– Пойдем в дом. Надо что-то делать…
Следуя в дом, Ксения сообщила:
– Я уже заказала билет в Якутск, завтра днем улетаю.
– Уже успела? Правильно, надо лететь и все разузнать. Ох, Сима, Симочка, что с тобой случилось?!
Дома, выпив сердечных капель, предложив их и внучке, от чего та отказалась, хозяйка налила чай и поинтересовалась:
– Отцу-то сообщила?
– Что толку-то? – фыркнула внучка. – Посетует и продолжит пьянствовать.
– А все беды от Семена, от отца твоего, – зло выговорила бабушка. – Если бы они жили в согласии, разве твоя мама поехала бы торговать на краю земли?
– О чем и речь, – вздохнула Ксения. – Отцу я не буду сообщать о маме.
– С деньгами как? Тебе дать, у меня есть небольшие сбережения?
– Не надо, бабушка, мама мне отправила пятьсот долларов, я их не потратила.
Бабушка поцеловала внучку и предложила:
– Уже поздно, переночуй у меня, а с утра пораньше на автобусе поедешь домой.
– Нет бабушка, мне надо готовиться к отъезду, – отказалась Ксения. – На такси доеду.
– Как приедешь домой, сразу позвони, – строго предупредила хозяйка. – А то ночью не буду спать, беспокоиться.
– Позвоню, бабушка.
Когда девушка собралась выйти из дома, бабушка спросила:
– С работой как? Отпросилась?
– К черту эту работу, – махнула рукой она. – Все равно подводят под сокращение штатов, завтра с утра схожу и напишу заявление об увольнении.
– Ай, ай! – схватилась за голову женщина. – Беда одна не ходит!
Приземлившись в аэропорту Якутска, Ксения сразу направилась в милицию. Ее встретил улыбчивый доброжелательный мужчина в штатском, который представился Власичем Анатолием.
– Как доехала, Ксения? – поинтересовался он, сохраняя на лице приветливость. – Чаю не хочешь, у меня есть печенюшки.
– Доехала нормально, – облегченно вздохнула она, вопреки ожиданиям, встретив благодушного милиционера, а не хмурого представителя закона. – От чая не откажусь, в горле пересохло.
Налив чай и пододвинув поближе печенье, милиционер сообщил:
– Ксения, располагайся, пей чай, отдохни с дороги, а я схожу к своему руководству, доложу как раз по твоей маме, а потом мы с тобой побеседуем. Если что, туалет в конце коридора.
В кабинете никого не было, девушка, надкусывая печенье, стала пить чай. Вдруг она обратила внимание, что на соседнем столе лежит небольшая стопка бумаг, на первой странице которой красным карандашом было написано: «Материалы по факту пропажи гр-ки Кухтиной». Ее окатило холодным потом, она встала и, подойдя к столу, дрожащими руками открыла первую страницу и прочитала, скорее всего, черновую запись тем же карандашом:
«Необходимо выдвинуть четыре версии:
Кухтина похищена и убита рэкетирами и бандитами по наводке.
Женщина убита работниками рынка, либо же стала жертвой своих близких знакомых и друзей.
Женщина убита случайными лицами из числа ранее судимых или молодежных банд.
Пропавшая стала жертвой несчастного случая (ДТП с сокрытием тела, утонула, заблудилась в лесу и т.п)
Наиболее рабочей версией считать первую».
Тем временем Власич докладывал начальнику уголовного розыска о проведенной работе по розыску Кухтиной. Он только что вернулся в управление, но появление Ксении заставило его немного задержаться в кабинете, где он при постороннем лице забыл на столе материал по розыску Кухтиной, что было крупным просчетом для опытного оперативника.
Сыщик стал информировать руководителя о проделанной за день работе:
– Итак, Николай Васильевич, сегодня мною проверены поставщик бытовой химии и хозяйка квартиры, которую арендовала пропавшая Кухтина. Сначала о поставщике: база, где расположены три ангарных склада, находится в районе ГРЭС. Директор базы Михайлов Радомир Максимович, сорок девятого года рождения, ранее не судимый, живет в частном доме недалеко от речпорта. Эта база раньше принадлежала строительно-монтажному управлению, директором как раз был сам Михайлов, который и приватизировал ее. Когда появился дефицит моющих средств, мыла, стиральных порошков, предприятие специализировалось на поставках этого товара, поскольку Михайлов сразу смекнул, где можно поднять хорошие деньги. Поступает импортная бытовая химия из Польши более крупному поставщику из Иркутска, который обеспечивает весь Дальний Восток этим товаром. Однажды Михайлову позвонил тот поставщик из Иркутска, фамилия его Свиридов, и походатайствовал за одну женщину, чтобы посодействовать ей в торговле бытовой химией. Этой женщиной была наша Кухтина. Примерно три года назад Кухтина приехала из Иркутска и начала торговать здесь бытовой химией, став одним из привилегированных клиентов Михайлова. Почему она привилегированная? Просто Михайлов поставлял ей товар без дополнительных наценок, которые он накидывал сверх стоимости другим. Получала она товар примерно один раз в десять дней, дела у нее шли хорошо. Помогал ей старый водитель, с ним я уже поговорил. В городе, кроме крупных магазинов, есть еще шесть частников-женщин, тоже получающих товар на этой же базе, все их данные у меня имеются, они в материалах дела, которые я забыл в кабинете. Принести?
– Не надо, – помахал руками начальник. – Теперь доложи по хозяйке квартиры.
– Хозяйку квартиры зовут Бредихина Яна Семеновна, – продолжил сыщик. – Оказывается, два с лишним года назад Кухтина арендовала у нее квартиру с последующим выкупом, ежемесячно платила соответствующую сумму, которую оформляла распиской, и осталось ей платить совсем немного – от силы полгода. Бредихиной шестьдесят два года, у мужа фамилия Черкашин, они переехали в новую квартиру по проспекту Ленина, с ними живет их младший сын Черкашин Петр, тридцати пяти лет, холостой, а двое детей – старший сын и дочь – живут в другом городе. Семья соседями характеризуется положительно, хозяин работает на автобусе водителем, а жена на пенсии. Их сын нигде постоянно не работает, иногда выпивает, соседи нередко видят его пьяным во дворе, но ведет он себя тихо и мирно.
– Судимый? – спросил сыщика руководитель.
– Судим в восемьдесят шестом году за хулиганство, отделался условным сроком.
– У кого хранятся дубликаты ключей от квартиры Кухтиной?
– У хозяйки. Я их изъял.
– Сын имел доступ к этим ключам?
– Она говорит, что нет. Но я его все равно буду проверять, хотя в эти дни он находился в наркологическом диспансере, куда его сдала мама.
– Правильно, надо проверить до конца, – согласно кивнул начальник уголовного розыска. – Что еще есть?
– Пока ничего.
– Ладно, иди работай.
Ксения вскрикнула от ужаса и, выронив бумагу, вернулась на место и стала рыдать. В таком состоянии ее застал вернувшийся в кабинет Власич. Увидев титульный лист материала по пропаже женщины на полу, он все понял и мягко укорил девушку:
– Почему без спроса листаем документы?
– Извините, получилось непроизвольно, – сквозь слезы ответила она. – Увидела нашу фамилию и открыла.
– Не надо извиняться, это я виноват, что оставил материал на столе, – успокоил ее сыщик. – Но раз ты уже все знаешь, давай поговорим начистоту, не теша себя надеждами.
Она молча кивнула головой.
– Ксения, расскажи все о своей маме, – предложил девушке сыщик. – Как вы жили, какие были у вас планы, куда хотели вложить деньги, в общем, все, что касается ваших семейных отношений.
– Я старшая в семье, – стала рассказывать она, – мама меня родила, когда ей едва исполнилось восемнадцать лет. Детство мое было счастливое, тогда родители жили дружно, помню, как каждое лето ездили отдыхать на Черное море. В семьдесят шестом году родился братик Юрик, все у нас было прекрасно. Мама тогда работала в геодезии, а отец – инженером на заводе. В середине восьмидесятых отец лишился работы, и вся наша семейная жизнь пошла наперекосяк. Отец и раньше пил, но в меру, культурно, а тут его словно прорвало. Постоянной работы у него не было, он перебивался случайными заработками, часто пропадал из дома, а иногда приводил своих дружков-собутыльников и устраивал скандалы. Этот кошмар длился несколько лет, пока мама не выгнала его и не подала на развод. Мы разменяли трехкомнатную квартиру на две однокомнатные, в одной из которых жили мы втроем с мамой и братом, а в другой – отец. Позже Юра переехал жить к бабушке, а в прошлом году его призвали в армию. К этому времени мама ушла с работы, поскольку геодезия, где месяцами не выдавали зарплату, стала никому не нужна. Она пошла работать продавцом в магазине, самом крупном в Иркутске по продаже бытовой химии, где познакомилась с его директором, который занимается поставками этого товара по всему региону. Его фамилия Свиридов, ему за пятьдесят лет, я его в глаза не видела, все со слов матери. Не знаю, какие были между ними отношения, но мне кажется, что они симпатизировали друг другу, поскольку мама с работы иногда возвращалась с букетом цветов и даже сходила несколько раз в ресторан, что было бы с ее стороны непозволительной роскошью, если бы она платила сама. Однажды мама мне рассказала, что в Якутске у Свиридова есть хороший знакомый, он предложил ей поехать туда и заняться торговлей бытовой химией, поскольку в Иркутске все ниши этим товаром заполнены, а там – непаханое поле, можно заработать кучу денег. Мама загорелась этой идеей и вскоре уехала в Якутск. Здесь она арендовала квартиру, и неожиданно для нас с бабушкой, торговля у нее пошла в гору. Хотя я и работала, она мне постоянно отправляла деньги, да и бабушка иногда получала от нее переводы. Вот и все, что я хотела рассказать о моей маме.
– Ксения, постарайся воссоздать картину последнего разговора с мамой, – попросил сыщик. – Припомни каждое ее слово, каждый намек, каждое высказанное опасение, одним словом, все, что она тебе сказала, не упуская никакой мелочи.
– Да что сказать-то? – призадумалась девушка. – Разговор был как разговор, она не говорила, что ее жизни угрожает опасность, не высказывала и не намекала о каких-то проблемах, которые возникли у нее, наоборот, радовалась, что скоро выкупит квартиру у арендодателя.