвечаю: «Вы что, не встретили Вальку? Он же уехал в город». «Значит, разминулись», – ухмыльнулся Ион и поставил две бутылки водки на стол. – Тем лучше! Гуляем, бабоньки!» Я отвечаю: «Почему бы и не погулять, приглашай своих гостей за стол».

Мужчины стали разливать водку, предложили и нам, но мы отказались, ссылаясь на то, что надо приготовить хорошую закуску, а уж потом пить… Они пили водку, а мы чистили картошку. В это время ваши и забежали – я совсем оглохла от выстрелов. Вот так-то, убежала от войны, называется, – пожаловалась она под конец уже избитой за последние дни фразой.

– Тоже молодцы! Настоящие оперативники! – улыбнулся ей Обручев и повернулся к Ивану с Павлом: А теперь приступаем к самому интересному. – Кто из вас расскажет про охоту на шатуна?

– Иван, – кивнул в сторону судмедэксперта Павлов. – Он и застрелил медведя.

– Давай, Ваня, мы тебе внимаем с превеликим для себя удовольствием и предвкушаем услышать рассказ, который затмит все события, которые происходили здесь за последние сутки!

– Да ничего сверхординарного, – поскромничал Федин. – Сели в засаду, а кругом тишина, ни одной живой души. Мудрые вороны – и те чухнули, что трупов уже нет, улетели. Выбрали такое место, чтобы место захоронения было видно достаточно хорошо, но с буреломом, который отделял бы нас от медведя. В случае нападения он потеряет несколько секунд, преодолевая этот бурелом, а на ровном месте попасть в бегущего медведя практически невозможно. Когда было светло, сидели вдвоем. Щекотливость положения заключалась в том, что медведь мог подойти и сзади. Поэтому сидели, опершись спинами друг к другу. Затемно пришел Валентин и взялся за прожектор. Тишина была звенящая, и мы, наконец, услышали, когда медведь очутился возле захоронений. А то, что он находится там, поняли по его вздохам и ворчанию. Я тихонько толкнул в бок Валентина, он включил прожектор, и в его лучах мы увидели медведя. Ослепленный, он встал на задние лапы и зарычал. Я прицелился и начал стрелять: сначала три раза, а затем, когда медведь встал на четыре лапы и стал убегать, еще несколько раз вдогонку. Непрерывно подсвечивая спереди, чтобы он нас внезапно не атаковал, постояли минут двадцать, а затем, взяв аккумулятор, тихо двинулись вперед, освещая себе путь прожектором. Увидели его издалека – он упал в пятидесяти метрах от захоронений. Подойдя поближе, убедились, что медведь действительно шатун: донельзя исхудавший, ребра и лопаточные кости торчат наружу, и запах… Запах этот страшный, похуже, чем пахли трупы людей. У него по-живому загнивало мясо. Мы собрали вокруг валежник, обложили медведя со всех сторон и подожгли. В это время к нам прибежала Людмила.

– Павел, а ты стрелял? – поинтересовался Обручев у опера, впечатленный рассказом эксперта.

– Нет, не успел, – признался сыщик. – Все произошло в одно мгновение.

– В людей успел выстрелить, а в медведя – нет, – рассмеялся Обручев. – Хотя, какие они люди – звери!

– Нет, ты не прав, – возразил Федин. – Иной человек гораздо хуже самого грозного и опасного хищника. Если бы этот медведь был сытый, если бы его не вспугнули и не выгнали из берлоги в зимнюю стужу, он никогда бы не позарился на людей. А посмотри на этих бандитов: ряхи наели, а все туда же – убивать ради наживы. И кто, получается, опаснее: люди или звери?

– Верно, – согласились сидящие вокруг сыщики. – Человек при нашей работе – самый опасный зверь. Пока среди людей бродят такие «шатуны», покоя нам не видать.

– Спасибо, дорогие мои коллеги, – впечатлившись до глубины души, тихо произнес Обручев. – В самую опасную минуту жизни вы показали истинное мужество и верность долгу. Не отставали в храбрости от сотрудников милиции и наши друзья – фермеры, которые, невзирая на грозящую их жизни опасность, оказали нам неоценимую помощь в ликвидации самой опасной банды. Низкий вам поклон!

– А за это надо выпить, – оживился фермер, доставая свою бутыль. – Сегодня словно заново родились! Эти шатуны, как реальный лесной хозяин тайги, так и в человеческом обличье, ни перед чем не остановились бы – в конце концов, расправились бы и с нами. Спасибо вам всем!

Через час вся группа с задержанными преступниками на двух машинах тронулась в обратный путь.

11

До города добрались быстро – сказывался опыт по преодолении грязи, приобретенный за последние сутки.

Когда к полудню группа заехала во двор управления, все высыпали из кабинетов, чтобы поглазеть на оборванных, замызганных грязью, усталых оперативников. Выбежал и начальник управления.

– Как успехи? – спросил он у Обручева.

– Все отлично, товарищ полковник! Преступники задержаны, шатун ликвидирован!

– Молодцы! Сейчас дам отбой группе, которая должна была выехать к вам на подмогу. Благодарю за службу!

– Служу Советскому… России!

– Анатолий, я ухожу домой, – подошел к ним Федин. – Сейчас два дня буду пить, успокаивать нервы.

– Я с удовольствием присоединился бы к тебе, – улыбнулся Обручев, – но надо до конца отрабатывать бандитов. Так что пока! Попозже сорганизуемся и посидим где-нибудь от души!

Задержанных развязали и развели по кабинетам. Обручев велел привести к нему Кисличенко. Когда бандита привели под конвоем, тот, разминая затекшие руки, окинул взглядом кабинет, посмотрел на Обручева, а затем бросил:

– Разговора не получится. Ни на один вопрос отвечать не буду.

– Хорошо, – кивнул тот и спокойным голосом приказал конвоиру: – Увести, оформить в изолятор. Надеюсь, другие будут разговорчивее.

– Не дождетесь, – выходя, процедил сквозь зубы бандит.

Следующим был Цуркану. Он робко зашел в кабинет и вытянулся перед сыщиком.

«Этот заговорит, хлипок на вид, да и бывший милиционер. А они-то как раз быстрее идут на контакт», – подумал Обручев, рассматривая задержанного.

– Садись, Ион, – пододвинул он стул. – Разговор предстоит долгий, поэтому, я думаю, ты от чая не откажешься?

– Да, можно, – дрожащим голосом ответил Ион, разминая, как и Кислый, отекшие конечности.

Когда чай был налит, Ион взял полную чашку и тут же расплескал половину – руки его не слушались. Немного успокоившись, повторил попытку и стал жадно пить. Опустошив чашку, попросил:

– Еще можно?

Выпив вторую чашку, он вздохнул и посмотрел на Обручева:

– Какие вопросы вас интересуют?

– Много! Проблема только в том, с чего начать.

– Задавайте, я попробую на них ответить.

– Слушай, не изображай из себя безобидного агнца! – вскипел опер. – Тебе грозит расстрел, а ты «задавайте», «попробую»! В принципе, я с тобой могу вообще не разговаривать, все доказательства у нас имеются. Тебе сейчас надо думать о своей судьбе, а Кислый на сто процентов обеспечил себе вышку! Он же главарь банды, правильно я говорю?

– Да, он главный среди нас.

– Сколько вас в группе?

– Пятеро.

– Перечисли.

– Нас трое и еще Комков Андрей и Сухоборов Василий.

– Их адреса знаешь, сможешь показать нам?

– Да, знаю. Покажу, если надо.

– Ион, расскажи все подробно: когда вступил в банду, сколько за вами убийств, роль каждого при нападении, и где находятся похищенные вещи.

– Хорошо, расскажу все. Только оформите, пожалуйста, все как чистосердечное признание с раскаянием в содеянном.

– Ты сам должен понять, что торг сейчас неуместен, – ответил Обручев. – Все зависит от того, что ты мне расскажешь. Ты должен рассказать все как на духу, не выгораживая и не обеляя себя, чтобы потом не краснеть, правда ведь все равно вылезет наружу.

– Ладно, слушайте. – Попросив еще чашку чая, Ион начал говорить.

– Мое падение началось с падением Советского Союза. В Кишиневе служил в милиции: в вытрезвителе, затем в дежурной части. Отработал более пяти лет. А потом началось: война, разруха, безработица… Зарплату не давали вообще, начальство намекало, раз у тебя форма и пистолет, то зарабатывай сам, как хочешь. В конце девяносто первого приехал в Якутск. Тут у меня есть земляк Мунтяну, сначала у него перекантовался, а затем ушел работать к фермерам… Ну, к тем, которых нашли… Меня заподозрили в краже и выгнали. Проболтавшись без дела, я устроился у второго фермера, где вы меня сегодня задержали. Поработал там несколько месяцев и ушел, поскольку зарплаты нет, живут натуральным хозяйством. Работал в магазине грузчиком и познакомился с Семеном, который возил продукты. Семен – это тот, которого задержали вместе с нами. Однажды он пригласил меня к себе домой. Там находились все те, о которых я говорил ранее: Кислый, Андрей, Василий и этот Семен. За столом побеседовали, познакомились. Узнав, что я ранее работал в милиции, Кислый обрадовался и сказал, что им нужны бывшие сотрудники. Короче, в этот день я вступил в банду… Первым делом был магазин, где я работал. Убили продавщицу, взяли деньги и продукты…

«Вот те на! Искали бандитов со стороны, а наводчик был рядом! Поистине, все преступления простые, только сыщику надо иметь голову на плечах. В конкретном случае головы наши были в любом месте, но только не на плечах!» – с сожалением подумал Обручев.

– Потом было несколько нападений без убийств, а в декабре прошлого года Кислый нас собрал и рассказал, что на один из складов поступила большая партия бензопил «Дружба». Он объяснил, что нашел уже покупателя за пределами республики, поскольку сбыть такой товар здесь небезопасно – можно попасться. Ночью мы напали на этот склад. Я связал сторожа, Семен подогнал автомашину «Урал» прямо к воротам склада. Когда бензопилы были уже загружены в машину, Кислый взял обрез и пошел в сторожку, где лежал охранник – старик под семьдесят лет. Я понял, что он хочет его убить, попытался отговорить, но Кислый был непреклонен. В сторожке он перевернул старика на спину и сказал: «Дед, запомни мое лицо». Тот молча кивнул головой, а Кислый с криком: «А теперь забудь навсегда!» – выстрелил ему в живот…

– А как ты связывал сторожа? – спросил бандита Обручев. – Каким способом?

– «Ласточкой», как обычно мы поступали с буйными алкоголиками в вытрезвителе… – ответил Ион и продолжил: – Бензопил оказалось девяносто восемь штук, мы их продали коммерсанту из Тынды… А на фермеров из Даркылаха банду навел я. – Я говорил Кислому, что есть богатые коммерсанты, которых можно ограбить. Все это рассказал ему из желания отомстить фермерам, которые со мной обошлись несправедливо. В принципе, я хотел расправиться с ними, а не с их работниками. Нагрянули к ним ночью, под утро. Калитку открыл один из работников. Увидев меня, он поинтересовался, почему я приехал в такую рань, объяснив, что хозяева отдыхают на юге. Тут Кислый выстрелил ему в грудь, и все забежали внутрь. Я слышал несколько выстрелов, душераздирающий крик женщины, а потом все стихло. Чуть замешкавшись, зашел следом в дом и увидел ужасную картину: все были убиты в постели, Кислый и Семен душили веревкой женщину, она была вся в крови, очевидно, ранена. Когда все закончилось, Кислый велел загнать машину во двор, закрыть ворота и приказал: «Сделаем так, как будто работники обокрали хозяев и убежали. Надо смыть везде кровь, подобрать гильзы в доме».

Трупы вместе с матрацами и одеялами загрузили в машину, взяли все, что нам нужно: телевизор, магнитолу, кое-что из посуды, спиртное и много чего из мелочи. Прежде чем выехать с фермы, Семен предложил забить несколько свиней и взять с собой. Предложение Кислому понравилось, мы застрелили десять свиней, частично освежевали их и загрузили в машину. Животных убивали из своего обреза, а затем Кислый дважды выстрелил в воздух из ружья, обнаруженного в доме у фермеров, а гильзы оставил под поддоном, чтобы запутать следствие. С этой же целью ружье фермера оставили в доме, чтобы хозяева подумали на работников, будто бы они убили свиней. Затем заехали к Семену в частный дом, разгрузили вещи, туши свиней, сожгли матрацы, одеяла. Тут Кислый говорит: «Трупы надо спрятать так, чтобы никто их не нашел. Тогда хозяева будут думать, что работники их обокрали, поэтому особого шухера не поднимут. Подумаешь, какая-то кражонка, каких сейчас сотни, – никто особо искать не будет». Я предложил спрятать трупы далеко в тайге, тогда-то уж точно их никто не найдет, и назвал место, где раньше работал у фермера, – район речки Кенкеме. Мы привезли трупы туда, каждого по отдельности протиснули между кочек, а сверху обложили срезанными кочками и мхом. Думали, что лучшего места для захоронений не придумать, а получилось вот как… Остальное вы все знаете.

– Все, больше нечего добавить? – спросил Обручев. – Сейчас садись за стол и подробно напиши все, что ты сейчас рассказал. Это будет твое чистосердечное признание и раскаяние. Большего я тебе обещать не могу.

– Хорошо, – кивнул задержанный, присаживаясь за стол. – Надеюсь, не подведу себя под расстрел, и в суде учтется мое стремление помочь следствию?.. И на том спасибо!

Распорядившись о задержании остальных членов преступной группы, с проведением обысков по их месту жительства, сдав все дела по банде Кислого не измотанным дальней дорогой оперативникам, Обручев вышел из кабинета, чтобы ехать домой, но в коридоре неожиданно встретился с Яковлевой.

– Люда, ты еще здесь? – удивился он. – Довезти до дома?

– Спасибо, муж уже приехал и ждет на улице, – устало ответила Людмила. – Детишки заждались, наверное. Толя, с этой кутерьмой мы забыли про нашу Кашину. Взяться бы за нее с новой силой.

– Не забыли, – загадочно улыбнулся Обручев. – Завтра у нас с тобой начнется самое интересное и потрясное в розыске этой пропавшей девушки… Кстати, в связи с последними событиями я совсем забыл тебе сказать: в морге у одной погибшей женщины пропали сапожки и сумочка. Все это произошло в бытность Скворцова там санитаром. У меня есть данные матери погибшей, на днях вызови и покажи найденные в могиле вещи. Вдруг они принадлежали ее дочери?

– Ух, ты! – воскликнула Людмила. – Долго же ты держал при себе такие важные сведения!

– А все ты виновата, – засмеялся Обручев и передразнил ее: – «Пропавшая нашлась, это точно она!» Всех на уши поставила! Я и повелся, напрочь забыв про эту информацию.

– Но зато какие убийства раскрыли! – засмеялась в ответ Яковлева. – Если бы я не подняла бучу, следственно-оперативная группа выехала бы только через дня два, тогда бандиты могли нас опередить: увидев, что захоронения вскрыты, перепрятали бы трупы.

– Правильно, могли и перепрятать, – согласился с ней Обручев. – А могли и расправиться с фермерами как с лишними свидетелями. Не зря же я тебя тогда назвал Госпожой Удачей!

– Какая я госпожа?! Пахарь я в женском обличье, а не дворянка какая-нибудь! Ладно, жду не дождусь завтрашнего дня, до свидания, – попрощалась она и направилась к выходу.

Санитары смерти