– Побалуемся чифиречком, чтобы ненароком не уснуть – этот архаровец приходит домой только ночью…
Он пришел в три ночи. Когда послышался щелчок одного из замков, Власич жестом показал напарнику, чтобы тот встал за дверью, а сам с пистолетом в руке проскользнул в спальню. Открыв следующий замок, бандит зашел в квартиру и, включив свет в прихожей, направился в спальню, очевидно, чтобы посмотреть на Ксению. В темноте нащупав выключатель, он включил свет, и перед ним предстал мужчина с пистолетом в руке, который спокойным голосом произнес:
– Андрей, ты арестован.
Парень отшатнулся от неожиданности и рванул в сторону прихожей, где его сбил с ног Петров. После недолгой потасовки, когда на запястьях преступника были застегнуты наручники, Власич облегченно выдохнул:
– Ну вот и конец твоим похождениям, Андрюха!
Окинув одичалым взглядом оперативников, Андрей узнал в одном из них милиционера, который прошлым летом проводил у них дома обыск.
– Вы опять беретесь за старое? – процедил он сквозь зубы. – В тот раз недостаточно наказали? Что ж, сейчас-то уж постараемся вытурить из милиции.
– Старайся, сколько душе угодно, – со зловещей улыбкой проговорил Власич. – Не ты меня принимал на работу, не тебе меня увольнять.
– Посмотрим, посмотрим, – угрожающе высказался задержанный. – Правда всегда будет на нашей стороне.
– О какой правде говоришь? – усмехнулся сыщик. – Правду о том, где спрятал тело хозяйки этой квартиры?
– Какое тело какой хозяйки?! – остервенело выкрикнул бандит. – Вы еще скажите, что я убил Кеннеди!
– Сомневаешься? – хохотнул Власич. – Пока посадим за убийство американского президента, а там пойдут и другие убийства.
– Какие такие другие убийства?! Нет за мной никаких убийств!
– Все, хватит пустых разговоров! – Сыщик кивнул своему напарнику. – Берем задержанного под белы рученьки и тащим в управление!
Прежде чем выйти из квартиры, Михайлов спросил:
– Где Ксения? Вы ее тоже в камеру посадили? Она же беременна!
Не ответив, сыщик толкнул его в спину:
– Вперед и с песней! Надеюсь, что это твоя последняя песнь!
– Поглядим, как вы сами запоете, когда вами начнет заниматься прокуратура! – зло бросил задержанный. – Если с Ксенией что-то случится, не снести вам головы!
Несмотря на глубокую ночь, в коридоре управления царила оживленная атмосфера. Откуда-то вынырнула Скворцова, которая, радостно поблескивая глазами, сообщила:
– Всех пятерых задержали, кроме китайца! Он два дня назад уехал наземным путем во Владивосток, депеша туда отправлена, чтобы задержали! Вы, я смотрю, шестого прихлопнули!
Оставив Михайлова в кабинете под охраной Петрова, Власич отозвал оперативницу в сторону и спросил:
– Как прошли задержания?
– Отлично! – ответила Скворцова, все еще находясь под впечатлением произошедшего. – Главаря и Карпухина в пивбаре задержала группа, руководимая Протасовым, Ермолаев, Арзамасов и Каверин попались на засаде в квартире у последнего, у них изъят обрез охотничьего ружья, а также черные шерстяные маски. Есть основания полагать, что они готовили какой-то налет, но что-то у них не срослось.
– Во сколько задержали последних трех архаровцев? – спросил Власич.
– Их задержали в два тридцать у Каверина. Их, очевидно, кто-то доставил на машине – опера, которые сидели в засаде, слышали шум мотора.
– Точно что-то готовили! – воскликнул сыщик. – Мы своего задержали в три ночи! Они вчетвером что-то замышляли, а Айс с Карпухиным пили пиво и, возможно, должны были присоединиться к банде, но их задержала группа Протасова!
– Вполне допустимо, – кивнула Скворцова. – Потому-то эти четверо, потеряв своих дружков, проболтались до ночи и разошлись, так и не совершив свой налет.
– Где проведены обыски? – спросил Власич.
– Только по месту жительства Арзамасова, Ермолаева и Каверина, но ничего интересного не нашли. Сейчас готовим группы, чтобы направить на производство обысков у Айсина, Карпухина и китайца.
– Где задержанные?
– Опера растаскали их по кабинетам и уже начали работать.
– Спасибо Света, отлично сработали! – поблагодарил женщину сыщик. – Мы тоже будем сейчас разговаривать с Михайловым.
Прежде чем приступить к допросу Михайлова, Власич решил обегать все кабинеты, где находились задержанные бандиты. Увидев сыщика, Протасов, забыв вечернюю обиду, широко улыбнулся и позвал в коридор.
– На, посмотри. – Он протянул Власичу связку ключей с большим брелком со скорпионом внутри. – Изъяли у Айса при понятых, теперь ему вряд ли получится отвертеться.
Рассматривая подвеску-брелок, сыщик бережно погладил ее гладкую поверхность и тихо изрек:
– Вот этот скорпион и подсказал нам, кто является убийцей Кухтиной. Интересно, почему он такую изобличающую себя улику таскал с собой?
– Узнаем, почему не избавился от вещички, – уверенно ответил старший группы. – Пока молчит, но я обрисовал ему безрадостную картину будущего, и его сейчас бьет мандраж. Думаю, что продержится недолго.
– А я сейчас буду разговаривать с Михайловым, – доложил сыщик. – Пока ведет себя уверенно и нагло, но скоро, надо полагать, вся спесь с него слетит.
Остальные бандиты тоже молчали, но сыщики были как никогда нацелены на раскрытие тех жутких преступлений, которые не один месяц беспокоили жителей этого северного города.
Все попытки разговорить Михайлова не увенчались успехом, последний наотрез отказался разговаривать с оперативниками, требуя к себе прокурора и адвоката.
Не добившись успеха, Власич под утро поместил бандита в камеру, а потом съездил и поднял с постели своего агента «Вьюн».
– Кеша, извини за столь ранний подъем, но дело совершенно неотложное, – объяснил он осведомителю свой ранний визит. – Надо посидеть с одним бандитом, за которым куча трупов.
– Кто такой? – спросил тот, позевывая и протирая глаза. – С какой бригады?
– Э, из молодежи, беспредельщик, ты его, наверное, не знаешь, —махнул рукой сыщик. – Он сын того мужика, с которым ты в прошлом году летом сидел в камере. Отморозок, одним словом.
– Ух ты! – удивился агент. – Крутимся возле одних и тех же людей?
– Думаю, что отец не при делах. Уж какой он ни гнилой мужичок, но сына на такое дело не подначит.
– Да, да, я тоже так думаю, – закивал мужчина. – Он не при делах, это я понял тогда еще.
– А бригадир у них Айсман, знаешь такого? – спросил Власич.
– Краешком уха слыхал. Поговаривают, что Хрип наехал на него за общак.
– Ба, а почему я об этом не знаю?! – воскликнул сыщик. – Почему не сообщил?!
– Да думал, что эта информация не заслуживает внимания, – почесал затылок осведомитель. – А что, надо было сообщить об этом?
– А, может быть, ты еще и знаешь, чем занималась банда Айсмана? – не веря услышанному, осведомился Власич.
– Нет, про это я ничего не знаю.
– Ладно, Кеша, одевайся и поехали. Камера тебя ждет!
– А какая нынче у меня легенда? – спросил агент, натягивая на себя свитер.
– Скажи, что тебя задержали за кражу продуктов с балкона соседей. Мол, ты в несознанке, участковый пригрозил посадить, если не признаешь свою вину, а если признаешь, то отпустит под подписку о невыезде. Поэтому, побыв немного в камере, потребуешь у дежурного лист бумаги и ручку, чтобы написать явку с повинной. Это на тот случай, если бандит вздумает кинуть через тебя ксиву на волю. Чем черт не шутит, вдруг у банды кто-то еще остался на воле, или же Михайлов, будучи не до конца осведомленным, кто еще из банды не задержан, отправит им весточку.
– Значит, буду сидеть до вечера? – облегченно вздохнул осведомитель. – Ночь не проведу в камере?
– Вечером отпущу, – пообещал сыщик. – Главное от тебя – расколоть этого молодого бандита, что для тебя, с твоим опытом не составит большого труда.
– Попробую, – кивнул мужчина. – Посмотрим, что он из себя представляет, этот отморозок. Нынче молодежь пошла – похлеще нашего!
– Я тебе верю, что расколешь, – одобряюще похлопал его по спине сыщик. – Если все будет на мази, получишь двойное вознаграждение.
– Деньги – это хорошо! – довольно цокнул языком добровольный помощник милиции и уверенно добавил: – Я его разболтаю, никуда он от меня не денется.
Было девять утра, когда дежурный завел в изолятор, где сидел подозреваемый в бандитизме Михайлов, мелкого вора Кешу Сидоренко. Окинув взглядом камеру, освещенную тусклым светом маловаттной лампы, он воскликнул:
– Родимая хата, давно не был у тебя в гостях!
– Мужик, за что тебя сюда? – спросил молодой сокамерник, оглядев вновь прибывшего с ног до головы.
– Ты кто, следователь, чтобы задавать мне вопросы?! – резко бросил агент. – И где твоя учтивость к человеку, который годится тебе в отцы и который прошел Крым и рым?! За мной пять ходок, и никто меня еще не называл мужиком!
– Извините, не знаю я здешних правил, – виновато выронил Михайлов. – Как к вам обращаться?
– То-то и оно, – великодушно крякнул агент. – Величать меня Иннокентий Саввич, а можно дядя Кеша. Так и обращайся.
– А меня зовут Андрей. Дядя Кеша, а почему вы обиделись, когда я вас назвал мужиком?
– Во-первых, я никогда не обижаюсь – обижаются обиженки, а мужчины огорчаются. Во-вторых, я не из мужиков, а из черных, то есть из блатных. Усек?
– Понял, теперь буду знать.
– И в камере никогда не спрашивай, за что сидит человек. Если будет нужно, он сам расскажет, за что его упекли мусора.
– Это я уже усвоил, – кивнул парень.
– Учись, учись, молодежь, в жизни это пригодится.
– Чувствую, что пригодится, – уныло изрек бандит. – Лет на пятнадцать, не менее.
– Ничего, еще молодой, выйдешь лет под сорок, совсем другой человек будешь, – хохотнул Сидоренко. – Бабу найдешь молодую, и жизнь – малина!
– Какая жизнь после сорока?! – схватился за голову парень. – И какая молодуха посмотрит в мою сторону тогда?!
– Ну, это как ты себя поведешь на зоне. Знаю одного делового человека, погоняло его Хрип. Он отсидел больше, чем был на воле, а теперь при деньгах, лучшие девки валяются у его ног.