Прежде чем покинуть квартиру, сыщик поинтересовался:
– Ну как Ксения осваивается? Сделала ревизию маминых товаров?
Вероника с улыбкой рассказала:
– Уже торгуем. Пока стоим вдвоем за прилавком, я учу ее, как надо вести торговлю. Ксюшенька все хватает на лету, скоро будет не хуже мамы заниматься коммерцией. А товара хватит ненадолго, а потом поедем на базу за новой партией. Будем просить директора, чтобы он выдавал товар под реализацию, а как раскрутимся, уже не будем от него зависеть.
– Молодцы! – Сыщик похвалил новоиспеченных коммерсанток. – Ксения, тебе бы позвонить Свиридову и заручиться его поддержкой.
– Я собиралась ему звонить, – ответила девушка. – Завтра же и позвоню.
Сыщик попрощался и вышел на улицу. Время было пять утра, он, немного поколебавшись, не идти ли сразу на работу, решил все-таки пойти домой и попробовать поспать хотя бы час-другой.
Когда он лег в кровать, жена спросонья поинтересовалась:
– Что случилось?
– Ложный вызов, – зевнул он.
– Не дают человеку нормально отдохнуть, – поворчала она, зевнув в такт мужу. – Не могли сами проверить ложный вызов?
После обеда сыщик заехал в вытрезвитель и попросил дежурного милиционера вывести из комнаты отрезвления доставленного ночью пьяного. Тот был донельзя помят и с глубокого похмелья; сыщик указал ему на стул и осведомился:
– Плоховато себя чувствуем, гражданин Черкашин?
Мужчина мутным взглядом окинул оперативника и сиплым голосом произнес:
– Не то слово. Вы кто будете?
– Я из уголовного розыска, фамилия моя Власич. Петя, что ты делал в подъезде своего бывшего дома?
– Какого дома? – потряс головой Черкашин.
– В подъезде бывшего дома, спал аккурат под дверью своей квартиры. Оттуда тебя и снял наряд патрульной службы.
Мужчина напряженно нахмурил лоб, силясь вспомнить ночные похождения:
– Не помню ничего. Значит, был на автопилоте и по привычке поперся в прежнюю конуру.
– Давай Петя, рассказывай вчерашний день вплоть до того момента, как помнишь себя, – предложил опер. – Не торопись, вспоминай каждую деталь.
Мужчина жадно отхлебнул прохладной воды из стеклянной банки, предупредительно поставленной сотрудником вытрезвителя на стол перед ним, и стал рассказывать:
– Неделю назад мама меня сдала в наркологию. Там строго как в тюрьме, никого не выпускают наружу. Я пробыл там до вчерашнего утра. Где-то в одиннадцать часов, пользуясь отсутствием охранника и, на мое счастье, незапертой двери, выскользнул на улицу и был таков. Нашел своего дружбана, потусовался с ним возле винного магазина, а дальше ничего не помню, очнулся в вытрезвителе.
– Как дружбана-то зовут? – улыбнулся сыщик.
– Сенька Макаров.
– Где он?
– Откуда я знаю. Ушел, наверное, домой.
– Значит, эту неделю ты лежал в наркологии?
– Да. Убежал оттуда вчера утром.
– Петя, а ты знаешь, что женщина, которая арендовала вашу квартиру, пропала без вести?
– Да, предки между собой разговаривали, но я не вникал.
– Как они разговаривали?
– Ну, мол, пропала и пропала. Я не вдавался в подробности.
– Несколько дней назад пытались проникнуть в вашу бывшую квартиру. Не ты ли это был?
– Нееет! – размашисто помотал головой Черкашин. – В это время я лежал в наркологии – можете проверить!
– Проверим. Что ты думаешь насчет исчезновения той женщины?
– Не знаю, что и подумать. Наверное, где-то гуляет.
– По себе не суди, – укорил его сыщик. – Она не из твоего круга, по винным магазинам не шляется.
– Извините, значит, грохнули.
– Кто?
– Не знаю, это по вашей части.
Перед тем, как расстаться, Черкашин шепнул оперу:
– Помогите мне выйти отсюда.
– Нет уж! – категорично отказался Власич. – Более того, предупрежу дежурного, чтобы тебя не выпускали до тех пор, пока не придет твоя мама.
– Опять в наркологию, – приуныл мужчина. – В дополнение ко всему мать наподдаст по башке!
– И правильно сделает! – рассмеялся сыщик. – Лечиться надо, Петя, иначе найдут тебя когда-нибудь под забором!
Оставшееся рабочее время Власич решил посвятить рынкам, и отправился в «У озера». Дормидонтова, увидев сыщика, осведомилась с придыханием:
– Кого-то нашли?
– Пока нет, Пелагея Никитична. Сегодня решил поговорить с работниками рынка, с подругами убитой. Где мне найти контролера с рядов, где стояла Сенцова?
Женщина указала в сторону и сообщила:
– За администрацией рынка находится небольшой домик, почти будка, там они и собираются.
– Сколько всего контролеров на рынке?
– Пять или шесть.
– Директор не лютует? Не обложил непомерной данью?
– Нет, наш директор хороший, все делает по-людски.
– «По-людски» – это сколько процентов? – улыбнулся сыщик. —Сколько вы ему отстегиваете?
– Ничего не отстегиваем. Иногда направляет к нам покупателей, которых надо отоварить бесплатно, и на этом все. А контролерам за место мы платим регулярно.
– «Хороший» директор, – иронично отозвался сыщик. – Особенно, когда спит зубами к стенке.
– На других рынках гораздо хуже, – безнадежно махнула рукой женщина. – Там коммерсантам вообще не дают работать.
Прежде чем расстаться, Дормидонтова с печалью на лице спросила:
– Кто мог убить Верку? Я уже боюсь, хожу и оглядываюсь. Ночью лежу и ко всякому шороху в коридоре прислушиваюсь: «Не за мной ли пришли?» Так можно и свихнуться. Хочу бросить эту торговлю, да куда сейчас податься? Кругом безработица, все предприятия закрылись.
– Где вы работали раньше?
– Вы не поверите – учительницей начальных классов.
– Почему не поверю-то? – рассмеялся сыщик. – Я знаю бывшего ученого, который сейчас старьевщик, на центральном рынке торгует всяким ненужным барахлом.
Уходя, сыщик предупредил:
– Пелагея Никитична, у вас имеется моя визитка – звоните в любое время дня и ночи, если узнаете что-то о Вере.
– Позвоню, – пообещала торговка, грустным взглядом провожая оперативника.
Поговорив с контролерами, с директором рынка, но не добыв интересующей его информации, Власич направился на центральный рынок. Ксения стояла за прилавком, увидев оперативника радостно улыбнулась и сообщила:
– После обеда стою одна. Вероника посчитала, что меня можно отправить в свободное плавание, и пошла по своим делам.
– Давай не робей, Ксения, – подбодрил ее сыщик. – Веди себя спокойно и уверенно, а то я знаю этих покупателей – враз облапошат. Товара много еще?
– С такими темпами продержусь не более пяти дней, а потом придется ехать за новой партией.
– С водителем договорилась?
– Да, с Аристархом Савельевичем держим связь.
– Ксения, уже надо думать, чтобы предприятие оформить на себя.
По лицу девушки пробежала тень печали, и она изрекла глухим голосом:
– Подожду немного, может быть, с мамой не все так плохо.
Она отвернулась и смахнула слезу. В это время к разговору подключились Кузьминова и Стрельцова, которые заверили:
– Мы нашу Ксюшу в обиду не дадим. Она молодец, уже освоилась, скоро будет нас учить, как завлекать покупателя.
– Ой, тетя Даша, тетя Зина, не хвалите меня почем зря, – засмущалась девушка. – Куда мне до вас?
– Ксения, кто-нибудь подходил с предложениями? – спросил сыщик.
– Сегодня утром меня вызывал на беседу Георгий Иванович.
– Кто такой?
– Гаврилкин. Директор рынка.
– И что он сказал?
– Спрашивал про маму, интересовался моими планами и, когда я сказала, что остаюсь здесь работать, распорядился, чтобы три месяца с меня не брали деньги за аренду торговой точки.
«К чему такая благотворительность? – подумал сыщик. – Замаливает грехи?»
– Вот видишь, все тебя тут поддерживают, – улыбнулся сыщик. – Тебе только работать и работать, мама бы тобой гордилась.
– Постараемся, – тихо выронила она, с грустью опустив глаза.
– С контролером познакомилась?
– Да. Как раз Георгий Иванович вызвал Володю и приказал три месяца не брать с меня за аренду.
– Ну, можно сказать, я за тебя спокоен, все у тебя тут образуется – удовлетворенно проговорил сыщик. – Как ты знаешь, Ксения, если что – я всегда у телефона.
– Спасибо, – махнула она рукой на прощание. – Обязательно позвоню.
Сыщик, безуспешно поискав валютчика Гришаева, нашел контролера и спросил:
– Володя, куда подевался тот, который торгует долларами?
– Не знаю, – пожал плечами парень. – Как вы его дернули, с того дня и не вижу его.
– Кто еще на рынке меняет доллары?
– Он один и был. Остальных всех ваши зашугали и выгнали.
«Ох уж этот сукин сын Шелестов! – про себя выругался опер. – Погоди, Юргин тебя тоже возьмет за хобот. Или уже взял, потому-то пропал Гришаев?»
Сыщик вручил контролеру визитку и сказал:
– Володя, мы толком с тобой еще не говорили. Сегодня, как закроешь рынок, подойди в милицию.
– А о чем говорить? – Парень недовольно поморщил лоб. – Все про ту же пропавшую бабу?
– И про нее тоже, – кивнул сыщик и, повернувшись, направился к выходу, чтобы идти к следующему рынку.
– Что я могу про нее сказать? – вслед ему произнес контролер.
Посетив крытый рынок, поговорив там с еще одной коммерсанткой, торгующей бытовой химией, сыщик вернулся на работу и, в ожидании контролера Володи, решил выписать задания на прослушивание телефонных переговоров в отношении Гаврилкина, Михайлова и Гришаева, а также перлюстрацию почтовых отправлений последнего.
Вскоре пришел Протасов, который, устало плюхнувшись на диван, сообщил:
– Весь день с ребятами работали по Труфанову, вроде бы что-то наклевывается. Думаю, что раскроем.
Месяц назад на Зеленом лугу нашли голову человека. Через неделю нашлись остальные части тела в холщовом мешке в лесу недалеко от тракта. По отпечаткам пальцев установили личность трупа – им оказался известный картежник Труфанов Альберт, который недавно освободился из мест лишения свободы, где он сидел за нанесение тяжких телесных повреждений такому же картежнику за долги.