– А вдруг она и заказала маму, чтобы завладеть ее деньгами? Анатолий, сколько раз я тебе говорил: все старые дела держать под постоянным контролем. Почему почти за полгода ни разу не интересовался, как поживает дочь пропавшей?
– Виноват, согласен, – склонил голову сыщик. – Но кто мог такое предположить, что она станет сожительствовать с человеком, которого мы заподозрили в бандитизме. А насчет того, что она могла заказать маму – это я исключаю окончательно и бесповоротно. Она не из тех, кто может пойти на такой шаг.
Вечером пришла Скворцова и доложила:
– Провели оперативную установку по месту жительства Ермолаева Тихона Александровича по кличке Тишка. Квартира трехкомнатная в двухэтажном деревянном доме. Фигурант живет там с матерью и несовершеннолетней сестрой. Мама работает продавцом в гастрономе, сестра учится в тридцатой школе, а сам Тишка отслужил в армии, демобилизовался два года назад, сейчас нигде не работает, болтается без дела. Соседи характеризуют его как хулиганистого в детстве парня, был трудным подростком, состоял на учете в детской комнате. К нему иногда приезжают друзья на серой иномарке, сигналят под окном, включают громкую музыку, чем вызывают недовольство жильцов дома. Иногда в компании бывают и молодые девчонки, которые ведут себя развязно, матерятся и курят, своим поведением шокируют пожилых людей. В общем, парень проблемный и подлежит более тщательной проверке.
После недолгого обсуждения старший группы распорядился:
– Сейчас задерживать их еще рановато, поскольку мы не знаем об остальных членах банды и не имеем четкого представления об ее структуре. Если они будут в полном отказе, то трудно будет доказать их вину. Поэтому их надо взять с поличным на стадии подготовки к совершению очередного преступления, а для этого, как и договаривались раньше, накидываем на них «шубу»…
Тут Протасов остановился и вопросительно посмотрел на оперативницу:
– Назови кодовое название нашей операции. Ты подняла это дело, тебе и присваивать ему имя, поскольку счастливая звезда, сопутствующая тебе, будет нам в подмогу.
Скворцова, немного подумав, предложила.
– «Ледяной». Назовем нашу операцию «Ледяной»!
– Почему «Ледяной»? – удивленно спросил старший.
– Айсман от слова лед. Оттуда и название.
– Согласен, – кивнул Протасов. – С сегодняшнего дня начинается операция под кодовым названием «Ледяной» для ликвидации банды Айсмана.
Далее он приказал:
– Света, систематически собирай всю информацию на этих архаровцев. Ориентируй весь негласный аппарат, информируй территориальных сыщиков, чтобы любая информация в отношении наших фигурантов стекалась к тебе. Анатолий, сегодня же подготовь задания для наружного наблюдения за разрабатываемыми, если у них имеются домашние телефоны – задания на прослушивание. Кроме этого, проведи разведку боем на базе у Михайлова. Возможно, найдешь каких-нибудь свидетелей и очевидцев противоправной деятельности Михайлова-младшего. Да и в отношении старшего не помешало бы провести дополнительную проверку, поскольку тот мог выступить заказчиком убийства…
– И жену надо проверить, – вставил слово Власич. – Бабенка она стервозная, могла и сама заказать.
– …согласен, и жену надо проверить, – продолжил старший группы. – Но запомните: наша основная задача заключается в том, чтобы задержать всех членов банды на стадии подготовки к преступлению. Если во время разработки они убьют человека, нас по головке не погладят. Поэтому призываю вас быть предельно внимательными и осторожными, чтобы не допустить тяжкого преступления. Пока работаем втроем, а на стадии реализации разработки к нам подключатся остальные опера. Все, с Богом!
Быстро выписав задание на наружное наблюдение за всеми тремя фигурантами, а также прослушивание телефонов, оказавшихся в наличии у всех, Власич посмотрел на часы, которые показывали восемь вечера и решил идти домой, чтобы позаниматься с детьми, побыть в кругу семьи, так как понял, что такой случай вряд ли представится в обозримом будущем.
Утром он уже был на базе и, поцеловав руку, вручил секретарше шоколадные конфеты в красивой упаковке, заговорщически шепнув ей на ушко:
– Машенька, шеф у себя? Как у него настроение?
Та приложила палец к губам и шепнула в ответ:
– Он в пух и в прах разругался по телефону с женой. Я даже не знала, что он так страшно матерится.
– Даже через дверь было слышно? – удивленно спросил сыщик. – Однако довела она его до белого каления!
– Довела, довела, – согласно кивнула девушка. – А слышала я не через дверь, а через пульт коммутатора.
– Как это?
– Сейчас покажу. – Девушка нажала одну из кнопок на пульте коммутатора, а их там было не менее тридцати, и послышался звук ходьбы, очевидно, Михайлова. – Однажды случайно нажала на кнопку, а там все слышно, что творится у Радомира Максимовича. А можно слушать через трубку, тогда посторонним в приемной не будет слышно, что там происходит.
– Он знает об этом? – спросил сыщик.
– Нет, нет, – испуганно помахала рукой секретарша, осознав, что рассказала лишнее работнику милиции. – И вы ему не говорите об этом, иначе не избежать нагоняя.
– Все, молчу. – Сыщик также приложил палец к губам. – Пусть это будет нашей общей тайной.
Девушка кивнула с благодарностью и, доложив через коммутатор директору о прибытии милиционера, указала на дверь:
– Радомир Максимович вас ждет.
Михайлов прохаживался по кабинету в скверном расположении духа. Увидев оперативника, поздоровался кивком головы и буркнул, указав на кресло:
– Присаживайтесь.
Присев сам за стол, холодно спросил:
– Что вам угодно?
– Я все про гражданку Кухтину, – ответил сыщик. – Она пропала бесследно вот уже десять месяцев назад, а про нее нет никаких известий.
– А причем тут я? – недовольно спросил директор. – Вы мне и моей жене достаточно потрепали нервы так, что мы оказались на грани развода. Почему так грубо работаете? Вам же прописано в инструкции, чтобы вы бережно относились к гражданам, не оскорбляли их человеческого достоинства, защищали их, в конце концов!
– Мы и защищаем граждан, – резко бросил опер. – Государство доверило нам такую почетную миссию, и мы выполняем ее честно и с полной отдачей.
– Пока не вижу этого, – поморщился Михайлов. – Одни унижения и нарушения прав человека.
– Права человека, конечно, защищать надо, – усмехнулся Власич. – Но в первую очередь надо защищать права потерпевших, у которых пропали родные, потом только печься о правах преступников. А у нас сейчас все происходит наоборот – прав у преступников больше, чем у потерпевших.
– Вы хотите сказать, что мы преступники? – набычился директор. – Покиньте кабинет, нам больше не о чем разговаривать, мне надо работать.
– Пожалуйста, работайте, – сказал сыщик, вставая. – Не буду вам мешать.
Секретарша встретила сыщика сочувствующим взглядом и спросила:
– Не получилось поговорить? Я же говорила, что он не в настроении.
– Обижается, что я его и жену поместил в камеру, – сообщил сыщик и поинтересовался: – Интересно, как воспринял все это их сын? Наверное, тоже обижен на милицию?
– Да ему наплевать на своих родителей. Ушел к этой барыжке, а скоро приведет ее к ним в качестве невесты, и пиши пропало – все богатство приберет к своим рукам.
– Она такая подлая? – спросил опер. – Может пойти на такой шаг?
– Конечно, – скривила лицо секретарша. – Вы ее хорошенько проверьте, не она ли убила свою маму, чтобы завладеть ее деньгами.
– Ой, и такое может быть? – изобразил на лице удивление сыщик. – Но в то время она была в Иркутске. Как она могла ее убить?
– Очень просто. Позвонила кому-то здесь, чтобы тот избавил ее от матери, затем приехала и захватила ее дело, а дальше больше – замахнулась на дело Радомира Максимовича.
– Интересно, интересно, – продолжал «удивляться» сыщик. – А кому она может позвонить и заказать маму?
– Да хотя бы этому Андрею. Очень подозрительно они снюхались.
– И Андрей может пойти на такое дело?
– Андрей-то сам не пойдет, но Виктор – спокойно. Это страшный человек. Будет улыбаться и снимать с тебя кожу.
– Кто такой Виктор? – спросил сыщик, мало надеясь услышать фамилию, но секретарша, уязвленная предательством Андрея, назвала одного из членов банды.
– Карпухин. Это такой отморозок, что слов нет.
– Так-так-так, значит, Карпухин Виктор, – проговорил сыщик, силясь вспомнить, кто стоит за этим именем. – Что-то знакомая фамилия. Из чьих он?
– Как из чьих? – искренне удивилась девушка. – Он у Василия на побегушках.
– У какого Василия?
– У Айсмана. Вы, наверное, его знаете.
– Приходилось, – кивнул сыщик. – Мощная у него бригада.
– Мощная, не мощная, но кое-какие дела за ним есть. Этот Юрий вообще беспредельщик, побил девушку в ресторане. Разве девушку можно бить?!
– Юрий – это тот, который Иванов? – Сыщик назвал первую попавшую фамилию, надеясь услышать настоящую, и его трюк удался.
– Какой Иванов? – захлопала длинными ресницами Машенька. – Арзамасов его фамилия.
– Ах, да, Арзамасов! – стукнул себя по лбу сыщик. – Как я мог запамятовать его.
Во время этого разговора зазвонил телефон; Машенька, услышав в трубке что-то, сообщила:
– Меня вызывает Радомир Максимович. До свидания, приходите.
Сыщику больше ничего и не надо было от этого прелестного создания, не обремененного интеллектом, и он с легким сердцем и с данными еще двух бандитов, покинул базу.
Прибыв на работу, он позвонил Скворцовой:
– Света, записывай данные еще двоих архаровцев: Карпухин Виктор и Арзамасов Юрий. Они из банды Айса.
Не прошло и получаса, позвонила Скворцова:
– А теперь записывай ты: Арзамасов Юрий Яковлевич, двадцати двух лет, кличка Юрок, осужден два года назад за грабеж, срок заканчивается осенью этого года, проживает по улице Лермонтова и Карпухин Виктор Геннадьевич, девятнадцати лет, не судимый, будучи подростком состоял на учете в детской комнате, проживает на проспекте с матерью. Все его называют Карпухой. Фотографии обоих у меня на столе.