Он умел плавать, но не очень хорошо. Его проблема была проста – он тонул. Он не мог передвигаться в воде, потому что быстро уставал. Когда ему было пятнадцать, Брайан отправился в лагерь бойскаутов и должен был сдать экзамен по плаванию. От него требовалось прыгнуть в озеро и проплыть сто ярдов, чтобы сдать экзамен и получить значок. Он прыгнул и чуть не умер от шока. Был конец июля, но вода была ледяной. Брайан сделал три круга и вышел, дрожащий и совершенно истощенный. Он дополз до своей палатки, и его вырвало. Командир скаутов сжалился над ним и все равно дал ему значок.
Он думал об этом и игнорировал грызущие боли в животе, когда увидел чаек. Его рот наполнился слюной, когда он увидел, как они пролетают над головой. Они нырнули на поверхность, зачерпнули из воды обломки, а затем снова взмыли в небо. Некоторые из них осмелились приземлиться на его лодку, отчаянно нуждаясь в месте для отдыха. Бедняги выглядели измученными.
Брайану было все равно. Они были ужином.
Он двинулся к ближайшей птице, стараясь не спугнуть ее. Чайка подняла голову и не мигая уставилась на него. Что-то плеснулось в воде, но Брайан проигнорировал это. Только когда остальные чайки начали кричать, он снова посмотрел на море.
Из воды вырвался косяк серебряных рыб и взмыл в небо. Каждая была около восьми дюймов в длину. Их глаза были большими и выпуклыми, а их грудные плавники были широкими и изогнутыми, как крылья. На самом деле это и были крылья. Брайан, конечно, слышал о летучих рыбах, но никогда их раньше не видел. Он забыл о птицах и смотрел на рыб, восхищаясь их воздушной акробатикой. Многие из них вырывались из волн. Они плыли чуть ниже поверхности воды, прижимая плавники к телу. Затем, покинув воду, они расправляли плавники и скользили по воздуху. Смеясь, Брайан усмехнулся.
Чайки радостно загалдели и нырнули навстречу летящему шведскому столу. Птицы и рыбы столкнулись вместе.
Смех Брайана стих. Затем он закричал.
У рыб были зубы. Словно летающие пираньи, они разрывали чаек, кромсая и раздирая их. Кровь и перья присоединились к дождю, падающему с неба. Потом полетели отрубленные птичьи головы, ноги и клювы. Уцелевшие чайки развернулись, пытаясь спастись, но рыба развернулась в воздухе и закружилась вокруг, атаковав их снова.
Брайан вскинул руки, когда на него хлынуло еще больше крови и перьев. Скорость дождя, казалось, увеличилась с резней. Он начал падать быстрее, барабаня по палубе. Со всех сторон лодки разлетались брызги, когда косяк хищных рыб выпрыгивал из воды и присоединялся к охоте. Их серебристые тела сверкали во мраке.
Затем они направились к лодке.
В панике Брайан побежал по мокрой палубе, одной рукой схватившись за поручни, чтобы не поскользнуться. Его сердце бешено заколотилось. Он смутно осознавал, что плачет и кричит одновременно. Он звал Терезу и девочек. Их песни умолкли, если они вообще когда-либо существовали. Единственным звуком был гул его преследователей. Их плавники слегка гудели. Шум от их скрежета зубов нарастал, заглушая все остальное.
Он огляделся по сторонам. Спрятаться было негде. Он был беззащитен. Безоружный. Через несколько секунд они набросятся на него и растерзают до костей. Плечи Брайана поникли. Он повесил голову.
Выход был только один – океан. Если он нырнет под воду достаточно надолго, возможно, рыба забудет о нем и двинется дальше. Все, что ему нужно было сделать, это не утонуть. Это был самый большой знак отличия бойскаута в его жизни.
С последним мучительным криком Брайан перепрыгнул через борт лодки.
Рыба окружила его, когда он нырнул, и то, что ушло под воду, было красным, мокрым и рваным.
15. СИЛЬНО-СИЛЬНО
Вустер, Англия
Когда заявились мародеры, Стивен "Маккер" Макдорнелл и его трехлетний сын Чарли спрятались в туалетной кабинке. Стивен сделал из этого игру и велел Чарли сидеть тихо. И он послушался его. Чарли был хорошим мальчиком.
Последние несколько дней они отсиживались на футбольном стадионе, известном тем, что он находился выше других стадионов Англии – возвышался на сто шестьдесят восемь метров над уровнем моря. Стадион и шпиль собора, который когда-то возвышался над рекой Северн, - вот все, что осталось теперь над водой. Все остальное было поглощено морем. Рекой. Дождем.
Абсолютно все. Их все постигла одна участь. Все они были водой.
До нынешней катастрофы самое сильное наводнение, которое Стивен когда-либо наблюдал, произошло прошлым летом, когда река вышла из берегов, повредив тысячи домов и погрузив под воду целые деревни вдоль берегов.
Но это... это было намного хуже.
Вустер исчез. Его не затопило, а он просто исчез. Исчез под волнами. И хотя Стивен втайне считал это улучшением, это все равно было душераздирающе – не столько то, что Вустер был уничтожен, сколько все люди, которые были уничтожены вместе с ним. Его приятели, и Венди (бывшая девушка Стивена и мама Чарли), и даже его коллеги в фирме, где он работал печатником (хотя он не так сильно по ним скучал). Ему было сложно осознать, что он больше никогда не выпьет пиво со своими друзьями и не поболеет вместе с ними за "Вест Бромвич". Боже... "Вест Бромвич"! Трудно представить, что матчей больше не будет. У Стивена был абонемент на все домашние игры лиги. Они были так хороши после того, как пропустили повышение в прошлом сезоне из-за одного гола в самой последней игре. Теперь игр больше не будет.
Труднее всего было смириться с тем, что Чарли больше никогда не увидит свою маму. Мальчик по-прежнему звал ее по ночам. Стивен думал о ней каждый день, борясь за свое выживание и выживание Чарли. Они недавно расстались после двенадцати лет совместной жизни, но он все еще заботился о ней. Он хотел, чтобы сейчас все было по-другому. Апокалипсис мог заставить человека понять, что было важно на самом деле.
Он наклонил голову, прислушиваясь. Снаружи была тишина.
- Мой Микки, - прошептал Чарли.
Стивен приложил палец к губам.
- Где он? – произнес он.
Чарли пожал плечами, надувшись.
- Я уронил его.
Стивен застонал. Они сбегали в такой спешке, что он не заметил, как его сын уронил свою любимую игрушку – мягкую игрушку Микки-Мауса, которую Чарли всюду таскал с собой. Он любил его больше, чем Губку Боба Квадратные Штаны или Гомера Симпсона. Мальчик не мог спать без своего Микки. Если он потерял его навсегда, это было очень плохо. Микки был незаменим.
- Оставайся здесь, - сказал ему Стивен.
Он подкрался к двери туалета и прислушался. Он услышал голоса снаружи и напрягся, чтобы лучше слышать.
- Кто-то был здесь. Но сейчас их нет.
- Вы уверены?
- Конечно, мы уверены. Мы везде проверили, так?
- Чушь.
Два голоса, оба мужские. Стивен продолжал подслушивать. Было плохо слышно из-за дождя.
- Значит, мы останемся?
- Не вижу, чтобы у нас был выбор с дырявой лодкой. Если найдете кого-нибудь, убейте их. Теперь это наш дом.
Стивен вздрогнул. Он отмел все мысли о попытке переговоров. Это были жестокие люди, и ему придется обращаться с ними соответствующим образом. Он на цыпочках вернулся к туалетной кабинке и притянул Чарли к себе.
- Я пойду поищу твоего Микки. Но мне нужно, чтобы ты остался здесь и молчал. Можешь сделать это ради папы?
Чарли кивнул.
- Это важно. Представь, что снаружи монстры, и они не должны услышать тебя.
Глаза Чарли расширились. Стивену это не нравилось, но у него не было выбора.
- Папочка?
- Что?
- Это я, – oн постучал по татуировке на предплечье Стивена – амбиграмме имени Чарли.
Стивен попытался заговорить, несмотря на ком в горле, и понял, что не может выдавить ни слова. Он кивнул, проглотив ком. Чарли был пятой попыткой экстракорпорального оплодотворения и родился на семь недель раньше срока. Первые четырнадцать дней своей жизни он провел в больнице. Все говорили, что он папин сынок. Куда бы они ни пошли, он держал Стивена за руку.
- Как сильно ты меня любишь? – спросил Стивен, улыбаясь.
Чарли ответил так же, как всегда отвечал на этот вопрос. Он широко раскинул свои ручонки, сделал такое лицо, будто ему приспичило по-большому, и сказал:
- Сильно-сильно.
- Оставайся здесь, - прошептал Стивен, вставая на ноги. – И молчи. Я скоро вернусь.
Вооружившись сломанной ручкой от швабры, которую он превратил в копье, когда они впервые прибыли в это место, Стивен выполз наружу. Никаких следов грабителей. Он осторожно развернулся и увидел Микки. Игрушка лежала в грязи и мокрой траве в центре стадиона. Прежде чем он успел поднять ее, он услышал приближающиеся шаги.
Стивен спрятался за ряд сидений. В поле зрения появился растрепанный мужчина, одетый в мокрые, грязные лохмотья. Он казался больным. Из его пальцев и лица торчали тонкие пряди белого пуха, а глаза были красными и слезящимися. В одной руке был очень большой нож.
Стивен подождал, пока он пройдет мимо, а затем на цыпочках пошел за ним. Стиснув зубы, он метнул копье вперед, вонзив его в спину мужчины. Мужчина закричал, пытаясь обернуться, и нож выпал из его руки. Стивен надавил сильнее, и копье прошло насквозь. Парень рухнул, соскальзывая с копья с чавкающим звуком.
- Чак? – раздался чей-то голос, но Стивен не мог понять, где находится обладатель этого голоса.
Не мешкая он наклонился, поднял нож и перерезал незваному гостю горло. Затем он побежал, стуча ногами по бетону, намереваясь увести других мародеров от Чарли. Он услышал крики позади себя. Стивен обернулся и увидел двух мужчин, бегущих за ним.
Он достиг площадки и выбежал на поле. К его ботинкам липла грязь, а по телу хлестал дождь. Люди позади него были быстрее его. Стивен снова повернулся, и его глаза расширились; они сократили более половины расстояния между ними.
- Оставьте нас в покое, - крикнул он.
Незваные гости не ответили. Их глаза горели от жажды крови.
Стивен подошел к Микки и наклонился, чтобы поднять его. Когда он снова встал, земля, на которой лежала игрушка, взорвалась, засыпав его грязью и травой, и из дыры высунулось что-то бле