– О ваших бандитах, которых вы безуспешно ищете почти год.
– Кто такие?! – вскочил на ноги Протасов. – Откуда информация?!
– Сорока на хвосте принесла, – улыбнулась оперативница. – Буквально час назад встретилась со своей агентессой, она и цинканула про этих бандюганов.
– Погоди, погоди, эта не та агентесса, которая в камере побила Михайлову? – недоверчиво поинтересовался Власич. – И какую же информацию она могла раздобыть?
– Она самая, – засмеялась Скворцова. – А информация в цвет, такое выдумать невозможно.
– Ты, получается, не исключила ее из агентурной сети? – поинтересовался опер.
– Нет, не исключила. За это время она помогла в раскрытии двух краж и одного грабежа, я и решила ее оставить и не прогадала – она принесла такую информацию, что вы ошалеете.
– Давай рассказывай, Светлана! – нетерпеливо попросил ее Протасов. – Очень даже будет интересно послушать!
– Итак, слушайте и решайте сами, насколько будет нужна вам эта информация, – начала рассказывать оперативница. – В шесть вечера мне звонит «Сорока» и просит экстренную встречу. Встречаемся, и она рассказывает следующее: ее знакомая еще по зоне Черничко Настя по кличке Чернушка у себя дома принимала сходку преступных авторитетов, среди которых были Хрип, Глухой и Карась. Они вызвали некоего Айсмана, из молодых бандитов, и предъявили претензии, что от него и его людей вот уже в течение полугода в общак не поступает ни копейки. Айсман оправдался тем, что в последнее время им не везет, везде, куда они ни суются – облом, поэтому попросил авторитетов подождать, пока они не набредут на денежное дело, которое когда-то обязательно произойдет. Авторитеты с трудом, но поверили ему и назначили срок в один месяц – за это время Айсман должен внести в воровскую кассу необходимую сумму. Когда молодой бандит покинул воровскую сходку, Карась кричит: «Да эта молодежь водит нас за нос! Они бомбят бомбил, замочили кого-то, а прибедняются!» А Хрип насторожился и спрашивает: «Карась, от кого тебе известно, что они мочат извозчиков?», а тот говорит: «От Верблюда!» Тогда Хрип приказывает: «А ну, быстрее сюда Верблюда!» Скоро Верблюд предстал перед авторитетом и подтвердил слова Карася: «Да, они мочат таксующих водителей. Молодые беспредельщики». Тогда Хрип распоряжается: «Держаться от этих беспредельщиков подальше. Их все равно скоро хлопнут мусора, а заодно загребут и нас». Вот такую информацию принесла моя «Сорока» на хвосте.
Сыщики действительно слушали оперативницу ошалело. Когда последняя закончила рассказ, Протасов, после недолгого раздумья, выронил:
– Почти все известные персонажи. Вот только кто такие Айсман и Верблюд?
– А мы уже их пробили по нашим учетам, – бодро доложила оперативница. – Айсман или Айс – это Айсин Василий Поликарпович, двадцати четырех лет, ранее судимый по малолетке за убийство. Четыре года назад освободился уже со взрослой колонии и собрал вокруг себя молодых парней. Есть информация общего характера, что парни, скорее всего, занимаются противоправными деяниями, но какими именно – нам пока неизвестно. А Верблюд – Лимарев Геннадий Петрович, сорока пяти лет, карманник. За небольшой горб его прозвали Верблюдом.
– Сколько в группировке у этого Айсмана парней? – поинтересовался Власич.
– Мы знаем только двоих— это некто Тишка и Михась, они проходили по информации. Мы установили их данные, это Ермолаев Тихон Александрович, двадцати двух лет и Михайлов Андрей Радомирович, двадцати четырех лет.
– Радомирович?! – расширил глаза сыщик. – Михайлов?!
– Да, – ответила Скворцова и вдруг, снедаемая догадкой, ладонью ударила себя по лбу: – Вот голова садовая! Мы же в прошлом году, получается, разрабатывали отца этого Михайлова?! Как я не догадалась сопоставить эти факты?!
– Что известно о фигурантах? – спросил Протасов.
– Пока ничего неизвестно, не успели провести проверку, поскольку информация свежайшая. Планируем завтра с утра провести оперативные установки по месту их жительства.
– А не их ли дело убийства Кухтиной и Сенцовой? – предположил Власич. – Они беспредельщики, могут пойти на любое преступление.
– Вполне может быть, – проговорил старший группы, Скворцова кивнула в знак согласия.
– Интересная компашка собралась, – покачал головой Власич. – Надо накинуть на них «шубу» (начать разрабатывать с целью документирования преступной деятельности).
Старший группы вынес свое решение, сделав необходимые распоряжения:
– Ребята, начинаем вот что: Толя, ты сходи на базу и разведай обстановку, чем занимается этот Михась, а ты, Света, проведи оперативную установку по месту жительства Тишки. Завтра вечером встречаемся здесь же и определимся, как нам поступить дальше. И правильно – «шубу» на них надо накинуть, и чем быстрее, тем лучше, чтобы они еще не натворили что-то посерьезнее.
С утра Власич был в приемной у Михайлова и, протянув секретарше шоколад «Аленка», шепнул ей на ушко:
– Вам бы на подиуме блистать, а не сидеть в этой скучной приемной. Вы меня еще тогда поразили своей красотой!
– Ну что вы говорите, какая красота, какой подиум? – зарделась девушка, принимая подарок. – Куда я кину Радомира Максимовича?
– А он у себя? – спросил сыщик.
– Нет, он с утра в мэрии договариваться насчет поставок бытовой химии в детские учреждения.
– Машенька, скажи мне по секрету: шеф сильно сердится на меня за то, что я закрыл его в камеру?
– Он-то нет, а вот Владлена Моисеевна готова была вас растерзать, – засмеялась секретарша. – А теперь, вроде бы, успокоилась.
– Ну и слава Богу, – облегченно вздохнул сыщик. – А то я хотел принести ей извинения – лучше поздно, чем никогда.
– А стоит ли? – покачала она своей прелестной головкой. – Все давно уже поросло быльем.
– Неудобно перед ее сыном, – поморщился опер. – Каково ему, когда сажают родную маму.
У девушки в глазах блеснул недобрый огонек, и она с нескрываемой злостью проговорила:
– А его жалеть не надо, поделом ему, бабнику всеядному.
–А что так? – сделал удивленное лицо оперативник. – Вы же с ним в прекрасных отношениях, и я даже, грешным делом, немного приревновал вас к нему.
– В каких прекрасных отношениях? – обиженно надула губы девушка. – Закрутил этот Андрей с дочкой той пропавшей женщины, даже из дома ушел. Что он нашел в ней такого?
– С кем?! – от неожиданности расширил глаза сыщик. – С Ксенией, с дочерью пропавшей Кухтиной?!
– С ней, конечно. Деваха-то оказалась не промах, хочет завладеть всем богатством Радомира Максимовича.
– И когда они закрутили роман?
– С нового года.
«Вот те раз! – подумал сыщик. – В последний раз был у них перед новым годом, там и намека не было, что Ксения и Михайлов-младший знакомы друг с другом!»
Поцеловав девушке руку, Власич поспешил на работу.
Когда запыхавшийся сыщик влетел в кабинет, там никого не оказалось. Немного отдышавшись, он позвонил Хромовой.
– Здравствуйте, Вероника! – поприветствовал он женщину. – Звонят из милиции, Власич моя фамилия. Не забыли такого?
– Анатолий Васильевич! – обрадованно воскликнула Хромова. – Как можно вас забыть, нашего благодетеля и ангела-хранителя!
– Во-первых, я никакой не благодетель, и не ангел-хранитель, во-вторых, – рассмеялся сыщик. – Защитник – да, согласен с этим, но вы, по-моему, не нуждаетесь в моей защите, коли так долго не звонили.
– А что без нужды звонить государеву человеку, отвлекать от дел насущных, – засмеялась она в ответ. – Все у нас нормально, все идет чередом.
– А Ксения как? – спросил сыщик с замиранием сердца.
– А вот с Ксенией есть небольшая проблемка…
– И какая же? – быстро спросил опер.
– Как вам объяснить-то… – помедлила с ответом женщина. – Даже и не знаю, как объяснить.
– Объясните, как получится, я все пойму, я понятливый, – приободрил ее сыщик.
Женщина наконец решилась:
– Коротко так: наша Ксения по уши влюбилась в сына Михайлова, более того, она уже беременна. Вот такая у нас проблемка.
– А в чем проблема? Родится ребенок – это же праздник для матери.
– Какой праздник? – сожалеюще протянула Хромова. – Жених не собирается регистрировать брак, а скоро и вовсе уйдет. Он же повеса, не нацелен на создание семьи.
– Когда они познакомились? – спросил сыщик. – Я у вас был перед новым годом, когда убили старика, бывшего интеллигентного человека, и тогда вы мне ничего не говорили о молодом Михайлове.
– Как раз в те злополучные дни они и познакомились, и тогда же ночью она привела его к себе домой…
Тут, словно очнувшись, женщина спросила:
– Анатолий Васильевич, вы почему решили мне сегодня позвонить? Есть какие-то новости по Симоне?
– К сожалению, никаких, – ответил Власич. – Хотел от вас что-то услышать.
– Да какие у нас могут быть новости насчет Симоны? Пропала, словно сквозь землю провалилась.
– Нет никаких разговоров на рынке? Кто-то что-то предполагает или кого-то подозревает?
– Абсолютно никаких слухов. На рынке ее уже давно все забыли, у всех свои проблемы.
– Ладно, Вероника, до свидания, – попрощался с ней сыщик. – Как-нибудь загляну к вам.
– Заходите, конечно. Для вас чай с вареньем всегда готов.
Положив трубку, Власич задумался. Неужели Ксения, эта добропорядочная и скромная девушка, могла пойти по скользкому пути? Ведь быть рядом с бандитом и не знать, что он совершает преступления, практически невозможно, так недолго стать членом или пособником банды.
«Почему она с нового года мне ни разу не звонила? Значит, она что-то знает о своем парне, но предпочитает об этом молчать, более того, укрывать его преступные деяния. А вдруг окажется, что Михайлов-младший причастен к убийству ее матери. Как она будет выглядеть после этого? Или уже знает об этом, и все это ее устраивает?» – эти мысли вновь и вновь возвращались к сыщику, теребя сердце и беспокоя сознание.
Когда Власич рассказал Протасову о полученной информации, тот схватился за голову: